«Фигурантом стать легко». За что в России сажают предпринимателей
«Бизнесмены сами друг друга сталкивают в тюрьму»Вести бизнес в России — значит рисковать. Риск этот заключается не только в потере капитала, но иногда и в лишении свободы. «Секрет фирмы» выяснил, за что чаще всего судят отечественных бизнесменов, а также разобрался в последних трендах уголовного преследования предпринимателей.
Общая картина экономических преступлений в России
Точное число экономических преступлений и приговоров по ним привести сложно — в разных (даже официальных) источниках цифры разнятся.
Согласно отчёту МВД России, за 2020 год было выявлено всего 105 480 экономических преступлений. Уполномоченный по защите прав предпринимателей при президенте РФ Борис Титов ранее говорил, что в 2019 году в России было зарегистрировано 317 627 преступлений по «экономическим» статьям — причём это было на 37% больше, чем годом ранее. Он ссылался на сводные данные Следственного комитета (СКР), МВД и ФСБ.
Однако не все преступления раскрывают. И даже раскрытые дела не всегда доходят до суда. В 2020 году российские суды рассмотрели 4300 уголовных дел о преступлениях в сфере предпринимательской и экономической деятельности в отношении 4400 человек, сообщил председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев. По его данным, из них приговоры получили 62% обвиняемых, при этом реальное лишение свободы назначили лишь 9%.
Но по статистике Судебного департамента, только за первое полугодие 2020 года приговоры получили 4143 предпринимателя. Правда, не все они сели по экономическим статьям: 403 попали на скамью подсудимых за наркотики, ещё 485 — за «преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта». Больше всего (902) приговоров суды вынесли за «незаконное предпринимательство, банковскую деятельность и лжепредпринимательство», ещё 550 человек судили за мошенничество.
Проблема в том, какие именно преступления считать экономическими. Сложность в подсчётах ещё и в том, что в последние годы изменились меры наказаний за некоторые виды правонарушений. То, за что раньше следовала административная ответственность, сегодня уже уголовное преступление, напоминает доцент департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве РФ Оксана Васильева.
Теперь за решетку можно попасть за:
- производство, приобретение, хранение, перевозку или сбыт товаров и продукции без маркировки (ст. 171.1 УК РФ);
- незаконную розничную продажу алкогольной и спиртосодержащей пищевой продукции (ст. 171.4 УК РФ);
- производство, хранение, перевозку либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (ст. 238 УК РФ).
Самые популярные «предпринимательские» статьи
В отношении бизнесменов чаще всего возбуждаются уголовные дела за мошенничество, уклонение от уплаты налогов, незаконное предпринимательство и отмывание денег, говорит Васильева. Это подтвердили и другие опрошенные «Секретом» юристы.
Статья 159 УК РФ «Мошенничество»
Для предпринимателей актуальны в основном добавленные в 2016 году ч. 5 и ч. 6: «Мошенничество, сопряжённое с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности» со значительным ущербом и ущербом в крупном размере. Именно эту статью активно применяют против бизнесменов из списка Forbes — отчасти потому, что она «резиновая» (так обозначают её в юридических кругах): под неё можно подвести огромный спектр действий в хозяйственных спорах. Наказание — 6–10 лет тюрьмы.
За последние годы список статей, по которым чаще всего возбуждают уголовные дела против предпринимателей, не сильно изменился. Как и раньше, пальму первенства держит ст.159 УК РФ («Мошенничество»). При этом большая часть дел возбуждается теперь в ситуациях, связанных с участием бизнеса в выполнении государственных контрактов и получением бюджетных денег. В таких ситуациях уголовные дела часто возбуждают и без обязательного по закону заявления потерпевшей стороны, например государственного заказчика подрядных работ. Также по этой статье много дел, возбуждённых при невозврате бизнесом крупных кредитов в срок. По ст.159 УК РФ часто привлекают учредителей и бенефициаров компаний.
Одно из самых громких дел по ст. 159 последнего времени — обвинение в мошенничестве исполнительного директора банка плохих активов «Траст» Михаила Хабарова. Заявление на Хабарова написал его бывший партнёр по логистической компании «Деловые линии» Александр Богатиков. В начале 2020 года суд в Лондоне обязал бизнесмена выплатить банкиру $58 млн в рамках спора об опционе на 30% в «Деловых линиях».
Предприниматель заявил, что Хабаров «в составе группы лиц» похитил у него 842 млн рублей, вынудив заключить соглашения об опционе. (Опцион – это контракт, который даёт покупателю право, но не обязательство, купить или продать актив по какой-то определённой цене.) Показания Богатикова подтвердили его водитель и бизнес-партнёр. Хабаров не признал вину, а его защита назвала претензии силовиков «сфабрикованной попыткой оказать незаконное уголовно-правовое давление». За Хабарова перед Владимиром Путиным вступилась глава Центробанка Эльвира Набиуллина.
Также в мошенничестве обвиняли совладельца «Юлмарта» Дмитрия Костыгина, экс-министра Открытого правительства РФ и бенефициара ряда офшорных компаний Михаила Абызова и других крупных бизнесменов.
Статья 199 УК РФ («Уклонение от уплаты налогов»)
Чаще всего по ней ловят тех, кто уклоняется от уплаты НДС и налога на прибыль. Стандартная схема: фирма создаёт искусственный документооборот, завышает расходы и на эту сумму занижает прибыль, с которой уплачивается налог. Уголовное дело возбудят, если за три года «экономия» составит более 15 млн рублей. Из-за налоговых преступлений ежегодно бюджет страны теряет свыше 58 млрд рублей, как оценивает Следственный комитет.
Самое резонансное дело последних лет, связанное со ст. 199, — преследование Юрия Белойвана и компании «Корчма Тарас Бульба». В 2019 году бизнесмена признали виновным в уклонении от уплаты 650 млн рублей с 2011 по 2014 год. Как установило следствие, налоги не выплачивались с восьми точек, в кассах не пробивали чеки, принимали только наличные, а самые дорогостоящие заказы посетителей кассиры ночью удаляли из базы, чтобы снизить налогооблагаемый доход.
Белойван полностью признал вину и согласился в течение трёх лет выплачивать 650 млн, а также штрафы и пени, но всё равно получил срок в два года. Правда, позже бизнесмена освободили от наказания в связи с болезнью. А он скрылся и теперь находится в международном розыске.
«Аналогичные сети и рестораны после этого дела перестали брать оплату наличкой, которая, в нарушение закона, ни в каких документах не фиксировалась», — отметил заведующий проектно-учебной лаборатории антикоррупционной политики НИУ ВШЭ Сергей Таут.
Статья 210 УК РФ «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нём (ней)»
Самая неоднозначная статья. Наказание может последовать даже в случае, если человек сам не совершал противозаконные действия, но обвинению удалось доказать, что его компания была создана как преступное сообщество. Это преступление считается особо тяжким, поэтому по этой статье осуждённым грозит пожизненный срок (для занимающих высшее положение в иерархии).
Обвинение по 210-й статье добавилось ко всем судебным конфликтам в громком деле «Тольяттиазота» в 2019 году. Больше десяти лет контроль над компанией пытается получить миноритарный акционер «Уралхим». В 2019 году председателя правления «Тольяттихимбанка» Александра Попова арестовали и завели уголовные дела на ряд аффилированных с «Тольяттиазотом» структур и причастных к ним акционеров Владимира и Сергея Махлаи. Именно с ними у «Уралхима» идёт основной конфликт. Уголовное дело на оппонентов по ст. 210 — ещё не победа, но серьезная заявка на неё.
Юристы называют 210-ю статью одним из самых надёжных методов давления на бизнес, практически всегда гарантирующий заключение под стражу. Причём из-за нынешней формулировки статьи даже обычные сотрудники компании могут оказаться за решёткой на 10 лет, и потому они с лёгкостью дают показания против начальства. А там обвинение может дополниться отмыванием денег, растратой и мошенничеством. Для давления на бизнес можно применить и другие статьи, отмечает руководитель общественной приёмной Уполномоченного по защите прав предпринимателей в Москве Тимур Маршани.
Но многие эксперты считают, что дыма без огня не бывает и к кристально чистому предпринимателю предъявить ни ст. 210, ни другие не получится.
Мой опыт показывает, что 99% тех, кого привлекают к уголовной ответственности, считают себя невиновными, жертвами обстоятельств. Однако на самом деле какие-то незаконные действия с их стороны имели место. Предпринимательство связано с определённой долей риска, там много деятельности на грани, поэтому предпринимателю легко стать фигурантом уголовного дела.
Как влияет уголовное преследование предпринимателей на их бизнес
Для бизнесменов из списка Forbes, которых пытались привлечь к ответственности, подобные истории часто оканчивались бегством из страны (в частности, для Бориса Березовского и банкира Александра Лебедева). Реже — прекращением уголовного преследования, а для единиц — всё же реальным приговором (для Михаила Ходорковского и Платона Лебедева).
В целом около 70% компаний не переносят уголовное дело: около 30% из них прекращают существование, другие 40% — сильно уменьшаются, отмечают эксперты.
Если компания публичная, акционеры начинают распродавать активы при первых же новостях о проблемах. После того как основному акционеру АФК «Система» Владимиру Евтушенкову предъявили обвинения в отмывании денежных средств и хищении, акции компании упали почти на 30%. Вместе с этим снизились и котировки связанных с Евтушенковым «Башнефти» и МТС (активы холдинга АФК «Система») — на 5,7% и 13%.
Повлиять на котировки способны даже слухи, касающиеся уголовных дел: когда появились сообщения о том, что в офисах компании «ФортеИнвест» Михаила Гуцериева прошли обыски, связанные с подозрениями в контрабанде нефти на 2 млн рублей, котировки компаний Гуцериева пошли вниз, несмотря на официальное заявление, что обысков не было.
Конечно, уголовное преследование предпринимателей негативно влияет на бизнес. Так, если налоговый орган передаёт материалы проверки в СК РФ, то правоохранительные органы начинают свои мероприятия: вызов свидетелей, запрос документов, сбор доказательств и другой информации. При наличии оснований также арестовывают имущество руководителя и приостанавливают работу компании. При этом направляются и запросы контрагентам о деятельности компании, что означает репутационные риски, так как многие организации не захотят поддерживать сотрудничество с компанией, которая имеет отношение к уголовному делу.
Предприниматель, участник «лондонского списка» Бориса Титова Дмитрий Зотов узнал на своём опыте, как это бывает. Напомним, в список вошли предприниматели, которые, по мнению Титова, неправомерно подверглись уголовному преследованию в России. Большинство из них скрывались или продолжают скрываться в Лондоне, но готовы были бы вернуться под гарантии разбирательства их дела без ареста. Одним из них был бывший гендиректор компании «Трансфин-М» Зотов. Летом 2020 года он вернулся в Россию — и тут же был арестован.
Как только дело возбуждено, информация расползается и начинают сыпаться все бизнес-процессы. Усложняется работа с контрагентами, с клиентами, с финансовыми учреждениями. Банки или вообще перестают кредитовать компанию, или выдача кредитов максимально усложняется. Появляются траты не на производственные процессы, а на специфическую юридическую защиту, на адвокатов. А если собственник компании или топ-менеджер оказывается в СИЗО, то это на практике оказывается первым шагом к банкротству.
Тимур Маршани полагает, что бизнес уязвим перед силовиками, а работа правоохранительных органов слишком жесткая.
Воздействие со стороны официальных государственных структур показывает всю незащищенность бизнеса и его открытость для давления со стороны правоохранительных органов, которые заинтересованы в достижении любого результата. Им важна лишь цель — изобличить виновных, привлечь их к ответственности. А как будет функционировать бизнес после этого, к сожалению, мало кого интересует.
Руководитель юридической фирмой «Стратегия» Дмитрий Краснощёк с этим не согласен: «Говорить об избыточном, несправедливом преследовании предпринимателей в России повсеместно — неправильно. И мы видим экономический эффект от этих действий. В 2018 году в Санкт-Петербурге на конференции по банкротству выступали представители СК РФ. Они докладывали, что по возбужденным делам в отношении предпринимателей бюджет получил 38% от начисленных долгов или выявленных сумм недоплат в бюджет, тогда как через банкротство через арбитражный суд, кредиторы, в том числе налоговая инспекция, получают в среднем только 7% от требований. Делайте выводы!»
Но проблема в том, что силовые структуры зачастую действуют не столько в интересах государства, сколько в интересах предпринимателей, желающих разобраться с конкурентами. И риск оказаться за решёткой из-за коррумпированных силовиков у российских бизнесменов за последние годы только вырос, утверждает старший партнёр адвокатского бюро «Бишенов и Партнёры» Дмитрий Косенко.
Коллаж: «Секрет Фирмы», depositphotos.com