«На ваучер скоро будут посылать». Почему приватизация стала самым горьким разочарованием России девяностых

Какой был план

«Сегодня первый день выдачи "ваучеров" — приватизационных чеков. Мало кто понимает, что это такое и с чем их едят. Скорее всего, просто надо было успокоить людей, а наживутся лишь немногие», — записал в своём дневнике москвовед Владимир Бессонов ровно 30 лет назад.

Ровно тот же скепсис испытывали многие его современники. Или даже более сильные эмоции.

«Да на ваучер скоро будут посылать. Или будут говорить: "А ваучер тебе надо? или "и ваучер с ним". Понятно, да? Да ладно уже, ваучер с этим ваучером», — писала в своём ежедневнике техник-конструктор из Курганской области Наталия Саяпова.

Кроме Саяповой и Бессонова ваучеры полагались всем 140 млн жителей РФ. То есть даже детям. Их выдавали бесплатно в отделениях Сбербанка, по одному в руки.

Номинал каждого — около 10 000 рублей (примерно полторы средние зарплаты в 1992 году). Впрочем, это было условное значение — на чеке могли написать любые цифры, суть бы от этого не поменялась.

А она была в следующем. Год как развалился СССР, вовсю шла так называемая шоковая терапия: государство отпустило цены в свободное плавание, инфляция в стране была даже не трёхзначной, а четырёхзначной (по итогам 1992 года она составила 2508,84%!).

Накопления людей мягко говоря обесценились, предприятия по всей стране не могли эффективно работать.

Чтобы оживить экономику, советские предприятия решили передать в частные руки. К тому же отвечать за судьбу сотен тысяч заводов новой власти вообще не хотелось.

Нюансы приватизации в «Известиях» описал один из главных архитекторов приватизации Анатолий Чубайс. Вот основные тезисы той статьи:

• Все предприятия (кроме тех, которые государство оставляет за собой) должны стать разного типа акционерными обществами, управляемыми советом директоров, подотчётным собранию акционеров.
• Государство оценит имущество этих предприятий и напечатает соответствующее количество акций. Они пока останутся у государства.
• Часть акций по льготным условиям предложат выкупить работникам этих предприятий, часть оставят себе.
• Оставшиеся акции (около трети) государство будет продавать на аукционах — за ваучеры или наличные деньги.

Каждый человек получает приватизационный чек и может обменять его на акции любого предприятия, которое ему только нравится. И, став акционером, иметь право на дивиденды.

«Вскоре ваучер будет стоить как две "Волги"», — эту фразу приписывают Чубайсу: якобы так он описывал перспективы для участников приватизации (хотя подлинных свидетельств этого высказывания нет).

Казалось бы, отличный план. Что может пойти не так?

Как всё прошло на самом деле

Получив ваучеры, люди не знали, что с ними делать.

Во-первых, в то время нельзя было спрогнозировать реальные экономические перспективы того или иного предприятия. Хорошо, если человек работал на каком-то заводе и примерно понимал его положение. А если нет?

Плюс в разных регионах на один ваучер можно было приобрести разное количество акций даже схожих предприятий. Но что обычный гражданин знал о предприятиях в других городах?

Даже если бы в то время был интернет и доступная аналитика по всем предприятиям, то и это бы не спасло ситуацию: когда в экономике шторм, все расклады и прогнозы идут прахом.

Во-вторых, людям было не до того, чтобы занимать себя этими вопросами. Приходилось выживать, денег банально не хватало на еду. Поэтому большинство сразу же продавало свои ваучеры.

Если к осени 1992 года, продав приватизационный чек, можно было купить мужской костюм среднего качества, то к концу 1993 года его рыночная цена была эквивалентна трём-четырём бутылкам водки.

Те, кто готов был рискнуть, скупая и перепродавая пакеты чеков, сколотили на этом капиталы.

Для дельцов это были фантастически выгодные сделки: ежегодная прибыль доходила до 300%. За недели люди делали состояния.

С годами эти пакеты постепенно оседали всё в меньшем количестве рук. Например, сразу после приватизации на первом заседании Алтайского трансформаторного завода присутствовали более 400 держателей акций, вспоминал директор Александр Карлов.

«Организаторы переживали, что собрать такое количество людей будет непросто, и, чтобы наверняка обеспечить кворум, провели "стимулирующую акцию": всем во время обеденного перерыва в столовой выдавали по 100 граммов водки», — говорится в книге об истории предприятия.

Затем число собственников завода постепенно сокращалось. Одни выкупали акции у других, из года в год число держателей акций медленно, но верно уменьшалось. В итоге обладателем контрольного пакета стал Александр Карлов, ставший директором ещё при СССР. Ситуация, когда в итоге приватизации собственниками стали «красные директора», — типичная.

За лакомыми пакетами акций развернулась настоящая охота, и продолжалась она как минимум до конца девяностых.

Финансист Евгений Коган рассказывал «Секрету», как в 1998 году скупал акции дочек «Роснефти» в Краснодарском крае: «Драка шла за каждую акцию, причём цена уже значения не имела. Главный вопрос — кто будет хозяином. Иногда акции вырастали в несколько раз каждый день».

Иногда скупки напоминали игру в кошки-мышки.

«Терпение требовалось дьявольское. Приходилось одного клиента окучивать неделями, — продолжает он. — Скупка велась для разных противоборствующих сторон, каждая из которых пыталась собрать контрольный пакет того или иного завода. Методы применялись самые разные вплоть до науськивания на конкурентов милиции, местных братков и так далее».

Так народное достояние оседало в руках узкой группы прытких людей, часто — за счёт денег сомнительного происхождения.

А были ещё и залоговые аукционы. Правительство получало кредиты у коммерческих банков, передавая им в качестве залога акции нефтяных, газовых и металлургических компаний, которые ранее были выведены из-под чековой приватизации.

В результате, как писали аналитики Счётной палаты, «отчуждение федеральной собственности произвели по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер».

По итогам приватизации в России появился институт частной собственности, но самые выгодные активы получили те самые олигархи — бизнесмены, связанные с властью.

Чековые фонды и мошенничество

Ещё один автор автор приватизации — Егор Гайдар, в 1992 году занимавший пост главы правительства. В своих мемуарах он писал, что он и его команда (за молодой возраст их называли младореформаторами) понимали: если раздать людям неведомые бумажки с неслыханным названием, в стране не появится новый класс собственников. Нужно было дать людям простой и понятный механизм, который помог бы им использовать ваучеры с пользой для себя.

Таким механизмом должны были стать чековые инвестиционные фонды (ЧИФ). Они строились примерно по такому же принципу, что и обычные инвестиционные фонды (например, ПИФы). ЧИФы выпускали свои акции, которые можно было купить за ваучеры.

Идея была в том, что профессионалы из ЧИФов примут более адекватное решение, куда инвестировать приватизационные чеки.

ЧИФ мог аккумулировать достаточно большой объём чеков для того, чтобы приобрести крупный пакет акций того или иного предприятия. Это давало возможность участвовать в управлении этим предприятием, рассчитывать на какие-то серьезные дивиденды или, по крайней мере, продать крупный пакет выгоднее, чем отдельные акции.

Но и тут провал. Многие ЧИФы оказались просто пустышкой. Люди, вложив туда свои ваучеры, по сути, обменяли их на ещё менее значимые бумажки. Впоследствии они не получали вообще никакие или мизерные дивиденды.

«Многие фонды, вместо того чтобы заниматься реальным инвестированием, пустились в откровенные авантюры, собирая чеки и позже продавая их, а вырученные деньги используя для спекулятивных операций или просто крадя», — вспоминал министр экономики тех лет Андрей Нечаев. Описанная судьба ЧИФов — это явление не единичное, а массовое, признавал он.

Ажиотаж вокруг них стал причиной появления целой серии финансовых пирамид. Например, основатель легендарной МММ Сергей Мавроди утверждал, что им двигало желание «вмешаться в разграбление страны» во время приватизации. Он якобы хотел собранные у населения деньги направить на выкуп выставленной на продажу госсобственности, чтобы она досталась народу, а не олигархам.

Для множества россиян история краха МММ и других пирамид мало чем отличалась от ваучеризации и провала системы ЧИФов — в массовом сознании это были вещи одного порядка.

Почему приватизация прошла так ужасно

У Гайдара и Чубайса было несколько вариантов, как провести приватизацию. Была идея сделать именные ваучеры, чтобы их нельзя было легко продать скупщикам у метро или в переходе — только через нотариуса. Но это было сложно: пришлось бы как минимум открывать каждому россиянину специальный счёт в банке.

Обсуждалась и платная приватизация — чтобы граждане покупали акции за свои деньги. Считалось, что так бы они стали более осмысленными собственниками, чем если когда госсобственность упала на них задарма.

Но в итоге выбрали самый простой и быстрый вариант. По политическим причинам. Чубайс прямо говорил: «Приватизация в России вообще не была экономическим процессом. Она решала главную задачу — остановить коммунизм. Эту задачу мы решили».

Можно ли пересмотреть итоги приватизации

Разговоры о несправедливости приватизации стали общим местом. С этим не спорят даже те, кто по её итогам вошёл в число богатейших россиян.

Например, основной владелец «Норникеля» в сентябре предложил увеличить с 10 до 25% долю акций компании, которые могут принадлежать частным лицам. Часть из них достанется работникам. Потанин назвал это «народным капитализмом» и обосновал свою инициативу желанием восстановить историческую справедливость.

Периодически звучат предложения вообще пересмотреть итоги приватизации. Один из последних призывов был в начале 2022 года от лидера думских эсеров Сергея Миронова. Он предложил обязать нынешних владельцев предприятий либо доплатить за покупку, либо вернуть собственность государству.

Пока сложно представить, что это произойдёт одномоментно. Но точечно этот процесс идёт давно.

Последние 20 лет государство последовательно возвращает контроль за целым рядом предприятий, особенно в стратегически важных отраслях. Последние примеры: национализация Башкирской содовой компании в 2021 году после скандала с шиханами и отмена приватизации «Кучуксульфата» в Алтайском крае в 2022 году.

Впрочем, ещё в прошлом году глава Счётной палаты Алексей Кудрин говорил, что стране нужна новая масштабная волна приватизации в России. А замминистра финансов Алексей Моисеев заявил об имеющихся у Минфина «очень больших планах по приватизации». Однако её параметры власти пока так и не озвучили.

Мог ли простой человек выиграть от приватизации

Институт прикладных экономических исследований РАНХиГС уже несколько лет подсчитывает так называемый индекс приватизации. Исследователи обнаружили, что из 22 000 участвовавших в ваучерной приватизации компаний только пара десятков дожили до наших дней — «Газпром», ЛУКОЙЛ, «Норильский никель» и другие.

Учёные выбрали восемь таких компаний и составили из них портфель. Результат: средняя годовая доходность в долларах — более 20%!

«Вопрос — каковы могли быть шансы выиграть? — говорил в интервью "Секрету" автор индекса Александр Абрамов. — Небольшие — из 15 000 компаний вряд ли можно было знать, какие из них доживут до наших дней и не будут размывать стоимость акций, приобретённых за ваучеры».

«Чем народ может на это ответить? Народ, такой свободный от сбережений на книжках, от доли участия в собственности, — задавалась вопросом Наталия Саяпова. — Только юмором, поскольку то здесь, то там стали появляться животные по кличке Чубайс».

Пострадавшими от «прихватизации», как говорили в народе, были и прежние элиты. У бывшего функционера ЦК КПСС Степана Карнаухова две бумажки с претенциозным названием «Государственная ценная бумага — Приватизационный чек» долго лежали среди бумажного хлама.

В своей книге «Старая площадь. Надежды и разочарования» Карнаухов сетовал:

«Так и валяются эти "ваучеры", как документальное свидетельство аферы, которая принесла миллиарды долларов в карманы кучки подонков и нищету миллионам людей. Свидетельство невиданного в истории человечества разграбления великого государства.

На одно теперь и годятся мои "государственные ценные бумаги", благо они не на наждачной бумаге».

Фото: Валентин Соболев/ТАСС