Василий Шинкоренко попал в Y Combinator, поднял $700 000, вернулся в Минск

Платформа Storyline Василия Шинкоренко и Максима Абрамчука стала первым белорусским стартапом, который выпустился из бизнес-акселератора Y Combinator. С помощью Storyline уже больше 2500 компаний создали приложения для голосового ассистента Amazon Alexa, притом что платформе всего десять месяцев. Бизнес-инкубатор Boost VC инвестировал в Storyline $770 000. «Секрет» поговорил с Шинкоренко и узнал, как попасть в YC и какое будущее ждёт голосовых ассистентов.

О проекте Storyline

— Storyline — это платформа для создания приложений под Amazon Alexa. Можешь объяснить, зачем и кому она нужна?

— Голосовой ассистент типа Alexa — это не веб и не мобайл. Ты там в Instagram не сидишь и в Telegram не переписываешься. Ты пришёл с работы и говоришь: «Алекса, включи звуки камина с водопадом». Она запускает приложение, которое проигрывает эти звуки. Есть приложения, которые позволяют играть в викторины с семьёй или читать ребёнку интерактивную историю, где он будет главным персонажем.

Есть ещё прикольные штуки для бизнеса. Например, у нас есть клиент — американское агентство недвижимости. Оно ставит Alexa в дома, которые продаёт. Когда люди приходят их посмотреть, они могут задавать вопросы про эти дома, а голосовой ассистент им отвечает. То есть с помощью Storyline агентство кастомизирует ответы Alexa под каждый дом. Ещё Storyline использует компания, которая продаёт разные кремы и средства по уходу за кожей. Их клиентам голосовой ассистент задаёт несколько вопросов и подбирает персонализированный уход. Паблишер slate.com с помощью Storyline делает свои новости доступными на Alexa. В США продано уже больше 50 млн колонок Amazon Echo, поэтому бизнесам становится интересно использовать эту аудиторию для маркетинга.

— У самого Amazon есть сервис Amazon Blueprints. Можно назвать эту платформу аналогом Storyline? Какие ещё у вас конкуренты?

— Я бы не сказал, что Blueprints — это аналог. Это очень примитивная штука. Созданное в нём приложение ты не можешь опубликовать в Store, то есть для бизнеса Amazon Blueprints бесполезен. Эта платформа подходит, чтобы придумать персонализированные команды для Alexa и посмеяться над её ответами с семьёй.

У нас есть один крупный конкурент. Компания Pullstring давно существует на рынке. Она очень много денег подняла и очень много сожгла. PullString делает продукт для большого бизнеса, супербольших чуваков, например для Disney. Нам это долго и дорого, мы ориентируемся на бизнесы поменьше.

— Рынок голосовых ассистентов растёт и привлекает инвесторов, но сама технология до сих пор далека от юзерфрендли-идеала. Почему это так? Когда и как это изменится?

— Здесь есть три параметра: качество распознавания языка, качество генерации ответа и поддержка контекста, привычка пользователей и развитая экосистема. По первому параметру у голосовых ассистентов качество годное, но далеко не 100%. Второй параметр самый важный — он показывает, насколько умными являются голосовые ассистенты. Понятно, что сейчас всё заскриптовано, контекст плохо поддерживается. То есть диалог развивается, но голосовой ассистент не помнит, что ты три реплики назад сказал. Прогресс чаще всего происходит не когда весь хайп, а когда технология выходит на плато и становится широко используемой. Сейчас технология голосовых ассистентов есть, и люди начинают её использовать, но не массово. То есть Facebook никто под Alexa не сделал и ещё достаточно долго не сделает.

Хотя недавно у меня был забавный случай. Я сажусь в такси, чтобы поехать на работу с тренировки, в машине никого нет, а водитель с кем-то говорит. Короче, он говорил с Алисой «Яндекса». Мы едем, таксиста кто-то подпирает сбоку, он начинает ругаться на этого чувака. Алиса такая: «Да как вы со мной разговаривайте!» А он ей отвечает: «Да мне вообще не до тебя!» Самое забавное, что это был такой обычный человек, мужчина в возрасте, с обычным телефоном, а не айтишник 30-летний. И эта ситуация была такой натуральной, ты смотришь и понимаешь: вот оно!

— Будущее наступило!

— Да, на самом деле!

О жизни в Долине

— До Storyline ты работал в разных компаниях. С чего всё начиналось?

— Мне немножко повезло: после третьего класса родители затащили меня в гимназию с углублённым изучением английского языка, поэтому я неплохо знаю английский. Плюс учился сам по курсам Стэнфорда и MIT. Класса с десятого я с другом делал сайтики на заказ, учился верстать, выучил HTML, CSS. Занимался программированием, но это у меня не особо хорошо получалось. Я видел, как знакомые-олимпиадники решают задачи в десять раз быстрее меня.

После гимназии я поступил в Академию управления при президенте Республики Беларусь в Минске, там была специальность «управление информационными ресурсами» — это что-то среднее между программированием, экономикой и бизнес-анализом. На самом деле я не особо выбирал универ, я скорее выбрал Минск, потому что видел там много возможностей.

На первом курсе мы с ребятами из университета пробовали делать разные штуки — например, сделали веб-студию, которая существовала ровно месяц, потому что второго клиента мы не нашли. На втором курсе мы с другом сделали кейс-клуб в университете, я отвечал за сайт и техническую часть. Потом я три месяца работал в компании Wise Apps, занимался маркетингом и продажами. За три месяца я построил процессы, но понял, что каждый день делаю одно и то же. Стало скучно, и я ушёл. В сентябре 2015 года я вместе с ребятами на хакатоне сделал свой первый стартап Alta, там я познакомился с темой ботов и диалоговых интерфейсов. Проработали полтора года, сделали пару продуктов, подняли немного денег, но не сложилось с командой. Меня позвали в другую компанию, и я почти согласился, но буквально за два дня до выхода на работу мой друг Дима, разработчик MSQRD, позвал меня на хакатон, где мы сделали iOS-приложение, в котором можно было создать персонального ассистента-бота в Facebook Messenger. Назвали стартап Virtz.

Работая над ним, я познакомился с Максимом Абрамчуком, он сейчас кофаундер Storyline. В 2016 году я поехал в Лондон по программе CEED, где предпринимателей из стран третьего мира знакомят c британскими, американскими бизнесменами, инвесторами и они дают разные советы по проектам. Там я увидел, что многие бизнесы интересуют возможности мессенджеров. Мы с Максом подумали, что можем делать ботов на заказ для бизнесов. С декабря 2016 до августа 2017 года мы построили небольшое агентство из семи человек и набрали крупных клиентов. Проектировали и писали контент для ботов и диалоговых интерфейсов по заказу сети «Евроторг», больших стартапов и т. д. Мы понимали, как это делать, а они — нет, поэтому они платили нам.

В июле 2017 года мы уже нормально зарабатывали, клиенты приходили сами, вроде всё было хорошо. Тогда в Минск приехал мой друг Артём Голдман, основатель Visabot, который стал тогда одним из двух россиян, вошедших в список Forbes 30 Under 30. Мы с ним встретились, и ему понравилась наша идея бота для ресторанов. Это штука, в которой ты можешь через мессенджер делать предзаказ в кафе или ресторане, то есть тебе не нужно ждать, ты пришёл — всё готово и оплачено, а ресторан экономит на автоматизации заказа. Артём был знаком с фаундером Boost VC Адамом Дрейпером и посоветовал подать туда заявку. Мы такие: «Ну давай». Мы прошли все этапы отбора, наш BotCube взяли, и мы полетели в конце августа 2017 года в Долину.

— Что произошло в Долине и как вышло, что из BotCube появился Storyline?

— Мы прилетели в Долину и через две недели поняли: всё, что мы придумали, ни хера не работает. Мы обошли сотню ресторанов, со всеми поговорили... Типичная проблема: та штука, которую ты сделал, никому не нужна. А всё потому, что о ресторанах мы знали только то, что туда можно прийти и поесть, не больше. Оказалось, что у больших ресторанов есть деньги на автоматизацию, а маленьким она не нужна — им бы больше заказов сделать.

Поговорили с ребятами в Boost VC, они посоветовали делать продукт в той сфере, которую мы хорошо понимаем. А мы понимали, как работают диалоговые интерфейсы. Тогда мы решили делать платформу, которая упростила бы создание дизайна ботов. Я написал бывшему директору Slack Амиру Шевату, автору книги Designing Bots. Мы приехали к нему в офис Slack в Сан-Франциско, и он подсказал посмотреть в сторону Alexa — рынок очень маленький, но супербыстро растёт.

Когда мы ехали от Шевата в Сан-Матео, где мы жили, прочитали новость, что Amazon теперь даёт возможность программно создавать приложения под Amazon Alexa. Мы подумали, что это знак. Тем более что тогда у Amazon было 85% рынка голосовых девайсов. И мы начали делать Storyline.

— А как вы попали в Y Combinator?

— После демо-дня (презентации проекта инвесторам) Boost VC нам написал СЕО Y Combinator Майкл Сейбел, спросил про продукт и про то, думали ли мы подавать заявку в YC. Мы честно ответили, что не думали. Но потом решили — почему нет. Ни на что особо не рассчитывали, но прошли все этапы отбора и попали в YC в ноябре 2017 года.

— Как вам помог акселератор, что вы там делали?

— Я вообще делю жизнь на две части: до YC и после. Они учат тебя расти. Раз в неделю проходят встречи с фаундерами Airbnb, DropBox, Quora и людьми такого уровня. Ты с ними знакомишься, можешь поговорить, попросить совет. Раз в две недели твоя группа — в YC проекты делят на группы — собирается, и вы обсуждаете проделанную работу, челленджи и планы. Это помогает сфокусироваться на работе. Главное, что даёт YC, — это нетворк, связи, ты навсегда попадаешь в этот круг фаундеров, независимо от того, что будет дальше. И ещё, конечно, демо-день. В демо-день YC тысячи инвесторов находятся в одной комнате и ещё тысячи смотрят онлайн. И даже после демо-дня YC продолжает помогать, давать советы, искать инвесторов. Это очень круто.

— Совсем недавно Boost VC инвестировал в Storyline $770 000. Видела, что вы ищете новых сотрудников. Как ещё собираетесь использовать деньги и как планируете развивать сервис?

— На самом деле мы только анонсировали это недавно. Сейчас через нас опубликовано 2700 приложений — чуть больше 6% от всего стора. Поэтому первая цель — сделать так, чтобы через год каждое второе приложение под Alexa делалось через Storyline. Мы хотим упростить процесс создания приложений на всех этапах в несколько раз. Вторая — в следующем году мы хотим, чтобы можно было сделать приложение в Storyline не только для Alexa, но сразу и для Google Assistant, Microsoft Cortana и т. д. Третья цель — построить команду, это самое главное.

О стартапах в Минске

— После нескольких месяцев в США ты всё равно решил вернуться в Минск, как так получилось? Почему не остался развивать Storyline в Сан-Франциско?

— После того как прошли YC, мы думали, оставаться в Калифорнии или ехать обратно. Смысла жить там не было — затраты очень большие, особенно на аренду жилья. И там очень сложно искать людей в команду, за них ты конкурируешь с гигантами Apple, Google, Facebook, крутыми стартапами вроде DropBox, Airbnb и ещё с 250 новыми YС-стартапами, которые выпускаются каждый год. Это сильно осложняет задачу. Мы решили, что в Минске будет лучше, тем более, в Беларуси мы единственная компания из YC, нам здесь проще.

— Минск уже можно считать Кремниевой долиной Восточной Европы?

— Я считаю, что Долина одна. Это уникальный феномен, который невозможно повторить, я бы не называл так Минск или всякие «Сколково». Но по поводу стартапов в Минске всё очень быстро меняется. Я помню, когда в 2013 году я приехал в Минск учиться в университете, у нас вообще ничего не было. Слово «стартап» было в диковинку. Сейчас здесь есть работающие стартапы, которые превратились в бизнес: Pandadoc, Targetprocess и т. д.

— А с чем это связано?

— Я думаю, для любой экосистемы важны три компонента. Как появилась Долина? Государство давало деньги умным людям, чтобы они работали над технологиями. Так появился Xerox Parc, где придумали половину тех технологий, которые мы сейчас используем каждый день. Второй компонент — университеты: Стэнфорд, MIT, вся эта Лига плюща, плюс куча других универов. Третий компонент — деньги. Калифорния всегда была достаточно богатым штатом, и в Долину начали приезжать люди с деньгами и хотели их во что-то инвестировать. А самые быстрорастущие инвестиции — технологические. Появились VC (венчурные капиталисты. — Прим. «Секрета») как класс, и всё начало развиваться.

В Минске всё похоже. Когда IT стало более-менее популярно, люди начали нормально зарабатывать, у них появились ресурсы делать свои проекты. Появились белорусские проекты, которые своим успехом мотивировали остальных что-то делать. Сейчас начинают появляться деньги в Беларуси, благодаря конвертируемым займам можно будет поднимать приличные суммы на проекты. Ещё у нас очень классная математическая школа, инженеры хорошие, это тоже сыграло роль.

Фотография на обложке: dev.by