Дело Samsung: Как Корея построила экономическое чудо на коррупции и непотизме

Коррупция и непотизм — два не самых очевидных попутчика глобального высокотехнологичного бизнеса. Масштабирование инноваций вроде бы требует других институциональных средств. Но в Южной Корее до самого последнего времени одно другому совсем не мешало. Хотя бы поэтому бурное развитие национальной экономики можно считать «экономическим чудом». 50 лет невероятный промышленный рост прекрасно сочетался с несвободным политическим режимом и очень специфическими корпоративными практиками. Стандарты управления корейских холдингов и границы между бизнесом и властью страны далеки от описаний из учебников о лучших мировых практиках. Эта удивительная модель существует до сих пор — и угрожает ей только наступление постиндустриальной эпохи.

Уже несколько месяцев в Корее гремит мощный коррупционный скандал. В начале декабря парламент почти единогласно проголосовал за импичмент президенту Пак Кын Хе. Её подозревают в том, что она принимала решения государственной важности, полагаясь на советы старинной подруги Чхве Сун Силь, которая, в свою очередь, получала многомиллионные взятки от крупнейших национальных компаний. Политический кризис спровоцировал корпоративный. Руководители промышленных холдингов, на которых держится экономика страны, тоже могут понести ответственность — за то, что раздавали взятки.

Несколько дней назад специальный прокурор, назначенный для расследования громкого дела, потребовал арестовать вице-президента и фактического руководителя Samsung Ли Чжэ Ёна. Компания, которая обеспечивает более 20% ВВП страны, была совсем не единственным участником сомнительных финансовых отношений, но, судя по всему, самым щедрым. Поэтому, хотя судья и отказался вчера отправить за решётку наследного менеджера и совладельца компании, проблемы у Samsung ещё не кончились. Не кончатся они и в том случае, если дело Ли Чжэ Ёна развалится — корейцам надоедает мириться с особенностями корпоративного управления капитанов национального бизнеса.

Спасибо деду за победу

Экономика Кореи стоит на чеболях — промышленных холдингах с семейным контролем и крайне непрозрачной системой владения. Отец корейского экономического чуда (и по совместительству отец отправленного в отставку президента Пак Кын Хе) диктатор Пак Чон Хи, правивший страной в 1960-е и 1970-е, сделал когда-то ставку именно на крупные семейные холдинги. Он выдавал им госзаказы, оказывал разнообразную поддержку (иногда, впрочем, он национализировал эти предприятия), а они наращивали производство и толкали вверх ВВП. Невероятный рост корейской экономики — в большой степени заслуга чеболей. Samsung, основанный дедушкой нынешнего главы компании Ли Чжэ Ёна, — типичный продукт той политики.

Пак Чон Хи был убит в 1979 году начальником собственной охраны, Корея через несколько политических циклов стала демократической страной, местные компании прославились на весь мир, но специфические отношения между чеболями и политической властью, как и привычные методы корпоративного управления, изменились не слишком. Чего можно ждать от потомственных лидеров корейской экономики, сограждане хорошо представляют: когда Ли Чжэ Ён чуть не угодил под арест, акции его корпорации потеряли только 0,5% стоимости. Для сравнения, в октябре, после вынужденного отзыва смартфонов Galaxy Note 7, капитализация группы потеряла 8% ($17 млрд) всего за один день.

Спокойствие рынков не должно никого удивлять. Самое беглое знакомство с корейской историей «равноудаления олигархов» показывает, что Ли Чжэ Ён отделается сравнительно легко. Вот лишь несколько примеров из недавней практики. В 2007 году председатель правления Hyundai Motor Group Чой Мон Гу был осуждён за присвоение корпоративных активов — в следующем 2008 году президент его помиловал. Его место в тюрьме должен был занять отец нашего героя, тогдашний глава Samsung Ли Гон Хи, получивший отложенный срок за уход от налогов. Но повезло и ему — в следующем 2009 году он тоже был помилован президентом. В 2012 и 2013 годах были осуждены — тоже за разнообразные финансовые нарушения — председатели правлений Hanwha Group и SK Group, двух конгломератов, выручивших в 2015 году $100 и $50 млрд соответственно. В 2014 году, уже при недавно снятом с должности президенте, был осуждён племянник Ли Гон Хи — Ли Чжей Хён, председатель правления компании CJ Group, отделившейся некоторое время назад от Samsung. Он отличился не только присвоением активов, но и уходом от налогов. Что с ним стало дальше, читатели уже, наверно, догадались — его помиловали в августе прошлого года. Сейчас под следствием находятся сразу пять человек из семьи основателя Lotte Group.

Все эти истории замечательны не только потрясающим постоянством драматургии — руководители компаний, прокуроры, судьи и исполнительная власть каждый раз будто повторяют заученные па, — но и масштабом задействованных лиц. Под управлением незадачливых менеджеров находились бы (если бы всё это происходило одновременно) четыре из пяти крупнейших корпораций страны, больше половины капитализации местной биржи, больше половины ВВП и большая часть корпоративных прибылей всех крупного бизнеса. Это Корея: несколько компаний нанимают 80% выпускников корейских вузов, строят целые города и создают отрасли — даже социальную их значимость невозможно переоценить.

Корейская экономика многим обязана крупнейшим компаниям и очень сильно от них зависит. Президент Пак Кын Хе, которая шла во власть под лозунгом борьбы с чеболями, созданными её отцом, очевидно, не справилась со своей задачей, но непонятно, можно ли было вообще с ней справиться. Политические поблажки Samsung или Hyundai — это традиция. Многие решения в пользу чеболей принимаются не из корысти, а из ложно (или нет) понимаемых национальных интересов.

Верно и обратное. Линия защиты Ли Чжэ Ёна строится на том, что он действительно переводил десятки миллионов корпоративных долларов организациям советницы и конфидентки президента, но делал он это как бы просто так, не пытаясь искать взамен никакой выгоды. И хочется ему поверить: компании той же самой Чхве Сун Силь получали деньги и от других корпораций. Может, чуть меньше, но тоже миллионы долларов. В день импичмента руководителей крупнейших чеболей вызвали на слушания в парламент. Все они много часов в прямом эфире оправдывались за точно такие же таинственные переводы и сомнительные спонсорские пожертвования, на которых погорел Ли Чжэ Ён. Можно представить себе, что предприниматели не преследовали каких-то специальных тактических целей, а просто выказывали уважение исполнительной власти, следуя освящённой десятилетиями традиции.

Инкриминируемая Ли Чжэ Ёну взятка в $20 млн — это немаленькая сумма, но она на четыре порядка меньше выручки Samsung. Сложившаяся система, в которой экономика страны полностью зависит от нескольких семейных компаний, имеющих специальные отношения с властью, обходится гораздо дороже. По уровню дохода на душу населения Корея является одной из самых богатых стран мира, но в рейтингах качества корпоративного управления сильно отстаёт даже от нищей Индии. Непрозрачная структура владения чеболями и неуважение к миноритарным акционерам хорошо известны рынку, и сравнительно низкие мультипликаторы местных конгломератов называют «корейским дисконтом».

Ореховый припадок

Как устроен корейский дисконт, хорошо демонстрирует скандальная сделка, которую организовала семья Ли Чжэ Ёна в 2015 году. Cheil Industries — фактически холдинговая структура Samsung — купила тогда строительную фирму Samsung C&T по цене существенно ниже рынка, убедив остальных акционеров, которым принадлежала большая часть акций, пойти на заведомо невыгодные условия. Среди совладельцев фирмы, поступившихся своими интересами, был и крупнейший в стране пенсионный фонд, руководитель которого теперь находится под следствием. Капитализации обеих компаний — и покупателя, и продавца — обвалились. Пол Зингер, единственный миноритарий, не желавший пойти на сделку, не только проиграл корпоративную войну и все суды, но и стал объектом антисемитских выпадов и в прессе, и на сайте Samsung C&T, где его аттестовали «безжалостным евреем с Уолл-стрит». В Корее он не смог найти поддержки ни у кого.

Жители Кореи до самого последнего времени были не склонны возмущаться корпоративными практиками чеболей — экономическое чудо не располагает к недовольству. Но после того, как рост замедлился, отношение стало меняться. Причём главным фактором тихого протеста стала не столько коррупция, сколько имущественное неравенство и влияние чеболей на остальную экономику. Крупнейшие компании Кореи сидят на двух стульях: с одной стороны, они пользуются протекцией государства (которое является их крупным акционером) и получают политические преференции, с другой — роскошествуют, платят сотрудникам и менеджерам очень большие зарплаты и уничтожают конкуренцию, выдавливая с рынка небольших игроков. Иными словами, исполняют заветную мечту российских госкорпораций. Это вызывает понятный протест.

Уже под выборы 2012 года 74% граждан отвечали в опросах, что чеболи аморальны, и именно поэтому кандидату Пак Кын Хе пришлось включить соответствующие лозунги в свою предвыборную программу. Но поворотный момент случился в конце 2014 года. Дочь председателя правления Korean Air Lines Хизер Чо устроила истерику и отменила взлёт самолёта только потому, что ей «неправильно» подали орешки. Случился огромный скандал, прозванный в народе «ореховым припадком», и Хизер Чо судили за нарушение безопасности полётов. Начальник экипажа свидетельствовал в суде, что девушка вела себя «как дикое животное» и относилось к стюардам как к рабам. Общественному возмущению не было предела.

Несколько месяцев спустя министерство финансов и руководство правящей партии предложили в духе доброго старого времени провести «амнистию предпринимателей» — подразумевая руководство чеболей. Идея не была реализована, потому что большая часть жителей страны была категорически против этой идеи. А ещё год спустя, этой осенью, когда разорился транспортный чеболь, наследницей которого была Чо, правительство встало в жёсткую позицию и не стало помогать компании. Давление на чеболи постоянно росло год от года, пока в этом декабре не привело к политическому кризису. Виноватые промышленники на парламентском ковре — примета нового времени.

Ли Чжэ Ён, который предпочитает называть себя на западный манер Джеем, декларировал желание модернизировать Samsung и привить компании стартаперский дух. Среди его нововведений — совершенно немыслимые в Корее вольницы. Программисты и инженеры, например, могут ходить на работу в шортах и пользоваться гибким графиком. Но этих революционных перемен для корпоративной культуры явно будет недостаточно. Одна из самых инновационных компаний в мире не сможет долго преуспевать в разработке ультрасовременных технологий, сохраняя такую архаичную систему управления. Иначе взрывающиеся батарейки будут самой маленькой проблемой компании. Кстати, в понедельник Samsung обещает наконец рассказать, почему они всё-таки взрывались.

Фотография на обложке: Bloomberg / Getty Images