Принципы Сергея Выходцева: «Провожу границу — бизнес и предпринимательство»

Сергей Выходцев называл себя стартапером, когда это ещё не было модно, а вот слово «бизнесмен» ему не нравилось. «Бизнесмены — системные люди, работающие на деньги, а предприниматели — бессистемные, работающие на идею, результатом которой должны стать деньги», — рассуждал он в одном интервью.

Журналисты ценили Выходцева за открытость и представляли в образе рок-звезды. Предпринимателю это, кажется, нравилось. Он увлечённо рассказывал, как в начале 1990-х уехал из России в Африку, которой грезил с детства, как не без успеха снимался там в кино (в качестве дублёра Кристофера Ли), как занялся гостиничным бизнесом. Домой он вернулся, когда понял, что на этот раз капитализм в России не закончится так быстро, как в период НЭПа.

Самые успешные проекты Выходцева — порошковые напитки Invite, каши моментального приготовления «Быстров» и овсяные завтраки Velle. Но были и другие. Он пытался наладить производство биотоплива из морских водорослей и хотел строить туристические экопоселения, разрабатывал питание для космонавтов (именно из этого начинания выросла марка Velle) и запускал магазины беспошлинной торговли. В последние годы он, впрочем, называл себя «активным пенсионером» и в этом качестве много общался с молодыми предпринимателями.

О том, что Сергея Выходцева больше нет, стало известно вчера. «Секрет» перечитал лучшие интервью Выходцева и рассказывает, какими принципами он руководствовался в бизнесе и частной жизни.

О первом бизнесе

Приехал из Орджоникидзе, поступил в МХТИ им. Д.И. Менделеева, на первом курсе ушёл в армию, вернулся, восстановился. Тогда и началось. Мы — трое простых студентов. В то время мне казалось, что великая вещь — командирские часы, точные, военные, заводское изделие номер какой-то. Представьте: 1989 год, Чистополь, огромный советский завод, флагман.

Я приехал и увидел парализованные цеха, стал разбираться, в чём дело. Выяснилось, что седьмой цех работает и производит корпуса, четвёртый — винтики, шпунтики, шестерёнки. Ну и так далее. А часы где? А часов нет. А почему? А потому что не работает цех номер один, где зарплату уже 12 месяцев не платят. Я договорился, мы стали покупать у них детали, а собирали часы уже сами, в общаге.

О сути предпринимательства

Поиск идеи — не моя задача. Я никогда не генерирую идеи в мозговых штурмах. Моя задача — создать среду и предпосылки, чтобы эти идеи начали появляться. Если я сам придумаю что-то один раз, мне придётся делать это постоянно.

Да, деньги обязательны, но для стартапа всегда вторичны. Идея, заражение ею команды и трансформация этой идеи в план действия — краеугольный камень будущего успеха или провала.

Я не сижу в проектах больше пяти лет. Моя цель — уходить с работы счастливым домой, а из дома — счастливым на работу. Когда эта последовательность теряется, получается одна большая каша: на работу не хочу, домой тоже. У многих моих приятелей сейчас, в кризис, так.

Мне, поверьте, не всегда всё удаётся, провальных проектов тоже немало было. Но у стартаперов считать количество проектов не принято, считают возврат инвестиций. Если из трёх моих проектов два завалились, но третий выстрелил — хрен с ним, что те провалились, зато последний превратился в Google и возврат моих инвестиций измеряется тысячами процентов.

О создании бренда Invite

Я же несостоявшийся биохимик, а порошок — это не ракетные технологии. Идея на Западе существовала лет 50. А у нас сейчас, как и тогда, не хватает людей, которые могли бы взять трёх профессоров, объединить, чтобы они придумали продукт, а потом его успешно продавать. У меня остались знакомые на кафедре в МХТИ, люди, которые ракетным топливом занимались. Они всё сделали очень быстро.

Об отношении к деньгам

Для меня «нет денег» — это когда на проект нет $10 млн. Они мне сегодня нужны, чтобы, например, гостиницу этим летом запустить, а у меня их нет. Я себя чувствую абсолютно так же, как среднестатистический москвич, которому надо десятку, чтобы заплатить за какой-нибудь автомобиль кредитный. Всё в жизни одинаково. Суммы и цифры меняются, а принципы и суть — одни и те же.

Главное для меня — чтобы хватало на достойную жизнь родным и близким. Если получается, то я успешен и богат. Что будет завтра — посмотрим, когда доживём до завтра.

О запуске бренда «Быстров»

Государство российское объявило всему миру: извините, ребята, но платить мы никому не будем. На этой волне я запускал «Быстрова». Бренд есть, завод обложен кредитными линиями, а денег, чтобы производить кашу, нет. Кредиторы по всему миру за мной с сачком гоняются… Таких коммерсантов в то время сажали в багажник и вывозили в лес. Была возможность просто уехать — много тогда народу испарялось с радаров. Но я репутацию хотел спасти.

У меня были знакомые в Гонконге. В 1999 году они основали фонд, в котором я стал партнёром. Мы в основном занимались тем, что брали русские деньги, которые в кризис из России убежали, и вкладывали их в акции китайских компаний. Там я и нашёл людей, которые дали деньги на «Быстрова». Приехал, сказал, что есть классный проект с очень большим офсайтом, но мне нужно $3 млн и реструктурировать мои долги. Попросил помочь и нарисовал сумму доходов, от которой было очень трудно отказаться.

Рынок был создан с нуля. Когда мы появились с «Быстровым», это была абсолютно бредовая идея с точки зрения любого бизнесмена. В кризис запускать продукт, аналог которого — коробка «Геркулеса» — стоил столько же, сколько один пакетик нашей каши. Странно. Но звёзды сложились, а маркетологи наши сделали good job.

О национальном характере

Я, к сожалению, являюсь носителем всех пороков этой великой страны. Пока гром не грянет, никто креститься не начнёт. Я в том числе.

Есть восточная философия, суть которой сводится к принципу «быть», и западная, в которой ключевой постулат — «иметь». Мы — где-то посередине. Что касается меня лично, то я, безусловно, из тех, кому ближе принцип «быть».

Существует генетическая предрасположенность к тем или иным видам деятельности. Если мы возьмём азиатов, они более предрасположены к работе в индустрии сервиса, чем любой европеец, у них там этой предрасположенности, условно говоря, 95%. Их можно сделать хорошими официантами, горничными, на ресепшен поставить. У европейцев этот процент ниже, у славян, жителей одной шестой части суши, — ещё меньше. По ощущениям — 6–8%.

О нереализованном

Я собираюсь построить первый по-настоящему интерактивный сайт для продвинутых горожан. Раз в месяц мы будем определять новую тему для обсуждения: кризис, экоодежда, аюрведа и т. д. Сниму за свои деньги какой-нибудь клуб, куда приглашу человека, которого пользователи социальной сети определят как эксперта в конкретной теме.

Соберутся 50–70 человек и будут задавать ему вопросы. Мы отснимем фотоматериал, напишем репортаж, разместим фото в MySpace, видео на YouTube, ссылки отправим в первую очередь своим друзьям, все встречи будут обсуждаться на сайте. Планирую, что в итоге мы соберём аудиторию в 200 000 человек, которым интересно в прошлом найти лекарство от сегодняшних проблем.

Источники: Forbes, «Ведомости», «Русский репортёр», «Секрет Фирмы»