Юлия Соловьёва (Google): «Я продаю Россию в Калифорнии»

Раз в две недели интернет-предприниматели и руководители интернет-компаний заходят в гости на часовой разговор к Максиму Спиридонову, сооснователю и гендиректору образовательной компании «Нетология-групп». Так создаётся подкаст «Рунетология». «Секрет» публикует выдержки из бесед в рамках этой передачи.

Юлия Соловьёва начинала свою карьеру в нидерландской консалтинговой компании Booz Allen Hamilton. После переезда в Россию в 2003 году она стала директором по корпоративному развитию МТС. Оттуда ушла в «ПрофМедиа» на должность президента холдинга. В начале 2013 года её назначили генеральным директором Google Russia. Соловьёва увлекается танго и мотоциклами. В интервью она рассказывает, какие задачи перед ней поставило американское руководство Google, как она их достигает и какие приоритетные направления для развития компании видит.

Видеозапись интервью с Юлией Соловьёвой и другими гостями Спиридонова можно найти на сайте «Рунетологии».

— Из ваших интервью кажется, что вы очень целеустремлённый человек, ориентированный на карьеру.

— В первые годы после окончания института я о карьере не думала. Хотелось просто получить работу. А так как я заканчивала переводческий факультет, то и собиралась работать переводчиком. Так получилось, что на старте я оказалась в правильных отраслях, в частности в телекоме и сотовой связи. У меня были нереально крутые начальники, которые вдохновляли меня. И лишь много позже я решила, как вы говорите, строить карьеру и стала выбирать для себя отрасли и позиции.

— Какая из тех позиций, что были до Google, была самой интересной с точки зрения профессиональной школы?

— Таких две. Первая — это МТС. Я приехала из Голландии в 2003 году и, так как у меня уже был опыт работы в сотовой связи, с головой погрузилась в их бизнес. МТС тогда активно скупали региональные компании, которые я в своё время запускала. В мою задачу входило их переформатирование, выстраивание под единым брендом.

Вторая позиция, которая была очень интересна в личном и профессиональном плане, — это руководство «ПрофМедиа». Отчасти потому, что телеком, медиа и интернет объединяются, перетекают друг в друга. Эти три отрасли уже сложно разделить. YouTube имеет огромное количество видеоконтента. Мы не создаём контент, но распространяем. Бродкастеры, телеканалы, производители контента — наши партнёры.

— В какой момент вы почувствовали себя управленцем?

— Становление управленца — это пожизненная тема. Ты продолжаешь учиться всю жизнь. Люди и задачи всегда разные, но со временем растёт масштаб. В конце концов у тебя всегда пять-семь прямых подчинённых. Не так уж важно, сколько под ними людей. Твоя главная работа — найти подход к «своим» людям, правильно ставить им задачи и договориться, куда вы вместе хотите идти.

— Чем больше масштаб, тем выше уровень ответственности.

— Я какое-то время работала в компании «НТВ-Плюс», где руководила коллективом более чем из 200 человек. А в российском офисе Google порядка 100 сотрудников. При этом уровень и зона моей ответственности сейчас несравнимо выше, чем тогда.

— Как руководство Google сформулировало ваши задачи?

— Google по-другому подходит к постановке задач. Они нанимают людей, которые понимают рынок, на котором работают, и от них узнают, каких результатов можно достичь. Понятно, что они должны быть агрессивными и привести к хорошей динамике роста, но в принципе стратегию российского развития Google определяет команда на месте. Потом мы, конечно же, едем в Калифорнию и защищаем её у Google Inc.

— Вы работаете на пользу России или на пользу глобального Google?

— И так и так. Я очень много времени провожу внутри Google, «продавая» им в хорошем смысле Россию. Рассказываю, какой у России потенциал, насколько продвинуты в технологиях наши пользователи и что изменится в лучшую сторону, если мы внедрим те или иные продукты.

— Если высшее руководство не требует стать лидером среди поисковиков, то какие задачи стоят у российского Google?

— Во-первых, увеличить доли на рынке поиска, в том числе чтобы привлечь больше пользователей к нашим продуктам. Кроме того, сам «поиск» расширяется. Есть голосовой поиск, есть поиск в мобильных устройствах. Мы хотим расти по всем этим направлениям. Во-вторых, есть комплекс задач по работе с крупными рекламодателями. Это приносит нам рост и монетизацию. В-третьих, есть задачи некоммерческого характера. Мы делаем много проектов для продвижения России за границей. У нас есть «Академия культуры Google», благодаря которой мы оцифровали много музеев и театров в России. Например, в прошлом году — киностудию «Мосфильм», Большой театр. В честь Дня Победы мы создали один из самых больших архивов военных писем.

— Имеют ли эти инициативы коммерческое основание? Есть ли по ним какой-то KPI?

— У нас нет коммерческих задач, но мы хотим сделать проекты значимыми и привлечь аудиторию. Мы хотим быть релевантными рынку, быть местным игроком. И поэтому мы делаем не только общую глобальную историю. Например, после того, как в прошлом году Google совместно с музеем-усадьбой «Ясная Поляна» читали роман «Анна Каренина», продажи книги в офлайн-магазинах, по данным Российского книжного союза, значительно выросли.

— Несколько лет назад Россия для Google была далеко не на первом месте. Изменилась ли ситуация сейчас?

— Россия относится к числу стран, где Google видит будущее. Но не надо забывать, что задач много. В корпоративном Google не каждый день думают про отдельно взятую страну. Мы не питаем таких иллюзий. Есть крупные рынки, которые уже сейчас имеют большое значение для Google. Но Google хорошо понимает, что следующий миллиард пользователей он получит не с этих рынков. Россия относится к этому типу стран.

— Насколько сильно размер Google влияет на вас? Быстро запускаете процессы?

— Мы прошли некий эволюционный этап. Вначале согласование занимало месяцы. У Google нетрадиционная иерархическая структура, она сильно опирается на личные связи. Требовалось время, чтобы со всеми познакомиться, рассказать им про Россию. Некоторым — не один раз.

— А как проходит процесс узнавания России в Google? Встречаясь с Ларри Пейджем, вы говорите с ним о России?

— С Ларри и его командой в том числе. Но мои ключевые партнёры в Америке — это вице-президенты по продуктовым отраслям. С ними мы договариваемся, какие продукты хотели бы видеть в России.

— Приоритет по продуктам на Россию вы выстраиваете с вашей командой?

— Инициируем мы, но периодически надо поговорить с людьми из Парижа, Дублина, Лондона. Пообщавшись с ними, мы бежим в Америку и говорим: «Мы уже со всеми обсудили, все согласны, давайте принимать решение». В Google всегда много диалогов. Сейчас такие согласования занимают меньше времени, потому что и нас уже все знают, и мы сами поняли, как с разными людьми внутри Google работать.

— Как часто вы бываете в Калифорнии?

— Первый год была шесть раз. Сейчас стараюсь не чаще, чем два-три раза в год.

— Личные контакты более эффективны, чем виртуальные?

— Когда есть личный контакт, можно переходить на виртуальный, но начинать с виртуального тяжело. Когда ты уже попил кофе с человеком, поужинал, начинаешь его понимать, и потом уже легче общаться виртуально.

— На продвижении каких продуктов вы сейчас фокусируетесь?

— Голосовой поиск. Мы верим, что за ним будущее, потому что люди разговаривают не так, как печатают. Важен наш продукт Google Now. Это своего рода подвид голосового интерфейса, который позволяет взаимодействовать с разными сервисами Google в смартфоне. С помощью Google Now уже сейчас можно, например, приземляясь в Калифорнии, узнать, в какой терминал прилетел, заказать такси, гостиницу, купить билет в кино и т. д.

— В связи с мобайлом не могу не затронуть решение ФАС о том, что Google должен ограничить лоббирование собственных приложений в рамках Android. Вы как на это смотрите?

— Это очень сложная юридическая тема. Я не буду её комментировать, потому что она затрагивает не российский Google, а другие наши компании, и мы ещё не видели самого решения.

— Вернёмся к продуктам. Что ещё кроме голосового поиска?

— Мы точно продолжим культурные проекты. Для нас это хороший способ рассказать миру про культурные ценности России. Повысить интерес к российским писателям или балету. В будущем появятся YouTube Kids, YouTube Gaming. Также мы внедрим много новых продуктов и поможем брендам в продвижении на наших площадках.

— Какие-то инновации? Например, глобальный проект Google по интернетизации планеты с помощью воздушных шаров затронет Россию?

— Нам бы хотелось, чтобы затронуло. Но здесь нужно договариваться с большим числом партнёров — Министерством обороны, связи. Такие проекты сложны в разработке и внедрении.

— Насколько вы довольны развитием платных сервисов Google Play — музыкального, продажи книг, фильмов?

— Очень довольна. Но в процентах рассказать о нашем росте не могу.

— У России есть своя специфика?

— Россия очень быстро прошла десктопную стадию. Если Индия, например, полностью эту фазу пропустила и сразу перепрыгнула в мобайл, то мы её сильно ускорили. Наши пользователи — довольно продвинутые люди, интересующиеся гаджетами. Они достаточно часто их меняют, готовы использовать новые вещи в своей жизни. Тот же голосовой поиск в России чрезвычайно популярен. По процентному соотношению он бьёт практически все страны. Российский интернет-рынок — один из самых крупных в Европе. Сам бог велел нам быть впереди.

— Размышляет ли высшее руководство компании о том, какое влияние оказывает Google на мир, социум, экологию, будущее?

— Google гораздо больше, чем просто коммерческая компания. Она хочет позитивно влиять на развитие человечества. Сейчас компания хочет сделать медицинскую диагностику более понятной, прозрачной и быстрой, увеличить продолжительность жизни. Они думают, как с помощью автоматически управляемых машин уменьшить количество аварий и дать возможность людям, которые не могут в силу здоровья водить машину, пользоваться транспортом. Это только небольшие примеры.

Фотография на обложке: пресс-служба «Google Россия»