«Шуток про президента стало меньше». Владелец скандального MDK — о мемах на миллион долларов и свободе слова

Именно в такие паблики и каналы ушли шутить и смеяться завсегдатаи форумов и коллективных блогов. Если в нулевых юмором в Рунете занимались на голом энтузиазме и без какой-либо выгоды для собственного кармана, то с развитием соцсетей и приходом в онлайн крупных рекламодателей амбассадоры мемов сделали из смешных картинок настоящий бизнес и заработали на этом свой первый миллион.

Империей, которая выросла из скромного паблика, заправляет Роберто Панчвидзе. Из простого студента-психолога он стал владельцем целой сети сообществ, которые генерируют контент для всего Рунета и приносят своим хозяевам миллионы.

Под руководством Панчвидзе находятся около двух десятков пабликов ВК с миллионной аудиторией (среди них — «Бумажный самолётик», «Орлёнок», «Институт благородных девиц», «Наукоградъ», «Катавасия», «Brighton Beach» и т. д.), а также несколько аккаунтов в других соцсетях. Уже не один год в разных долях всеми этими сообществами владеют непосредственно Роберто и его соратник Дмитрий Аладышев.

Роберто Панчвидзе рассказал «Секрету» о том, как его империя мемов зарабатывает по миллиону долларов в год и почему в MDK стало меньше шуток про президента.

— Ты недавно говорил, что индустрия мемов переживает стагнацию. Как MDK это переживает и на каком этапе сейчас находится проект?

— Золотое время, когда нам присылали мемы пачками, прошло.
Ранее, когда индустрии мемов во «ВКонтакте» ещё не было, мы вели паблик для удовольствия, а в 2013–2014 годах это превратилось в бизнес. Появились и другие паблики, процветал чёрный рынок рекламы: посты продавали за 3000–4000 рублей, пронырливые (владельцы групп в ВК. — Прим. «Секрета») могли зарабатывать по 100 000 рублей в месяц.

Но потом «ВКонтакте» стал уменьшать охваты паблишерам (владельцам пабликов. — Прим. «Секрета») за неуникальность контента, у многих так заработок порушился. Выстояли только крупные — мы и ещё два десятка пабликов. Мы заранее знали, что так будет, что на «тыреном» контенте далеко не уедешь. Его нужно делать самим или глубоко редактировать.

Сейчас мы делаем продукт для людей 27–35 лет, не заискиваем перед молодой аудиторией. Для неё можем сделать какой-то сторонний проект, который не будет называться MDK, — не собираемся паразитировать на бренде.

Мы диверсифицируемся, переходим на другие платформы. За год собрали более 300 000 подписчиков в Instagram, растём в Twitter и Telegram, становимся мета-СМИ.

MDK представлен во всех основных соцсетях. В ВК проект продолжает веселить повзрослевших людей, которые в 2013-м смеялись над шутками про Мишу Маваши и Рому Жёлудя. В Twitter аккаунт MDK похож на сборник остросоциальной сатиры на современную Россию. А в Telegram-канале можно встретить как мемы о недосыпе, так и самые дикие истории из российских реалий. MDK есть даже в TikTok, несмотря на то что сам Панчвидзе любит потешаться над «всратостью» этой соцсети. Не затронут только Facebook: по утверждению Роберто, там самая аморфная аудитория.

— А в TikTok и на YouTube?

— Мы есть в TikTok. Но сомневаюсь, что TikTok выстоит конкуренцию с Instagram. В китайской соцсети 70% тех, кто иначе сидел бы в «Одноклассниках»: включают шансон и пытаются губами попасть в песню. Ещё 20% — танцы, оставшиеся 10% — те, кто смеется над «всратым "Тиктоком"». В Китае это национальное достояние, но в России больше шансов выиграть у Instagram. У них есть какое-то знание, как побеждать на дистанции.

Два года назад со StandUp Club #1 (крупное московское сообщество стендап-комиков. — Прим. «Секрета») мы пытались делать скетчи для YouTube. По моему мнению, всё было отлично. Но стендаперов не устроило малое количество денег, что мы могли им принести. Наш спонсор платил 100 000 — 150 000 рублей за ролик, но им этого было недостаточно. Мы не смогли их переубедить. Мне обидно за этот проект. Через полгода он бы собирал миллионы.

В мае 2016 года Life.ru написал, что основатель StandUp Club #1 Эльдар Гусейнов купил у Роберто Панчвидзе паблик MDK. В новости сообщалось, что «Панчвидзе и Дмитрий Аладышев, которые владели почти равными долями в ООО "МДК", урезали каждый свою часть вдвое, а 50% передали Эльдару Гусейнову. Он же стал гендиректором компании, а у Панчвидзе и Аладышева осталось по 25%». Позже выяснилось, что это ООО не имеет отношения к основному бизнесу Панчвидзе.

Да, это была очень и неприятная для нас история, потому что кто-то решил занести этот фейк в «Википедию». Нам потребовалось полгода на то, чтобы это опровергнуть. Пришлось дать несколько интервью, рассказывать, что это было отдельное ООО под проект со скетчами, а не основное наше юрлицо.

— Если зайти в ваш паблик во «ВКонтакте», можно не заметить разницы с тем, что вы постили в 2013 году. Но аудитория с тех пор выросла. Как это соотносится?

— Зачем улучшать то, что и так хорошо работает? А другой контент для новой или уже потерянной аудитории может нарушить экосистему. Поэтому мы постим его в Twitter и Telegram.

— Кто сейчас ваши основные конкуренты?

— Мы особо ни с кем не конкурируем. Берём за счет того, что имеем большой охват на разных площадках. Работаем уже на бренд, а не на аудиторию. Растим трафик, но не фанатично. Сейчас имя работает на нас. Я готов сыграть в конкуренцию, но скорее уже на мировом поле. И в том числе поэтому мы запускаем собственное приложение (MDK, доступно в Google Play и Apple Store. — Прим. «Секрета»). А играть с классическими российскими СМИ неинтересно. Это они должны с нами конкурировать — и уже делают это: стараются говорить с аудиторией на одном языке, делать мемчики, добавлять видосики с котами.

— Расскажи про приложение «MDK: мемы и новости». Зачем оно вам?

— Производство контента — это работа, за неё нужно платить. На этой платформе у нас есть возможность выплачивать авторам определённую монету, «блестяшку». Её ценность ещё неочевидна: пока на неё ничего не купишь. Но недавно мы дали возможность за эту внутреннюю валюту покупать рекламные места в приложении.

В приложении есть алгоритм, который генерирует коины (внутреннюю валюту в приложении. — Прим. «Секрета») и распределяет их между авторами. Создавая оригинальный контент и зарабатывая славу в приложении (она генерируется комментами, охватами), ты поднимаешься по шкале контентмейкеров, становишься блогером внутри платформы. И тут два пути: зарабатывать коины — но пока не могу гарантировать их инвестиционной выгоды — либо просто общаться с людьми тех же интересов.

— Сколько человек пользуются приложением?

— У нас больше 100 000 скачиваний на Android и более 200 000 на iOS. ежедневно там сидят 5000 — 10 000 человек. Пока немного, потому что мы ещё не продвигали приложение, начнём маркетинг в 2020 году.

— Там есть система защиты уникального контента?

— Алгоритма, который бы автоматически распознавал копии, пока нет. Но мы доверяем пользователям и мотивируем их создавать оригинальный контент — за него они получают больше коинов. Делаем ставку на сообщество — если оно мощное, сильное, то оно будет саморегулироваться.

— А потом что должно произойти?

— Просто хотим сделать приложение популярным и чтобы оно зарабатывало. Не могу многие детали раскрывать — юрист мне не разрешает. Если бы мы в своё время не вляпались в крипту, я бы рассказал по пунктам.

— Получается, пользователи просто тратят время…

— Они наслаждаются, веселятся. В Twitter неперсонифицированные аккаунты с жёсткими мемами банятся на раз-два. Многие, что мне нравились год назад и у кого было по 1–2 млн подписчиков, сейчас забанены. Instagram тоже такое выпиливает. С Reddit то же самое происходит. Приложение MDK станет единственным местом, где можно будет посмотреть такие мемы.

_ В октябре 2017 года MDK объявил о планах провести ICO. Инвестиции должны были пойти на создание «платформы, где контент создают пользователи». Компания планировала выпустить 1 млрд токенов на базе Ethereum (500 млн из которых — для открытой продажи). Однако проект не вызвал интереса у инвесторов. По итогу он собрал в семь раз меньше, чем предполагалось: около $140 тысяч вместо $1 млн. В самом MDK утверждали, что причинами неудачного размещения токенов стал «пузырь криптовалют» и большое число фальшивых ICO._

— Что ты сейчас думаешь о вашем ICO?

— Мы выбрали тяжёлый путь с токенами, тут многие вещи нельзя говорить, потому что они создадут проблему в США с SEC (комиссия по ценным бумагам. — Прим. «Секрета»). Там если ты обещаешь что-то, то сразу становишься преступником.

И мы объявили об этом проекте, когда бум ICO стал стихать. Нам не хватило двух-трёх месяцев чтобы попасть в волну. Большие затраты на пиар не помогли. И мы не достигли своей цели. Но получили деньги, на которую могли начать разработку приложения.

— Какие ещё планы у MDK?

— Пока не готов раскрывать все карты, но в 2020-м у нас будет много анонсов. В основном это бизнесовые истории. У нас есть трафик, у брендов — технологии, вместе можем что-то создать. К примеру, есть китайский производитель смартфонов. Их телефон хуже iPhone и Samsung. Как им на фоне конкурентов выделиться? Сделать коллаборацию с известным брендом. Пусть это будет модель с предустановленным приложением MDK. Или взять Конора Макгрегора. Он же не сам делает виски. Кто-то к нему пришёл и сказал: у тебя есть аудитория, у меня — технология. Сейчас мы ищем свои продукты, которые будут отвечать запросам нашей аудитории.

— Полтора года назад работник в месяц в вашем паблике получал до 40 000 рублей. Какие зарплаты у сотрудников сейчас?

— Столько же, может чуть больше. Есть карьерный рост: как правило, сотрудники начинают пикчерами, потом становятся редакторами. Пикчер получает до 30 000 рублей — стоимость картинок зависит от сложности и важности. Он может не только для паблика контент создавать, но и для нашего рекламного агентства.

Редактор трудится удалённо по шесть часов в день. Самых активных забираем в офис, в агентство, где они могут стать уже креативщиками.

Когда мы в 2014 году открыли агентство, то поняли: одними мемами не заработаешь, надо создавать разноплановый контент — ролики, приложения в ВК, стикеры для брендов и т. д. Это напоминает КВН: люди приходят и пытаются шутить, накидывают идеи.

— А сам ты работаешь в офисе или удалённо?

— Стараюсь удалённо, но приходится появляться в офисе по два-три раза в неделю. По-другому не получается: мы уже перешли от этапа гаражного стартапа в медиа к небольшой фирме. А хотим стать корпорацией. У нас есть бизнес-задачи зарабатывать больше: в 2018 году был миллион долларов, в 2019-м — ещё больше (точных данных Панчвидзе не привёл. — Прим. «Секрета»).

У нас два направления: медиа и креатив в рекламе. В медиа проще — выживает сильнейший. С рекламным рынком всё тяжелее. Медиа зарабатывают рекламой, и нам удобно своих клиентов проводить через наше же агентство. К нам приходят бренды, которые не понимают аудиторию и что для неё нужно делать. А у нас есть экспертиза, мы понимаем специфику платформ. Брендам так дешевле, чем привлекать стороннего креативщика, дизайнера и иллюстратора.

_«У меня уже фобия, что выпаду из повестки, надо постоянно быть на смартфоне. Нормальные люди так не живут», — объяснил Панчвидзе, почему приехал на интервью с водителем. _

— От кого был самый странный заказ?

— Реклама певца ВладиМира. Который год снится в кошмарах его клип.

— А самый дорогой?

— От KFC в 2014 году. Он же был и первым масштабным для нашего сообщества в ВК. Мы постили 30–40 мемов с курицей в день, плюс меняли оформление страницы, делали «вирусники». Сумму контракта не назову.

MDK превосходит по охвату аудитории не только отдельные паблики, но и целые СМИ. Суммарный охват всех принадлежащих Панчвидзе сообществ «ВКонтакте» — около 25 млн, а если считать все соцсети, то больше 35 млн. Рекламодатели не могут не замечать этого и приходят с предложениями к команде Панчвидзе. Специально для работы с брендами в 2013 году MDK создал креативное агентство. Рекламу в паблике-миллионнике размещали такие крупные компании, как KFC, Durex, Axe Effect, Marvel, Disney, Alibaba и другие. С 2017 года агентство занимается продвижением в соцсетях компании Burger King. В результате в постах, рекламирующих популярную сеть фастфуда, появились интеграции с популярными мемами. Например, сеть фастфуда в 2017 году использовала в своей рекламе образ Дианы Шурыгиной. Девушка стала известна после программы «Пусть говорят», где рассказала о том, как на тусовке её изнасиловал знакомый. В выпуске девушка сказала, что в тот день пила водку из пластиковых стаканчиков, но «на донышке», и на глаз обозначила, сколько алкоголя она употребила. Её жест и фраза стали мемом, который и использовался в рекламе Burger King. Подобный пиар на грани фола, свойственный для сети фастфуда в последние годы, вызывает бурные обсуждения и критику в адрес создателей интеграции.

— Крупнее заказов с тех пор не было?

— Соцсети не для всех основная статья затрат. Пока фокус по-прежнему на ТВ, плюс рекламный рынок просел.

— Сколько сейчас стоит рекламный пост в MDK?

От 30 000 рублей. Всё зависит от уровня интеграции в контент. Обычно мы с постом продаём наш креатив — получается 40 000 — 45 000 рублей.

— Многие корпорации сейчас пытаются использовать мемы для маркетинга. Насколько им это удаётся?

— Тон такого ситуативного маркетинга задали мы. Не помню, чтобы до нас кто-то так грамотно и уместно мог использовать мемы для коммуникации с пользователем. Как только появлялся повод, мы в течение дня готовили контент. Обычно цикл согласования долгий: пост надо утвердить, показать юристу и т. д. Мы добились, чтобы это проходило за шесть часов.

Сейчас могу выделить как удачный пример аккаунты VIZIT (производитель контрацептивов. — Прим. «Секрета»). Но они стихли, потому что, думаю, феминистки сочли многие их мемы оскорбительными. И мы тоже в своё время много получали от фем-движения. Его представительницы создают инфошум в Facebook, где сидят топ-менеджеры разных корпораций. Это возня десяти-двадцати человек, но выглядит как народный гнев. И ни один бренд не хочет ассоциировать себя с этим. Но негативное внимание тоже делает продажи.

— А какой самый неоднозначный мем вы выпускали в последнее время?

— Мы давно уже не попадали в скандалы, стараемся их избегать. Даже истории с Соколовым (бывший доцент СПбГУ, обвинённый в убийстве и расчленении аспирантки. — Прим. «Секрета») и керченским стрелком (в 2018 году 18-летний студент политехнического колледжа в Керчи устроил взрыв и массовую стрельбу, погиб 21 человек. — Прим. «Секрета») спокойно прошли. Была тяжёлая ситуация с сибирскими пожарами. Мы стали первыми, кто начал привлекать внимание к теме «тушить экономически невыгодно». Редактор говорил, что тема бомбанёт, а я думал, что она тухлая. Час обсуждали, спорили. В итоге поступили правильно. На принятие решений порой остаются минуты: инфоповоды быстро остывают. 12 часов прошло — все забыли. Иногда даже шесть часов.

Вообще, мы часто упускаем хайп. Наверное, старость. В киберспорте что-то происходит — думаешь, кому это интересно? А оказывается, всем.

— Какой тренд в медиа ты бы назвал определяющим?

— Есть негативная тенденция в ограничении свободы слова. И закон об оскорблении власти совсем развязал чиновникам руки.

_Весной 2019 года вступил в силу закон о проявлении неуважения к власти в интернете. Формально закон направлен на борьбу с теми, кто каким-либо образом осквернил госсимволы (гимн, флаг, герб и т. д.), а не чиновников и президента. _

— Нередко уголовные дела по новому закону заводят именно из-за оскорбительных комментариев в соцсетях в адрес госслужащих, губернаторов и особенно главы государства. Что ты думаешь по этому поводу?

— Летом на прямой линии с президентом я говорил, что многие из них пользуются этим законом, чтобы почистить негативную информацию о себе. Хотя их не просто так ругают. По факту они пользуются законом в своих интересах.

Многие наши законы рамочные, чётко не прописаны. И юристы могут подогнать любую жалобу под статью. И выиграют. Дело даже не в коррупции — люди, которые попадают под эти иски, даже не готовы к ним. Видно, что некоторых бьют по рукам. Но если посмотреть дела, то большинство связаны как раз с оскорблением Путина. Другое дело, что не он их инициирует, а люди на местах — для перестраховки. К счастью, такие дела закрывают на суде — странно за мат в сторону президента судить, сейчас не 37-й год.

— Шуток про президента правда стало меньше?

— Да. Но всегда можно подковырнуть с другой стороны. Необязательно трогать главу государства. Но нужно понимать, что 2019-й — последний год интереса к политической активности. Сейчас на акции протеста максимум 40 000 — 50 000 человек. По сравнению с тем, что было в предыдущие годы, — это мало. Интерес к политике падает. А мы отвечаем запросу общества и рынка. Не хотим навязывать политику. Будем постить её, только если она актуальна. Хотя мне она интересна, но паблик же не для меня. И даже то количество политики, что в паблике есть, вызывает вопросы: в каждом нашем меме видят конспирологию и гадают, чьи интересы мы обслуживаем.

— А другие вопросы к президенту у тебя есть?

— Про «суверенный Рунет» можно тему поднять. Да, информационная война идёт. Но она скорее культурного толка: американцы побеждают, потому что создают контент и контекст. А мы — нет. Эту проблему не решить перерезанным кабелем. Китай создал контент и контекст, там общество целостное. Понимают: мы не посмотрим «Терминатор», но есть свои герои. А у нас нет. Если уж создали свой Facebook и Google, почему контент не создали?

Тот же Голливуд — пропаганда, которая решает актуальные задачи. А у нас в кинотеатрах — сплошная Вторая мировая. Кому это интересно? Никому. В книгах — сплошные попаданцы. Кто их читает? Только нодовцы и православные.

Не вижу ничего плохого в «суверенном Рунете», но из-за отсутствия контента это большая опасность. Если рассуждать как закоренелый фээсбэшник — люди уйдут из того места, где они тусовались и делились культурными ключами (в том числе американскими), а куда придут — непонятно.

— Что должно произойти сегодня, чтобы MDK заблокировали?

— Не знаю. Призыв к смене власти, наверное. При этом пост удалит администрация соцсети, а нам придёт повестка в суд, где потребуют объяснения. Свобода слова становится похожа на какой-то гротеск, но присесть из-за неё достаточно тяжело — только если у тебя нет юристов и ты не умеешь общаться с силовыми ведомствами. В худшем случае тебя заставят извиниться за публикацию. Я так никогда не делал. Это очень глупо. Это репутационная смерть. Мы так и работали всегда: злили какую-то группу людей — и так привлекали внимание остальных. Но когда извиняешься, все про тебя забывают: «Ну и хрен с ними».

— К вашему администратору в самом деле приезжали из ФСБ?

— Да, это было ночью. Я связался с «Агорой» (правозащитная организация. — Прим. «Секрета»), они приехали, решили вопрос, получили протокол. Больше такого не происходило. Мой телефон в открытом доступе, со мной всегда можно связаться. Я не понимаю, зачем было кошмарить рядового администратора. Потому что мы, владельцы, если видим странную активность, мы её обрубаем.

— А инструктируете администраторов, что можно, а что нельзя?

— Во-первых, проверяем, знает ли он Уголовный кодекс. Понимает ли, за какие картинки можно сесть. И надо поосторожнее с ведущими политиками типа Путина и Кадырова. В любом случае нашим администраторам от 16 лет, голова на плечах уже есть. Плюс в спорных ситуациях они всегда могут оперативно проконсультироваться с нами.

— Каким ты видишь будущее Рунета?

— Соцсети уйдут в прошлое. На их место придут персонифицированные комьюнити — только для тебя и твоих друзей. Например, во Франции, Японии и Британии сейчас популярно приложение, которое показывает на карте расположение твоих друзей. Ты в реальном времени видишь, где они и чем занимаются. Уверен, что его скоро клонируют для России. Ещё вижу будущее в форумных проектах типа Reddit.

В то же время у людей есть потребность искать близких к себе по интересам людей. Раньше эту функцию выполняли соцсети. Но сейчас люди боятся коммуницировать, закрывают аккаунты. А это большой стоп для развития комьюнити.