10 текстов о российской тюрьме: Лучшие статьи «Секрета»

Какой бизнес можно построить в колонии, под домашним арестом или только что освободившись из-под заключения, чем арестанты зарабатывают деньги для ФСИН, монолог узника «Болотного дела» и интервью с Сергеем Полонским — в подборке текстов «Секрета» о тюрьме.

Тюремный кутюрье: Как Касболат Байкулов шьёт в колонии майки (15 000 рублей)

«Оранжевый — новый чёрный» по-русски

Касболат Байкулов — заключённый и популярный блогер, у него 36 000 подписчиков в Twitter. Он сидит уже три с половиной года, в сентябре 2015 года его осудили на 11 лет за хранение кокаина с целью сбыта. В колонии Байкулов придумал проект, который должен привлечь внимание к судьбе заключённых и недавно освободившихся людей, — он сшил на тюремных мощностях лимитированную коллекцию футболок, каждая из которых стоит 15 000 рублей. В продвижении ему помогут рэпер Баста, певица Ёлка и Oxxxymiron.

Жизнь предпринимателя под домашним арестом может быть очень насыщена

— утешает Дмитрий Трубицын («Тион»)

В начале июня Следственный комитет по Новосибирской области возбудил уголовное дело в отношении Дмитрия Трубицына, генерального директора компании «Тион», о которой «Секрет» подробно рассказывал в 2015 году в статье «Сибирский антивирус». СК подозревал компанию в производстве и сбыте незарегистрированных медицинских изделий. В офисах «Тиона» прошли обыски, Трубицына допросили и отправили под домашний арест. В декабре Трубицына отпустили под подписку о невыезде, но следствие ещё идёт. Половину 2017 года предприниматель провёл вдали от своей компании и рассказал «Секрету», чем это обернулось для него и его бизнеса.

Гид по жизни в тюрьме: Как сидеть с комфортом и не стать «сладкой булочкой»

Airbnb для бизнесменов и других «экономических»

Предприниматели, пережившие столкновение с тюрьмой, рассказали «Секрету» на условиях анонимности, какие услуги можно неофициально приобрести в СИЗО, как улучшить условия содержания под стражей и чем грозит излишняя расточительность и любовь к комфорту в застенках. Мы проверили полученные данные у адвокатов, правозащитников и иных экспертов, а также обратились за комментарием к ФСИН — правда, на момент публикации материала служба его не предоставила. В итоге получилось что-то вроде памятки предпринимателям, угодившим в тюрьму.

Сергей Полонский: «До захвата власти силовиками в России был независимый бизнес»

Узник «Матросской Тишины» о своём уголовном деле

Сергей Полонский, бывший владелец одной из крупнейших девелоперских компаний Москвы Mirax Group, уже больше года находится в СИЗО «Матросская Тишина», куда угодил после экстрадиции из Камбоджи. Сейчас его дело передают в суд. Предпринимателя обвиняют в мошенничестве и хищении средств у дольщиков жилого квартала «Кутузовская миля». Через своих адвокатов Полонский передал письменные ответы на вопросы «Секрета» и рассказал, кому выгодно уголовное дело против него, как обращаются с заключёнными и в чём сегодня состоит главная задача его жизни.

Как кардер вышел из тюрьмы и делает бизнес на кибербезопасности

Дмитрий Насковец о своём ремесле

Дмитрий Насковец четыре с половиной года отсидел в тюрьме на Манхэттене за кражу денег с банковских карт и избежал депортации благодаря адвокату Аркадию Буху (специализируется на защите хакеров). После освобождения Насковец и Бух создали компанию Cybersec в Нью-Йорке — они помогают бизнесу бороться с кибератаками и искать уязвимые места в системах безопасности.

Алексей Гаскаров. Как я сидел в тюрьме и учил зэков предпринимательству

Монолог узника «Болотного дела»

На свободу вышел фигурант «Болотного дела» Алексей Гаскаров, признанный виновным в участии в массовых беспорядках и насилии в отношении полицейских. Он провёл в тюрьме три с половиной года, из них почти два — в колонии общего режима в Новомосковске. Там Гаскаров, финансовый аналитик до ареста, организовал своего рода бизнес-инкубатор для заключённых. Он проводил для них лекции по основам предпринимательства и помогал с расчётами по проектам, которыми они хотели заняться после выхода на волю.

Архипелаг ФСИН

Как устроена экономика тюремной системы России

Со времён Главного управления лагерей (ГУЛАГа) система исполнения наказаний так и осталась государством в государстве — закрытым, провоцирующим сотрудников на жестокость и отношение к заключённому как к трудовому ресурсу, а не личности. Но в СССР осуждённые трудились в интересах государственной казны, а теперь могут работать на частных выгодоприобретателей. Правопреемница ГУЛАГа Федеральная служба исполнения наказаний — закрытая от посторонних глаз страна, засекретившая почти все данные о своей экономике.

Александр Железников. Как предпринимателю вести себя в СИЗО

Не отступать и не сдаваться

Арест — шок для любого человека. Раннее утро и поздний вечер (особенно пятницы) — время, которое особенно любят правоохранители: дозвониться адвокатам или знакомым, готовым поддержать в такой ситуации, бывает тяжело. От того, что утром вдруг отключится электричество, в дверь позвонит сосед и вслед за ним в квартиру зайдёт спецназ, в современной России не застрахован никто. В том числе предприниматели.

Как сделать бизнес в тюрьме: 6 способов от заключённого Олега Навального

Вам весточка из ИК №5 Орловской области

С предпринимательством в старом добром ГУЛАГе всё хорошо. Правда, заработать деньги в отечественной тюрьме, не нарушая закон, невозможно. А что возможно — деньгами назвать стыдно. Даже теоретически возможную легальную схему можно провернуть, лишь коррумпировав тюремное руководство. Это простецкая, но всё же нарушающая закон задача. Прочих способ заработать — миллион и ещё несколько. Олег Навальный остановился на основных и расположил их в порядке убывающей криминогенности.

Трон, чум, нарды, иконы: Как заключённые зарабатывают деньги для ФСИН

Посмотрите, что арестанты производят почти бесплатно, а тюрьма продаёт по рыночным ценам

Арестанты — дешёвая и почти бесплатная рабочая сила. В основном заключённые валят лес, работают на крупных производствах вроде «Норникеля» в Норильске или шьют форму для госорганов. В материале — выразительные фотографии и не менее выразительные цифры. Арестанты работают по 10-17 часов в день, за свой труд получают копейки, а иной раз — ничего не получают, а цены на результат их труда — вполне рыночные. Вот такое наказание.