Андрей Бабицкий. Почему ещё рано хоронить глобализацию

Главным событием на завершившемся форуме в Давосе стало выступление китайского лидера Си Цзиньпина: он целый час рассказывал о пользе глобализации. «Принимать протекционистские меры — всё равно что запереть себя в тёмной комнате, — сказал он, — вы будете защищены от ветра и дождя, но лишите себя свежего воздуха и солнечного света». В пятницу в Вашингтоне Дональд Трамп произнёс свою [инаугурационную речь] (https://www.washingtonpost.com/news/the-fix/wp/2017/01/20/donald-trumps-full-inauguration-speech-transcript-annotated/?utm_term=.d918997d5bff). Его выступление было самым протекционистским в истории жанра. Руководитель крупнейшей мировой экономики хочет следовать одному простому правилу: «покупать американское и нанимать американцев». Возможно, США теперь выйдут из Тихоокеанского партнёрства, в которое с большими сложностями вступили совсем недавно.

Почти в то же время премьер Великобритании Тереза Мэй озвучила свой план выхода из Евросоюза. Она решила пойти по жёсткому варианту — уйти с единого европейского рынка и подписать c оставшимися странами отдельное таможенное соглашение; фунт вырос. Выступления Трампа, Си и Терезы Мэй складываются в удивительную картину: зажиточные экономики, хорошо встроенные в глобальные рынки, выступают за ограничение международной торговли и введение протекционистских мер, а развивающиеся страны выступают против. На фоне санкций и контрсанкций, американских выборов, Брекзита и повсеместной борьбы с миграцией кажется, что глобализация выходит из моды. Но это не так — просто её не нужно искать в Давосе.

Кому нужна свободная торговля?

По оценкам ООН, с 1990 года уровень бедности в мире понизился почти в четыре раза (до 10% населения в 2015 году), в первую очередь потому, что несколько сот миллионов китайцев стали есть досыта. Это — прямое следствие глобализации. В первую очередь международная торговля и движение капитала полезны отстающим — так ресурсы перетекают из богатых стран в бедные. Иностранные инвестиции и офшорные производства — самый мощный канал экономического перераспределения и лучшее известное человечеству средство борьбы со всемирным неравенством. Неслучайно Си Цзиньпин защищает глобальную экономику — без неё китайское экономическое чудо было бы невозможно.

Главные неудачники глобализации — жители первого мира, которые занимаются низкооплачиваемым трудом. В США, например, реальные доходы 20% самых незажиточных граждан практически не росли с начала 1980-х годов. В этом ещё одно важное свойство глобализации — она невыгодна тем, кто располагает редкими ресурсами, и выгодна тем, кто располагает широкодоступными. В любой развитой экономике низкооплачиваемая рабочая сила в дефиците, поэтому в отсутствие азиатской конкуренции рабочие заработали бы больше. Зато капитала — финансового и человеческого — там предостаточно, и его обладатели могут заработать больше, вкладываясь в активы за границей. Поэтому одни жители Америки голосуют за Трампа, а другие — выходят на марши против националистической риторики.

Националистическая риторика неприятна сама по себе, но за ней стоят понятные экономические соображения. Людям доброй воли хочется, чтобы все хорошие вещи происходили одновременно, но это невозможно. Демократия, в частности, очень плохо сочетается с глобализацией: международная торговля требует единых правил игры, а демократическое большинство в каждой отдельной стране хочет устанавливать собственные законы. Поэтому Си Цзиньпину проще выступать послом экономической интеграции, чем американскому президенту (неважно, демократ он или республиканец). Внутри собственной страны ему не приходится оправдываться за то, что китайские товары обкладываются пошлинами в других частях света. Поэтому английский политический класс, не имевший никакого желания выходить из Евросоюза, вынужден был это сделать — избиратели согласились с сепаратистским лозунгом «Мы должны сами управлять своей страной». Поэтому выбрали Трампа. На самом деле процесс изоляции начался ещё до Крыма и прочих политических неожиданностей последнего времени. Почти 60 лет — с 1950 по 2008 год — доля международной торговли в мировой экономике росла в три раза быстрее, чем валовый продукт. Но со времён последнего кризиса — без малого десять лет — растёт медленнее. Внутренняя торговля обгоняет внешнюю.

Давос, в котором так много теперь говорят про международную торговлю, сам по себе является хорошей иллюстрацией трудностей, с которыми сталкивается глобализация. Участники форума — космополитические элиты из Пекина и Шанхая, Лондона и Цюриха; в их мире границ не существует уже десятки лет. Они приезжают на горнолыжный курорт обсуждать общие мировые проблемы, но на самом деле не могут и не хотят сделать мировую экономику по-настоящему связанной. Поэтому глобализация происходит без их участия.

Глобализация для бедных

Хотя Си Цзиньпин и рассказывает про достоинства глобализации, китайская политика в этом отношении далека от идеала. Лучше всего это видно на примере местных интернет-компаний, которые полностью ограждены от международной конкуренции. Иностранные гиганты вроде Google или Facebook практически не могут работать в стране, а иностранные инвесторы сталкиваются с трудностями при попытке вложить деньги в китайские фирмы. На нью-йоркской бирже вместо Alibaba торгуются акции карибской пустышки, связанной с китайским бизнесом лицензионными соглашениями, а не отношениями частной собственности: это происходит из-за ограничений на иностранное владение «стратегическими компаниями».

Единый европейский рынок тоже далёк от идеалов свободной торговли. Он не имеет внутренних границ, но его участники не могут заключать собственные торговые соглашения с третьими странами. Защитники Брекзита настаивали, что выход из Евросоюза — либеральная мера: лучше иметь возможность беспошлинной торговли со всем миром, чем с одними только европейскими соседями. Австралийское правительство начинает переговоры о собственном соглашении с бывшей метрополией, потому что сейчас это действие приобрело смысл. План Терезы Мэй состоит в том, чтобы сохранить по возможности беспошлинные отношения с европейскими странами, но избавиться от необходимости накладывать принятые в Европе ограничения на отношения с третьими странами. В Брюсселе прямо обсуждают, как можно наказать Соединённое королевство — континентальный союз мыслит себя картелем, а не пространством свободной торговли. Большая глобализация совсем не так свободна и дружелюбна по отношению к иностранному бизнесу, как можно подумать, глядя на публику в Давосе.

В то же самое время по всему миру происходит настоящая глобализация, менее заметная, но куда более важная. Она происходит там, где больше всего нужна, — в сравнительно бедных странах. Торговый оборот между Индией и Китаем с 1997 по 2014 год вырос в 40 раз — до $70 млрд. Торговля между Индией и африканскими странами стала в полтора раза более интенсивной за один только 2014 год. В 2015-м индийские и китайские компании потратили на прямые иностранные инвестиции $250 млрд — существенная часть этих денег отправилась в Африку. Больше половины мировой торговли происходит в последние годы между развивающимися странами и проходит мимо первого мира. Сотни миллионов человек переезжают с места на место в поисках лучшей жизни — трудовая миграция, как и торговля, всё больше происходит за пределами Евроатлантического мира.

Формально глобализация — это международное явление. Но рост торгового оборота внутри Индии или Китая — это тоже в некотором роде глобализация, которая затрагивает сотни миллионов людей. Когда житель деревни переезжает в город за тысячу километров, строительная компания находит поставщика из другого региона, а национальная сеть супермаркетов открывает свои магазины в новых городах — всё это повышает связность мировой экономики. В Индии на место местных налогов на торговлю между штатами вводят единый налог: это тоже глобализация.

Пока богатые по мировым меркам жители стран первого мира голосуют за Дональда Трампа, большая часть населения земли продолжает строить связную экономику. Глобализация — это давно уже не только холодильники с кока-колой и голливудские фильмы, но и рост торгового оборота между индийскими штатами, и азиатские инвестиции в Африке, и китайские медовики, и египетские мыльные оперы, которые расходятся по арабоязычному миру. Эта глобализация продолжится в любом случае, потому что она нужна бедной половине человечества, и, если Европа, Америка и Россия не захотят в ней участвовать, им же хуже.

Фотография на обложке: Reuters