Америка для неамериканских: Почему бизнес защищает иммигрантов от Трампа

США всегда имели особые отношения с иммигрантами. Дональд Трамп пытается это изменить, но граждане, бизнес и собственные подчинённые с ним не согласны.

Последние шаги президента Трампа намекают на то, что он правда собирается выполнять все предвыборные обещания. В частности, бороться с иммиграцией в США до победного конца. Мишенью его ограничительных мер в равной степени становятся и низкоквалифицированные рабочие, и редкие профессионалы, приезжающие в страну по специальным приглашениям, и мексиканские садовники, и индийские программисты, и учёные, работающие в американских университетах. Временно закрыт въезд для граждан семи мусульманских стран, сорвана встреча с президентом Мексики, которому не нравится идея финансировать строительство стены вдоль собственной границы, уволена генеральный прокурор, несогласная с политикой начальника, руководители компаний пишут своим сотрудникам эмоциональные докладные записки, обещая защитить свободу миграции, по всей Америке проходят митинги. На один из них, в аэропорту Сан-Франциско, пришёл основатель Google Сергей Брин, родившийся в Москве в 1973 году. «Я беженец, поэтому я тут», — сказал он.

Споры о сравнительных достоинствах и недостатках миграции идут по всему миру, но в Америке такой спор особенно важен и поучителен. И не только для местных жителей. В первую очередь потому, что Соединённые Штаты — самый успешный иммигрантский проект в мировой истории. Эту страну построили приезжие. Все шесть американцев, получивших в 2016 году нобелевские премии, родились за границей. Из пяти самых дорогих национальных компаний одна была создана сыном сирийского мигранта (Стив Джобс имел мало поводов для благодарности своему биологическому отцу, но всё же, не получи тот визы, Apple не появилась бы на свет), одна основана беженцем (Google), а ещё в одной мигрант — генеральный директор (Сатья Наделла из Microsoft). Приезжие возглавляют McDonald’s и PepsiCo, приезжие создавали Ford-T и атомную бомбу. Созидательные таланты мигрантов — часть великого американского мифа. Главное культурное событие Америки, собирающий аншлаги мюзикл «Гамильтон», — это биография иммигранта, выходца из Федерации Сент-Китс и Невис, ставшего героем революции и одним из отцов-основателей страны (лицо Александра Гамильтона изображено на десятидолларовой купюре).

Если Трамп всерьёз собирается довести начатое до конца, ему придётся выиграть не только экономический спор о сравнительных достоинствах и недостатках мигрантов, но убедить сограждан, что США — обычная страна, такая же как все прочие, а не иммигрантский стартап.

Изобретательные мечтатели

На следующий день после печально знаменитого указа Дональда Трампа руководитель самого успешного американского акселератора Y Combinator Сэм Альтман опубликовал у себя в блоге призыв взяться за оружие. Технологические компании, написал он, должны как можно быстрее выступить против ограничений на иммиграцию и начать вместе бороться с Трампом и его изоляционистскими планами. На днях он собирает в своём офисе рабочую группу, которая должна дать старт этой борьбе. Генеральные директора Google, Microsoft и Tesla — все они родились не на американской земле — выступили с заявлениями в осуждение Трампа и поддержку своих иностранных сотрудников. Основатель Uber Трэвис Каланик объявил о создании специального фонда на $3 млн, который будет помогать водителям компании решать свои миграционные вопросы. Его конкуренты из Lyft пообещали дать $1 млн Союзу защиты гражданских свобод (ACLU): эти средства пойдут на судебные войны с администрацией президента.

Возмущение, которое вызывают в Кремниевой долине планы Трампа, совсем не случайно. Если Америка — страна иммигрантов, то окрестности Сан-Франциско даже на этом фоне выглядят трансферной стойкой в международном аэропорту. Каждый третий работоспособный житель Кремниевой долины родился за пределами страны. Среди тех, кто работает по компьютерным специальностям, таких уже две трети. Руководителю технологической компании, даже если сам он абориген, привычно работать именно с иностранцами.

Иммигранты не только занимают рабочие места, но и создают их. Каждый четвёртый бизнес в Америке открывается иммигрантом, хотя доля иммигрантов в общем населении в два раза ниже (13%). Среди компаний Fortune 500 больше 40% были созданы иммигрантами в первом или втором поколении. На чужой земле родились основатели каждой второй технологической компании Кремниевой долины, создатели и идеологи каждого четвёртого американского патента. Создатель LinkedIn, миллиардер Рид Хоффман уже много лет борется за либерализацию миграционного законодательства. Три года назад он написал колонку в Washington Post — манифест этого взгляда на жизнь:

«Иммиграция — это предпринимательская деятельность в чистом виде. Вы оставляете позади всё, к чему привыкли, чтобы начать заново в другом месте. Вы заводите партнёров, чтобы преуспеть. Вы приобретаете навыки. Вам приходится импровизировать… Ещё иммиграция — это фундаментальная часть американской идентичности… Репутация нашей страны как самого гостеприимного места для амбициозных людей, готовых рискнуть чем угодно ради лучшей жизни, позволила нам привлечь самых трудолюбивых, самых изобретательных мечтателей со всего мира».

Американская мечта, пишет Хоффман, замечательна как раз тем, что открыта для всех. Любой может преуспеть на американской земле. Эта позиция может выглядеть наивной или ошибочной, но благодаря ей возникла Кремниевая долина. Самые успешные местные жители не могут от неё отказаться.

Конкуренция за таланты

Помимо идеологической позиции у предпринимателей есть и прагматические соображения для борьбы с Трампом. Главная проблема, с которой рискуют столкнуться технологические компании, называется H1-B. Это специальные визы для высокооплачиваемых профессионалов, позволяющие иностранцам долго (три или шесть лет) работать в США. Их получатели — программисты, учёные и инженеры высокой квалификации. Правительство каждый год выдаёт 85 000 таких виз, плюс принимает множество приезжих сверх лимита, если они намерены работать в НКО, университетах или государственных исследовательских проектах.

Крупные технологические компании, опустошившие рынок талантов на родине, критически зависят от квот на ввоз сотрудников из-за рубежа. Среди крупнейших пользователей H1-B весь цвет постинформационной экономики — Microsoft, Google, Apple, Amazon, производители процессоров — Intel и Qualcomm, финансовые и консалтинговые фирмы — Deloitte и EY, JP Morgan Chase и Goldman Sachs. Несколько лет назад глава кадровой службы Google Ласло Бок свидетельствовал на слушаниях в Конгрессе, что 8% сотрудников (тогда ещё не такой большой компании) находятся в стране по визам H1-B. Каждая из этих компаний подаёт не меньше тысячи заявок на визы H1-B ежегодно, половина из них предназначается программистам.

Визы H1-B выгодны компаниям ещё и потому, что фактически привязывают работников к работодателю: смена работы автоматически приводит к аннулированию визы. В соседней Канаде, например, такой проблемы нет — талантливые мигранты, раз приехав в страну, могут выбирать себе место работы. Конкуренция за человеческий капитал идёт вполне открыто: несколько лет назад канадское правительство размещало в Калифорнии, на знаменитом шоссе 101, рекламные баннеры: «Проблема с H1-B? Поворачивай в Канаду!»

После избрания Трамп специально встречался с руководителями больших компаний и требовал, чтобы они создавали рабочие места в США. Некоторые согласились — Amazon, например, пообещал нанять 100 000 американцев. Но это касается низкооплачиваемого персонала; людей, создающих алгоритмы и новые продукты, нужно совсем немного, и любая эффективная компания будет искать их по всему миру. Судя по всему, новое правительство готовит указ, призванный ограничить использование виз H1-B. Если это случится, война между Вашингтоном и Сан-Франциско перейдёт в открытую фазу.

Садовники и программисты

Обладатели программистских виз с семизначными зарплатами не отнимают у американцев рабочие места и не паразитируют на социальных пособиях — именно за это принято бояться миграции. Подавляющее большинство высокооплачиваемых мигрантов приезжает в 100 крупнейших городских агломераций, где избиратели Трампа с ними даже не пересекаются: Хиллари Клинтон выиграла 88 из 100 самых населённых округов. Скорее они вызывают раздражение по обратной причине — как зримое свидетельство экономического неравенства.

Большая часть людей, приезжающих в США, включая миллионы незарегистрированных мигрантов, едут из испаноязычных стран и работают на низкооплачиваемых должностях. В тех же самых технологических компаниях, которые тысячами привозят из Индии и Восточной Европы дорогих программистов, работают тысячи выходцев из Мексики и Сальвадора, подметающие полы на кампусах. В Intel, например, ценные сотрудники носят синие бэджи, дающие право на бесплатное пользование кафе и радостями жизни, а чернорабочие ходят с зелёными, получают в несколько раз меньше и не имеют привилегий. Среди «синих» 8% имеют латиноамериканское происхождение, среди «зелёных» — 78%. И те и другие очень часто мигранты, но и образ жизни, и экономические последствия их труда очень сильно различаются.

Калифорния критически зависима и от образованных мигрантов, и от необразованных — среди сельскохозяйственных рабочих доля мигрантов точно такая же, как и среди программистов. Ровно две трети. Поэтому лоббистская структура работодателей Кремниевой долины, Silicon Valley Leadership Group, сотрудничает в деле либерализации миграционного законодательства с фермерскими ассоциациями. В какой-нибудь другой стране трудно представить себе кооперацию дорогостоящих экспатов с сельскохозяйственными рабочими, но в Америке они все мигранты, и одно это отчасти уравнивает их между собой.

Стена непонимания

Судя по выступлениям Трампа, а также опубликованным журналистами Vox черновикам его постановлений, нового президента волнует, что низкоквалифицированные мигранты, во-первых, снижают доходы беднейших американцев, во-вторых, могут паразитировать на системе социального обеспечения в США, а в-третьих, хотя это и не вполне экономическая проблема, работают в стране без разрешения и уже из-за этого являются нарушителями и нежелательными людьми. С каждой из этих проблем он борется по-своему.

Справиться с нелегальной иммиграцией должна с его точки зрения помочь стена на мексиканской границе, за которую заплатят сами же мексиканцы. Это предположение уже вызвало дипломатический скандал — президент Мексики Ньето отменил встречу с Трампом. Проект будет непросто выполнить, и он едва ли повлияет на поток беженцев. После большой рецессии 2008 года совокупная иммиграция из Мексики в США стала отрицательной впервые за 50 лет. На девятерых приехавших мексиканцев приходится десять, вернувшихся на родину, безработица в США опустилась до многолетнего минимума — неясно, что изменит стена. При этом бюджет её строительства может достичь $25 млрд, и, чтобы переложить бремя его финансирования на соседей, придётся развязать с ними торговую войну.

Внутри страны Трамп тоже борется с нелегальными иммигрантами. Один из первых его указов обещал санкции тем городам, которые отказываются сотрудничать с федеральными властями в поиске нелегалов. Мэры городов недвусмысленно заявили, что не будут поддаваться на шантаж. Например, руководитель администрации мэра Детройта, в котором местный закон запрещает полиции интересоваться иммиграционным статусом людей в любых обстоятельствах, прямо не связанных с сутью криминального расследования, сказал, что к его городу указ не относится.

Ещё один указ Трампа (из найденной журналистами Vox пачки) требует не пускать в страну иммигрантов, которые могут получить выгоду от программ социальной поддержки. Проблема этого подхода состоит в том, что он направлен как раз против легальной иммиграции. Нелегалы выгодны бюджету: они не имеют доступа к системам социальной поддержки и при этом за них платят, заводя себе липовые номера социального обеспечения (аналог карточки пенсионного страхования). Кроме того, они не спрашивают разрешения на работу в стране — поэтому указ им не помеха. Наконец, последний указ запрещает продление рабочих виз почти 800 000 нелегальным иммигрантам, амнистированным Бараком Обамой.

Соединённые Штаты против Трампа

Если в том, что президент всерьёз собирается выполнять изоляционистские предвыборные обещания, сомнений практически не осталось, то на вопрос, хватит ли ему для этого власти, ответа пока нет.

Ни одна серьёзная реформа миграционного законодательства не возможна без одобрения Конгресса, который, судя по всему, не проголосует за радикальные меры. Например, отменить визы H1-B — или перестать их выдавать — президент не в силах. Но он может затруднить их получение (отменив какие-то из указов Обамы), а может не пустить их обладателей в страну. Контроль над границей принадлежит главнокомандующему, и он может не пустить любого человека в страну, не объясняя причин. Уже понятно, что жители Сирии или Йемена не смогут попасть в США вне зависимости от типа визы.

Указ о строительстве Великой Мексиканской стены тоже не имеет реальной силы, пока Конгресс не одобрит бюджет на строительство. В этих обстоятельствах Трампу приходится полагаться на вертикаль власти — но и та даёт трещины. Генеральный прокурор, оставшаяся от прежней администрации, саботировала приказ начальника, и её пришлось уволить; полноценного нового прокурора придётся назначать через Сенат. Мэры городов, которые не подчинены Белому дому, но зависят от него, не пожелали идти на сделку и выискивать нелегальных иммигрантов. Прокуроры штатов оспаривают президентский указ в судах. Избиратели Трампа могут повлиять на федеральный центр, но не в силах изменить настроения жителей больших городов, поддержавших Клинтон.

Граждане тоже сопротивляются как могут. Адвокаты приезжают в свободное время в аэропорты и помогают иностранцам, которых не пускают в страну. Предприниматели пишут обращения и создают рабочие группы. Люди выходят на митинги. Война против приезжих началась с абсурдного запрета — и это будет дорого стоить Дональду Трампу. Теперь трудно поверить, что он хочет цивилизовать миграционное законодательство, а не просто закрыть границы. Антирейтинг президента перевалил за 50% в первые же десять дней его правления — это послевоенный рекорд.

Очень трудно убедить страну, в которой 42 млн иммигрантов (включая, кстати, 30% игроков NBA), что ей надо закрыть границы. И это не вполне экономический вопрос.

Фотография на обложке: Spencer Platt / Getty Images