Жалоба вместо бунта. Россияне перестали бастовать на работе: а что случилось?
© «Секрет фирмы», yacobchuk/easyfotostock/Eastnews
Какими были трудовые протесты в 2022 году
В России за прошлый год работники разных предприятий провели минимум 388 протестных акций, подсчитал социолог Пётр Бизюков. Последние 15 лет он мониторит и анализирует каждый такой случай.
388 — это лишь на один случай меньше, чем в 2021 году. Хотя закрылись сотни бизнесов крупных международных компаний, люди теряли работу. С другой стороны, власти стали менее терпимы к протестной активности. На этом фоне голодовок, захватов предприятий, блокирования магистралей и других радикальных форм народного гнева в 2022 году были единицы. Даже забастовок и митингов — считаные десятки.
Вместо них стал популярен формат обращения к властям. Любым: прокурору, мэру, губернатору и даже президенту. Часто в формате видеообращения. 77% протестов — это именно такие жалобы, где люди просят вмешаться и помочь им разобраться в спорах с работодателем.
Считать ли это вообще протестом? Бизюков уверен: да. Суть протеста — это отказ от традиционных способов взаимодействия. Обращаясь к чиновникам, работники выносят проблему наружу. Они отказываются от «нормального» способа общения с работодателем, потому уверены: он не пойдет им навстречу. «Кстати, работодатели даже на самое невинное обращение в трудинспекцию подчас реагируют так, как будто против них был подняли бунт», — добавил учёный.
Он называет обращения к властям «вырожденным случаем протеста» и признаёт, что по сути это скорее челобитная, нежели бунт.
Что ещё мы узнали из мониторинга социолога за 2022 год:
- Больше четверти (27%) протестов проходили в Центральном федеральном округе. Но они были практически во всех регионах.
- Чаще всего недовольство выражают жители средних и небольших городов, а также сёл — там, где труднее найти новую работу.
- Самые непокорные — медики. Их возмущают реорганизации, укрупнение медучреждений, манипуляции с зарплатой. Также много протестуют работники транспорта и промышленности. Заметны были акции курьеров.
- «Суперпричина» протестов — невыплата зарплаты (43% случаев).
Февраль, Коломна (Подмосковье). Медсёстры местного перинатального центра объявили голодовку. Они жаловались на «невыносимые условия труда», нарушения их прав и норм оказания медицинской помощи.
Апрель, Казань. Водители «Яндекс.Такси» колонной проехали по городу, чтобы добиться улучшения условий труда и повышения оплаты. Местные СМИ писали, что борцов за права трудящихся потом грозили записать в экстремисты.
Май, Новосибирск. Водители мусоровозов компании «ЭкоТранс-Н» устроили итальянскую забастовку. Как минимум 17 дней подряд они приезжали на работу в гараж, проходили медосмотр, но на маршруты не выезжали.
Июнь, Дорогобужский район (Смоленская область). Фельдшеры и водители скорой помощи также объявили итальянскую забастовку: более 20 работников отказывались выходить в дополнительные смены в знак протеста против низких зарплат.
Июль. Сотрудники IKEA из разных регионов организовали массовый протест против действий шведского работодателя. Они требовали сохранить рабочие места. Люди фотографировались с табличками «Икеа, мы остаёмся» и размещали снимки в соцсетях.
Ноябрь, Москва. Курьеры «Яндекс.Еды» объявили трёхдневную забастовку. Так они хотели показать, что их не устраивают оплата, штрафы и зоны обслуживания. Однако бунт вышел боком: пока часть доставщиков бастовала, остальным пришлось пахать и за себя, и за товарищей. Так они перевыполнили норму по заказам и заработку и дали понять работодателю, что система в принципе работает.
Декабрь, Вершино-Дарасунский (Забайкалье). Шахтёры объявили голодовку, протестуя против затопления золотодобывающих шахт и, как следствие, сокращения сотрудников.
Почему народ перешёл на челобитные
Кажется, ответ прост: в 2022 году сложно было действовать радикально. Тем более что были случаи, когда угрожали лидерам, возглавлявшим протест, и обвиняли их в непатриотичном поведении, отмечает Бизюков.
Но проблема глубже. Мониторинг Бизюкова показывает: доля обращений к властям от общего числа акций растёт последние 5 лет.
Отчасти этому способствовала пандемия коронавируса: вслед за сотрудниками «на удалёнку» перешёл и трудовой протест. Собрания, пикеты и митинги тогда были запрещены, как и большинство массовых мероприятий. Именно тогда популярность набрали видеообращения, размещённые в соцсетях и не только. Этакие митинги на рабочем месте.
Есть и другая причина — остальные формы просто перестают работать. Трудовой инспекции работодатели не боятся, а судебные разбирательства для рядового работника — достаточно сложная процедура.
Забастовку по всем правилам организовать трудно, а некоторым это и вовсе запрещено — сотрудникам скорой помощи, пожарным, коммунальщикам и многим другим. За несанкционированные публичные акции, например пикеты, митинги и забастовки, грозят серьёзные наказания.
Разговаривать с начальником часто оказывается бесполезно — скажет заклинательное: «Кому что не нравится, увольняйтесь». «Секрет» ещё в начале 2020 года писал: многие работодатели на предложение сесть за стол переговоров реагируют хамством и отказываются вести диалог. Пока работники не продемонстрируют «некий силовый ресурс», с ними никто разговаривать не будет. Таким ресурсом становится обращение к главе района, мэру или губернатору.
В обществе сформулирован тезис: тот, кто способен «решить проблему», просто «не знает о ней, а когда узнает, то незамедлительно её решит». Тем более известны случаи, когда это сработало. Следовательно, если «так можно», то зачем идти долгим правовым путём с неизвестным исходом? Тем более что нарушения трудовых прав — это «здесь и сейчас». Это влияет на жизнь человека, его благосостояние и близких.
Эффективно ли взывать к помощи властей
Трудовые протесты в России не очень эффективны, сказал «Секрету» Бизюков. Он смог отследить, чем закончились 75% протестов в 2022 году (часто в источниках нет информации о результатах акций).
Цифры для работников не вдохновляющие:
- 34% — нет результата (ничего не добились);
- 37% — частичное или полное удовлетворение требований;
- 58% — продолжение переговоров, поиска решений;
- 19% — давление на работников, преследование активистов;
- 2% — создание профсоюза.
(В сумме получается больше 100%, так как у одного протеста могло быть несколько видов результата.)
Картина такая же, как в предыдущие годы. И результат у обращений к властям мало чем отличается от эффекта от других форм протеста. Так что обращения — это скорее не то, что полезнее и эффективнее, а то, что ещё возможно для выражения своей позиции. Делаем не то, что нужно, а то, что можем.
Действительно, в последнее время граждане считают, что легче написать президенту и ждать его помощи, чем ходить по коридорам и обивать пороги государственных органов. В некоторых случаях это эффективно. Но в большинстве случаев всё заканчивается просто отпиской с рекомендацией обратиться в суд.
Как защитить свои права в споре с начальством
Опрошенные «Секретом» юристы намекают: на одних петициях и видеообращениях далеко не уедешь. Дело в том, что при такой коммуникации нет механизма, как обжаловать решение властей, если оно окажется не соломоновым.
«Обращаясь напрямую в публичном пространстве, работник фактически лишает себя возможности использовать такой важный инструмент защиты, как обжалование», — подчёркивает Павел Жигульский.
Поэтому параллельно челобитной юристы советуют всё же обращаться в надзорные органы или суд.
«Минимальными и достаточными действиями» Андрей Саунин видит следующие шаги:
- собрать документы и видеозаписи с доказательствами нарушений прав;
- обратиться с жалобой в электронном виде в трудинспекцию и прокуратуру.
«Стоит ли задействовать механизмы профсоюзов, заявлений к руководству компании или организации забастовки, зависит от конкретных обстоятельств спора, — рассуждает он. — Не исключаю, что при правильной организации этих мероприятий они будут полезными».
Когда речь идёт о невыплате заработной платы или причинении вреда здоровью, работодателю грозит уголовная ответственность. В таком случае можно подключить правоохранителей, добавил Жигульский.
Он же дал советы по поводу публичных обращений к властям. По его словам, письменное заявление имеет более «предпочтительный формально-юридический характер». Лучше всего распространить его через СМИ — публикация может стать основанием проверки как надзорными, так и правоохранительными органами.
В обращении важно исключить любые слова и выражения, которые могут оскорбить или опорочить без достаточных на то оснований какое-либо должностное лицо или орган власти.
«Текст должен быть корректным, чётко выражающим суть проблемы и с конкретно сформулированным требованиями. И самое главное, содержать факты бездействия органов либо должностных лиц по фактам конкретных обращений или жалоб работников», — добавил юрист.
Как будет меняться трудовой протест
Если в 2023 году не прилетит какой-нибудь новый , то число жалоб на работодателей будет расти, полагает эксперт.
«При нарастании числа протестов государство может попробовать взять под контроль урегулирование наиболее острых конфликтов работников с работодателями, но это чревато только нарастанием конфликтности. Став стороной конфликта, власти создадут новые причины противоречий с обеими сторонами, которые будут усиливаться до конфликтов и протестов», — сказал Пётр Бизюков «Секрету».
Архаичные челобитные в новом цифровом формате в любом случае никуда не денутся. Но рано или поздно возникнет эффект привыкания — и тогда настанет время поиска новых форм протеста.