Зато не в кредит. Истории предпринимателей, которые отказались от денег инвесторов
Иногда это не вынужденная история, а сознательная позиция предпринимателя: некоторые предпочитают развиваться медленно, но избегать возможных конфликтов с инвесторами и риска потерять контроль над своим делом. «Секрет фирмы» поговорил с бутстрепперами и с финансистами — критиками такого подхода и поразился, как по-разному они смотрят на один из самых фундаментальных вопросов в бизнесе.
5 кейсов российских предпринимателей
— Основная причина, по которой я отказываюсь от внешних инвестиций, — это фактор лотереи. Что бы ни говорили, но инвестор начинает в той или иной степени вмешиваться в управление бизнесом. Хотя бы на уровне — на что можно тратить деньги, а на что нельзя. Если тебе повезёт, то инвестор усилит твои позиции своими возможностями (речь не только о финансах: у него может быть административный ресурс, опыт и так далее). А вот если не повезёт — наоборот, он утянет тебя на дно.
Узнать это заранее невозможно. Даже если инвестор при первом общении создаёт наимилейшее впечатление, то это ровным счётом ничего не означает — вектор может повернуться на 180 градусов. Совершенно не хочется играть в эту лотерею — повезёт-не повезёт — особенно учитывая, что цена ей — целый бизнес.
Да, конечно, многие виды бизнесов без инвестирования невозможны вообще. Я сознательно выбирал такое направление, которое я смогу потянуть сам.
Кроме того, есть инструменты получения денег, которые не требуют отдавать доли взамен. Это различные фонды — Бортника, Сколково и т. д. Этими инструментами мы пользовались, и расплата заключалась только в некотором (приемлемом) объёме документов, которые нужно оформить. Но это было неплохое подспорье.
Также в качестве примера у меня всегда стоял перед глазами Евгений Касперский (основатель и владелец «Лаборатории Касперского». — Прим. «Секрета»), который вырастил свой бизнес без инвестиций. Раз у кого-то получилось, то и у меня может получиться.
— Мы на заре своего развития выбрали вариант использования грантовой поддержки. Тогда это казалось хорошей идеей. Но сейчас я понимаю: развиваться лучше на собственные средства. Потому что чужие инвестиции в ваш проект таят в себе множество подводных камней:
- инвесторы и грантодатели всегда считают свои деньги и требуют отчётов о потраченных ресурсах. Бюрократия так или иначе поглощает время, которое можно и нужно тратить на развитие проекта, а не на заполнение бумаг;
- гранты, которые мы выбрали когда-то как путь развития, — это всё же больше про науку, поэтому вырастить на их основе коммерческую компанию практически невозможно;
-чужие деньги расслабляют. Звучит странно, но это так. Когда ресурсы на продолжение проекта есть и думать о том, чем платить зарплату команде, не нужно, теряется необходимость погружаться в детали управления стартапом. Любая стагнация — это очень опасно.
Нам пришлось закрыть пять проектов и быть на грани, чтобы понять эти вещи. В итоге мы вернулись к самой жизнеспособной идее, а финансовой платформой для этого рывка стали мои личные накопления в 200 000 рублей. С этого, по сути, и началась история роста компании.
— Изначально нашей стратегией было привлечение сторонних средств по договору займа, и мы предложили хороший процент инвесторам. Спустя несколько встреч мы остановились на одном из инвесторов — крупном предпринимателе, который был готов вложить 50 млн рублей в первый этап производства.
Но почти сразу начали появляться новые условия: сперва мы с партнёром должны были войти в его ООО. Затем инвестор настоял на переезде в город, где он проживал. Последней точкой для нас стал разговор о 100% реинвестировании заработанных средств в течение пяти лет. Нам же было предложено работать на зарплате.
Тогда у нас и возникли определённые подозрения, что привлечение инвестиций на таких условиях — такой же найм. Возможно, многим предпринимателям подойдут такие условия, но лично для нас сохранение свободы в своих решениях оставалось важной составляющей бизнеса.
Если посмотреть с философской точки зрения, то предпринимателю важно помнить, зачем он уходил из найма и начинал своё дело. Ввод в бизнес инвестора почти всегда означает, что теперь вас станет на одного больше и, как правило, вы окажетесь в зависимой ситуации.
В итоге мы заменили привлечение инвестиций на увеличение кредитного лимита, который нам давали банки, и на постоянный рост за счёт оборотных кредитов.
Конечно, наш путь увеличился в несколько раз, потому что нам приходилось брать от банков «сколько дают» и максимально быстро оборачивать данные средства, чтобы увеличить кредитный лимит. Наверняка мы бы прошли наш путь гораздо быстрее с внешними инвестициями, но мы сохранили свободу от влияния инвестора на бизнес и рады этому.
— Одна из веских для нас причин идти по пути бутстреппинга — ответственность за чужие деньги. Даже если риски делятся пополам, всё же операционно бизнесом управляет фаундер, он же отвечает за прибыльность и эффективность каждого проекта.
Современные стартап-истории, когда фаундеры откровенно разводят инвесторов, вызывают не самые приятные эмоции. Иногда мы видим бурный рост операционно убыточных стартапов, прожигающих инвестиционный ресурс под видом борьбы за долю рынка. Если проект может расти и развиваться «на свои» — это определённый показатель его «здоровья».
При развитии бизнеса на собственные средства стоит учитывать, что бизнес-модель должна быть направлена на маржинальность, потому что количество затрат на масштабирование непропорционально количеству затрат на операционные функции. Если у предпринимателя производство, то его маржинальность должна быть не менее 30%. Только тогда бизнес может себе позволить расти с помощью собственных ресурсов, по мере надобности привлекая кредиты.
В современном мире есть инструменты для запуска многих бизнесов без привлечения инвестиций: субсидии и поддержка государства, кредиты по сниженным процентным ставкам, товарный кредит поставщикам и т. д. Этого достаточно для развития без продажи доли в обмен на инвестиционные деньги.
— На старте в качестве инвестиции выступала квалификация — моя и других специалистов: микробиологов, технологов — моих соратников, которые в тот момент поверили в перспективность дела, которым мы занимаемся уже четверть века. Наработанный к этому времени научный бэкграунд и послужил главным активом.
Почему мы отказались от инвестиций и выбрали собственный путь? Когда бизнес стартовал, деньги были очень дорогими. Инфляция существенно влияла на экономику, и даже 100 или 200% годовых по займу, которые сейчас кажутся заоблачной ставкой, тогда были нормой. Более того: на старте эффективно работать с деньгами мы только учились, ведь компания состояла из технологов-производственников и учёных, а вот финансистов, менеджеров и рекламщиков среди нас не было. То есть полученный под 100–200% годовых кредит мог лишь завести компанию в тупик.
Я не могу сказать, что сейчас нас совсем не интересует возможность привлечь капитал. Понимаю, что переход на современное и масштабное производство для нас повысит производительность труда, снизит себестоимость продукции, увеличит возможные объёмы поставок. Перейти на этот новый этап из собственной прибыли у нас не получится: оборудование очень дорогое. К примеру, у нас оборот порядка $2 млн в год, а одна только линия розлива стоит $500 000, а полностью производственный цех — порядка $4 млн.
Мы хотим построить завод, но на собственные средства сделать это не получится. Привлечь инвестиции на это в Новосибирске довольно сложно, ведь состоятельные люди здесь заработали капитал либо в торговой сфере, либо на аренде коммерческой недвижимости. Они мыслят понятиями активов, а не перспективой развить рынок и занять долю в отрасли.
Нынешние $2 млн оборота кажутся инвесторам смехотворным, несмотря на прибыльность бизнеса. В такие моменты, зная, что твоя компания успешна, вспоминается анекдот про швейцарский банк, в котором клиент из другой страны шёпотом говорит: «Я хочу положить на свой счёт $2 млн». Банкир громко отвечает: «Говорите громче, у нас бедность не порок!»
Нематериальные активы — патенты, торговая марка, в которые мы вложили немало средств и усилий, не значат для инвесторов ничего. Мы каждый год вкладываем в развитие марки, всего — более 100 млн рублей, как же она может ничего не стоить? Для нас именно такие трудности в оценке компании — одна из причин, по которым проще развиваться самостоятельно.
Возможно, это медленный и длинный путь к успеху, зато не приходится тратить много времени и сил на коммуникации и от работы не отвлекает. К тому же нередки случаи, когда из-за разногласий с инвесторами успешная компания буквально прекращала существование. Поэтому, если уж привлекать в бизнес инвестиции, то от единомышленников.
Критика бутстреппинга
Для меня как финансиста развитие бизнеса на свои — это, скорее, про неверие в свои силы, отсутствие должного нетворкинга, который поможет эти инвестиции привлечь, и минимальный предпринимательский опыт собственника.
Неслучайно весь крупный бизнес развивается на заёмные средства и своих денег в нём не держит. Так безопаснее, и есть дополнительная проверка надёжности: уж если какой-то финансовый институт готов проголосовать деньгами, то double check пройден.
Если мы не говорим о микробизнесе и фрилансе, то быстрые «чужие» деньги — это очень сильный финансовый рычаг, который позволяет за год сделать то, что на свои вы будете делать 3–5 лет, а это — возможность выиграть конкуренцию, занять свою нишу и долю рынка за короткий период, обеспечить рывок и заработать больше.
Кроме того, развитие на свои расхолаживает собственника и команду — вы никому ничего не должны, а потому можно ничего и не делать, если вдруг идея перестала греть.
Единственное, что я рекомендую делать на свои, — это тестировать гипотезу. В этом случае инвестиции или реально никто не даст на сырую идею, либо дадут на невыгодных условиях. Но когда вы поняли, что всё летает, то стоит привлекать кредиты, субсидии, господдержку и т. д.
Почему так популярен бутстреппинг? А потому что почти никто стоимость своих денег в бизнесе не считает, а они — самые дорогие для вас. Порой в оборотке неэффективно зашито столько денег собственника, что ему выгоднее было бы положить их на депозит и получать больший доход и меньшую головную боль.
Пример из практики. Производственная компания. В оборотке 30 млн рублей. По всем расчётам держать в бизнесе стоит не более 10 млн. Почему оборотка завышена? Так было выгодно исполнительному директору, которого эта «лишняя» оборотка страховала: не надо было выбивать скидки и рассрочки, договариваться о выгодных условиях с банками и поставщиками, вовремя получать дебиторку. Когда владелец бизнеса забрал свои 20 млн, то оказалось, что и без них можно продолжать расти и обеспечивать нормальную доходность.
Все крупные американские компании, такие как Google, Facebook, Apple, Amazon и другие, активно привлекали деньги, для того чтобы очень бы быстро масштабироваться и захватывать рынок.
У предпринимателей стран СНГ пока нет такой финансовой грамотности, и они очень боятся, что когда они отдадут долю в компании, то потеряют над ней контроль, а в перспективе — возможность управлять и получать прибыль от своей деятельности.
В то же время, если всё сделать правильно — прописать партнёрские договоры, меморандумы о сотрудничестве, привлекать инвесторов не просто с деньгами, а с деньгами, связями и умом, — то бизнес можно очень активно развивать и захватить новые рынки за счёт доступа к капиталу и к другим ресурсам, с которыми, как правило, приходит стратегический инвестор.
Коллаж: «Секрет фирмы», pngwing.com, Pixabay, Pixabay License, Unsplash, [Unsplash License] (https://unsplash.com/license)