Бизнесмен просит власти разрешить растворять россиян

Большие перспективы в технологии видит и руководитель Новосибирского крематория Борис Якушин. При первой возможности он планирует запустить в стране ресоматор. Но внедрение новой технологии столкнулось с неповоротливой бюрократической машиной и консервативностью «похоронки».

Почему власти не дают открыть такой бизнес

Солодянкин ведёт небольшой строительный бизнес в Кирове и уже шесть лет мечтает запустить бизнес по ресомации. Но оказалось, что новая технология захоронения может заработать в России только после внесения поправок в закон о погребении, одобрения религиозных деятелей и разрешения со стороны надзорных ведомств.

Впервые с вопросом о внедрении ресомации Солодянкин обратился в Министерство строительства и ЖКХ в 2014 году. Тогда ведомство сообщило, что ещё не уполномочено заниматься нормативно-правовым регулированием похоронного дела, но признало инициативу Солодянкина важной и актуальной.

В декабре 2019-го в Минстрое предпринимателю ответили отпиской и по факту отправили искать лоббистов, точнее — «всестороннего рассмотрения (вопроса) с учётом мнения религиозных организаций и общественности».

После этого предприниматель обратился в Роспотребнадзор. Там ему сообщили, что не могут сформулировать нормы организации санитарно-защитной зоны от аппарата щелочного гидролиза (ресоматор), поскольку они не включены в СанПИН. И необходимо проводить отдельные расчёты для таких аппаратов.

В своем письме к ведомству (есть в распоряжении редакции. — Прим. «Секрета») Солодянкин ссылался на пункт 7 («Внедрение современных технологий в сфере похоронного дела») ст. 4 проекта закона «О похоронном деле в РФ». Документ правительство разработало ещё пять лет назад, но законопроект постоянно отправляют на доработку.

Сообщалось, что реформе рынка препятствуют его нынешние участники, в том числе теневые — им выгодны правовые пробелы в действующем законе ещё 1996 года, выгодно существование «серых» похоронных агентов. Например, в действующем законе не предусмотрено даже ответственности должностных и юридических лиц за правонарушения в сфере похоронного дела.

Почему бизнесмен бьётся за новацию

Ресомация — это ускоренный процесс захоронения. Для этого требуется не 15 лет, а около трёх-четырёх часов. Умершего помещают в ресоматор — герметичный химический биореактор с щелочным раствором. Через час-полтора раствор с останками нагревают до 150–180 градусов и охлаждают водой. Потом удаляют лишнюю жидкость и помещают останки в урну.

По словам предпринимателя, новая технология захоронения перспективна с точки зрения экологии. Ресомация не требует сжигания газа, новой земли для захоронений, не ведёт к порче грунтовых вод и даже поможет фермерам — отработанную после ресомации жидкость можно использовать как удобрение, говорит бизнесмен.

61-летний Солодянкин признался, что в будущем и сам не прочь «раствориться». Ресомацию изобрёл не он. Формально идея растворять трупы принадлежит шотландцу Сэнди Салливану. Он продвигает её на мировом рынке похоронных услуг с 2007 года.

Солодянкин не видит смысла приобретать патент у структур Салливэна. «Технология придумана в 1940–1950-х годах, просто ранее нечасто применялась на людях. А если человеку после гангрены ампутировали руку или ногу, её нужно было как-то утилизировать. Поэтому части тела растворяли в щелочи. Представители итало-американской мафии говорили: "Тех, кто не слушался, в бочку со щелочью!" — и концы в воду. Так что тут нет чего-то нового», — объяснил Солодянкин.

По его расчётам, в среднем для одного биозахоронения достаточно 10 литров воды и 30 кг соды, что обойдётся примерно в 60 рублей. Получается, как уверяет Солодянкин, дешевле сжигания в крематории, где на каждое тело требуется до 40 кубометров газа (в Кирове оптом для юрлиц топливо продают по 4 рубля за кубометр).

В качестве оборудования бизнесмен предлагает использовать доработанный под растворение медицинский автоклав, в котором врачи обеззараживают инструменты и одежду. Ресоматору, в отличие от взрывоопасного, работающего на газу крематория, не нужны постоянные проверки, подчёркивает предприниматель. Впрочем, прототипа аппарата у Солодянкина (как он уверяет) ещё нет.

Он считает, что конечную цену ресомации можно установить ниже средних расценок на кремацию — в районе 3000–6000 рублей. Сейчас самые дешёвые варианты кремации в регионах стоят 5000–10 000 рублей, в столице 11 000–13 000.

Насколько это перспективно

Себестоимость растворения вполне сравнима с кремацией, говорит директор похоронного дома «Некрополь» (Новосибирский крематорий) Борис Якушин. Но кремация проходит вдвое быстрее, занимая в среднем 1,5 часа, а новизна и простота альтернативной технологии могут сыграть против неё, считает он.

В последние годы популярность крематориев в крупных городах РФ растет, но доля этого вида погребения не превысила 10% от общего количества, замечает партнёр консалтинговой фирмы Family Trust Group Никита Костанда. При этом, например, в Японии этот показатель составляет более 99%.

«Ресомация в РФ на первых порах вряд ли будет особо прибыльным предприятием. Слишком низкая доля кремаций как ближайшего аналога этой услуги: есть ментальный барьер у россиян», — объясняет собеседник.

Русская православная церковь за последние 10 лет стала более либеральной в вопросах погребения, выделив священника на процедуру кремации (к ней священнослужители ранее относились негативно). Это даёт шанс и сторонникам ресомации.

При этом в нескольких штатах США закон о ресомации не прошёл именно из-за протестов католической церкви. Священнослужители раскритиковали слив раствора в канализацию, которую они не считают достойным способом избавления от останков. Солодянкин учёл это и намерен передавать жидкость фермерам и садоводам.

В целом, похороны — консервативный бизнес, напоминает Якушин:

«Многие говорят про онлайн-похороны, особенно в коронавирусный кризис. Но у нас семь лет без дела стоит оборудование для этого сервиса, оно не окупилось. Мы предлагали эту услугу даже бесплатно. Это экономично: вместо аренды зала прощания можно собраться в загородном доме и посмотреть весь процесс на экране телефона. Но этого не происходит. За апрель у нас два заказа. Видимо, похороны это сакральный элемент, который требует личного присутствия. У нас ушло десять лет на то, чтобы священники приходили в крематорий для отпевания. А сколько лет уйдёт на объяснение им принципа ресомации?»

Но у непопулярных способов захоронения есть потенциальные козыри. В случае смерти от инфекций человеческие останки нередко представляют опасность, поскольку вирусы/бактерии могут жить в теле умершего. Всемирная организация здравоохранения рекомендует строить кладбища в 30 м от источников подземных вод, а могила должна быть расположена не менее чем в 1,5 м над уровнем грунтовых вод. Также и стоки с кладбищ не должны достигать населенных пунктов. В ином случае бактерии и вирусы из разлагающихся трупов могут загрязнить источники.

Щелочной гидролиз может стать находкой в условиях пандемии, размышляет Владимир. Эксперты отрасли также считают, что он не несёт эпидемиологической угрозы.

Но Якушин скептичен — он видит растерянность Роспотребнадзора по вопросу захоронения умерших от коронавируса: «Если в России не понимают, как хоронить с COVID-19 и чем такие тела отличаются от инфицированных туберкулёзом, то для ресомации РФ просто не готова».

Также власти не понимают, как проверять оборудование, — чиновники не видели, как оно работает. «Но, думаю, когда на выставке представят ресоматор, начнётся старт. Тогда в Кирове, Новосибирске или Москве года через три мы запустим такой объект», — сообщил Якушин.