Что происходит с рынком лекарств в России

«Картина, конечно, удручающая», — вздохнул генпрокурор Юрий Чайка, комментируя в январе проверку причин роста цен на лекарства. Чайка назвал удорожание неоправданным, подчеркнув, что речь идет о сотнях процентах накрутки. Вскоре премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что фармрынок «требует тщательного надзора» и вспомнил советское ругательство «спекулянт». В феврале о необходимости мониторинга цен на лекарства заявил Владимир Путин — и в аптеки по всей России отправились рейды проверяющих. «Секрет» выяснил, как меняется отрасль, и без проверок страдающая от кризиса.

Как выживают аптеки

Полтора месяца назад прокуратура обещала, что будет следить за ценами на препараты из списка жизненно необходимых и важнейших лекарств, наценку на которые определяет государство. В итоге, как рассказали «Секрету» в аптечных сетях, больше месяца бизнесмены живут в режиме регулярных внеплановых проверок, которые почти всегда заканчиваются штрафами в сотни тысяч рублей.

«Это шмон по полной программе, — возмущается коммерческий директор сети аптек «Мицар» Артур Беленко. — Органы не устраивают охоту на торговцев запрещёнными препаратами или грубых нарушителей санитарных норм, а пользуются устаревшими российскими требованиями к аптекам, и удар приходится по добросовестным игрокам». Беленко объясняет, что эти требования были сформулированы ещё в советские времена, когда часть лекарств производилась в самих аптеках, а упаковка была более уязвимой. В результате проверяющие исследуют, к примеру, соблюдено ли «расстояние между полками стеллажей и полом и расстояние между самими стеллажами и стенами».

Дело доходит до анекдотов. Аптеку сети «Ригла» оштрафовали за отсутствие аптечки. В торговой точке одной из региональных сетей нарушение нашли с помощью линейки. «По нормативам расстояние между мебелью в аптеке площадью 200–300 квадратных метров должно составлять 50 сантиметров, у нас было 48 сантиметров, — рассказал совладелец компании, пожелавший остаться неизвестным. — Штраф составил 200 000 рублей».

При этом сам механизм проверки уровня цен можно назвать избыточным: розничные цены сейчас могли бы полностью регулироваться рынком. Несколько лет назад наметилась тенденция к снижению наценки: потребитель всё чаще выбирает аптеки-дискаунтеры. Об этом свидетельствуют и данные сети А5: после роста цен на лекарства количество запросов в интернете, связанных с поиском наиболее дешёвых препаратов, увеличилось в 3–4 раза.

«Аптекам сейчас приходится решать сложнейшую дилемму: либо увеличивать объём продаж путём снижения цен и переманивания потока покупателей у конкурентов, либо следить за сохранением определенного уровня рентабельности — сохранять цены, теряя в объёме. В результате ценовых войн наметилась тенденция к перепозиционированию аптек — появляется всё больше дискаунтеров, — объясняет директор по исследованиям в области здравоохранения компании Magram MR Ирина Скворцова».

Что на самом деле стало с ценами на лекарства

Минздрав подсчитал: в январе цены на лекарства, входящие в список жизненно важных, увеличились на 4%, на все остальные — до 15%. Однако сведения госструктуры противоречат данным аналитиков. По информации Центра развития при Высшей школе экономики, рост цен в январе составил 28% (без учёта жизненно необходимых лекарств). Дмитрий Медведев усилил ощущение статистической шизофрении, заявив, что до конца 2015 года ожидает лишь двадцатипроцентный рост цен в «фарме».

Но во многом правила игры на рынке лекарств диктует не столько государство, сколько крупные аптечные сети. Под их условия вынуждены подстраиваться и дистрибьюторы, и производители. Уже несколько лет лидер фармацевтического рынка — сеть аптек «Ригла». По данным аналитической компании RNC Pharma, по итогам 2014 года её доля рынка составляла 3,11%. Продвигаться на розничном рынке сети помогают две другие дочки группы компании «Протек», в которую входит «Ригла», — дистрибьютор «Протек» и производитель «ФармФирма «Сотекс» (препараты-хиты «Антигриппин», «Актовегин», «Синокром»).

В спину «Ригле» дышит группа компаний A. V. E, которая по итогам года занимает 3,1% рынка. В неё помимо одноимённой сети входят «36,6», «Горздрав», «Старый лекарь». Последняя сеть — недавнее приобретение, которое, по всей видимости, поможет группе стать лидером в 2015 году. Тому будет способствовать и маркетинговая политика компании, которая ставит на грань рентабельности более мелких игроков. В конце февраля все сети компании заморозили цены на жизненно важные препараты на уровне ноября 2014 года , а также препараты, популярные у социально незащищённых слоёв населения. Специально для этого был создан шестимесячный запас лекарств.

Как рассказали «Секрету» на условиях анонимности в одной из компаний-производителей, сейчас A.V.E — один из самых жёстких игроков на рынке; условия этого игрока игнорировать нельзя, чтобы не потерять большой рынок сбыта. Укрепить позиции A.V.E помогла покупка фармдистрибьютора «Ореола». Как утверждают в «Ореоле», компания входит в шестёрку крупнейших игроков в коммерческом сегменте оптового рынка.

«Сейчас дистрибьюторы начнут сокращать отсрочки для аптек и пересматривать отгрузки для малых сетей и отдельных игроков. В ближайшее время количество несетевых аптек сократится. Собственный дистрибьютор поможет нам пережить сложные времена: кризис с одновременной консолидацией рынка», — делится директор по стратегическому развитию сети «Горздрав» Дмитрий Орехов. Он уверил «Секрет», что сеть может позволить себя держать цены на жизненно необходимые лекарства ниже установленной государством.

Рынок уже отреагировал на политику ценообразования A.V.E и действия государства. Цены на жизненно необходимые и важные лекарства снизились. Например, «Арбидол» (50 мг, 10 таблеток) в ноябре в сети «Ригла» стоил 229 рублей, в марте — уже 215 рублей. В сети A5 ноябрьская цена на «Но-шпу» (40 мг, 100 штук) составляла 265 рублей, а в марте — 241 рубль.

Что ждёт производителей лекарств

В марте список жизненно важных препаратов пополнили ещё 50 наименований, и их количество достигло 608 штук. Власти надеются, что большая часть этих лекарств будет производиться отечественными заводами, чтобы рынок не зависел от импорта. Согласно стратегии [«Фарма 2020»] (http://pharma2020.ru/), разработанной правительством России, к 2015 году в стране должно было производиться 90% препаратов из списка. Но на деле к началу года, по данным Минпромторга, показатель достиг лишь 60%.

Производить в России жизненно необходимые лекарства невыгодно — это подтверждает практика Института полиомиелита и вирусных энцефалитов. Там делают полиомиелитную вакцину, отпускная цена на которую уже несколько лет зафиксирована в размере 7 рублей за дозу. «Это гораздо ниже реальной рыночной цены, но мы как социально ответственное предприятие готовы нести определённые издержки, — объясняет директор института Айдар Ишмухаметов. — Нам удаётся сохранить свою рентабельность за счёт поставок других коммерческих продуктов».

Производство лекарств в России остаётся сферой исключительно крупного бизнеса, поскольку требует больших инвестиций и имеет экзотические ограничения. Например, фабрики, выпускающие 10–15 наименований, должны иметь три различных направления. Допустим, мази, таблетирование, капсулирование. Это разные технологические линии, препараты требуют разных упаковок. Закупка одной технологической линии обойдётся минимум в несколько сотен тысяч долларов. Регистрация одного препарата стоит $100 000–200 000. Но даже крупный бизнес не рискует вкладываться в производство. Одно из исключений — компания «Р-Фарм», которая работает в госпитальном секторе.

«Р-Фарм» принадлежит главе «Деловой России» Алексею Репику, которого журнал Forbes включил в список «Короли госзаказа-2015». По данным журнала, сумма господрядов составила 32,1 млрд рублей. Компания выиграла 30 000 тендеров, оставив далеко позади ближайшего конкурента — компанию «Евросервис» с 7 000 тендеров.

Государственные деньги помогли выстроить по-настоящему крупный бизнес. «Р-Фарм» одна из немногих в России, которая занялась проектом по производству субстанций. Проект должен быть запущен в 2016 году, а окупиться в течение семи лет. В компании надеются на сокращение срока окупаемости. Это произойдёт, если государство предоставит ей преференции на внутреннем рынке. По словам гендиректора «Р-Фарм» Василия Игнатьева, такие преференции уже разрабатываются в правительстве. По сути, они будут созданы исключительно для компании Репика, потому что больше никто себе позволить такого производства не может. «Абсолютное большинство российских лекарств производится из импортных субстанций», — поясняет директор дистрибьюторской компании «Протек» Дмитрий Погребинский.

Таким образом, для отечественных производителей валютные скачки оказались чувствительными. Даже те производители, которые не используют импортные компоненты, испытывают трудности из-за кризиса.

Так, Фармацевтическая фабрика Санкт-Петербурга, производящая бальзамы, мази и настойки, оказалась в трудном положении из-за недоступности кредитов. «После повышения ключевой ставки Центробанка ставка по кредитам повысилась с 22,5 до 30%, — рассказывает генеральный директор компании Тамерлан Балаев. — У нас нет такой рентабельности, чтобы соглашаться на такие условия. При этом без привлечения заёмных средств мы тоже работать не можем. Думаем, как решать этот вопрос».

Балаев упоминает ещё одно серьёзное ограничение для отечественных производителей — госрегулирование цен: «Это существенный удар. Особенно это касается небрендированных препаратов. Например, валерьяну, анальгин или мазь Вишневского выпускает большое количество производителей. Но невозможно выпускать их по цене, которая зафиксирована государством, и оставаться рентабельными. Это говорит об одном — производители халтурят, когда создают их. Для защиты потребителей стоило бы регулировать нижнюю планку цены».

Будет ли дефицит лекарств

В рознице уже есть тенденция к вымыванию препаратов из списка жизненно необходимых. Из-за госрегулирования цены и валютных скачков их невыгодно ни производить, ни продавать, говорит глава сети «Мицар» Артур Беленко. Центр развития ВШЭ сообщает, что выпуск готовых препаратов в 2014 году снизился по сравнению с 2013 годом на 7,7%. По данным ФТС, в 2014 году объём импорта медикаментов в стоимостном выражении снизился ещё сильнее — на 13,5% (в декабре упал вообще на треть).

Однако производители могут пойти на хитрости, чтобы не терять рынок. Так, препарату «Зовиракс» удалось сохранить присутствие в аптеках, продолжает Беленко. У «Зовиракса» была отпускная цена в 200 рублей. В связи с тем что препараты со схожим составом выпускают и в России, и в Белоруссии по более низкой цене, государство потребовало снизить его цену до 100 рублей. Производитель вынужден был изменить рецептуру, добавить новые составы и переименовать препарат в «Зовиракс плюс». В перечень жизненно важных лекарств он не попал и смог сохранить рыночную цену.

«Об исчезновении каких-то препаратов в ближайшее время говорить рано. Экономическая ситуация нестабильна, поэтому производители пока не будут делать резких шагов и кардинально изменять свои портфели. В 2015 году все, скорее, будут приспосабливаться к ситуации», — считает Ирина Скворцова из Magram MR. Гендиректор «Р-Фарм» Василий Игнатьев также настроен оптимистично. По его словам, импортёры согласятся переждать несколько лет — даже с учётом сокращения прибыли.

«Российский рынок 15 лет жил в условиях постоянного значительного роста, поэтому большинство иностранных производителей начало номинировать цены в рублях. В нашем портфеле свыше 95% закупок в рублях, — объясняет Игнатьев. — Иностранные игроки продолжают считать Россию быстрорастущим рынком, который испытывает временное замедление после длительного периода роста. Так что угроза исчезновения каких-то препаратов — теоретическая».

Как влияют на рынок дистрибьюторы

Фармацевтическая фабрика Санкт-Петербурга закупает минимум импортных компонентов, но всё равно страдает от валютных скачков. Причина — российские дистрибьюторы лекарств работают по постоплате, а в условиях девальвации процесс выбивания денег затягивается.

«Мы отгружаем товар, а лишь через 4–5 месяцев получаем деньги, — рассказал “Секрету” директор фабрики Тамерлан Балаев. — Рынок дистрибуции монополизирован, и у производителей нет возможности устанавливать свои условия. Это российский феномен. В других странах, как правило, условия диктуют производители».

На горе производителю многие дистрибьюторы в России несут убытки. Они продавали препараты исходя из курса рубля в духе сентября 2014 года, а расплачиваться придётся по текущему, выросшему едва ли не вдвое.

«Выросло количество если не судебных конфликтов, то предконфликтных ситуаций, связанных с оплатой по договорам, — констатирует Всеволод Тюпа из юридической фирмы CMS. — В первую очередь они связаны с нежеланием некоторых дистрибьюторов оплачивать выставленные в валюте счета иностранных производителей по стремительно взлетевшему курсу».

«Протек» отказался комментировать «Секрету» ситуацию с постоплатой, а в компании «Пульс» нас уверяли, что не работают по такой системе. По словам Тюпы, сейчас между производителями и дистрибьюторам идут переговоры — обсуждают, какой курс валюты зафиксировать, и разрабатывают альтернативные формулы ценообразования и оплаты товара.

Фотография: Сорокин Донат/TASS