secretmag.ru
Опубликовано 14 мая 2015, 13:34

«Илон Маск: Tesla, Space X и дорога в будущее». Отрывки из книги

Биография предпринимателя, написанная Эшли Вэнсом

Биография Илона Маска на английском языке вышла 12 мая и сразу вызвала несколько скандалов. «Секрет» публикует несколько эпизодов из русской версии, которая появится на прилавках 19 мая. Я пришёл в ресторан и обосновался за столиком, зная по опыту, что Маск опоздает. Он появился через четверть часа: кожаные туфли, модные джинсы и клетчатая рубашка. Рост у него около 1,85 метра, но спросите кого-нибудь, кто его знает, — и все скажут, что он выглядит куда более высоким и крупным. Он невероятно плечист и крепко сбит. Можно бы ожидать, что при таком телосложении он станет демонстрировать повадки альфа-самца. Однако, напротив, он держится почти робко.

«Илон Маск: Tesla, Space X и дорога в будущее». Отрывки из книги

Мы дожили до времени, когда стало трудно отличать документальную литературу от научно-популярной фантастики. Биография Илона Маска рассказывает о производстве электромобилей, ракетостроении, гиперпетле и полётах на Марс — и почему-то не возникает никаких сомнений, что главный герой обязательно придёт к успеху, ну или по крайней мере позволит человечеству подойти вплотную к мечтам визионеров из XX века. «Секрет» публикует несколько эпизодов из русской версии книги, которая появится на прилавках 19 мая.

Я пришёл в ресторан и обосновался за столиком, зная по опыту, что Маск опоздает. Он появился через четверть часа: кожаные туфли, модные джинсы и клетчатая рубашка. Рост у него около 1,85 метра, но спросите кого-нибудь, кто его знает, — и все скажут, что он выглядит куда более высоким и крупным. Он невероятно плечист и крепко сбит. Можно бы ожидать, что при таком телосложении он станет демонстрировать повадки альфа-самца. Однако, напротив, он держится почти робко.

Маск пригласил меня на ужин, чтобы кое о чём договориться. За полтора года до этого я сказал, что хочу написать о нём книгу, а он сообщил мне, что в его планы это не входит. Через несколько месяцев я провёл много интервью, опросив около двухсот человек, — и тут Маск вновь появился на моём горизонте. Он позвонил мне домой и сказал, что события могут развиваться одним из двух возможных способов: либо он сильно затруднит мою жизнь, либо в конце концов поможет мне с этим моим проектом. Он готов сотрудничать, если я дам ему прочитать книгу до того, как она уйдёт в печать, и разрешу добавить свои замечания. Маск не будет вмешиваться в мою работу, но он хочет иметь возможность изменить текст в тех местах, которые сочтёт неточными или искажающими существо дела.

Я понял, откуда у него такое желание. Маск хотел держать своё жизнеописание под личным контролем. В душе он — учёный, которого искажение фактов выводит из себя. Ошибка на печатной странице будет грызть его душу годами. Я понимал эту точку зрения, но не мог позволить ему читать книгу по ряду профессиональных, личных и практических соображений. Маск имеет собственную версию истины, но она не всегда совпадает с версией других людей. К тому же он склонен подробнейшим образом отвечать на простейшие вопросы, и мысль о появлении 45-страничных сносок и примечаний казалась мне не столь уж и фантастической. Всё же мы решили поужинать вместе, поговорить и посмотреть, что из всего этого выйдет.

Когда мы все-таки перешли к вопросу о книге, Маск принялся зондировать почву, стремясь узнать, с чего это я решил о нем писать, и понять мои намерения. Улучив момент, я перехватил инициативу разговора. Накопленный адреналин смешался с джином, и меня понесло: я заговорил о тех причинах, по которым Маск должен пустить меня в свою жизнь и в то же время не подвергать никакому контролю с его стороны. Я говорил о внутренних ограничениях, присущих сноскам и примечаниям, о том, что Маск одержим идеей всё контролировать, о том, что он невольно ставит под сомнение мою журналистскую честность. (Я мог бы говорить битый час.)

К моему великому удивлению, через пару минут Маск прервал меня и просто сказал: «Ну хорошо». Что Маск ценит — так это решимость и твёрдость характера. Он с уважением относится к людям, которые не отступают от своих намерений из-за того, что им сказали: «Нет». Десятки других журналистов просили его помочь с книгой, но только я оказался достаточно настырным, не отступившись от своих планов после его отказа, и ему это, по-видимому, понравилось.

Через два с половиной часа после начала беседы Маск положил руки на стол, сделал движение, чтобы встать, потом помедлил, встретился со мной взглядом и задал этот странный вопрос: «Я похож на сумасшедшего?» Странность момента лишила меня дара речи; я лихорадочно пытался сообразить, что он имеет в виду и как следует ответить. И только после того, как я провёл с Маском много времени, я понял, что этот вопрос он адресовал скорее себе самому, нежели мне.

Маск поразил меня своими мечтами и благими намерениями — типичный участник клуба технологических утопистов Кремниевой долины. Эти люди — гремучая смесь из поклонников творчества Айн Рэнд и представителей инженерного абсолютизма — рассматривают свою сверхлогическую картину мира как Истину и Решение. Если мы просто не будем мешаться у них под ногами, уйдём с дороги — они запросто решат все наши проблемы

Фотография:  Kevork Djansezian /Stringer/Getty Images

Фотография: Kevork Djansezian /Stringer/Getty Images

<...>

Жизнь Маска, в которой всё подчинено осуществлению его дерзких замыслов, экстравагантна и порой противоречит здравому смыслу. Типичная для него рабочая неделя начинается в его особняке в Бель-Эйр. В понедельник он работает в SpaceX. Во вторник он начинает рабочий день в SpaceX, потом садится на свой самолёт и летит в Кремниевую долину Пару дней он занят в Tesla, которая имеет офисы в Пало-Альто и завод во Фримонте. В Северной Калифорнии у Маска нет своего жилья, поэтому он останавливается в роскошном отеле Rosewood или у друзей. Чтобы организовать остановку у друзей, его помощник отправляет по электронной почте письмо с вопросом: «Найдётся место для человека?» Если друг отвечает утвердительно, Маск звонит ему в дверь поздно ночью. Чаще всего ему отводят комнату для гостей, но случалось и так, что он ночевал на диванчике, поиграв для расслабления в какие-то видеоигры. А в четверг — опять в Лос-Анджелес и SpaceX.

Он опекает пятерых маленьких сыновей — близнецов и тройняшек — вместе со своей бывшей женой Джастин и видит их четыре раза в неделю. Каждый год Маск вычисляет, сколько часов в неделю у него уходит на полёты, ради того чтобы понять, насколько ситуация вышла из-под контроля.

«Я думаю, что работе и детям я уделяю достаточно времени, — говорит он. — Но есть ещё проблема. Мне нужно найти подругу. Вот на это нужно выкроить ещё сколько-то. Может быть, даже 5–10 часов… сколько времени нужно женщине в неделю? Может быть, 10 часов? Какой вообще минимум? Я не знаю».

<...>

Однажды в Юте жарким июльским вечером Джим Кэнтрелл — человек, который занимался как тайной, так и официальной деятельностью для США и других государств, — ехал в своём кабриолете. Раздался звонок. «Парень со странным акцентом сказал: „Мне очень нужно с вами поговорить. Я миллиардер. И хочу начать космическую программу“».

Кэнтрелл плохо слышал Маска — он подумал, что того зовут Иен Маск, — и пообещал перезвонить, когда доедет домой. Поначалу мужчины не слишком доверяли друг другу. Маск отказался дать Кэнтреллу номер своего мобильного телефона и звонил с факса. Кэнтреллу всё это показалось интересным, но подозрительным.

«Он спросил, есть ли рядом со мной аэропорт и могу ли я встретиться на следующий день, — сказал Кэнтрелл. — У меня в голове зажёгся тревожный сигнал». Испугавшись, что это ловушка, устроенная кем-то из врагов, Кэнтрелл пригласил Маска встретиться в аэропорту Солт-Лейк-Сити, где он снял переговорную комнату рядом с залом ожидания авиакомпании «Дельта». «Я хотел увидеться с ним в охраняемом месте, чтобы он не мог пронести оружие», — объяснил Кэнтрелл.

Когда же встреча наконец состоялась, они сразу нашли общий язык. Маск произнёс свою любимую речь о том, что «люди должны стать межпланетным видом», а Кэнтрелл сказал: раз это серьёзно, он согласен снова поехать в Россию и помочь в приобретении ракеты.

В конце октября 2001 года Маск, Кэнтрелл и Адео Ресси, однокашник Маска, вылетели регулярным рейсом в Москву. Ресси изображал телохранителя Маска и пытался определить, не начал ли его лучший друг сходить с ума. Друзья Маска уже пытались вмешаться — проводили профилактические беседы, пытаясь отговорить от безрассудной траты денег, и показывали специально подготовленные компиляции из роликов с взрывающимися ракетами. Когда эти меры не помогли, Адео поехал вместе с Маском в Россию, рассчитывая удерживать его, как только можно.

«Адео отозвал меня в сторону и сказал: „Илон задумал сущее безумие. Благотворительная акция? Бред какой-то“, — вспоминал Кэнтрелл. — Он был сильно обеспокоен, но не возражал против поездки». Да и разве стоило возражать? Они собирались в Россию в разгар бесшабашных постсоветских дней, когда богатые люди могли запросто покупать космические ракеты на свободном рынке.

Команда Маска пополнилась Майком Гриффином и за четыре месяца три раза встретилась с русскими. Среди компаний, с которыми они общались, было НПО им. С. А. Лавочкина, производитель зондов для Марса и Венеры по заказу Федерального космического агентства, и МКК «Космотрас», запускающая космические аппараты на коммерческой основе. Все эти встречи, очевидно, проходили по одному сценарию — в соответствии с русскими обычаями. Русские часто пропускали завтрак и приглашали к себе в офис где-то к одиннадцати на ранний обед. Сначала час-другой шёл светский разговор за бутербродами, колбасой и, конечно, водкой. В какой-то момент Гриффин начинал терять терпение.

«Илон Маск: Tesla, Space X и дорога в будущее». Отрывки из книги

«Он не выносит дураков, — объяснил Кэнтрелл. — Начинает оглядываться по сторонам и задаваться вопросом, когда же мы, чёрт возьми, перейдём к делу». Ответ: нескоро. После обеда долго курили и пили кофе. Как только со стола убирали, главный русский поворачивался к Маску и спрашивал: «Так что вы там хотите купить?»

Возможно, Маска раздражала не привычка долго раскачиваться, а то, что русские не принимали его всерьёз. «Они смотрели на нас с недоверием, — рассказал Кэнтрелл. — Один из их главных конструкторов отнёсся к нам с Илоном наплевательски, решив, что мы вешаем ему лапшу на уши».

Самая напряжённая встреча состоялась в богато украшенном, но обветшалом дореволюционном здании недалеко от центра Москвы. Лилась водка, звучали тосты — «За космос! За Америку!» — а Маск сидел на 20 миллионах и надеялся, что их хватит на три МБР, которые можно будет переделать для полёта в космос. Разгорячённый водкой Маск спросил напрямик, сколько будет стоить баллистическая ракета. Ответ был: восемь миллионов за каждую. Маск сделал ответное предложение: восемь за две.

«Какое-то время они сидели и смотрели на него, — вспоминал Кэнтрелл. — А потом сказали что-то вроде: „Молодой человек, нет“. Кроме того, они намекали, что у него нет таких денег».

К этому моменту Маск решил, что русские либо не собираются вести с ним бизнес, либо просто хотят вытянуть из обогатившегося на доткомах миллионера как можно больше. Он вышел, хлопнув дверью.

Настроение у команды Маска было из рук вон плохое. Стоял конец февраля 2002 года. Они остановили такси и поехали прямо в аэропорт, сквозь снега и грязь московской зимы. В такси никто не разговаривал. Маск приехал в Россию, полный надежд впечатлить человечество, а уезжал обозлённый и разочарованный в человеческой натуре. Только у русских были ракеты, которые могли бы уложиться в бюджет Маска.

«Мы ехали долго, — вспоминал Кэнтрелл. — Молча сидели и смотрели, как русские идут за покупками по снегу». Мрачное настроение сохранялось всю дорогу до самолёта, пока не появилась тележка с напитками. «Когда шасси отрывается от взлетной полосы в Москве, это всегда особенно приятно, — сказал Кэнтрелл. — Ты думаешь: „Боже мой, я это пережил“. И вот мы с Гриффином взяли себе выпить и чокнулись».

Маск сидел в ряду перед ними и что-то набирал на компьютере. «Мы думали: „Чёртов ботаник. Чем он там занимается?“ И тут Маск развернулся и показал таблицу, которую составил. „Знаете что, — сказал он, — похоже, мы можем построить ракету сами“».

<...>

Самым вопиющим примером бездушного отношения Маска к сотрудникам стало увольнение Мэри Бет Браун в начале 2014 года. Сказать, что она была его преданным ассистентом, — значит не сказать ничего. Порой Браун чувствовала себя продолжением Маска — единственным существом, имевшим доступ во все его миры. Больше десяти лет она жертвовала ради него личной жизнью, каждую неделю моталась между Лос-Анджелесом и Кремниевой долиной, работала до поздней ночи и по выходным.

Однажды Браун подошла к Маску и попросила, чтобы он повысил ей зарплату до уровня топ-менеджеров SpaceX, потому что на ней держится его график в двух компаниях, она много занимается пиаром и часто принимает управленческие решения. Маск предложил Браун уйти в отпуск на пару недель, во время которых он возьмёт на себя её задачи и оценит, насколько они тяжелы. Когда она вернулась, Маск заявил, что больше не нуждается в её услугах, и поручил составление своего графика ассистенту Шотуэлл.

Браун, до сих пор преданная Маску и глубоко уязвлённая, не захотела обсуждать со мной эту тему. По словам Маска, она стала слишком уверенно высказываться от его имени и, по правде говоря, ей давно было пора заняться собственной жизнью. Но в компании ворчали, что главной причиной увольнения стал конфликт Браун с Райли.

Так или иначе, со стороны ситуация выглядела ужасно. Тони Старк из «Железного человека» ни за что не уволил бы Пеппер Потс. Он обожает е| и будет защищать до конца своих дней. Пеппер — единственный человек, которому Тони по-настоящему доверяет, ведь она была рядом в горе и радости. Увольнение Браун, да ещё такое бесцеремонное, стало для сотрудников SpaceX и Tesla настоящим скандалом.

Фотография: Bloomberg/Getty Images

Фотография: Bloomberg/Getty Images

Они окончательно уверились в жёстком стоицизме Маска и приобщили историю об уходе Браун к прочим легендам о поразительной бесчувственности своего босса. Туда же входят предания о монументальных нагоняях, которые Маск устраивал сотрудникам, осыпая их язвительными упрёками.

Кроме того, наблюдатели связывают это поведение с другими странностями Маска. Как известно, опечатки в электронных письмах раздражают его до такой степени, что порой он не способен прочесть сам текст. Находясь на людях, он, к примеру, может посреди ужина встать из-за стола и безо всяких объяснений отправиться смотреть на звёзды — просто потому, что не терпит дураков и пустые разговоры. Сложив все эти составляющие, десятки людей поделились со мной выводом, что Маск страдает расстройством аутического спектра и ему трудно учитывать эмоции других людей и заботиться об их благополучии.

В наши дни про людей с некоторыми странностями любят говорить — особенно в Кремниевой долине, — что они страдают аутизмом или синдромом Аспергера. Так бытовое понимание психологии с лёгкостью применяется к расстройствам, которые по определению с трудом поддаются диагностике и даже описанию. Присвоить этот ярлык Маску было бы так же легко, как и безответственно.

С близкими друзьями и родственниками Маск ведёт себя не так, как с сотрудниками — даже с теми, кто проработал рядом с ним очень долго. В своём кругу он дружелюбен, весел и крайне эмоционален. Возможно, он не станет задавать другу стандартные вопросы о детях, но сделает всё, что в его немалой власти, если ребёнок этого друга заболеет или попадёт в неприятности. Он готов всеми средствами защищать близких и при необходимости разделаться со всяким, кто причинит вред ему или его друзьям.

Поведение Маска больше соответствует типажу, который нейропсихологи называют «сильно одарённым». Такие люди в детстве демонстрируют исключительный интеллект и получают максимальные результаты тестов IQ. Довольно часто эти дети видят в окружающем мире недостатки, своего рода сбои в системе, и создают в уме логичные способы решения проблем. Призвание Маска — сделать людей межпланетным видом — отчасти объясняется большим влиянием научной фантастики и высоких технологий. Но таков моральный императив, который движет им с детства. В той или иной форме это всегда было его главной задачей.

Возможно, все проявления Маска — попытки избавиться от экзистенциальной депрессии, которую он переживает. По его мнению, человек находится на грани гибели и в плену самоограничений, и Маск хочет исправить ситуацию. А те, кто предлагает неудачные идеи на совещаниях и делает ошибки в работе, мешают ему и замедляют прогресс. Не то чтобы эти люди вызывали у него личную неприязнь. Просто их ошибки способствуют возможной гибели человечества — и мучают Маска. Недостаток эмоций с его стороны сигнализирует, что порой Маск чувствует себя единственным человеком, осознающим важность своей миссии. Он не такой чувствительный и терпимый, как другие люди, потому что ставки слишком высоки. Сотрудники должны изо всех сил помогать в решении проблем — или уйти с дороги.

<...>

Конечно же, будущее остаётся рискованным. Все три компании Маска должны решить важные технологические проблемы. Он сделал ставку на человеческую изобретательность и способность солнечной энергетики и аэрокосмической отрасли развиваться в соответствии с прогнозируемыми кривыми цен и производительности. Даже если эти ставки сыграют, не исключено, что Tesla придётся отозвать партию по какой-нибудь странной причине. У SpaceX может взорваться ракета с людьми на борту, и тогда компания, скорее всего, будет уничтожена на месте. Почти всё, что делает Маск, связано с огромным риском. И если его план осуществится, риск будет сопровождать его до конца, когда он пожертвует всем самым дорогим для обычного человека. «Я хотел бы умереть на Марсе, — сказал он. — Только не при неудачной посадке. В идеале я бы слетал туда, вернулся на какое-то время, а потом, лет в семьдесят, улетел бы насовсем. При хорошем раскладе так и случится. А если у нас с Талулой появятся дети — возможно, она останется с ними на Земле». (31 декабря 2014 года Илон Маск вновь подал на развод с Талулой Райли. — Прим. ред.)

Читайте книгу на Bookmate

«Илон Маск: Tesla, Space X и дорога в будущее», Олимп-Бизнес, 2015. Перевод: Людмила Пирожкова, Максим Лапшинов, Юлия Константинова, Таира Мамедова. Редактор Камилл Ахметов. Издатель Микаэл Горский.