Всё ради демографии. В России пытаются ограничить аборты — спасёт ли это падающую рождаемость?
В последнее время у депутатов и чиновников много инициатив, так или иначе направленных на исправление демографической ситуации и её последствий. Одна из последних — предложение главы Минздрава запретить продажу средств для медикаментозного аборта и разорвать «порочную» практику откладывать рождение детей из-за образования и карьеры. Разговоры о различных ограничениях на аборты звучат давно. Но насколько действенны такие инициативы и действительно ли нужны запреты, чтобы улучшить демографию в России? «Секрет» разобрался вместе с директором Центра демографии и статистики Ольгой Золотарёвой.
Что случилось?
В конце июля российское общество взбудоражило высказывание министра здравоохранения Михаила Мурашко, выступившего за жёсткое регулирование обращения препаратов для медикаментозных абортов и возможное ограничение таких абортов в принципе.
Изменения, по его словам, нужно ввести уже в этом году, а значит, времени остаётся не так уж много.
По словам министра, «препараты, которые используются для медикаментозного аборта, должны жёстко контролироваться для обращения в медицинских и фармацевтических организациях».
Вскоре Мурашко пояснил свой тезис, подчеркнув, что речь идёт именно об абортах на ранних сроках (до 9 недель), а не об экстренной контрацепции, как многие поняли изначально. Согласно разъяснениям в письме Минздрава, новый приказ запретит медработникам выписывать рецепты на такие лекарства, то есть их приём будет возможен только в больницах под наблюдением врача.
В первую очередь речь идёт о таких препаратах, как мифепристон и мизопростол. Такие препараты в норме можно получить только в больницах акушерско-гинекологического профиля по направлению врача, однако нередко их отпускают пациентам даже без рецепта.
Как пояснила главный внештатный специалист Минздрава по репродуктивному здоровью Наталья Долгушина, бесконтрольный приём таких препаратов может обернуться серьёзными последствиями для здоровья вплоть до бесплодия и летального исхода.
Кроме того, у такого способа прерывания беременности незначительно ниже эффективность, чем у хирургического или вакуумного — на уровне 93–95% успеха. Зато список противопоказаний впечатляющий.
Мурашко считает, что права женщин этот запрет не нарушает, и вообще представление о том, что перед рождением ребёнка нужно получить образование, обеспечить себе материальную базу и карьеру, — «порочная практика».
Как ещё могут ограничить аборты?
На решение взять под строгий контроль оборот препаратов для прерывания беременности Мурашко натолкнула дискуссия вокруг демографических вопросов.
Ведь численность населения России, несмотря на все программы материнского капитала и прочей поддержки семей с детьми, неуклонно снижается.
На этом фоне всевозможные инициативы по ограничению возможности для российских женщин сделать аборт звучат достаточно регулярно. Совсем недавно вице-премьер Татьяна Голикова поручила Минздраву подготовить оценку возможного запрета на проведение абортов несовершеннолетним без согласия родителей.
Ратует за ограничение абортов и РПЦ. Там уже давно предлагают вывести аборты из системы ОМС, чтобы православные налогоплательщики были уверены, что их копейки не пойдут на это не богоугодное дело. Но значимого результата их увещевания пока не дали.
На днях в РПЦ предложили возобновить дискуссию уже на более мягких условиях: оставить аборты по ОМС для нуждающихся, а состоятельные дамы пусть оплачивают свои репродуктивные права из собственного кармана и делают аборты в частном порядке.
При этом глава Минздрава также заявил о готовности обсудить идею о запрете проведения абортов вне государственных клиник.
По его словам, надзорные органы регулярно фиксировали случаи, когда частные клиники идут навстречу клиенткам и не соблюдают требование о «неделе тишины» перед операцией.
Требование закона об обязательной «неделе тишины» перед абортом ввели c 2012 года. Согласно закону об охране здоровья, между обращением женщины в клинику с просьбой об аборте и операцией должно пройти не меньше 7 дней на сроке беременности до 11 недель и не менее 48 часов на сроке от 11 до 12 недель. После 12-й недели аборт делают только по медицинским показаниям и в исключительных случаях из-за большой опасности для женщины.
За выделенное время женщина должна обдумать своё решение и убедиться, что она приняла его не под давлением эмоций.
Кроме того, в этот период пациентка проходит процедуру УЗИ, которая демонстрирует ей изображение эмбриона и даёт послушать его сердцебиение. Предполагается, что в это время с женщиной должны работать врачи, специалисты-психологи, священники и социальные работники, помогающие ей справиться со страхом и убеждающие сохранить ребёнка.
Гинеколог, давая направление на аборт, обязан подтвердить, что рекомендовал проведение УЗИ и разъяснил все риски прерывания беременности и предпочтительность сохранения ребёнка.
Согласно данным Минздрава, такая мера помогла на треть снизить количество абортов в стране.
Таким образом, номинально возможность сделать аборт у россиянок остаётся, даже если все эти инициативы примут, — в отличие от той же Польши, где несколько лет назад под давлением католической церкви аборты запретили вовсе. Но сам процесс хотят поставить под больший контроль государства.
То есть, как это неофициально бывало раньше, по-тихому обратиться в частную клинику за рецептом, купить препарат и избавиться от ребёнка дома будет нельзя (формально и так было нельзя, но запреты часто обходили).
Только в клинике (скорее всего, только в государственной), только под надзором врачей и только выполнив все процедуры, которые должны помочь женщине принять решение — рожать.
Радость для пролайферов и большая головная боль для тех, кто не желает и без того сложное и нерадостное, но вынужденное решение осложнять фотографиями нерождённого младенца в утробе и разговорами с психологами и священниками — о грехе детоубийства.
Плакат 1920-х годов
Реакция женщин
Новые идеи ограничить медикаментозный аборт бурно начали обсуждать в соцсетях и СМИ. Повышенное внимание к дискуссии продемонстрировали секс-работницы, у которых вопрос доступности абортов традиционно стоит довольно остро.
Как пояснила пресс-секретарь Форума секс-работниц России Мария Петрова, в этом плане девушки по вызову ничем не отличаются от остальных женщин, разве что риски в связи с большим количеством половых актов выше.
Комментарии были, конечно, разного уровня и содержания. Кто-то предлагал запасаться вредными препаратами, кто-то сетовал на возвращение в СССР, кто-то на материальную сторону вопроса воспитания детей.
Но чётко можно сказать, что все комментарии были исполнены негодования. Этот запрет может очень негативно сказаться как на физическом, так и на ментальном здоровье не только секс-работниц, но и вообще российских женщин.
Мария Петрова указала, что секс-работницы постоянно используют барьерную контрацепцию (презервативы), но аварийные ситуации тем не менее иногда происходят у всех, у кого-то чаще, у кого-то реже. Это может быть случайностью, а может — и результатом насилия. Но и то, и другое может привести к нежелательной беременности.
И что делать, если под рукой не было средств экстренной контрацепции и беременность уже наступила? Россиянки ещё могут обратиться за абортом по ОМС (пока), но немало же девушек-мигранток работает в этой сфере, им куда? На «грязный» аборт? Рожать от неизвестного мужчины? Риторический вопрос. Если господа, принимающие решения, дадут на него ответ, то было бы неплохо.
Голова об этом болит не только у секс-работниц, но и у вполне добропорядочных российских жён и матерей, которых не устраивает столь повышенное внимание чиновников к их репродуктивным планам.
Россияне, комментируя заявления главы Минздрава, указывали, что одиноких матерей в стране и без того полно. А вот призвать к ответственности мужчин, которые не платят алименты и не торопятся жениться на «разведёнках с прицепом» (или брать их на работу), у государства пока не получается.
«Когда вместе с аттестатом будут давать авто, права, квартиру и ежемесячное пособие тысяч 150 после рождения ребёнка и до его 25-летия — тогда пожалуйста. Можно и рожать без карьеры», — предложила одна из россиянок.
Называние «порочными практиками» вполне нормальных стремлений женщин получить образование, сделать карьеру и «обеспечить своему зайке лужайку» — то, что для мужчин остаётся социально одобряемым, — и вовсе побудило журналистку и молодую маму из Екатеринбурга разразиться целой статьёй.
Она раскритиковала увеличившийся минимальный период работы для получения пособий, низкие зарплаты для молодых женщин без образования, которые не позволяют существовать, а также недобросовестность работодателей в отношении молодых и будущих мам. И размеры господдержки кардинально ситуацию не улучшают.
«Понравилось бы вам самому быть иждивенцем, не иметь своих денег и милостиво ждать подачек и ценных указаний, на что эти деньги потратить? Или женщина не человек, как у нас принято говорить, самоуважение не про нас?» — спрашивает автор у главы Минздрава.
Вишенкой на торте стоит здесь мнение мужчин.
Несмотря на то что многие с энтузиазмом воспринимают идею ограничить женщинам возможности аборта, подход решительно меняется, когда речь заходит об алиментах или даже самом наличии нагулянного вне брака ребёнка. Это ещё никому не улучшало имидж на брачном рынке.
Что на самом деле происходит с российской демографией
Ежегодное число абортов в России в последние три десятилетия и без того неуклонно снижается, отметила директор Центра демографии и статистики Ольга Золотарёва.
Только за 2018–2022 годы число абортов сократилось с 661 000 до 506 000 (на 23,5%). Такая статистика учитывает информацию от медицинских учреждений, которые оказывают соответствующие услуги, включая частные клиники.
По данным Росстата, в 2022 году частные клиники провели 102 242 аборта, это пятая часть от общего числа прерываний беременности по всем медицинским учреждениям страны.
Однако этих успехов для того, чтобы радикально изменить ситуацию, оказывается недостаточно. Рождаемость в стране падает вместе с числом абортов.
1994 год
© Морковкин Анатолий/Фотохроника ТАСС
Рождаемость не растёт такими темпами, как падает число абортов. Она сокращается прежде всего из-за сложившейся демографической конъюнктуры.
У нас стареющее население. В репродуктивный возраст сейчас вошла малочисленная когорта женщин, рождённых во времена демографической ямы 1990-х, в то время как выходят из репродуктивного возраста намного больше. Нет замещения.
И то же самое с мужчинами, но усугублённое гендерной диспропорциональностью — мужчин явно не хватает, кто-то ушёл на СВО, кто-то эмигрировал, и молодым женщинам становится не от кого рожать детей.
Логично, что в трудные времена люди не стремятся к широкому воспроизводству. К тому же в обществе уже сформированы некие установки, которые нацелены на стабильное и устойчивое развитие — и вот при этих условиях у нас готовы рожать, особенно если поддержка государства будет. А стабильности и развития не происходит. Добавим неблагоприятную демографическую конъюнктуру и неустойчивую экономику — и конечно, женщины в таких условиях не будут рожать детей.
Для той демографической ямы, в которой сейчас оказалась Россия, есть много причин, начиная от катастрофической ситуации в 1990-х и массовой эмиграции части молодых россиян и кончая изменившимися жизненными реалиями.
В условиях доступной контрацепции и массы возможностей для карьерной и творческой самореализации россияне совсем не торопятся заводить детей сразу после школы-института, как их родители.
Безусловно, на тенденции рождаемости повлияло и изменившееся отношение в обществе. За последние десятилетия у нас сильно вырос средний возраст матери, всё больше отодвигается время рождения первого ребёнка.
Есть установка на то, чтобы получить хорошее образование, добиться успехов в карьере. Это тоже приводит к уменьшению числа детей в семьях.
И в том, что их можно побудить ограничениями, эксперты сильно сомневаются.
Могут ли помочь ограничения абортов?
В последние месяцы в Госдуме с особой остротой обсуждают вопросы и об исключении аборта по немедицинским показаниям из услуг обязательного медицинского страхования (ОМС), и об ограничении выдачи частным клиникам лицензий на проведение абортов, и об ограничении медикаментозных абортов.
Однако возможно ли решить именно данными мерами демографические проблемы в стране — конечно, нет.
Золотарёва подчеркнула, что женщина в случае принятия и без того довольно непростого для неё решения должна гарантированно получить квалифицированную помощь, которая должна не только не нанести вреда здоровью, но и сохранить репродуктивную функцию.
Если возможности получения такой помощи будут сужены, вероятности рисков будут только расти.
При этом эксперт согласилась, что при медикаментозном аборте очень важно, чтобы применялись качественные препараты, которые сводили бы к минимуму вероятность каких-либо осложнений. Это значит, что лекарства для таких процедур нужно сертифицировать, а применять их строго по рекомендациям специалистов клиник.
Но делать их получение квестом для женщин в трудной ситуации неправильно, считает она.
От чиновников хочется видеть не меры, направленные на запреты, строгий учет медицинских препаратов и т.п., а решения, позволяющие получать своевременно квалифицированную помощь, обеспечить качественный рост всей сферы фармацевтики, начиная с исходных материалов и завершая выпуском всё больших объёмов препаратов, разработанных, производимых и сертифицированных в России.
Отношение к абортам в российском обществе за последний век менялось не раз, хотя они всегда оставались где-то за чертой морально и социально одобряемого.
В царской России аборты были запрещены и криминализированы, а проводящего их врача ждала каторга наравне с матерью-детоубийцей. После революции этот запрет поначалу отменили, взяв курс на освобождение женщины от домашнего рабства — а из-за отсутствия контрацепции свободные отношения молодёжи привели к всплеску нежелательных беременностей.
Однако в первые же годы правления Сталина ограничение на аборты ввели снова:
- с 1924 года их нельзя было сделать без согласия врачебной комиссии;
- с 1926 года аборт запрещали при первой беременности и в течение шести месяцев после предыдущего аборта;
- с 1936 года — «по многочисленным просьбам трудящихся женщин» ввели полный запрет, который действовал до 1955 года.
Однако искоренить аборты это не помогло — вместо рождаемости выросла смертность среди новорождённых и рожениц из-за переполнения не готовых к беби-буму родильных домов. А также — число нелегальных абортов, часто приводящих к смерти женщины из-за нестерильных условий и отсутствия медицинского образования у подпольных спецов.
С точки зрения исторической перспективы для нашей страны характерно следующее: когда вводится на что-то запрет, этот запрет все стараются обойти теми или иными нелегальными способами. Аборты не исключение. И никогда это не приводит к положительным результатам.
Женщины, которые нуждаются в таких процедурах и сталкиваются с сопротивлением государства, будут искать обходные пути и, конечно же, их найдут. Вопрос лишь в последствиях.
Последствия подобных решений могут носить непредсказуемый характер, не исключается распространение нелегальных абортов, нелегальных медицинских препаратов, которые зачастую могут приводить к трагическим исходам.
После отмены этого запрета официальное количество абортов выросло, а рождаемость продолжила падать. Казалось бы, весомый аргумент на весы сторонников запрета абортов во имя улучшения демографии. Но два этих события напрямую не связаны, пояснила Ольга Золотарёва.
Общий коэффициент рождаемости после снятия ограничений на аборты продолжал незначительно падать, но это было объяснимо другими объективными причинами.
Послевоенные годы, индустриализация экономики, переход от сельского хозяйства к фабричному производству — всё это повлияло. Если раньше в деревнях рожали много детей, чтобы они работали на земле, то индустриальный переход уже не требовал такой многодетности.
К тому же развитие медицины позволяло сохранить жизнь детям, не нужно было больше рожать «про запас», как в царской России.
С ухудшением демографии продолжали и продолжают бороться путём различных законодательных запретов — с переменным успехом и эффективностью. И в этом плане Россия, унаследовавшая весь ворох соответствующих проблем от СССР, не одинока.
На протяжении последнего века по всему миру вводили и отменяли ограничения на аборты, статьи за гомосексуализм, налог на бездетность, параллельно стимулируя будущих родителей программами профессиональной переподготовки и бесплатными детскими садами, школами и кружками и так далее.
Однако значимых результатов такие точечные меры пока не дают.
Вопрос демографических проблем требует комплексного подхода. Его не решить теми или иными запретами или заваливанием деньгами. Прежде всего нужна стабильность в развитии и улучшение экономики.
Надо дать молодым возможность обеспечить семью — рабочие места с достойной зарплатой, гарантии трудоустройства, уверенность в завтрашнем дне, которой так не хватает сейчас в реальной жизни. Будет возможность достойно зарабатывать и купить собственное жильё — а материнский капитал в этом плане может помочь только с небольшой квартиркой в регионах, — будет и рост рождаемости.
При этом нужен адресный подход: смотреть, какая численность, какие цены на жильё в регионах — и от этого уже рассчитывать сумму господдержки молодых семей.
Нельзя едиными для всей нашей разнообразной страны мерами повсеместно решить довольно зависимую от окружения проблему.
Заставить женщин рожать больше удаётся пока только странам третьего мира, где всё ещё процветают практики многожёнства, высокая детская смертность и серьёзные религиозные ограничения для женщин, в том числе на распоряжение собственным телом.
Развитые же страны, к которым относит себя и Россия, демонстрируют устойчивую тенденцию к старению населения и сокращению числа детей в семье. И стоит ли с этим бороться или, напротив, принять как данность — однозначного ответа у социологов и демографов нет.
Но вызовов и проблем это не отменяет.
Коллаж: «Секрет фирмы», OleksandrLysenko/easyfotostock/Eastnews, manfredxy/easyfotostock/Eastnews