Не за доллары, так за хлеб. Секс-работницы — о России без мужчин
18+События 2022 года стали очередным ударом по российской демографии. Но если в пандемию страна теряла пожилых, то сейчас Россия теми или иными путями лишается своих мужчин. Одни едут на фронт, другие выстраиваются в многокилометровые очереди, чтобы пересечь границу, а третьи прячутся от мобилизации в лесах, вспоминая, как прокормиться на грибах да клюкве. Оставшимся женщинам приходится учиться выживать самостоятельно, но у кого-то на мужчин оказываются завязаны и доход, и вся жизнь. В их числе — работницы столь же табуированной, сколь и востребованной во все времена сферы секс-услуг. О проблемах, которые принёс 2022 год, «Секрет» поговорил с правозащитниками и секс-работницами.
Тяжёлые времена
Проституцию недаром считают одной из древнейших профессий: её представительницы и представители переживали кровопролитные войны, чуму, революции, покорения новых земель и стройки века. Мифы о живучести и приспособляемости дам полусвета порой создают обманчивое впечатление, что им всё нипочём и происходящее их нимало не затрагивает.
Но мало кто задумывается, что стоит за этим самым «выживанием» и чего оно стоит девушкам. Нынешние секс-работницы в жерновах истории оказались впервые, но уже сейчас готовы констатировать: всё плохо, и лучше пока не будет.
Пресс-секретарь «Форума секс-работников» Марина Авраменко указала, что спрос на секс-услуги падает в стране вот уже пять лет. Особенно заметной тенденция стала в последние два года на фоне пандемии. Но если с пандемией секс-работницы как-то справлялись, то новые вызовы ставят многих в тупик.
О потере клиентов
Хотя с момента объявления мобилизации прошли считаные недели, разница с тем, что было до этого, уже видна, признаёт Авраменко. С февраля на рынке секс-услуг наблюдалось постепенное снижение, ситуация была тревожной, но ушатом холодной воды для девушек она не стала. А вот с 21 сентября всё стало по-другому, «как будто проснулись в новом мире».
Причина банальна: мужчины стали уезжать (не в горячую точку, так в Грузию, Турцию и далее по списку). При этом в первую очередь пропали здоровые и сексуально активные мужчины, которые составляли основную аудиторию секс-работниц. Сколько ещё уедет и сколько в ближайшие месяцы предпочтут не отсвечивать, даже не помышляя о сексе, сейчас не сможет предсказать даже опытная гадалка на кофейной гуще.
Постоянные клиенты уходят, новые не приходят. Естественно, ни о каком восполнении рядов и речи нет — кем их восполнять? Те, кто попадает в зону боевых действий, не особо возвращаются, а если и возвращаются, то временно. И если они приезжают, то не к нам, а к своим родным и близким. В такой ситуации идти к секс-работнице… Ну, есть такие случаи, возможно, но не все говорят, откуда они вернулись.
О доходе
Разумеется, совсем без клиентов девушки не остались, но доход на фоне происходящего упал стремительно. Возможно, свою роль сыграл и стресс, нелучшим образом влияющий в том числе и на настроение российских мужчин. Но даже если так, до новой нормальности ещё нужно как-то дотянуть, а финансовой подушки на это у большинства нет.
По словам Марины Авраменко, подсчитать, на сколько именно упало среднее количество клиентов и доход проституток, невозможно, потому что никакой «средней температуры по больнице» не существует. У всех разные подходы, разные запросы, разные ценовые категории. У кого-то может быть и десять клиентов в день, а у какой-нибудь индивидуалки — один-два в день или даже два-три в неделю, и ей этого вполне хватает. Но девушки констатируют, что поток клиентов у них сократился в среднем в два-три раза.
Доход при этом упал где-то на 30–50%. Ограничиться этим помогло то, что девушки начали поднимать цены.
Сильнее всего пострадали девушки со средним ценником от 3000 до 10 000 рублей, то есть основная масса. Как раз к ним ходил средний класс — мужчины, которые могли себе позволить заплатить за секс такую цену. И именно они сейчас уехали, потому что могли позволить себе уехать.
Поэтому в индивидуальном сегменте сейчас сильный спад: по словам Авраменко, девушки могут находиться без работы по несколько дней. На этом фоне они стали экономить; чаще всего всё, что им удаётся заработать, целиком уходит на оплату квартиры, расходников и рекламы.
А вот самая дешёвая категория — от 500 до 3000 рублей — почти не пострадала. Их клиенты — прежде всего мигранты, которые никуда не делись. Тут поток если и сократился, то незначительно.
О релокации
В таких условиях волей-неволей даже секс-работницы начинают задумываться о релокации — вслед за всеми этими успешными айтишниками среднего класса, которые целыми компаниями свалили за границу, увезя с собой и свои деньги, и свои плотские желания.
Но в отличие от айтишников и других востребованных специалистов, облегчать переезд девушкам «без определённой сферы деятельности» на Западе никто не торопится. Уехать же «по зову сердца», прямо скажем, могут далеко не все.
Единственные, кто как-то ещё на плаву остался, — это VIP-эскорт. Они могли себе позволить уехать за границу — и многие уехали, а многие ещё собираются уезжать, потому что просто боятся в России оставаться. Но далеко не у всех секс-работниц есть возможность куда-то уехать, и они вынуждены работать дома. И даже те, у кого такая возможность есть, сейчас элементарно не могут визу получить.
Насчёт релокации, опять же, если ты никогда не выезжала за границу и не работала с иностранцами, вряд ли тебя ситуация сейчас подтолкнёт куда-то уехать. Потому что, ну привязаны девчонки к России. У них якоря, корни в тех местах, где они работают. У 80% секс-работниц есть дети, они не могут просто так взять и куда-то поехать. Те, у кого виза есть, кто разъезжал хотя бы по России, — это, ну, может быть, 10% или даже меньше. А за границу вообще 3–4% ездили работать. Куда им релоцироваться-то?
Ещё одним аргументом против переезда для российских девушек по вызову стала разница менталитетов. Во многих странах, куда сейчас спешно бегут спасающиеся от мобилизации россияне, интим-услуги ещё более криминализированы и осуждаемы, чем в РФ. Да и за редким исключением эти страны небогатые, и ехать туда работать, не зная языка, не зная местных традиций, ни одна секс-работница в здравом уме не согласится, отметила Авраменко.
Что касается стран Европы, въезд туда сам по себе стал намного сложнее. А россиянок к тому же смущает явно испортившееся отношение к соотечественникам.
Когда начали ковидные ограничения смягчать, мы со знакомыми девчонками было обрадовались, что вот сейчас к нам снова поедут туристы из Европы, из Финляндии много кто ездил. Но это окно как приоткрылось, так и захлопнулось сразу. Поняли, что в ближайшие годы туристы из Европы нам просто не светят.
Но и сама туда эмигрировать сейчас не хочу. Знаете, всё-таки даже в нашей профессии есть разница — принимать у себя в гостях, на своих условиях или напрашиваться в гости к тем, кто на тебя смотрит свысока, а теперь ещё и со страхом. Ну что я их ###### (половым органом) пойду завоёвывать, что ли? Смешно и страшно. А с другой стороны, мы и так не защищены от всяких психопатов, а теперь тех, кто готов на всё русское броситься и отыграться, мне кажется, стало в разы больше.
О конкуренции и демпинге
Ещё одной проблемой, которая стала прямым следствием развернувшегося конфликта, стала возросшая конкуренция. Ещё несколько лет назад в РФ поехали украинцы и украинки, не согласные с результатами Майдана или бегущие из зоны активных боевых действий. Здесь они обустраивались, находили работу. И для каких-то девушек крайним выходом стала именно древнейшая профессия.
Часть женщин, которым надо было срочно заработать, естественно, становились секс-работницами. Это вызывало определённое напряжение среди российских секс-работниц, потому что украинки — женщины красивые, не избалованные российскими ценами, поэтому были проблемы из-за конкуренции.
Случившийся тогда исход беженцев настолько массовым всё же не был, да и за последние годы всё как-то устаканилось. Но тут вдруг наступил 2022-й — и всё повторилось. Правда, ситуация стала ещё опаснее: на фоне хаоса нашлись нечистоплотные товарищи, желающие воспользоваться уязвимым положением девушек.
Мужчины нередко пользовались этой плачевной ситуацией. Они пытались пригласить к себе женщин-беженок жить «бесплатно, за секс и уборку». То есть, по сути, рабынь себе найти. Да, эта тенденция в России была, и она совершенно отвратительная. Да и не очень-то у них это получалось. Как правило, этим занимались мужчины, которые просто не в состоянии оплатить секс-услуги. На рынке это вот желание мужчин не платить секс-работницам, а иметь дома рабынь-беженок, может, как-то и отразилось, но только на самом нижнем ценовом сегменте.
Об отношении к мобилизации
Люди, хорошо знающие историю, могут вспомнить, что во все времена за войсками следовали торговцы и проститутки. Армейские бордели и так называемые походно-полевые жёны были обычным явлением ещё во времена Второй мировой. Но ехать в Донбасс секс-работницы не торопятся. А те, кто уже работает в неспокойных регионах, не особо радуются потенциальному притоку кавалеров. Они хорошо понимают, что толпа возбуждённых порохом мужчин — это не значит «хороший заработок», это значит «высокие риски».
У меня есть знакомые девчонки, которые живут в Курске, в Белгороде, то есть в приграничных регионах. Они работают, но говорят, что стали осторожнее, потому что не знают, что за люди их ждут. Мало ли, они скажут: «А, меня завтра не будет, поэтому сегодня я с ней буду делать всё что хочу». Поэтому я даже ни от кого не слышала таких идей, чтобы отправиться ближе к фронту.
Тем более что и на гражданке весёлых историй хватает.
Когда началась мобилизация, многие мои постоянные клиенты поотваливались. В основном уехали за границу, но некоторых загрёб военкомат. Ко мне прибегал тут один, оглянулся и давай ныть: «А можно я у тебя поживу недельку, а то по прописке меня военком ищет?» Я ох как удивилась, спрашиваю, как же он у меня жить собрался, бесплатно, что ли? Он не то чтобы богатый. А он: «Нет, я денег дам, но не прям за всё время, столько нет, ну я в уголке приткнусь, отсвечивать не буду, делай спокойно свою работу».
Меня уже смех разобрал — ну вот как он себе это представляет? Но я держусь, вижу, человек не в себе, глаза бегают, схемы выгадывает, испуган, в общем. Говорю: извини, плохая идея, ко мне тут полиция частенько с проверками захаживает, а если тебя по спискам решат пробить? Испарился, с тех пор не слышала. Может, нашёл-таки место, где залечь.
Меня с подругой один раз пригласили на «отходную», мобилизованные решили девочек позвать. Хотели, значит, «напоследок», как в фильме «9-я рота». Но как оказалось, не очень-то хотели. Они очень быстро как будто позабыли про нас. Там же было мужиков пятеро, а они разговорчивые, хуже баб.
Вот все оставшиеся оплаченные часы они с пеной у рта о политике разговаривали, пили и переживали, а мы в углу сидели, вежливо улыбались. Наутро трое из них ушли в военкомат с вещами.
Последняя ситуация скорее исключение, чем правило. Авраменко уверяет, что это не массовое явление. «Не то настроение, чтобы гульбища устраивать. Настроение подавленное. И такого, чтоб "гуляй, малина, последний день живём", — такого нет. Кто-то переживает, кто-то храбрится, но перед девочками-то чего выпендриваться?»
Впрочем, в мобилизации внезапно нашёлся единственный, пожалуй, плюс для секс-работниц. По словам Авраменко, из-за всей этой чехарды с поиском уклонистов полиции стало не до них.
Я на днях была в Красноярске, спрашивала у коллеги, жалуются ли девчонки, заметили ли сильные изменения. Мне говорят: нет, единственное — заметили тенденцию, что их сотрудники полиции стали меньше кошмарить. Просто потому, что у них сейчас другие проблемы. Нет, протоколы они составляют по-прежнему, но спокойно: пришли, пальцем показали, протокол составили, подписала — уехали. Раньше могли угрожать, забрать в полицию, а сейчас им просто не до этого. С них по-прежнему требуют статистику по «нашим» статьям, но у них уже нет ни моральных, ни физических сил, ни времени.
Планы и опасения
Сейчас можно говорить исключительно о наметившейся тенденции — для сбора статистики пока прошло мало времени и данных попросту недостаточно, отметила Авраменко: «Что будет ещё через две недели, предсказать невозможно. Но думаю, что будет хуже, потому что лучше в этой ситуации стать не может».
И да, предпосылок для ухудшения немало. Одним из распространённых страхов российских женщин — не только из сферы секс-услуг — стали возможные изменения, которые могут произойти с их мужчинами, прошедшими через боевые действия. Посттравматический синдром, раскачанная агрессия, боевые навыки и травмы у вернувшихся — всё это может привести к всплеску насилия. А проститутки традиционно оказываются в самом незащищённом положении.
Даже если физического насилия и удастся избежать, то экономическое насилие уже в пандемию стало обыденным явлением. И сейчас секс-работницы опять оказываются в ситуации, когда они всем должны, в том числе давать в долг и делать скидки. В таких условиях хорошей новостью иногда становится отсутствие клиентов, в том числе из-за того, что проститутки им становятся не так уж и нужны.
Одно дело — когда ты ходишь к проститутке, когда у тебя всё мирно-спокойно-обильно и ты можешь какие-то деньги не в ущерб семье потратить. А когда неизвестно, как жизнь сложится, какое у тебя здоровье будет, тратить деньги на секс-работниц не все могут себе позволить, особенно семейные. Да и даже возвратившись, не факт, что они снова пойдут к ним, тут, мне кажется, какие-то другие ценности встают на первое место.
Ценности могут поменяться и у самих секс-работников. Ещё в пандемию многие начали задумываться о смене деятельности. Кто-то переходил на вебкам, кто-то отряхивал от пыли диплом и пытался устроиться на обычную работу. Однако желание изменений, указала Авраменко, обычно зреет в человеке независимо от происходящего, и какие-то стрессовые события могут разве что дать нужный толчок.
Идти же и занимать рабочие места мужчин в качестве временных сотрудников (за мобилизованными сохраняют их должность) девушки не торопятся. Но не исключают, что вскоре им придётся пересмотреть своё отношение к работе.
Есть такая поговорка: наша пися нас всегда прокормит, в любые времена, в любые годины. Вопрос только в том, что ты за это будешь брать — доллары, рубли или кусок хлеба. А так-то да, прокормит. Пока о снижении цен, правда, никто не говорит, но такие перспективы просматриваются.
Коллаж: «Секрет фирмы», freepik.com, Unsplash/Atikh Bana, Nick Nice, Tamara Bellis,Andrik Langfield