Смогли бы вы сделать карьеру в дореволюционной России? Тест «Секрета фирмы»

Дисклеймер. Вам повезло: вы не попали в семью бедняков и не должны становиться водоносом, точильщиком или мороженщиком. Вы — настоящий представитель среднего класса, ваш отец — зажиточный купец или разбогатевший выходец из крестьянской семьи. Низким сословиям путь наверх был практически заказан.

Военная служба: убытки и связи

Если вы женщина, мечты об армии придётся забыть. В эпоху Николая II женщинам путь к военной карьере был закрыт, а так называемые мундирные платья (в стиле милитари) могли носить только женщины из императорской семьи.

Если вы мужчина и жаждете приключений, гвардейский полк — прямая дорога к славе. Гвардия — это элитная часть вооружённых сил, где офицер имел ряд привилегий.

Например, у каждого гвардейского полка был шеф — покровитель из императорской семьи, который на государственные деньги строил богато декорированные здания офицерского собрания или выделял денежные бонусы отличившимся офицерам. В гвардии уже через 19 лет службы можно было стать полковником, в то время как обычному армейскому офицеру для этого требовалось 29 лет.

В основном в гвардию шли молодые дворяне, но в начале XX века среди гвардейских офицеров стало появляться всё больше выходцев из других сословий. Дело в том, что дворянские семьи к началу XX века сильно обеднели, а быть гвардейцем стоило довольно дорого, так что без помощи семьи было зачастую не обойтись.

В среднем гвардейский офицер получал 100 рублей в месяц. При этом на текущие ежемесячные расходы он мог тратить больше 250 рублей. Ему нужно было за свой счёт содержать две-три лошади и иметь несколько видов формы. А так как форму регулярно меняли, шить её было накладно.

Жизнь гвардейца осложнялась множеством негласных правил. Например, он не мог пойти в «неправильный» ресторан. Гвардеец должен был есть только в местах с хорошей кухней и обслуживанием. А ещё по традиции к ужину или обеду полагалось заказывать бутылку хорошего вина. В среднем она стоила 12 рублей — больше одной восьмой месячного жалованья.

Настоящий офицер не мог торговаться с извозчиками, даже если они сильно завышали цену. Покупать продукты в Петербурге ему разрешалось в строго определённых точках. Например, сыр, фрукты и вино — в Елисеевском магазине, а драгоценности — у Фаберже. Так что, даже если вы знаете, где купить что-то по доступной цене всё, что вам нужно, сделать это не сможете.

Гвардеец не мог жениться по расчёту на какой-нибудь дочке или сестре зажиточного купца. Если офицер хотел жениться, решение о браке принималось офицерским собранием его полка, а также полковыми дамами, то есть офицерскими жёнами.

Зачем тогда становиться гвардейцем? Всё просто. Гвардия — это аналог закрытого мужского клуба. Там служили, например, великие князья, в том числе будущий царь Николай II. Так что гвардейский офицер мог завести очень интересные и полезные знакомства и в будущем получить назначение на место, предположим, губернского чиновника. Или стать генералом. Так что терпите — возможно, все ваши мучения не зря.

Медицина: опасность на каждом шагу

Хорошая новость: врачебная карьера была доступна любому человеку. Плохая: если вы женщина, увы, ваш потолок — работа сестрой милосердия, акушеркой или, на худой конец, фельдшерицей. Но не отчаивайтесь, ваши бабушки из XIX века даже мечтать об этом не смели, так что прогресс уже налицо.

Первое фельдшерское училище, в которое начали принимать девушек, открылось в Петербурге только в 1854 году. В 1872 году в столице организовали школу фельдшериц при Рождественской барачной больнице. Студентки оттуда отправились на русско-турецкую войну. Настоящий прорыв случился в 1897 году, когда открылся частный Санкт-Петербургский женский медицинский институт (позже похожее учреждение открылось в Москве). Правда, женщины всё равно не имели права получить степень доктора медицины или стать профессором.

Впрочем, если вы правда хотите стать врачом, упорство поможет вам пробиться через все ограничения, как помогло Надежде Сусловой, знакомой Достоевского. Она так мечтала о медицинской карьере, что смогла стать вольнослушательницей в Санкт-Петербургской хирургической академии, а потом начала издавать научные статьи и поехала учиться в Цюрих. Там Суслова получила диплом доктора медицины, хирургии и акушерства и стала первой русской женщиной-врачом.

Ещё один вариант, доступный и женщинам, и мужчинам, — стоматология. В 1829 году начали допускать женщин «к испытаниям на звание зубного врача», а с 1882 года можно было поступить в частную зубоврачебную школу Важинского в Санкт-Петербурге. Всего два с половиной года в школе — и вы квалифицированный зубной врач. Если, конечно, сдадите экзамен после конца обучения. Видимо, удавалось это не всем. За десять лет существования школы выпустилось всего 219 дантистов. Из них 135 были женщинами.

У мужчины вариантов карьеры в медицине было больше. Помимо всего, что мы уже перечислили, можно было, например, стать земским врачом и уехать в провинцию. Или остаться в столице и лечить, например, состоятельных людей. Либо пойти на государственную службу — например, работать на железных дорогах. Это отличная возможность для молодого медика.

На госслужбе сразу полагался неплохой оклад. Так, врачи управления Северных железных дорог получали больше 130 рублей в месяц. Плюс им полагались деньги на съём квартиры — около 400 рублей в год.

Земский врач на госслужбе не состоял и получал меньше своих коллег. Его нанимали местные органы самоуправления, поэтому в каждом уезде были свои правила и финансовые возможности. В среднем земский врач получал 100 рублей в месяц. Помимо этого, обычно полагались бонусы: «квартирные» деньги (на оплату съёмного жилья или другие расходы), командировочные и иногда надбавки за стаж работы. Поэтому земские врачи, как правило, начинали более-менее хорошо зарабатывать, только когда набирались опыта и становились востребованными специалистами.

Земский врач — благородная, но тяжёлая работа. Ежедневно на приём приходили около 60 больных, в праздники — около 100. Тульский врач Коржневский работал по 12 часов в день — если не было экстренных вызовов, скажем, к роженицам.

Кроме того, быть земским врачом в эпоху Николая II довольно опасно: это сейчас у врачей есть какие-никакие средства индивидуальной защиты. А тогда приходилось надеяться только на чудо и хороший иммунитет. Так, в 90-е годы XIX века 60% земских врачей погибли от сыпного тифа во время эпидемии.

Впрочем, чтобы заразиться опасной болезнью, не обязательно было работать во время эпидемии. Михаил Булгаков, будучи молодым врачом, подхватил от пациента дифтерию. Лечение проходило сложно, будущему великому писателю было плохо, и для обезболивания он поставил себе укол морфия. Первый опыт употребления наркотиков сделал Булгакова зависимым. Морфий едва не свёл его с ума: писатель испытывал приступы ярости, а однажды чуть не убил жену, прицелившись в неё из ружья.

Церковная карьера: шанс для крестьян

В целом церковь в эпоху Николая II была устроена так же, как сегодня: женщины не имели права становиться священниками, зато могли стать монахинями и впоследствии возглавить какой-нибудь монастырь. У мужчин выбор традиционно был шире: стать «белым» батюшкой, жениться и получить приход или податься в монахи.

«Церковь была мощным социальным лифтом. Например, был такой яркий петербургский священник отец Константин Агеев, — рассказала "Секрету" завкафедрой церковно-исторических дисциплин Свято-Филаретовского института Юлия Балакшина. — Он родился в Тульской губернии в многодетной крестьянской семье и был очень талантливым мальчиком. Его способности заметил местный дьячок. Благодаря этому мальчика отдали в духовное училище. В итоге отец Константин сделал церковную карьеру и стал очень известным человеком, возглавлял учебный комитет при Святейшем синоде».

Духовный сан действительно был способом выбиться в люди, особенно для талантливых мальчиков из крестьянских семей.

В целом престиж священнического сана в эпоху Николая II не так велик, как раньше. В отчёте Синода за 1911–1912 годы отмечается, что есть «трудность замещения освобождающихся вакансий богословски образованными пастырями». Традиционно священниками становились прежде всего поповичи, то есть дети священнослужителей, но на рубеже XIX–XX веков и они всё чаще выбирали светские профессии. Так, в 1915 году в Архангельской епархии только один выпускник семинарии принял сан. Во многом нежелание идти в священники объяснялось тем, что сельское духовенство жило очень бедно.

Церковь обеспечивала материальное благополучие, но только высшему духовенству. В месяц епископ мог зарабатывать более 1600 рублей, а это в 16 раз больше, чем оклад офицера элитного гвардейского полка. Среднее и тем более низшее духовенство зарабатывало куда меньше. Обычный приходской священник иногда зарабатывал всего 8 рублей в месяц и был вынужден на всём экономить.

Впрочем, это не единственная проблема. В 1905–1907 годах была целая волна крестьянских выступлений против «попов». Меньше чем за год убили 31 священника, а в одном из православных журналов той поры отмечалось: «Духовенству нашему даже среди благочестивых и прежде смиренно покорных крестьян весьма нелегко живётся. Там священнику не хотят совершенно платить за требы… Тут приходится закрывать церковь и причт переводить в другой приход, потому что крестьяне решительно отказались содержать свой причт; есть ещё прискорбные факты — это случаи убийств, сожжения священников, случаи различных грубых издевательств над ними».

Разочарование в духовенстве было связано во многом с внутренним кризисом в церковной среде. Как и сейчас, церковь тогда сильно зависела от государства — ей управлял Синод, и это многим не нравилось. Поэтому часть священников мечтала восстановить институт патриаршества, другие переходили в старообрядчество, а некоторые даже увлекались революционными идеями. Архимандрит по имени Михаил Семёнов вступил в Трудовую народно-социалистическую партию и занимался выпуском революционных брошюр .

Искусство: круговорот денег, славы и нищеты

Искусство было открыто и для мужчин, и для женщин. И не просто как хобби: художники и артисты вполне могли заработать себе на жизнь. Например, Матильда Кшесинская была профессиональной балериной, Вера Холодная — звездой немого кино и т. д.

А ещё можно было заработать литературой. «Антон Павлович Чехов — хороший пример успешного писателя, — говорит Юлия Балакшина. — Однако, чтобы зарабатывать своим творчеством, нужно было иметь определённое имя. Если у тебя бойкое перо и ты умеешь интересно писать, ты можешь подрабатывать написанием заметок и фельетонов в разных газетах. Читающих людей было много: почти все, кто живёт в городах, умеет читать, газет много, а серьёзную литературу готов читать далеко не каждый. Поэтому есть спрос на фельетонистов. Чехов был в их числе и потом долго пытался избавиться от сложившегося литературного амплуа».

Правда, далеко не всегда даже выдающиеся представители искусства могли зарабатывать только своим творчеством. Так, поэт-символист Иннокентий Анненский работал преподавателем, учил древним языкам и русской словесности. Борис Пастернак давал частные уроки, переводил с немецкого, а в 1916 году служил помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчётности. Звучит не очень поэтично, правда?

Александр Блок после женитьбы на дочери Менделеева в 1903 году был на содержании родителей. Он и его супруга получали по 50 рублей. Правда, в 1905 году Блок всё же начал зарабатывать самостоятельно — ему стали платить за публикацию стихов в различных журналах, финансовые дела пошли в гору. В 1911 году он буднично пишет в своём дневнике: «Шампанское, устрицы, вдохновения, скуки».

Петру Столыпину приписывают фразу: «В России за 10 лет меняется всё, а за 200 — ничего». Что будет в начале ХХII века, мы не узнаем, но за сотню лет с небольшим кардинальных отличий не так много: по-прежнему у мужчин в целом больше карьерных перспектив и зарплаты (на 27%, по подсчётам Института экономики РАН), а выбиться в люди намного проще тем, кто вырос в обеспеченной семье. Разница в том, что при Николае II вопрос стоял настолько остро, что стал одной из причин революции.