От крепостного до главного производителя спиртного в Российской империи. Взлёт и забвение «водочного короля» Петра Смирнова

Крепостное прошлое

Дисклеймер: первая часть биографии Петра Смирнова довольно туманна, поэтому существует несколько версий его юности. Мы рассказываем одну из самых распространённых.

Будущий миллионер Пётр Арсеньевич Смирнов родился 9 января 1831 года в деревне Каюрово Мышкинского уезда Ярославской губернии (с 1986 года эта деревня не существует). Позже земли передали соседнему Угличу, поэтому Смирнова нередко называют уроженцем именного этого района.

Родители будущего миллионера — Арсений Алексиев и Матрёна Григорьева — были самыми простыми крепостными крестьянами местной помещицы Надежды Демидовой. У Арсения было четыре брата — Яков, Григорий, Иван и Венедикт. Григорий первый попросил у помещицы разрешения уйти в город на заработки. Позже он вернулся, выкупил себя и получил вместе с вольной фамилию «Смирнов» — её затем взяли себе и другие братья.

Покорять столицу Смирновы начали ещё в 1818 году. Тогда Яков и Арсений, управлявшие в Москве ренсковым погребом (так называли винные лавки) купца Корчашкина, выписали из деревни младшего брата Ивана и начали работать уже втроём. Братья ещё не имели собственного дела и ничего не производили, но уже понимали, что с прежней крепостной жизнью вскоре будет покончено. Через 10 лет к ним присоединились двое оставшихся в деревне братьев, Венедикт и Григорий.

Особенно хорошо шли дела у Ивана Смирнова, дяди будущего миллионера. В 1830-х годах он выкупил себя, жену и сына из крепостной зависимости и купил у купца Яковлева ренсковый погреб на Варварке. По легенде именно там наш герой Пётр Арсеньевич в семь лет начал работать мальчиком на побегушках и знакомиться теперь уже с семейным делом.

А в 15 лет он уже трудился у дяди приказчиком — вместе с отцом Арсением Алексеевичем. Оба они хотели узнать больше о технологиях винно-водочного производства и накопить денег, чтобы выкупить себя из крепостных. Удалось им это в 1857 году.

Денег хватило не только на вольную, но и на начало бизнеса. В 1858 году Арсений Алексеевич покупает у купца Льва Беляева (кстати, зятя брата Ивана) небольшое здание на Овчинниковской набережной. Там он открывает свой ренсковый погреб, а приказчиками становятся его сыновья — старший Яков и младший Пётр, которому уже 27 лет.

Вместе с ними Арсений Алексеевич входит в купечество третьей гильдии (самая низшая ступень в купеческом сословии), а вскоре передаёт управление погребом младшему сыну.

Так начинается история успеха Петра Смирнова.

Начало пути

Почти сразу одного ренскового погреба Петру становится мало — и он арендует ещё один. Торговли ему тоже недостаточно, поэтому он заявляет капитал в 5000 рублей (сейчас сказали бы «задекларировал») и благодаря этому входит в купечество второй гильдии. Новое звание позволяет ему заняться производством винно-водочной продукции.

Собственный заводик Смирнов открывает у Чугунного моста — он соединяет Балчуг с Пятницкой улицей. Когда бывший крепостной только начинал своё дело, на заводе трудились всего девять служащих, включая самого Смирнова. Помещение он арендовал у купца второй гильдии Шихобалова. Сам Смирнов рассказывал сыну: завод был настолько крошечным, что даже бочки со спиртом приходилось хранить на улице.

В середине 1860-х годов штат сотрудников Смирнова растёт — и достигает сначала 25 человек, а потом и 70. Тогда же предприниматель вступает в первую купеческую гильдию, а значит, его капитал составляет как минимум 50 000 рублей.

В 1867 году Смирнов покупает угловой двухэтажный дом на пересечении Пятницкой улицы и Овчинниковской набережной. Причём покупает у дальней родственницы семьи — вдовы купца Морковкина, с которым Смирновым долгие годы вели дела. О самом Морковкине почти ничего не известно — только то, что он происходил из крестьян графа Шереметева.

Позже у дома появится третий этаж. На первом разместят смирновский магазин, на втором — большую залу для приёмов и кабинет предпринимателя, а напротив — кабинет директора завода. Так как водочное предприятие оставалось семейным бизнесом, эту должность занимал двоюродный брат Смирнова, Николай Венедиктович.

В 1867 году Смирнов переносит производство в место попросторнее. Оно размещается неподалёку, в доме № 6 по Овчинниковской набережной. Число его работников тем временем вырастает до сотни человек. Немалый коллектив — но он не идёт ни в какое сравнение с тем, что будет дальше.

Экспансия

Смирновские методы

Уже скоро вся Москва знала продукцию под маркой водочного завода Петра Смирнова «У Чугуннаго моста». Ею торговали во многих трактирах и ресторанах, во всех крупных ренсковых погребах Ильинки, Варварки, Замоскворечья, на Мясницкой, Неглинной и Болотной улицах, на Арбате и Сретенке, в Охотном ряду, в Брюсовом, Столешниковом и Большом Кисельном переулках — в общем, повсюду.

Работа велась сразу в нескольких направлениях. Во-первых, Смирнов наращивал выпуск напитков: водок, настоек, наливок и многого другого. Во-вторых, расширял ассортимент. Основной продукцией в каталоге были напитки, которые разработал его дядя Иван Алексеевич для своего погребка. При этом Пётр Арсеньевич не просто копировал их, а творчески перерабатывал каждую позицию, изменял при необходимости технологию производства и улучшал качество (им Смирнов вообще никогда не пренебрегал).

«Например, технология производства "Столового вина № 21" у Ивана Алексеевича и Петра Арсеньевича отличалась во многом. У Ивана Алексеевича она была "жёсткой", а у батюшки — "мягкой". Если у Ивана Алексеевича было белое вино "Рислинг", то у батюшки "Рислинг" был с градацией — "Рислинг старый", "Рислинг лучший" и т. п.», — рассказывал сын Смирнова Владимир.

Особую известность Смирнову принесли напитки по собственной рецептуре: вина, ликёры, кремы, наливки, настойки, бальзамы и, конечно, водки. На пике развития каталог предприятия Смирнова насчитывал свыше 400 наименований.

Но самым популярным называют то самое «Столовое вино № 21». Бутылка стоила всего 40 копеек (рабочий в те годы получал примерно от 80 до 190 рублей в месяц), и в том числе из-за невысокой цены употребляли эту водку почти все слои населения. Её же, кстати, разливали на печально известной коронации Николая II в мае 1896 года, которую посетили десятки, а то и сотни тысяч человек.

На производстве Смирнов лично проверял качество и вкус ягод и фруктов, которые использовались при создании напитков. Вообще, травы и ягоды для Смирнова искали специалисты. С севера предпринимателю привозили можжевёловые шишки, из Новгородской губернии — клюкву, а из-под Москвы — кориандр, анис и мяту.

Интересная история сложилась со сладкоплодной рябиной из села Невежина под Суздалем. Попробовав её, предприниматель сразу решил создать на её основе напиток — так появился напиток «Нежинская рябина». При этом Смирнов не хотел раскрывать происхождение ягод конкурентам — и нарочно заменил слово в названии напитка.

Сбором уникальной рябины для завода Смирнова занимались сотни человек, а ощипкой и промывкой на предприятии — ещё примерно 700.

Ещё Пётр Смирнов не забывал о рекламе. В качестве маркетингового инструмента выступала целая сеть агентов, которые ходили по кабакам и требовали «смирновку», а также рекламировали напитки посетителям.

Покупкам способствовала и узнаваемая этикетка. Поскольку далеко не все российские подданные умели читать, на бутылках разместили изображение дома на Пятницкой улице, где находились магазин с производством.

Особое внимание на производстве уделяли посуде. У некоторых бутылок был необычный, а порой даже причудливый вид. Например, у него были напитки в сосудах в виде белого и чёрного медведей, карасей, глиняных кувшинов. Такая необычная посуда обращала на себя внимание и оставалась в памяти покупателей.

Промышленник — и человек

Петра Арсеньевича описывали как человека справедливого и снисходительного к подчинённым. Рабочие и служащие любили и уважали Смирнова и всегда стремились трудиться на совесть. Смирнов даже ввёл правило: «Счастливый рабочий — эффективный рабочий». За всё время руководства Петра Арсеньевича на его предприятий не было забастовок — удивительный для тех времён показатель.

Помимо того, Пётр Арсеньевич был чрезвычайно деятельным и всегда стремился к большему. Сын Смирнова от третьего брака Владимир вспоминал:

«У сына крепостного крестьянина было какое-то не по-мужицки тонкое чутьё на всё, что касалось расширения и доходности семейного дела. Дела его шли неплохо, но его это не устраивало. Ему хотелось выйти на более высокий уровень, обеспечить делу больший размах.

Нанимая рабочих, он искал не просто специалистов, которым можно доверять и которые, понимая, чего, собственно, хочет Пётр Арсеньевич, будут работать не за страх, а за совесть, а таких, которые могли предложить какую-нибудь новацию. Касалось ли это технического оснащения или новинок, не суть было важно. Главное — не стоять на месте и всё время что-то искать, чего нет у других».

Интересный факт: сам Смирнов не выпивал, но умел отличить вкус своих напитков от чужих. Глотка было достаточно, чтобы рассказать, какой спирт у конкурента, не нарушили ли на чужом производстве технологию очистки и даже какую воду использовали при создании продукта.

Размах производства принёс предпринимателю всероссийскую известность. По воспоминаниям сына Смирнова, о нём постоянно рассказывали легенды, сочиняли анекдоты и байки. При этом миллионер к собственной славе относился иронично.

Например, в народе говорили, что когда Пётр Арсеньевич ещё работал приказчиком, некая барыня подарила ему лотерейный билет. Тот выиграл 200 000 рублей — неслыханные по тем временам деньги. Именно их Смирнов якобы позже вложил в дело и стал наращивать капитал, а барыня закончила жизнь в сумасшедшем доме.

К реальности это, конечно, отношения не имело. Так что «водочный король» только усмехался, когда слышал подобные истории.

Лучший из лучших

К 1890-м годам завод Смирнова производил ежегодно продукции на 17 млн рублей (примерно столько за год тратило Министерство императорского двора). Чтобы развозить заказы по Москве, каждый день требовались 200 грузовых повозок. Бутылки на завод поступали с семи стекольных заводов, а 60 млн этикеток и ярлыков в год — с четырёх литографий. Одни только пробки обходились фирме в 120 000 рублей в год.

Вину уделялось не меньше внимания, чем водке, причём товарищество к тому моменту торговало как отечественным, так и зарубежным продуктом. В год Смирнову удавалось сбыть до 100 млн бутылок (при этом в России в то время проживали не более 130 млн человек), в то же время в подвалах выдерживалось по 15 000 бочек. Вино нередко хранили на улице — даже когда ударяли 20-градусные морозы. Сам Смирнов утверждал, что это вину не вредит, а лишь укрепляет напиток.

К концу XIX века товарищество Смирнова стало крупнейшим в России винно-водочным предприятием по объёму производства и платило самые большие налоги (за всё время существования смирновских заводов в казну перечислили свыше 30 млн рублей). Только на заводе были заняты 1500 человек, а в целом на Смирнова тогда работали около 5000 человек.

После смерти

Пётр Арсеньевич Смирнов умер 29 ноября 1898 года в Москве — ему было 67 лет. Похоронили предпринимателя на Пятницком кладбище. Его состояние оценивалось в 8,7 млн рублей — неплохо для бывшего крепостного.

Промышленник был трижды женат, у него родились пятеро сыновей и восемь дочерей. Он допускал, что после его смерти дело развалится, а нажитые миллионы пойдут по ветру, поэтому решил заранее позаботиться о судьбе производства.

К 1894 году он создал «Товарищество водочного завода» с [капиталом 3 млн рублей]https://web.archive.org/web/20200324154723/http://www.okipr.ru/encyk/view/298) и передал семейный бизнес старшим сыновьям Петру, Николаю и Владимиру. Распоряжаться паями они могли при этом только после достижения 35 лет.

Незадолго до смерти промышленника государство ввело монополию на производство крепких спиртных напитков, а уже существующие «брендовые» водки обложило пошлины. Это резко сократило доходы смирновского бизнеса — по приблизительным оценкам, в 15 раз.

После кончины Петра Арсеньевича бизнес ещё держался на плаву, но в 1901 году доходы критично упали. Производство не смогло выдержать конкуренцию на рынке без крепкой руки своего создателя, а вдобавок лишилось права поставлять алкоголь императорскому двору. Уже в 1902 году товарищество ликвидировали.

Имущество предприятия пришлось распродать. Деньги получили старшие сыновья Петра Арсеньевича, которые на них основали торговый дом «П. А. Смирнов в Москве». Вскоре Николай и Владимир продали паи старшему брату Петру. Несколько лет он развивал бизнес и даже завоёвывал награды в Европе, но с отцовской его продукция сравниться не могла.

После смерти Петра Петровича в 1910 году управлять заводом стала его вдова Евгения Ильинична. Особых успехов она не добилась, а когда в 1914 году в империи ввели сухой закон, предприятию пришлось заняться уксусом и морсами. В 1918 году, вскоре после Октябрьской революции, производство национализировали.

Потомки Смирнова либо остались в Советской России, либо столкнулись с репрессиями, либо сбежали из страны. Последний путь выбрал и Владимир Петрович Смирнов, один из старших сыновей «водочного короля».

В эмиграции Владимир Петрович пытался сам возродить производство «смирновской» водки под названием Smirnoff (на западный манер) сразу в нескольких странах, но отцовского успеха не добился. В 1933 году он продал эксклюзивные права на продажу водки в Северной Америке вместе с рецептом отцовского напитка предпринимателю Рудольфу Куннету (также встречается «Каннет»). Цена сделки составила $14 000.

Куннет затем наладил производство водки, но бизнес оказался не таким прибыльным, как он рассчитывал, из-за высокой конкуренции и слабого интереса к водке как таковой. Позже торговая марка переходила из рук в руки, но в итоге прибилась к одному владельцу.

Фактически детище русского промышленника умерло вместе с ним, но сила сего имени оказалась сильнее смерти.

Коллаж: «Секрет фирмы», открытые источники, wikipedia.org, picryl.com, picryl.com, picryl.com, unsplash.com/Henry & Co., wikipedia.org