Кработорговцы. Как друзья Путина с рыбаками краба не поделили

Историческая крабня

Впервые за 15 лет в России принцип распределения квот на краба был изменен. В начале октября пройдут аукционы, уже известны даты: 7–11 октября для дальневосточных крабов и 14–15 октября для квот в Северном бассейне.

Квоты распределяются между крабодобывающими компаниями по историческому принципу. Он предполагает, что фирма один раз покупает на аукционе квоту на десять лет и может планировать свою работу на этот промежуток времени: заключать долгосрочные контракты на поставки краба, обновлять флот, вкладываться в строительство перерабатывающих предприятий. Лишить компанию квоты практически нельзя, а вот продлить её на следующий период — легко. Для этого ей нужно два года подряд осваивать не менее половины квот.

Большинство нынешних квот распределили в 2008 году. Спустя десять лет, в апреле 2018 года, прошла кампания по перезаключению договоров на следующий период, но теперь краболовы смогут выловить лишь половину от полагавшегося улова. И вот почему.

Правительство РФ распоряжением от 16 августа 2018 года утвердило дорожную карту по развитию конкуренции в отраслях российской экономики. В ней указано, что краб будет распределяться по принципу 50/50: половина квот, как раньше, по историческому принципу, а другая половина будет продана на аукционах. 1 мая 2019 года Владимир Путин подписал соответствующий закон.

Всего на аукционах разыграют 41 лот на 40 000 тонн краба, общая начальная цена составит 125 млрд рублей. При этом на каждый лот победитель должен будет построить краболов. Соответственно, предусматривается строительство 41 судна: 31 — для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна и 10 — для Северного. Это означает, что у компаний, распланировавших свою работу, взявших кредиты на развитие, изымут часть квот и продадут с молотка.

Путин и краб

В происходящих изменениях представители отрасли обвиняют Русскую рыбопромышленную компанию (РРПК), и у них есть на это основания. Эта компания — новый игрок на крабовом рынке. В 2017 году она приобрела квоты на вылов около 2414 тонн краба за рекордные 10,3 млрд рублей. К 2018 году РРПК освоила лишь 22% квот (542 тонны) вместо необходимых для продления 50% из-за нехватки флота.

В сентябре 2017 года у Владимира Путина в руках оказывается письмо с предложением изменить порядок выдачи квот и поддержать строительство краболовов, подписанное действующим на тот момент генеральным директором РРПК Андреем Тетеркиным. По странному совпадению, через два месяца президент получает аналогичное письмо, но на этот раз анонимное.

По предположению «Новой газеты», Путин получил оба письма в своей резиденции в Ново-Огарёве до того, как они попали в канцелярию. Отсюда следует, что письма были переданы кем-то приближённым лично в руки президенту.

Стоит отметить, что на тот момент основными владельцами акций РРПК были брат губернатора Московской области Максим Воробьёв (44,7%) и Глеб Франк (40,66%). Последний является зятем Геннадия Тимченко, сооснователя путинского клуба дзюдо «Явара-Нева». Но любовь к дзюдо объединила Путина не только с Тимченко, но и с Василием Шестаковым. С 2002 года Шестаков занимает должность президента Детско-юношеского спортивного клуба «Явара-М», а его сын Илья с 2014 года руководит Росрыболовством.

Идея с пересмотром процедуры выдачи квот Илье понравилась сразу — ещё до начала работы над законопроектом, на этапе, когда письма попали в СМИ. «В нём (новом сценарии распределения квот по вылову крабов. — Прим. "Секрета") есть свои понятные минусы, но и определённые плюсы, такие как получение значительного дохода от реализации квот, так и возможность прихода новых системных участников рынка», — поделился Шестаков-младший 23 ноября 2017 года.

За эту позицию на него ополчились рыбаки, которые оказались не такими оптимистами и увидели в инициативе угрозу своему бизнесу. Год назад представители рыбацких ассоциаций оставили свои подписи под открытым письмом Владимиру Путину, которое разместили на сайте Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортёров (ВАРПЭ). В нём они предупредили, что из-за изменений в законодательстве «десятки инвестиционных проектов окажутся под угрозой срыва».

Под инвестиционными проектами здесь подразумевается вложение денег в ремонт и постройку новых судов. В том же 2018 году глава Северо-западного рыбопромышленного консорциума (СЗРК) Дмитрий Озерский заявил, что главенствующий в Северном бассейне консорциум откажется от строительства краболовных судов на Выборгском судостроительном заводе (ВСЗ) в случае, если новый закон будет принят. В 2017 и 2018 годах он заключил с ВСЗ десять контрактов на строительство краболовов общей стоимостью €320 млн.

Как утверждает гендиректор ВСЗ Александр Соловьёв, программа завода на пять лет вперёд включает строительство 18 рыбопромысловых судов — 14 из них заказал СЗРК.

Начало строительства было запланировано на осень 2019 года. Для старта работ надо было «ещё вчера» подписать твёрдый контракт, говорит Соловьёв. Но в консорциуме не знают, удастся им получить достаточное количество квот или нет, поэтому завод рискует лишиться большей части заказов на производство.

Ситуацию усугубляет принцип «где ловим, там и строим», на который будут ориентироваться рыболовные компании. Он предполагает, что приоритет в строительстве крабовых траулеров, например, в Дальневосточном бассейне должен быть отдан заводам этого региона. Таким образом власти собираются реанимировать судостроение на востоке и севере. При этом свои заказы потеряют другие заводы, такие как калининградский «Янтарь» или «Пелла», располагающийся в Ленинградской области. Этот принцип поддержал Минсельхоз, губернатор Приморья Олег Кожемяко и полномочный представитель президента РФ в ДФО Юрий Трутнев. Против высказалась только ФАС, притом что ведомство поддержало переход к аукционам.

«Мы начали строить свои суда и заводы немного раньше, — говорит Андрей Михнов, директор одной из старейших рыболовных и судостроительных компаний "Антей". — Государство нас не принуждало, мы сами пришли к необходимости строительства. Естественно, мы бы хотели воспользоваться новым механизмом в распределительной кампании по инвестквотам. Но сегодня сделать этого не можем. Мы продолжаем строить свои суда и перерабатывающие фабрики и очень надеемся, что будет сохранён исторический принцип». По его словам, рыбный закон перекраивают в угоду РРПК, а «небольшие рыбные предприятия, которых большинство на рынке, когда крабовые квоты выставят на аукцион, потеряют всё».

Шестаков не согласен с такой позицией: «Они (действующие в настоящее время предприятия. — Прим. "Секрета") смогут продолжать свою деятельность, может быть, в усечённом режиме, но это не говорит об их ликвидации».

Примечательно, что в сентябре 2019 года, ещё до аукционов, РРПК начала договариваться о строительстве 22 судов общей стоимостью $500 млн. Десять из них закажут у Онежского завода ФГУП «Росморпорт», что повышает шансы компании на получение всех квот Северного бассейна, где традиционно работает СЗРК. Это ударит по Выборгскому заводу и может стать концом для самого консорциума. На Дальнем Востоке РРПК закупит восемь судов у Амурского судостроительного завода и ещё четыре — у Хабаровского, над которым также нависла угроза разорения.

Секретный законопроект

Возмущение представителей отрасли вызвало не только содержание закона, но и процесс его разработки и принятия. Законопроект готовился секретно, правки к нему подготовили и внесли в правительственную комиссию по законопроектной деятельности также тайно. Так как закон имеет «высокую степень регулирующего воздействия», его должны были вынести на обсуждение на 60 дней. Но обошлись всего пятнадцатью, чтобы успеть провести аукционы в сентябре.

Как утверждает председатель Общественного совета при Росрыболовстве Герман Зверев, он тщательно изучил законопроект и не нашёл причин для засекречивания документа.

О том, что решения по крабовым квотам принимали кулуарно, неоднократно говорила вице-спикер Госдумы Ольга Епифанова. С ней согласен глава комитета Госдумы по природным ресурсам Николай Николаев, а также член Общественной палаты РФ Глеб Кузнецов. «Принимаемое кулуарно регулировочное решение в интересах определённого участника рынка ведёт к ухудшению условий существования отрасли, — отметил Кузнецов. — Регионы потеряют бюджеты, будут потеряны рабочие места, в том числе и в смежных областях».

Говорить, что мнение отраслевых предпринимателей не спрашивали, было бы неправильно. В начале 2019 года состоялось публичное обсуждение правок. Против изменения порядка распределения квот высказались все присутствовавшие бизнесмены за исключением представителя лишь одной компании — РРПК. На судьбу законопроекта это не повлияло.

На те же крабли

Аукционы в рыбной отрасли проводились и раньше — с 2000 по 2003 год. Как утверждает президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов, в этот период «прибыль снизилась почти в три раза, рентабельность отрасли упала с 8% до отрицательных показателей». По его словам, в 2004 году был исторический минимум вылова — 2,9 млн тонн. Отрасль стояла на грани краха.

«Такой низкой цифры не было никогда. Для России эта цифра была просто позорной. Если сравнить с СССР, то минимумом было 11,8 тонн. В 2004 году появился федеральный закон о рыболовстве. Мы тогда не называли принцип историческим, мы называли его принципом долгосрочного закрепления ресурсов. Именно тогда мы в законе заложили возможность сначала по три года, потом по пять лет, потом на десять лет — и это дало свой результат. В прошлом году мы перешагнули рубеж добычи и увеличили его», — рассказал Мартынов.

C 2004 года квоты стали выдавать в зависимости от того, сколько выловили участники рынка. Прибыль компаний выросла, так как они получили возможность планировать свою деятельность на десять лет.

Отдельные аукционы по распределению прибрежных крабовых квот на юге Приморского края, от Золотого мыса до корейской границы, проводились отдельно в 2010 и 2012 годах. В 2012 году в них участвовали всего три компании: ООО «Акваресурс-ДВ», ООО «Тайфун» и ООО «Комета». Первые две распределили между собой квоты на общую сумму более 295 млн рублей, поэтому аукционы прошли быстро. Однако позже их признали недействительными — был доказан картельный сговор. Обе компании вели к бизнесмену Дмитрию Дремлюге, который в 2012 году успел сбежать в Украину. В результате глава приморского Росрыболовства Александр Иванков был отстранён от должности за нарушение правил проведения аукционов.

В этой истории важно ещё то, что количество компаний сократилось до трёх не из-за отсутствия желающих, а потому, что другие компании не допустили к торгам. Среди них «Преображенская база тралового флота» (ПБТФ), которая, по данным СПАРК, тогда принадлежала нынешнему губернатору Приморья Олегу Кожемяко. Сейчас он также поддерживает возврат к аукционам. Таким образом столкнулись интересы Кожемяко и Дремлюги, который, по одной из версий, — родственник бывшего руководителя УФСБ по Приморью, экс-сенатора Виктора Кондратова.

Уехав в Украину, Дремлюга не перестал руководить своими компаниями — он оставался основным бенефициаром холдинга «Дальморепродукт». Но, согласно российскому законодательству, иностранные агенты могут контролировать до 50% рыбодобытчика без специального разрешения правительственной комиссии. Дремлюга как раз таковым и являлся, у него двойное гражданство: российское и украинское. В связи с этим весной 2017 года ФАС подала в суд на крупнейшую в холдинге компанию ДМП-РМ. Выиграть процесс Дремлюге не удалось. Тогда РРПК оперативно выкупила компанию у «Дальморепродукта». После этого ФАС и ДМП-РМ заключили мировое соглашение, согласно которому имеющиеся квоты на рыбу остаются за компанией.

Освободившиеся квоты после отмены аукциона разыграли в мае 2017 года. Больше всех квот — на 10 млрд рублей — забрала РРПК, на втором месте по инвестициям (2,1 млрд рублей) оказалось ПАО НБАМР бывшего губернатора Приморья Сергея Дарькина. Третьей стала «Преображенская база тралового флота» (1,9 млрд рублей), связанная с семьёй Олега Кожемяко. Все три компании являются новичками на рынке краба.

Почему накинулись на краба?

«Дело в Китае, где начали есть крабов в большом количестве. Сегодня атрибут состоятельного китайца — это золотые часы, хорошие ботинки и возможность угостить друга в ресторане крабом. При этом блюдо должно быть приготовлено из живого краба, а не из его мороженых конечностей. А поскольку богатых китайцев уже пятьсот миллионов человек, то вот и весь секрет высокой маржинальности крабов», — поделился Михнов.

По словам замруководителя Росрыболовства Василия Соколова, в настоящее время мировая конъюнктура действительно очень хорошая. «Вылов в США сравнительно низкий, и Россия по таким видам краба, как камчатский и синий, является мировым лидером. А в качестве нового рынка сбыта, помимо традиционных США, Японии и Республики Корея, появился Китай с быстро растущим потреблением, в том числе и деликатесов», — отметил он.

Кроме того, как утверждает Шестаков, рентабельность в добыче краба составляет до 100%. Это объясняет высокий ценовой порог входа на рынок.

Что будет дальше

Казна увеличится С помощью нововведений Росрыболовство пообещало увеличить поступления в госбюджет от вылова краба более чем на 81 млрд рублей в год. Инвестиции в строение краболовов загрузят верфи Дальнего Востока и Севера, где строительство судов не осуществлялось более 40 лет.

Но тут также есть проблема. «Стоимость строительства краболова ниже $30 млн выглядит не слишком реалистичной, полагает глава «Infoline-Аналитики» Михаил Бурмистров. Он не исключает, что сейчас верфи предлагают низкие цены, чтобы не упустить контракт. В такой ситуации может повториться сценарий с рыбопромысловыми судами: цены поползут вверх, а сроки — вправо.

Участится браконьерство Опыт проведения аукционов в 2000–2003 годах показал, что компании, которые не получили квоты или получили, но слишком маленькие, могут заняться браконьерством.

«Конечно, 10–15 лет назад невозможно было представить, что участники российского крабового рынка будут делать гигантские инвестиции в бизнес, — говорит Василий Соколов, замруководителя Росрыболовства. — Заходить с такими деньгами было просто бессмысленно — они бы никогда не отбились. На рынке тогда орудовали сотни браконьеров, и они уронили мировую цену на краба до минимальных значений. Сейчас совсем другое дело, выход на внешние рынки для российских браконьеров в значительной степени перекрыт».

«А если сейчас начнутся аукционы, причём на короткий срок, до трёх лет, то ушедшие с рынка профессионалы со своими теперь уже ненужными судами начнут массово превращаться в браконьеров. И ни один пограничник не удержит их от этого. Более того, пограничники ещё и сами на этом немало заработают», — поделился Андрей Михнов.

«Мы от этого никуда не денемся, поскольку у них мощности будут, квот будет не хватать, свести концы с концами они не смогут и будут вынуждены идти на браконьерство. Особенно хотелось бы обратить внимание, что мелкие предприятия, которые сегодня ловят, живут на этом крабе и компенсируют другие промыслы, которые они ведут», — добавил бывший заместитель министра сельского хозяйства Владимир Измайлов.

Начнутся сокращения Одним из наиболее очевидных последствий в случае возникновения трудностей у рыбных предприятий станет сокращение работников. Уже есть наглядный пример — сокращения начались на одном из рыбоперерабатывающих комплексов в Невельске. Они связаны с перераспределением квот.

«События всем известные, очень серьёзно влияют и ещё повлияют на отрасль. Происходят изменения в структуре бизнеса, предприятия озадачены вопросом, как задействовать коллектив и сохранить его, как спасти бизнес. Речь идёт о том, что в условиях лишения 50% квот необходимо как-то выживать, продолжать работать. Это серьёзный вопрос, и он касается не только и не столько завода в Невельске», — рассказал президент Ассоциации рыбопромышленных компаний Сахалинской области Максим Козлов.

Однако, по словам главы комитета Госдумы по природным ресурсам Николая Николаева, рабочие места не будут сокращаться. «Даже если на этом рынке появятся новые игроки, им будут нужны работники, они будут приписаны в те же порты», — сказал он.

Вырастут цены Квоты на вылов краба будут выданы на 15 лет. За это время компаниям будет трудно выйти в плюс, особенно с учётом обязательных инвестиций в судостроение. Поэтому возможен сценарий, при котором рыбаки поднимут цену на краба, в особенности если главенство на рынке будет принадлежать одной компании.

Негативных сценариев развития событий на крабовом рынке пока видно больше. В 2017 году рыбаки объединились, чтобы единым фронтом выступить против введения нового порядка распределения квот. Но достучаться до властей им не удалось. Ещё в начале 2019 года Глеб Кузнецов говорил: «Мы все знаем, кто на той стороне, в чьих интересах проводятся эти инициативы, нам может помочь только обстановка удушающей публичности вокруг этих инициатив». К сентябрю 2019 года рыбаки сменили тактику с гласности на молчание. Компании ждут аукционов и боятся комментировать происходящее, потому что это может негативно повлиять на получение квот.