Как купить гифку за $6000 и не пожалеть. Что такое цифровое искусство и где тут бизнес

В прошлом году на День святого Валентина художник Кевин Абош осуществил одну из самых крупных сделок в истории цифрового искусства — он продал фотографию розы за $1 млн. Десять инвесторов заплатили по $100 000 в криптовалюте Etherium за долю в изображении красного цветка на чёрном фоне под названием Forever Rose. Совершенно очевидно, что они сделали это не для того, чтобы распечатать изображение и повесить его над камином.

Фотографию «разбили» на токены: покупатели приобрели даже не саму картинку, а запись в распределённом реестре о своем участии в проекте. Эту запись они могут дарить, продавать, обменивать на другие активы. Все средства, вложенные инвесторами в проект, были пожертвованы в фонд, который бесплатно учит детей программированию.

Forever Rose — яркий пример проекта на стыке искусства, благотворительности, цифровых и социальных технологий. Но напрашивается вопрос — искусство ли это вообще?

Главные ценности классического искусства — уникальность замысла и неповторимость созданного. Но в цифровом искусстве результат творения — файл, который подлежит тиражированию. Человеческое вдохновение экстраординарно и таинственно, движения ума, рук и голоса уникальны. Но в цифровом искусстве властвует логика алгоритма, о вдохновении речи не идёт. Тогда почему некоторые работы диджитал-арта уходят с молотка по $100 000-200 000?

Как мастерство перестало быть ценностью

Чем быстрее развивались СМИ и медиа, тем сильнее менялось понятие «качества» произведений искусства. Когда появились «Чёрный квадрат» и пьеса «4’33’», к ним уже нельзя было применить те критерии качества, которыми пользовались в XVIII-XIX веках. В ХХ веке публика стала активнее реагировать на произведения, которые способны вывести её из эстетического равновесия.

«Эстетический винегрет» социальных сетей заставляет нас больше ценить то, что выходит за рамки повседневного. Более-менее любой сильный, актуальный (а лучше — хайповый) раздражитель приобретает материальную ценность: люди готовы платить за силу высказывания.

Написанные алгоритмами картины успешно продаются, потому что это ново и необычно: качество при этом проигрывает актуальности и принадлежности к контексту.

Манифест цифрового творчества гласит, что искусство отличается от коммерческого продукта тем, что в первом отсутствует функция. Когда художник Кори Аркэнджел в своей видеоработе Super Mario Cloud взломал код игры Super Mario Brothers, и в неё стало невозможно играть, родилось произведение искусства.

В современном мире достаточно назвать предмет творчества искусством — и он станет таковым.

Диджитал-художник Майкл Грин создал GIF-изображение [Deflated Balloon Dog] (https://www.a-n.co.uk/news/gif-and-receive-no-buyers-yet-for-digitally-deflated-koons-balloon-dog/), и выставил его на eBay за $5 800. Изображение отсылает зрителя к скульптуре Balloon Dog художника Джеффа Кунса: в 2012 году эта отлитая в металле копия собачки из воздушного шарика ушла с молотка за $58,4 млн.

Ирония Кунса принесла ему миллионы. Свою иронию над иронией Кунса Грин оценил существенно дешевле, но нужно учитывать, что и физического воплощения у гифки нет. Грин говорит: «Музей сейчас — интернет. Музей — это Tumblr, самое адекватное пространство культуры, которое даёт самое правильное взаимодействие зрителя и произведения. Физические музеи мертвы, подобно компакт-дискам».

Гиф-арт вообще стал отдельным направлением современного искусства. Группа галерей Тейт в прошлом году устраивала специальную выставку гиф-арта: художникам предложили сделать гифки по мотивам произведений искусства XIX века. Лондонский проект 15 Folds проводит тематические выставки гиф-картин: чтобы увидеть их, нужно навести камеру смартфона на QR-код на стене выставочного пространства.

Зритель важнее творца

В октябре 2018 года на аукционе Christie’s была продана картина Portrait of Edmond de Belamy. Её автором в Christie’s назвали искусственный интеллект. Профессиональное сообщество оказалось в замешательстве: корректно ли называть алгоритм автором? А кого тогда считать выгодоприобретателем? Маркетинговый подход Christie’s оправдался: при стартовой оценке в $10 000-15 000 картина ушла с молотка за $432 000.

За подлинность цифрового произведения отвечает блокчейн-сертификация, а блокчейн-разработчики выполняют функцию галеристов: за посредничество между художником и коллекционером они получают процент.

Недавно наша компания вместе с Третьяковской Галереей анонсировали масштабный проект My Tretyakov: вместе мы оцифровываем собрание «Третьяковки» и предлагаем обычным людям стать «патронами» одного из оцифрованных шедевров. Как и в случае с Forever rose, речь не идёт о реальном обладании произведением искусства: участники проекта становятся и благотворителями, и хранителями, и кураторами, и маркетологами оцифрованного произведения.

Во времена, когда «коллекционер» — синоним просвещённого человека, диджитал-арт способен донести просвещение огромному количеству людей.

Подписывайтесь на «Секрет фирмы» в «Яндекс.Дзене»!