Алексей Соловьёв. Венчурный рынок в эпоху самоизоляции

В этом году Россия продолжила движение к самоизоляции — и в политике, и в экономике. Целесообразность этого занятия оставляю за скобками — меня, как представителя венчурной индустрии, в первую очередь волнует то, как этот тренд меняет венчурный рынок.

Если вернуться на десять лет назад, в середину 2000-х, когда всё только начиналось, можно увидеть, что в самом начале своего развития российская венчурная индустрия выбрала курс, от которого потом практически не отклонялась. И тогда, и сейчас её наполняют в основном «чисто российские» стартапы, ориентированные на местный рынок (хорошо, если он не ограничивался Москвой), и «чисто российские» инвесторы, которые такие стартапы поддерживают.

Большинство отечественных фондов, созданных в том числе и на западные деньги, все эти годы вкладывались преимущественно в локальные проекты. Многие начинающие предприниматели, конечно, не исключали возможности двинуться дальше, но обычно не сразу, а когда-нибудь потом — когда подует попутный ветер. Ожидания у всех при этом были радужные. Да, выходов пока нет, стратегов тоже нет, зато рынок ежегодно растёт как дрожжах. В 2011–2012 годах он ежегодно практически удваивался, и ещё недавно международные агентства называли его самым быстрорастущим рынком стартапов в Европе.

Энтузиазм инвесторов поддерживался не только экономическими причинами. Да, они, разумеется, надеялись хорошо заработать, но многие также вполне искренне хотели поучаствовать в инновационном движении в своей стране, помочь деньгами и опытом новому поколению предпринимателей.

До поры до времени все так и жили — пока не наступило время собирать камни. Осенью 2014 года, когда рубль начал быстро дешеветь, вместе с ним начала падать стоимость большинства проинвестированных российских компаний, выручка и прибыль которых измерялись в рублях, а полученные инвестиции — в долларах. В итоге весь венчурный рынок если и не вернулся в своё исходное состояние, то уж точно откатился в развитии на много лет назад. Российским инвесторам стало очевидно, что спасти почти полностью потерявший ликвидность портфель можно только, значительно увеличив в нём долю проектов, ориентированных на международные рынки сбыта.

В конце прошлого года мы проводили исследование «Венчурный барометр», узнавали у игроков рынка, как кризис повлиял на их инвестиционные стратегии. Более 30% респондентов признали, что Россия больше не является интересной для инвестиций страной. Прошедший год подтвердил этот прогноз. Многие фонды действительно нацелились на зарубежные проекты — израильские, американские и азиатские, на рынки, где почти нет непредсказуемых валютных скачков, а компании изначально строят глобальные продажи. Некоторые вообще целиком свернули свою работу в России и перебрались за её пределы — как, например, «Life.Среда» и Frontier Ventures, которые переехали в Сингапур и решили сфокусироваться на инвестициях в местные инновации.

Наш новый «Барометр», результаты которого мы недавно подвели, показывает, что половина респондентов действительно уменьшили инвестиции в российские проекты и выход на международные рынки является на сегодняшний день основным трендом. Это признали 90% опрошенных нами активных игроков. Впрочем, цифры показывают, что этот «исход» происходит вовсе не так быстро, как предполагалось. Исключительно в западные проекты вкладывали в течение прошедшего года только 13% опрошенных. Средняя по рынку доля российских проектов в портфеле составляет 60% (хотя в следующем будет уже 50%), а Россия пока ещё остаётся первой по привлекательности страной для инвестирования (53%).

Да, наши инвесторы вынуждены быть глобальными (это вопрос выживания), но это вовсе не означает, что инвестировать они теперь будут исключительно в зарубежные компании. Результаты нашего опроса свидетельствуют, что, говоря о международном потенциале проектов как об основном тренде, инвесторы рассчитывают (или во всяком случае очень хотят) найти такие проекты внутри России, а не за её пределами. А это значит, что отечественным предпринимателям нужно поменять мировоззрение. Пришло время преодолеть стереотипы и перестать бояться строить бизнес, изначально ориентированный на большой масштаб.

По щелчку пальцев и без внешней поддержки ничего, конечно, сделать не получится. Более того, в этом вопросе никак не обойтись без содействия государства. Я вовсе не имею в виду гранты или законодательные инициативы. Это вторично. Если мы хотим, чтобы через несколько лет в нашей стране появились глобально мыслящие предприниматели, нужно, чтобы стандарты, которые сегодня задаёт наше государство на венчурном рынке, не противоречили элементарной логике.

Сегодня государство — в лице государственных фондов или фондов, образованных на деньги компаний с государственным участием (ФРИИ, Московский фонд развития венчурного инвестирования и другие), — выступает практически основным источником внешней финансовой поддержки для российских стартапов ранней стадии. Главное, на что они смотрят, — это перспективы проекта внутри страны. Шансы на глобальное развитие определяющим фактором не являются. Но найдутся ли инвесторы для этих проектов на следующих этапах развития?

Чем больше государство будет обращать внимание на команды, у которых международные амбиции не отложены на потом, тем быстрее новые ориентиры будут окончательно приняты рынком и станут стандартом для нового поколения предпринимателей. И чтобы делать глобальный бизнес, нашим стартаперам не придётся уезжать в Калифорнию или в Сингапур, увозя из России свои мозги и таланты. Венчурная индустрия не может быть вещью в себе. Её нельзя импортозаместить. Она может быть или глобальной, или никакой.