Протестанты — лучшие в бизнесе? Александр Аузан к 500-летию Реформации

В этот день 500 лет назад немецкий проповедник Мартин Лютер выступил с открытой критикой церковной практики индульгенций, прибив свои «95 тезисов» к дверям Замковой церкви в Виттенберге. Такова легенда. Некоторые историки считают, что Лютер отправил тезисы архиепископу Майнца по почте. Так или иначе, в этот момент началась Реформация, а с ней и Новое время.

Немецкий философ Макс Вебер в 1905 году писал, что именно Реформации Европа и целый мир обязаны рождением духа капитализма, который вырос из протестантской этики. «Протестантская этика и дух капитализма» — одна из главных работ Вебера.

Как переосмысление таких понятий, как труд, богатство и нищета, помогло протестантам (и не только им) добиться успеха в предпринимательстве, по просьбе «Секрета», объясняет декан экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Аузан.

Макс Вебер в книге «Протестантская этика и дух капитализма» (на современников она произвела огромное впечатление) называет протестантскую трудовую этику важным условием развития предпринимательства. Фактически Вебер основал целое направление, которое объясняет, как культура воздействует на экономику. Но, как это часто бывает, отдельные утверждения экономиста не подтвердились в последующих исследованиях.

Уже несколько десятилетий существует научно-исследовательский проект World Values Survey. Это всемирное объединение социологов, которые проводит опросы почти в 100 странах, замеряя сравнительные социокультурные характеристики наций. Благодаря их работе мы можем говорить о том, что и как влияло на развитие предпринимательства и капитализма, опираясь на количественные данные.

Одним из признанных на сегодняшний день выводов WVS стала карта ценностей Роналда Ингхарта. Она показывает зависимость экономической результативности (ВВП на душу населения) от того, насколько распространены ценности самореализации - в отличие от ценностей самовыживания, и секулярно-рациональные ценности (прямой привет Максу Веберу!) - по сравнению с ценностями традиционными.

Если люди готовы жертвовать ценностями выживания ради самовыражения, это также влияет на развитие экономики. К ценностям выживания относятся экономическая и физическая безопасность, материальные ценности, нетерпимость к инакомыслию, ксенофобия, готовность принять авторитаризм, вера во всемогущество науки и техники. К ценностями самовыражения — личность, свобода, права человека, материальные блага, успех, гендерное равенство. Поэтому успешными оказались не только протестанты, но и часть католиков, а также конфуцианцы. Вопрос не в религиозной оболочке, а в той социальной философии, которая закладывается и проводится через религиозную систему.

Когда Мартин Лютер прибивал свои тезисы к двери кирхи, аналогичные движения поднимались по всей Европе (Кальвин, Цвингли), не исключая и нашей родины (Нил Сорский и движение нестяжателей). У нас, впрочем, всё пошло другим путём.

Протестантские ценности реализовались в России уже после начала Контрреформации — через церковный раскол при патриархе Никоне. Есть современные работы, которые показывают, как доверительные отношения в старообрядческих общинах способствовали их экономическому успеху в первой половине XIX века. Об этом пишут книги и диссертации сейчас, в XXI веке.

В 90-е годы годы XX века произошло то, что назвали католическим экономическим чудом — одновременно рывок совершили Польша, южные районы Германии и Ирландия. Там живут католики. А как же Макс Вебер? Дело в том, что в какой-то момент католики стали в большей степени протестантами, чем сами протестанты.

На Втором Ватиканском соборе в 1962 году католическая церковь изменила трактовку трёх сущностей: нищета перестала считаться благословенной, труд перестал считаться проклятьем, богатство перестало считаться зазорным. При таком изменении социальной философии результат наступает быстро. Как раз спустя 20-25 лет.

Через 500 лет после Реформации и 100 с лишним лет после выхода работы Макса Вебера, мы можем сделать два вывода.

Во-первых, культура и верования действительно могут сильно воздействовать на экономику, хоть и не быстро. Во-вторых, это воздействие связано не с конкретной религиозной догматикой, а с тем, как внутри общества, при сохранении религиозных или нерелигиозных взглядов, трактуются социальные сущности труда, богатства и нищеты.

При участии Дарьи Кушнир

Фотография на обложке: Wikimedia Commons