Последний медведь Британии: Как семья Холмс покорила мир мягких игрушек

Merrythought — последняя британская фабрика, которая выпускает плюшевых медведей, и последняя работающая фабрика в ущелье Айронбридж. Когда-то это был большой промышленный район, а теперь на месте заводов и мануфактур остались одни музеи — ущелье считается памятником индустриальной революции.

В 2012 году, когда в Лондоне проходили Олимпийские игры, Merrythought стала официальным партнёром мероприятия и за год продала 20 000 медведей с олимпийской символикой. В 2013 году, когда в королевской семье родился первый ребёнок — принц Джордж, — он получил своего первого плюшевого медвежонка, сделанного на фабрике Merrythought.

Фабрика производит 30 000 игрушек в год, её выручка составляет 1,5 млн фунтов (почти $2 млн), а с тех пор, как Британия решила отделиться от Евросоюза, экспортные продажи выросли на 20% благодаря низкому курсу британской валюты. «Секрет» рассказывает, как семья Холмс почти сто лет удерживала семейный бизнес на плаву, переживала исторические катаклизмы и задавала моду на плюшевых медведей в Англии и по всему миру.

Счастливая куриная косточка

Уильяма Холмса всегда считали чудаковатым. Друзья говорили, что он похож на мистера Жабу из детской книжки — весёлого и немного неуклюжего. Про него рассказывали много дурацких историй: например, однажды он на своей нелепой крошечной машине поворачивал за угол и въехал в целую стаю белых куриц. Со всех сторон полетели перья, так что он не видел ничего вокруг. Убедившись, что ни одна птица серьёзно не пострадала, Уильям продолжил движение. Когда он всё-таки добрался до фабрики, сотрудники столпились посмотреть на его машину — на багажнике сидела живая курица. Возможно, именно после этой истории он решил назвать свою компанию Merrythought — так называют «счастливую» вилочковую кость, которая находится в шее у курицы. Если два человека возьмутся за разные концы этой косточки и сломают её, того, кому достанется большая часть, ждёт удача.

Изначально Холмс не собирался шить плюшевых медведей — в 1919 году он вместе с приятелем Джорджем Лакстоном основал Holmes, Laxton & Co по производству шерстяной и мохеровой пряжи. Предприниматели сами создали технологию, проконсультировавшись с ткачихами из родного Веллингтона. На тот момент идея с пряжей казалась удачной, но уже через год — к 1920-му — спрос на этот товар заметно упал. Одежду начали шить из более современных материалов.

Вместо того чтобы закрыться, предприниматели купили Dyson Hall & Co, своего обнищавшего торгового партнёра, и стали искать применение мохеровым ниткам. Решение о покупке ткацкой фабрики на первый взгляд было безумным, но в итоге принесло удачу. Директор по продажам в Dyson Hall & Co был знаком с Клифтоном Рендлом — ветераном Первой мировой, управляющим крупной британской фабрики Chad Valley, которая делала игрушки. Рендл рассказал, что почти все игрушки делаются из мохера, и Холмс и Лакстон решили делать лучшие мохеровые игрушки в Великобритании. Они переманили Рендла в свою компанию, вместе с ним ушли несколько преданных работников. Среди них была Флоренс Эттвуд — будущая звезда фабрики Merrythought, первоклассный дизайнер.

Флоренс была слабослышащей, она потеряла слух в два года и объяснялась в основном жестами или писала то, что хочет сказать, в блокноте. В начале XX века у неё было мало шансов преуспеть — к людям с ограниченными возможностями относились совсем не так, как сегодня, им было куда труднее найти работу, да и выросла она в бедной семье. Но когда ей было девять лет, ей предложили льготное место в манчестерской школе для детей с нарушениями слуха и речи и она оказалась блестящей ученицей, так что после окончания её позвали на курсы кройки для людей с ограниченными возможностями. Ещё со школы у неё осталась подружка — тоже с нарушениями слуха. Девушки жили по соседству и вместе ездили на учёбу. Эта подружка была дочерью Клифтона Рендла.

В 1931 году благодаря Флоренс у Merrythought появился первый каталог: она придумала 33 модели плюшевых игрушек. В основном это были собаки — 14 моделей разных цветов и размеров. Второе место — семь моделей — занимали кролики. Медведей было всего четыре, зато для них можно было выбрать почти любой размер и материал. Всего в каталоге было 150 разных товаров.

Бизнес в разгар кризиса

В 1930-е годы идея открыть новую игрушечную фабрику казалась безумной — за год до этого мировая экономика поползла вниз из-за биржевого краха в Нью-Йорке, а в Британии началась Великая депрессия. Управление страной от лейбористов перешло к коалиционному правительству, творилась неразбериха, и безработица с 1930 по 1933 год выросла в два раза — с 1,5 до 3 млн человек. Закрывались угольные шахты, сталелитейные заводы и кораблестроительные предприятия. Ни у кого не было денег на игрушки, и детские магазины разорялись один за другим. Но Уильям Холмс стоял на своём — Merrythought будет шить медведей.

Чтобы обедневшие магазины покупали у него игрушки, он продавал их по смехотворным ценам — в первом каталоге были модели по 42 шиллинга за 12 штук, то есть по 3 шиллинга и 6 пенсов за штуку. Такую игрушку мог позволить себе почти любой покупатель. Дешёвых медведей звали Магнет, и их придумали в расчёте на рабочий класс — людей, которые хотели порадовать детей подарками, но не могли найти в магазинах игрушек, безопасных для семейного бюджета.

В первом каталоге были и очень дорогие модели — по 18 шиллингов за штуку, для растущего среднего класса. Холмс и Лакстон ориентировались одновременно и на самых бедных, и на самых богатых — и не прогадали. Если в 1931 году в торговом каталоге Merrythought было 150 видов игрушек, то в 1932-м их стало уже 350, а за девять лет количество сотрудников на фабрике выросло с 20 человек до 200. Теперь всем было ясно, что в ближайшее время этот бизнес не умрёт. Чтобы привлечь покупателей, Флоренс Эттвуд постоянно придумывала новые ходы — например, в 1932 году она изобрела медвежат, у которых лапы и голова были на шарнирах. Дорогие игрушки могли двигать головой, лапами и хвостом, а простые — только лапами.

Медведи и война

В 1939 году для большинства английских предприятий спокойная жизнь закончилась и потом никогда уже не стала прежней. Так было и с Merrythought. Когда началась Вторая мировая, фабрики, которые находились в ущелье Айронбридж, начали расселять — это место понадобилось военным, чтобы обустроить штабы. Многие рабочие ушли на фронт, так что к 1940 году в Merrythought из 200 человек осталось только восемь. Компания арендовала временное помещение в Вэллингтоне и до последнего пыталась шить игрушки, но с каждым месяцем это становилось всё труднее — материалов и людей катастрофически не хватало. Чтобы хоть как-то поднять продажи, Флоренс придумывала патриотических кукол — военных, моряков, медсестёр. И всё-таки в 1942 году производство игрушек пришлось приостановить — силы всех производств в стране были брошены на то, чтобы помогать военным, и фабрики начали шить обмундирование и противогазы. Но даже здесь Merrythought осталась верна себе — Флоренс придумала вышивать на детских противогазах маленьких медвежат. Сейчас на аукционах, где выставляются лоты военных лет, можно встретить крошечные противогазы с фирменной эмблемой.

Противогазы шились не на продажу, а в качестве гуманитарной помощи. После войны компания была в упадке — материалов по-прежнему не хватало, а в 1947 году у Флоренс Эттвуд диагностировали рак. Ей становилось всё труднее работать, и к 1949 году Merrythought лишилась главного дизайнера. В 1956 году умер один из основателей компании Джордж Лакстон, а его потомки не захотели продолжать бизнес, так что фабрика полностью перешла Холмсу.

Первые реформы

Из-за послевоенной разрухи компания, оставшаяся без дизайнера, долго была в упадке. Когда в 1958 году к делу присоединился Трэйтон Холмс — старший сын Уильяма — он был в шоке. Методы работы устарели, сотрудники бежали с производства. Магазины не хотели сотрудничать — Merrythought всегда гордилась своим качеством и считала, что покупатели сами должны добиваться сотрудничества с ней, так что каталоги были очень сложными и запутанными.

Первым делом Трэйтон переделал каталоги — теперь на первой странице был изображён весь ассортимент, так что заказчики могли сразу понять, с чем имеют дело. Трэйтон заказал автоматическое оборудование для набивки игрушек, обустроил новые служебные помещения и построил специальное здание для демонстрации изделий. Он понял: чтобы выжить в послевоенных условиях, нужно активно продавать игрушки, а не ждать, пока клиенты сами придут за ними. В 1958 году он решил участвовать в престижной международной выставке игрушек в Нюрнберге. Это сегодня участие в профессиональных международных выставках кажется вполне естественным для любого производителя, а тогда британские производства игнорировали потенциальных клиентов из европейских стран и ориентировались только на Новый Свет — США и Канаду. Но близились большие геополитические изменения, и Трэйтон почувствовал это одним из первых.

Мультфильмы и твист

В 1958 году на телевизионных экранах по всему миру появился Йоги — антропоморфный медведь из мультфильмов компании Hanna-Barbera. Сначала он был второстепенным героем, но очень скоро стал бешено популярным и про него сняли отдельные выпуски. Merrythought быстро сориентировалась и купила у Hanna-Barbera лицензию, чтобы делать игрушечных Йоги. В 1960-х та же история повторилась и с Винни-Пухом — в 1966 году на первой странице каталога появился диснеевский медведь в красной футболке, а на следующих страницах были Кенга, Крошка Ру, ослик Иа и Пятачок. В 1976 году Merrythought купила лицензию на продажу героев из «Винни-Пуха» в Канаде, Австралии, странах Ближнего и Дальнего Востока, на Багамских и Бермудских островах. Целых десять лет на первых страницах каталогов были девятидюймовые персонажи диснеевского мультфильма. Компания выпускала не только игрушки, но и пижамы, и спальные мешки с Винни-Пухом.

Примерно в это же время весь мир начал танцевать твист. Merrythought и здесь решила последовать моде и выпустила новый хит — Twisty Toys. Внутри у новых игрушек были проволочные каркасы, которые гнулись в любую сторону. Плюшевые медведи, кролики и собаки были одеты в костюмы из мягкого войлока, и для каждой модели была женская версия (в платье) и мужская (в костюме). Они просуществовали до 1971 года, пока мир не устал от твиста. Тогда для британских игрушечных компаний опять наступили трудные времена — началась новая эра технологического прогресса. Плюшевые игрушки вышли из моды, родители предпочитали покупать детям конструктор и механические игрушки, отвечающие духу времени. Если кто-то ещё и покупал плюшевых медведей, то китайских — синтетических, из яркой ткани.

Когда сын Трэйтона Оливер пришёл работать в Merrythought в 1972 году, было непонятно, как справиться с семейным предприятием в век, когда никого уже не интересуют классические мохеровые медведи. Компания не могла перестроиться и начать шить дешёвые игрушки плохого качества. Когда Оливер стал главой компании, он нанял нового дизайнера — кутюрье Жаклин Ревитт. На них обоих смотрели косо: Оливер был искателем приключений, он поднимался в небо на аэростатах и участвовал в безумных любительских ралли. Иногда посреди дня он говорил Жаклин: «Зачем ты сидишь в помещении, иди прогуляйся, может, придёт хорошая идея». Жаклин презирала классовые различия и пыталась подружиться с девочками, которые работали на фабрике мастерицами. Сотрудники Merrythought, привыкшие к строгости и чопорности, считали новичков чудиками. Но вскоре Merrythought приняла участие в Ярмарке британских игрушек и получила главный приз за уникальный дизайн, а сразу после этого получила награду Teddy Bear of the Year — одну из самых престижных для производителей игрушек. Стало ясно, что нововведения — это не так уж и плохо.

Новая искренность

До 1980-х годов считалось, что плюшевые медведи — игрушка исключительно для детей и взрослому человеку стыдно покупать её для себя. Но в конце 1980-х известный актёр Питер Булл в интервью американскому телевидению признался, что обожает плюшевых медведей, и в Штатах появилась новая тенденция — поклонники стали присылать актёру плюшевых медведей, многие брали с него пример и покупали их сами себе. Скоро тренд добрался до Европы. В Великобритании появились магазины, которые продавали исключительно плюшевых медвежат, в основном винтажных, которых можно было поставить на полку и любоваться. Это была настоящая болезнь: на Merrythought посыпались заказы, ритейлеры требовали, чтобы для них изобрели специальную линейку, которой не было бы в других магазинах. Коллекционеры следили за новинками и со всех ног неслись покупать медвежат из лимитированных коллекций. Производители, в том числе и Merrythought, стали создавать клубы коллекционеров — участникам за небольшие деньги вручали клубные карточки и значки в виде «счастливой» вилочковой кости. Члены клубов могли заказать самых редких медведей, которые были недоступны всем остальным.

В 1995 году у Merrythought появился Международный клуб коллекционеров, и за два года количество участников достигло 1300 человек. В начале нулевых будущее компании выглядело безоблачно, и мало кто мог предположить, что совсем скоро она на время закроется.

Медведи стали слишком популярны, полки магазинов снова заполонили дешёвые плюшевые медведи из Китая. Владелец Merrythough Оливер Холмс в прессе жаловался на слишком высокую конкуренцию на рынке и высокие налоги. На этот раз старейшей британской мануфактуре, пережившей войну и Великую депрессию, казалось, пришёл конец.

Конечно, среди покупателей были ещё любители качественных плюшевых медведей из натуральных материалов, но с развитием интернета частные предприниматели начали продавать собственные игрушки — тоже мохеровые и качественные, но куда более дешёвые. Merrythought отстала от жизни и почти не пользовалась своим веб-сайтом — видимо, компании не хватало опытного маркетолога, который объяснил бы уже немолодому Оливеру Холмсу, зачем нужны новые технологии. В штате работало много пожилых людей — они провели на фабрике так много времени, что начальство не решалось с ними расстаться. Но и работать как следует старики уже не могли — Жаклин жаловалась, что придуманные ею модели упрощают, чтобы сотрудникам было проще их сшить. «Я даже не всегда узнаю свои модели, когда вижу их на полках в магазинах, — возмущалась она. — Они стали слишком простыми, а ведь коллекционеры ценят в игрушках оригинальность». Новые сотрудники быстро увольнялись — фабрику много лет никто не ремонтировал, всех заставляли ходить в уродливой коричневой униформе и обращаться к начальнику «мистер Холмс». Merrythought застряла в прошлом и не хотела меняться, Оливер уже не был бунтарём, ХХI век подкосил его. В 2006 году он решил закрыть производство.

Когда в ноябре 2006 года Merrythought объявила, что закрывает фабрику и больше не будет делать игрушки, фанаты начали присылать тысячи писем на сайт компании, отправлять почтовые открытки владельцам и атаковать магазины, выспрашивая продавцов: неужели британским плюшевым медведям пришёл конец? «И тут, стоило Холмсу объявить, что знаменитых медведей больше не будет, спрос на них подскочил до небывалых высот, — вспоминает Кэти Мартин, редактор специализированного журнала Teddy Bear Scene. — Игрушки уже несколько лет пылились на полках, и тут коллекционеры начали скупать их, думая, что это их последний шанс. Цены на eBay подскочили — как на старинных коллекционных медведей, так и на новые игрушки. И вот в декабре 2006 года несколько крупных ритейлеров по секрету сказали мне, что в 2007 году Merrythought продолжит делать своих фирменных медведей». Через некоторое время владелец компании Оливер Холмс и сам выступил в прессе: «После такой поддержки от поклонников и СМИ мы поняли, что закрываться пока рано. В магазинах закончились традиционные английские медведи — их буквально смели с полок. А значит, мы должны сшить новых. В конце концов, кто ещё может похвастаться тем, что делает плюшевых медведей ручной работы?»

Оливер понял, что битва ещё не проиграна. Открывшись заново, он уменьшил производство. Теперь в компании работают не 200, а чуть больше 20 человек. Мишек по-прежнему делают вручную, но глаза у них теперь не стеклянные, а пластиковые — это безопаснее и отвечает современным стандартам. Merrythought всегда гордилась тем, что всё делает сама, но теперь производство шерсти стало слишком дорогим и его отдали на аутсорс. Зато наконец заработал сайт.

В 2011 году Оливер Холмс умер, и бизнес перешёл двум его дочерям — Ханне и Софи. Они специально переехали в Вэллингтон, чтобы продолжить дело отца, и сначала им было трудно — накануне смерти он успел стать партнёром Олимпийских игр, и производство тематических медведей полностью оказалось на них. В компании, которой с 1930 года управляли только мужчины, сложились консервативные традиции, и поначалу работники не хотели слушать двух молодых девушек. Но они, приступив к делу, сразу придумали новый ход — теперь у каждого плюшевого медведя есть свой паспорт. Дети часто берут игрушки с собой в самолёт, и, проходя паспортный контроль, они просят поставить штамп о пересечении границы в игрушечный документ.

Merrythought — уже не огромная мануфактура, а небольшая компания. Она больше не выпускает дешёвых игрушек для рабочего класса — медведи стоят около 100 фунтов ($123,5). Зато их по-прежнему шьют из самой качественной ткани. Merrythought открыла музей, поклонники приносят в него игрушки, которые достались им по наследству от бабушек и дедушек. Если раньше производство держалось в секрете и попасть на фабрику было невозможно, то теперь туда можно прийти с экскурсией.

Сёстры Холмс сделали то, что не удалось их отцу, — они перестроили старинное производство в компанию XXI века, и сотрудники, которые сначала относились к ним с недоверием, постепенно смирились. В конце концов, в семье Холмс все были эксцентричными и не боялись перемен, и именно это помогло бизнесу выжить.

В тексте использовались фрагменты материалов Forbes, The Telegraph, BBC и книги Кэти Мартин Merrythought Bears.