Грустное Бали: Как сёрферы из России ведут бизнес на острове бездельников

Каждый офисный работник, наверно, хоть раз мечтал всё бросить, поселиться в бунгало под пальмами и сёрфить днями и ночами. Если вы в состоянии обеспечить себя фрилансом, Бали — отличный вариант. Но если вы рассчитываете открыть там свой бизнес, готовьтесь к трудностям.

В рейтинге Doing Business Всемирного банка Индонезия занимает 91-е место (Россия — на 40-м), в Индексе восприятия коррупции Transparency International — 90-е (Россия — на 131-м).

О том, как бизнесмену-иностранцу выжить на райском острове, «Секрету» рассказали основатели балийской школы сёрфинга Endless Summer Андрей и Анастасия Черносвитовы и её управляющая Евгения Котович.

Регистрация компании

Андрей Черносвитов: Регистрация компании — один из самых сложных моментов за все девять лет.

Первый агент, которому мы доверили оформление документов, нас кинул. Взял часть суммы, потом в течение года говорил, что нужно ещё немного доплатить и подождать, а потом просто пропал. Пришлось искать другого посредника. В итоге на регистрацию ушло года два.

Пока бизнес только регистрируется, сделать на него рабочую визу было нельзя — оставалось оформляться через другую фирму. Когда туда приходила проверка и выясняла, что я там просто числюсь, но фактически не работаю, приходилось платить штраф.

Евгения Котович: В Индонезии три варианта регистрации компаний:

CV (от инд. Commanditaire Vennootschap) — подобие русского ИП;

PT (от инд. Perseroan Terbatas) — ООО;

PMA (от инд. Penanaman Modal Asing) — ООО с привлечением иностранного капитала.

Во всех случаях компания должна быть зарегистрирована на местного жителя.

Чтобы открыть или изменить структуру PT и CV, в компании должно быть не менее двух сотрудников из числа местных. В CV и PT иностранец может быть только спонсором и наёмным работником, но не собственником. В PMA иностранец может быть учредителем и совладельцем. У основателей Endless Summer 49% акций (прим. «Секрета»).

Если ты иностранец и делаешь бизнес, спокойной жизни на Бали не будет.

Знаю россиянку, которая в паре с австралийцем открыла ресторан. Нашли местного на позицию номинального директора, подписали с ним контракт. Через месяц, когда проект раскрутился, индонезиец их выгнал. Всё, теперь это его место.

Правила игры постоянно меняются. Например, недавно власти ввели обязательное страхование сотрудников. Теперь мы каждый месяц вынуждены выплачивать по $50 за человека.

Также в этом году изменился возрастной порог для получения рабочей визы. В марте мы запросили визу для девушки, которой в тот момент было 25 лет. Когда она оформлялась, власти решили выдавать рабочие визы людям только с 27 лет. Та девушка успела в последний момент.

Рабочие визы

Евгения Котович: У любой компании есть ограниченное количество рабочих виз для иностранных работников, и оно зависит от формы собственности.

Сначала мы выбрали форму PT, потом поменяли её на PMA, так как только в этом случае компания может привлечь больше иностранных работников. У нас русские клиенты — им нужен русскоговорящий персонал.

На каждого иностранного сотрудника должно приходиться определённое количество индонезийцев. Сейчас, например, у нас 11 россиян и 12 индонезийцев. Не потому, что мы так хотим, а потому, что так надо.

Делают визу долго — в среднем четыре месяца. Цена вопроса — $2500.

Андрей Черносвитов: Иностранцы могут занимать не все должности.

Например, секретарём на ресепшене может быть только местный. В сфере управления иностранцам доступна только одна позиция — супервайзер.

В одну из проверок Миграционной службы Индонезии нашу сотрудницу попросили написать на листке бумаги её должность и обязанности. Девушка по ошибке назвала себя не супервайзером, а администратором. Всё, несовпадение: «Платите $1000, иначе мы вас депортируем или посадим в тюрьму».

Деловая среда

Анастасия Черносвитова: Всё, что связано с финансами, — это очень долго и очень сложно. Например, чтобы просто оформить дебетовую карту, нужно потратить два-три часа.

На днях я пыталась положить на счёт индонезийские рупии и американские доллары. Сначала в банке стали пересчитывать эти деньги. Затем почему-то разложили на три кучки. Потом пришёл проверяющий и разделил их уже на две. За одну кучку, говорит, нужно заплатить комиссию. Я знала, что деньги берут за старые банкноты, поэтому специально принесла выпущенные в 2006 году и позже. Но дело было в другом. «У вас доллары "мягкие", — заявил управляющий. — Платите комиссию».

Андрей Черносвитов: Индонезийцев интересует прибыль здесь и сейчас, а что будет дальше — дух его знает. Именно поэтому на Бали принято просить арендную плату за весь период сразу.

Чувство ответственности — это тоже не про индонезийцев. Ты можешь что-то заказать, оплатить, а в итоге получить совсем не то, что хотел. При этом исправлять чужую ошибку придётся за свой счёт.

За девять лет нашей школе пришлось сменить пять локаций. Из первого места мы уехали, когда арендаторы внезапно решили делать ремонт.

В Индонезии нет стабильности, в любой момент тебе могут сказать: «Сорри, непредвиденные обстоятельства». Или просто: «Нам надоело, уезжайте».

Проверки

Андрей Черносвитов: У индонезийских властей на каждого иностранца (по состоянию на 2015 год в стране проживали 329 000 экспатов; местное население — 260 млн человек. — Прим. «Секрета») заведено досье. Если мы наймём преподавателя без рабочей визы, в школу сразу заявится сотрудник миграционной службы.

Если кто-то решит сдать через интернет свою виллу или начнёт оказывать мелкие услуги (ремонт, массаж, маникюр, экскурсии), его обязательно вычислят через Facebook или Airbnb. В миграционной службе есть целый отдел, где сотрудники сидят за компьютерами и гуглят нарушителей.

Проверки бывают разные. В нашем случае это выглядит так: сидят два человека на пляже в рубашках и туфлях (явно они не загорать пришли) и фотографируют всех иностранцев, которые работают с клиентами на берегу. А однажды такой проверяющий залез на забор с фотоаппаратом и начал снимать всё, что происходит на нашей территории.

У моего партнёра сотрудники миграционной службы при проверке документов спросили, где он живёт. Несколько месяцев назад он переехал в новый дом и назвал его адрес, забыв, что в визе значится старый. Сразу же: «Несовпадение, грубое нарушение, давайте $2000». Доказать ничего невозможно. Это Индонезия. Здесь нет правды, есть только деньги.

Коррупция

Анастасия Черносвитова: Я чувствую себя здесь дискомфортно от того, что у меня, как у человека, нет никаких прав. Любой конфликт, который возникает с индонезийцем, решается в его пользу.

Евгения Котович: Есть два варианта разрешения проблем с властями: уехать из страны или заплатить. В этой ситуации единственный вариант не прогореть — подружиться с людьми, которые берут не самые большие взятки.

Культурные особенности

Евгения Котович: Бесполезно спрашивать с индонезийцев как с европейцев. Здесь другой менталитет, другая культура.

Балийцы исповедуют индуизм Агама Хинду Дхарма и много времени тратят на отправление религиозных обрядов. Работник может отпроситься по этому поводу и отсутствовать неделю (главный балийский праздник Галунган длится 11 дней и отмечается при этом два раза в год. — Прим. «Секрета»).

Поскольку балийцы живут по лунному календарю, Новый год каждый раз празднуют в разные числа. В первый день нового года у индонезийцев День тишины (религиозный праздник Ньепи. — Прим. «Секрета»): с шести утра и в течение всего дня не работают больницы и аэропорт, нельзя выйти из отеля на улицу, включать дома свет и даже сёрфить. Можно только сидеть дома или уехать на соседние мусульманские острова. Даже в аэропортах прилетающим в День тишины приходится ждать сутки, чтобы просто выйти на улицу.

Ради чего это всё

Анастасия Черносвитова: Зачем мы здесь? Из-за сёрфинга.

Мы подустали от кайта и увлеклись сёрфингом. Бали для этого — идеальное место. У меня тогда только родился ребёнок, а тут, помимо дикой природы, есть цивилизация, школы, магазины.

Когда мы сюда приехали, у нас не было бизнес-плана. Мы хотели кататься на сёрфе и при этом полноценно жить, а не под пальмой листом попу подтирать.

При участии Алины Толмачёвой