Маленький гигант большого рынка: Приключения LoveToy в странном мире секс-игрушек

Самый большой фаллоимитатор, который я только могла себе представить, возвышается прямо передо мной — он вертикально прикреплён к столу липучкой и достигает почти 30 см в длину и 7,5 см в диаметре. Вокруг него расставлены другие фаллоимитаторы — стандартного размера, но на его фоне они кажутся игрушечными. К гигантскому дилдо подбегает журналистка, за локоть таща с собой оператора. Глядя в камеру, она двумя руками вцепляется в искусственный фаллос и громко спрашивает: «Скажите, это что, правда можно засунуть внутрь человека?» Производители и поставщики секс-игрушек, которые собрались здесь же, вокруг огромного фаллоимитатора, объясняют ей, что да, теоретически можно, хотя женщины редко покупают себе такое приспособление — чаще им интересуются мужчины нетрадиционной сексуальной ориентации. Но журналистка как будто не слышит объяснений — она всё ещё держится руками за секс-игрушку и ошалело повторяет: «Нет, ну неужели это можно засунуть?..»

Я на выставке EroExpo, где каждый год собираются участники российского и зарубежного рынка секс-игрушек: производители, дистрибьюторы и ритейлеры. На каждом стенде — по несколько десятков дилдо из киберкожи, силикона или ПВХ. В нескольких метрах от меня женщина использует фаллоимитатор как указку, а другая чешет спину таким же фаллоимитатором. Посетители выставки — в основном управляющие и владельцы секс-шопов — подходят к голой резиновой кукле и все вместе ощупывают её, ещё две женщины по очереди засовывают пальцы в мужской мастурбатор. Для тех, кто много лет производит и продаёт интим-товары, такая картина — обычное дело. Встретившись возле одного из стендов, коллеги, не видевшие друг друга с прошлой выставки, радостно пожимают друг другу руки и вместе фотографируются на фоне своих товаров. На один из таких кадров попадаю и я — теперь где-то в мире есть фотография, где я сижу за столом, а передо мной смотрит в небо 30-сантиметровый искусственный фаллос.

На выставке полно новинок — секс-игрушек и гаджетов удивительных форм и цветов, о которых часто пишут секс-блогеры. Эти образцы похожи скорее на инопланетные тела, чем на искусственные фаллосы. Но на стенде компании LoveToy новомодных гаджетов нет — большинство моделей выполнены в пугающе реалистичной манере. По сравнению с окружающими стендами, где выставлены футуристичные секс-игрушки из Китая и Европы, этот выглядит несколько старомодно. И тем не менее за последние два года объём производства LoveToy вырос в два раза. Эта компания производит примерно 45 000 разных секс-игрушек каждый месяц (месячная выручка — 7 млн рублей). Крупнейшая среди российских производителей, она появилась в 1993 году, благополучно пережила два финансово-экономических кризиса и сейчас так же благополучно переживает валютный. По словам основателя и владельца LoveToy Вадима Канунова, выручка его предприятия составляет примерно 7 млн рублей в месяц. На стенде LoveToy висит большой плакат: «Зона, свободная от импорта». Канунов говорит, что «благословенные» санкции — то, что нужно было России, чтобы в ней оживилось производство, и надеется, что в ближайшее время их не снимут:он считает, что тогда ему удастся расширить компанию и, может быть, самому выйти на зарубежный рынок.

«Вы мне скажите, он жёсткий или мягкий? Нам одни говорят, что жёсткий, надо мягче делать, а другие — наоборот. Я мучаюсь и не знаю, как сделать» — Вадим Канунов с фаллоимитатором в руках встречает коллег, которые подходят к его стенду, и с каждым советуется, как ему улучшить дилдо, чтобы угодить покупателям. В очках и вязаном жилете он больше похож на преподавателя, чем на главного российского производителя фаллоимитаторов. Он и сам себя называет «ботаником» — говорит, что долгое время, пока пытался построить бизнес, совершенно не понимал, как устроен рынок: мог заключить с кем-нибудь договор на словах, не подписывая документов, или по дружбе поделиться технологией производства. «Но мы ведь в 90-е начинали, — оправдывается Канунов. — Тогда все такими были, опыта никакого. Главное было, чтобы деньги какие-то перепали, а уж полностью ли с тобой рассчитались партнёры и всё ли в порядке в юридическом плане — никого не волновало».

По образованию Канунов — акушер-гинеколог. Ещё в 80-е, когда в Советском Союзе почти никто не знал, что такое лубриканты и зачем они нужны, он начал смазывать гинекологические зеркала гелем для ультразвуковой диагностики. И конечно, он знал, что в Америке и Европе человек, у которого есть какие-то невосполненные потребности или проблемы в сексуальной жизни, может запросто пойти в секс-шоп и выбрать для себя интимную смазку или подходящее приспособление. Правда, он тогда и представить себе не мог, что уже через несколько лет начнёт сам изготавливать лубриканты и разные секс-игрушки.

Вместо космоса

К 1993 году Вадим Канунов успел пять лет проработать гинекологом в роддоме и поликлинике, а потом пройти переквалификацию в Военно-медицинской академии и устроиться в Институт медико-биологических проблем в лабораторию послеполётной реабилитации космонавтов. Правда, после перестройки России стало не до космоса, пилотируемые полёты почти прекратились, реабилитировать было особо некого, а денег в институте платить стали так мало, что по ночам Канунов бомбил на машине и пытался придумать, как заработать.

Однажды в кабинет к Канунову заглянул его приятель из соседней лаборатории — биолог Владимир Баранов. Как вспоминает Канунов, Баранов показал ему крошечный электромотор — тогда их вывозили с предприятий сотрудники оборонных заводов и продавали за копейки — и вибрирующую трубочку. «Мы сразу друг друга поняли, — рассказывает Канунов. — Ведь он всю жизнь занимался биологией, а я — медициной. Мы знали, что на Западе давно уже продаются вибраторы и другие секс-игрушки. И понимали, что у людей всегда есть в этом потребность, даже в нашей стране, где на тот момент далеко не все знали, что это такое».

В ларьке на Арбате Канунов нашёл пустые виниловые фаллоимитаторы, а потом приятели придумали, как прикрепить к мотору эксцентрик (диск, превращающий вращательное движение в вибрацию), и закупили партию аккумуляторов и других запчастей на телевизионном заводе «Темп». После этого они стали собирать вибраторы дома, по 30 штук за ночь, а днём продолжали работать в институте. Чтобы заработать деньги на покупку деталей, раз в две ночи Канунов брал машину и отправлялся бомбить.

Оформлять компанию юридически друзья не стали — как говорит Канунов, они тогда толком не понимали, как и зачем это делается. Чтобы начать как-то продавать свой товар, они дали объявление в газету «Из рук в руки»: «Продаётся вибратор для женщин (новый). В упаковке». После этого к ним сразу же стали поступать звонки. Клиенты договаривались о встрече прямо в метро. При этом никто из них даже не разворачивал товар — люди отдавали деньги, забирали пакет и молча уходили.

Однажды к Татьяне Агарковой — сексологу и одной из создателей первого российского секс-шопа — прибежали растерянные продавцы. Они рассказали, что пожилой мужчина в зале взял с полки фаллоимитатор, спрятал в карман и собирается с ним уйти. В магазине-салоне «Интим» тогда ещё работали не специалисты по продажам, а медсёстры — у них не было никакого опыта в сфере торговли и они не знали, как вести себя в случае кражи. Агаркова вышла в зал, нашла старика с фаллоимитатором и пригласила к себе в кабинет. Выяснилось, что после смерти своей супруги он несколько лет жил один, а теперь решил жениться на молодой девушке, но в постели у него ничего не получалось. Он подумал, что можно исправить положение, если подарить новой жене фаллоимитатор. Но все секс-игрушки тогда прибывали в Москву с челноками и продавались с большой наценкой, так что купить дилдо мужчина не мог и, совсем отчаявшись, решил просто его украсть. Вызывать милицию Татьяна не стала — она предложила клиенту купить фаллоимитатор по себестоимости, он согласился, и на этом они мирно разошлись.

«Подобные истории тогда, в начале 90-х, случались каждый день, — вспоминает Агаркова. — Люди, узнавшие в перестроечные времена, что есть не только "изделие №1" и "изделие №2", стали больше говорить о сексе. Но никто толком не знал, что такое безопасный секс и зачем нужны лубриканты. В Москве прямо на улице продавались секс-игрушки, но людям было непонятно, как использовать их по назначению. Нужна была информация. В наш магазин приходили даже не столько за товаром, сколько на экскурсию. Хотя и покупали тоже хорошо. Помню, нам привезли фаллоимитатор "реалистик" из латекса — за рубежом он стоил несколько десятков долларов и для нас это было очень много. У нас он был всего один, так что мы установили на него огромную цену — специально, чтобы его никто не покупал и мы могли показывать его "экскурсантам" и объяснять, что это такое и как используется. Но его приобрели в первый же день».

Первый секс-шоп

В 1992 году в Москве фаллоимитатор можно было купить буквально на каждом углу — они продавались даже в палатках около Центрального детского мира вместе с жвачкой и игрушками. Дилдо привозили из-за границы вместе с порножурналами. При этом ни продавцы, ни покупатели толком не понимали, для чего нужны такие товары и как их использовать.

В это время Татьяна Агаркова и её муж Сергей Агарков — оба врачи-сексологи — работали в первой российской частной клинике, занимающейся проблемами семьи, «Медицина и репродукция». С каждым днём в медицинский центр приходило всё больше людей с венерическими заболеваниями. Вместе с секс-игрушками и порножурналами в стране появилась сексуальная свобода, а интимные отношения до брака перестали считаться позором. При этом никакого сексуального образования у людей не было, а обрушившаяся на них информация была разрозненной и противоречивой. Молодые люди тогда получили небывалый доступ к эротической литературе и кино, но ещё не привыкли пользоваться презервативами. По всей стране в это время количество больных сифилисом увеличилось в несколько раз, при этом советские люди не привыкли обращаться к врачам с проблемами интимного характера и терпели до последнего.

Тогда несколько врачей из «Медицины и репродукции» — сексологи, гинекологи и сексопатологи — объединились в сексологическую ассоциацию «Культура и здоровье»: они придумывали образовательные проекты и писали научно-популярные тексты для Speed Info (тогда эта газета ещё не считалась жёлтой прессой, в ней рассказывалось, как правильно предохраняться и где можно сдать тест на ВИЧ, врачи уважали издание). В 1993 году Сергей и Татьяна Агарковы открыли на первом этаже клиники магазин-салон «Интим». Сначала предполагалось, что это будет не столько коммерческое предприятие, сколько музей — чтобы каждый мог прийти, посмотреть на зарубежные новинки секс-индустрии, выслушать мини-лекцию о том, почему надо пользоваться презервативами, и, если надо, проконсультироваться с врачами здесь же, в зале. Если оказывалось, что у кого-то из посетителей есть серьёзные проблемы в интимной жизни, его отправляли наверх — в клинику.

На второй день существования магазина «Интим» Татьяна Агаркова пришла на работу и долго не могла пробиться к дверям — вход находился в глубине двора, и очередь к нему выстроилась такая, что огибала дом и её было видно с улицы (первые работники вспоминают, что эта очередь была почти такой же длинной, как в Мавзолей). Люди приходили с инвалидными удостоверениями и просили пропустить их без очереди. Всем так хотелось попасть внутрь, что в итоге посетители выломали дверь. Тогда создателям магазина пришлось нанять охрану, а людей внутрь запускать маленькими группами по восемь-десять человек. Первые полгода в «Интим» чуть ли не каждый день приходили с проверками — то из милиции, то из Санэпидемнадзора. Причём, как вспоминает Агаркова, проверяющие хотели не столько проследить за исполнением норм, сколько своими глазами посмотреть на зарубежные секс-игрушки и послушать врачей-экскурсоводов. Так что несколько раз ей пришлось самой читать лекции по сексологии милиционерам и инспекторам.

«Раньше, в советское время, если у мужчины возникали проблемы с эрекцией, он начинал пить, — говорит Агаркова. — Ведь в определённых количествах алкоголь стимулирует потенцию. Но через некоторое время он начинает, наоборот, блокировать сексуальность. Из-за этого у людей начинались проблемы в отношениях: если мужчина вечно пьян, да ещё и не может удовлетворить женщину, понятно, что они начнут постоянно ругаться, а может, даже расстанутся. Из-за этого постоянно распадались семьи, дети оставались без отцов, а позже сами не могли устроить свою личную жизнь. И совершенно некому было объяснить людям, что всего этого можно избежать просто с помощью сексуального образования и специалистов».

Время шло, а ажиотаж вокруг магазина-салона «Интим» оставался прежним. Секс-игрушки привозили из-за рубежа студенты медицинских вузов, их тут же раскупали, и товаров на всех не хватало. Приходили не только частные покупатели, но и представители ветеранских организаций: тысячи человек, недавно вернувшихся из Афганистана с тяжёлыми травмами, не могли заниматься сексом, но хотели заводить отношения и семьи. Они обращались в «Интим», чтобы по льготным ценам получить обычные фаллоимитаторы или полые протезы для тех, у кого проблемы с эрекцией. Стало понятно, что дальше торговать только дорогими зарубежными товарами не получится: нужно более доступное российское производство. Тут-то и появился Вадим Канунов, который своими руками собирал секс-игрушки из пластиковых заготовок и микромоторов. «Они были довольно примитивными, — вспоминает Татьяна. — Но всё-таки по-настоящему нас спасли. Мы смогли продавать их в больших количествах, и они были доступны тем, кто не мог заплатить за импортный товар. Какое-то время мы все работали одной сплочённой командой: Канунов собирал свои товары прямо в подвале под нашим магазином, а мы периодически оплачивали изготовление пресс-форм для его производства».

Уже намного позже — в 2000-е годы, когда магазин-салон «Интим» вырос в крупную сеть «Он и она», а Борис Канунов зарегистрировал компанию «А-Полимер», — у них возникли серьёзные разногласия. Агаркова объясняет: владельцы магазина хотели, чтобы качество продукции Канунова улучшалось, а количество увеличивалось, но у него не хватало денег на развитие производства. Сам же Канунов считает, что его недорогие секс-игрушки использовались в основном для привлечения покупателей, а основную прибыль магазин получал от продажи импортных изделий, поэтому старался продать посетителям товары подороже, изделия Канунова гостям демонстрировали неохотно. «Все эти проблемы начались, когда производство и импорт секс-игрушек поставили на поток, — говорит Татьяна Агаркова. — И коммерческая сторона дела приобрела большее значение». А в начале 90-х Вадим Канунов и специалисты из сексологической ассоциации все вместе отвечали за секс-просвет в России.

Дилдо из подвала

Когда Канунов узнал, что на Малой Московской улице открылся первый секс-шоп, он предложил владельцам магазина продавать его товары. Они сразу же согласились — торговать отечественными фаллоимитаторами было намного дешевле, да и Канунов — человек с медицинским образованием — вызывал доверие. Через некоторое время, когда к производству присоединилось ещё несколько человек, оно переехало в подвал этого магазина. Правда, как только бизнес начал расширяться, Владимир Баранов решил покинуть предприятие. «Его всегда больше интересовала наука, чем деньги, — рассуждает Канунов. — Он теперь известный учёный и наблюдает за тем, как размножаются белухи. Каждому своё, конечно». Сейчас в компании Канунова работает 60 человек — по его словам, он потратил десять лет, чтобы собрать крепкий коллектив.

Владимир Баранов — кандидат биологических наук — работает в Институте океанологии РАН и ездит в научные экспедиции изучать поведение китов и язык дельфинов. Он ни разу не пожалел, что ушёл из бизнеса, который теперь разросся и приносит достойную прибыль. Правда, историю появления этого предприятия он вспоминает совсем по-другому: «Вообще-то я сначала хотел делать вертолёты. Игрушечные, чтобы они летали по комнате, — говорит Баранов. — Такая красивая идея была… И электромоторы я купил именно для этого».

Но оказалось, что изготовление одного игрушечного вертолёта отнимает много сил и времени, это довольно сложная конструкция. А делать вибраторы намного проще, нужно просто поставить эксцентрик и вставить механизм в полый фаллоимитатор. Но это, как утверждает Баранов, уже была идея Канунова. Сам же он помог довести до ума механизм и вышел из дела. Правда, перед этим собрал всё-таки один вертолёт — для своих детей.

По словам Баранова, сначала в их предприятии участвовал ещё один человек — некий Георгий Аветикян. Выпускник Университета путей сообщения, он помогал разобраться с электрической частью механизма, но потом тоже вышел из дела. «Сначала Жора подсидел меня, а потом его подсидел Вадик», — смеётся Баранов, но рассказывать подробнее отказывается. Говорит только, что Канунов, единственный из троих обладатель медицинского диплома, тут же начал командовать приятелями и из-за этого начались конфликты. Вадим Канунов, впрочем, никакого Аветикяна в своих рассказах не упоминает.

Как бы то ни было, в подвале под салоном «Интим» Канунов работал уже без Баранова. Кроме обычных вибраторов он начал делать приспособления, которые сам называет «парамедицинскими», — ложечки для поддержки и полые фаллосы для тех, у кого проблемы с эрекцией, протезы молочных желёз и фаллоудлинители. Он и до сих пор продолжает их делать и основную свою миссию видит именно в этом. Как обычные фаллоимитаторы компании LoveToy, так и фаллопротезы можно купить в розничных интернет-магазинах по цене в среднем от 500 до 1500 рублей. Для оптовых покупателей, по словам гендиректора компании «Инспирит Компани» Дмитрия Егорова, эти товары обходятся в полтора-два раза дешевле.

«Должно быть некое промежуточное звено между клиентом и врачом, — считает Канунов. — Человек, который может помочь покупателю с функциональными нарушениями. Вот, например, приходит ко мне старик, у которого из-за возраста начались проблемы с эрекцией. Сексолог ему уже вряд ли поможет. А поддерживающее приспособление поможет ему снова почувствовать себя мужчиной. Может быть, вместе с самооценкой вернётся и эрекция».

Сегодня подобные товары можно найти во многих секс-шопах, а тогда Канунов был в этой области новатором. Он же, по его собственным словам, популяризировал лубриканты в постсоветской России: «Они уже продавались, но инструкции к ним были только на английском, а люди не знали, зачем их покупать и как использовать, — вспоминает Канунов. — И вот в 1996 году я пошёл в Менделеевский институт и нашёл там доцента, который помог мне составить рецепт лубриканта. Выяснилось, что нужна КМЦ — карбоксиметил-целлюлоза. В открытом доступе её не было, но я знал, что это вещество есть в составе зубной пасты. Так что я поехал в Подмосковье на один из заводов, где делали зубную пасту, коррумпировал сторожей и купил две канистры. Потом получил сертификат в НИИ синтетических и натуральных душистых веществ и заказал изготовление лубриканта по моему рецепту на фабрике "Свобода". Мне сделали 5000 флаконов лубриканта».

Канунов сам написал простую и подробную инструкцию на русском языке и наклеил на каждый флакон. Когда лубрикант российского производства поступил в продажу в магазин «Интим», Канунов лично встречал покупателей в торговом зале и рассказывал им о новом товаре. В итоге все флаконы раскупили мгновенно. Причём себестоимость их тогда составляла шесть центов, а продавали их по доллару, так что на этом удалось неплохо заработать. Правда, поставить это дело на поток так и не удалось. Почему — Канунов толком не рассказывает, намекает только, что по неосторожности «поделился рецептом с партнёрами», но просит об этом не писать, «чтобы никто ни на кого не обижался».

Спасительный кризис

В 90-е российские заводы закрывались один за другим, и часто добывать запчасти для секс-игрушек было негде, так что предприниматель решил постепенно создавать собственное производство. Во дворе того же дома в небольшом сарае он установил печи для полимеризации ПВХ из жидкого состояния в резиноподобное. Когда при работе с такими печами нарушается температурный режим, они сильно дымят. Сарай Канунова несколько раз начинал чадить на всю округу, жители соседних домов жаловались в разные инстанции, в том числе на телевидение, и вскоре вокруг производства начали дежурить журналисты. В итоге этот сарай показал городской телеканал в разоблачительном выпуске новостей и Канунову пришлось покинуть помещение.

Предприниматель и пятеро его сотрудников переехали в НИИР — Научно-исследовательский институт резиновых и латексных изделий. Там предприниматель познакомился с несколькими технологами, которые помогали ему модернизировать материал для фаллоимитаторов и вибраторов. Правда, и там надолго задержаться не удалось: в 2001 году в институте произошёл рейдерский захват. Пришлось буквально распиливать приобретённое к тому времени оборудование на куски и вывозить в машине с затемнёнными стёклами. «Вокруг территории стояли ребята с ружьями, а я на своём "мерседесе" ездил туда-сюда мимо них, — вспоминает Канунов. — А потом, на новом месте, оборудование сваривали заново».

На новом месте, в городе Железнодорожном, Канунов наконец-то официально зарегистрировал свою компанию и назвал её «А-Полимер». Постепенно на предприятии становилось всё больше оборудования и всё меньше запчастей приходилось покупать на стороне. Канунов обзавёлся муфельной печью (она нужна для термообработки металлов и пластиков), токарным и фрезеровочным станками. К тому моменту, когда заводы с нужным оборудованием окончательно закрылись, у «А-Полимера» уже было своё производство. Правда, и тут проблемы не закончились.

В нулевых на рынке становилось всё больше импортных производителей, и стоила их продукция уже не так дорого, как в 90-е. Дистрибьюторам было выгоднее работать с китайскими или западными поставщиками и получать более высокую маржу. Рабочей силы в Москве оставалось всё меньше Канунов не мог найти приличных токарей и слесарей. Так что в 2011 году он решил, что пора сделать качественный и количественный рывок и переехать вместе со своим производством и некоторыми сотрудниками в Краснодарский край — он надеялся, что там получится найти людей, которые умеют работать руками, и сэкономить на аренде. Ожидания оправдались — правда, выяснилось, что, пытаясь одновременно с переездом расширить производство, он немного не рассчитал затраты и первые полтора года компания получала убыток в размере 160 000 — 250 000 рублей в месяц. Но скоро разразился благословенный кризис и Канунов с его изделиями снова стал интересен дистрибьюторам и рознице.

Дмитрий Егоров, гендиректор компании «Инспирит Компани» — одного из крупнейших дистрибьюторов на рынке секс-индустрии, говорит, что уже три года сотрудничает с LoveToy и за это время у неё заметно улучшилось качество и ассортимент. «Если раньше это были товары, завёрнутые в полиэтиленовые пакеты, — говорит Егоров, — то теперь появилась хорошая упаковка. Да и товар на уровне, зарубежные производители иногда даже удивляются. Крупных поставщиков, кроме компании Канунова, в России нет, так что, по сути, он работает без конкурентов».

За два года «Инспирит» стал закупать у LoveToy примерно в два раза больше товаров, сейчас это примерно 900 позиций — в основном вибраторы и фаллоимитаторы на присосках. Как объясняет Егоров, европейские и американские компании-производители сейчас постепенно уходят с российского рынка — после падения курса рубля их товары заметно подорожали и пользуются меньшим спросом, так что отечественным производителям есть куда расти. Правда, серьёзным конкурентом всё ещё остаётся Китай — там тоже делают недорогую продукцию и при этом там развиты новейшие технологии.

Канунов тоже всё время вспоминает про Китай. Пока мы общаемся на выставке EroExpo, он постоянно с завистью косится на соседний стенд крупной компании-поставщика «Андрей». На прилавке — вибраторы обтекаемой формы неоновых цветов. «Чтобы сделать такие штуки, нужен пресс-автомат за 700 000 евро, — вздыхает предприниматель. — Хорошо было бы найти партнёров, которые не боятся вкладывать деньги, или объединиться с теми, у кого есть такая техника. Но у нас деньги вкладывать боятся, потому что если инвестировать в производство, а не торговлю, то гарантированного дохода сразу не будет».

Андрей Елисеев — гендиректор той самой компании «Андрей», на стендах которой лежат китайские новинки, не верит, что российский производитель даже при соответствующих вложениях способен обогнать китайского: «Рынок секс-индустрии сейчас перенасыщен, и, чтобы по-настоящему чего-то на нём достичь, нужно придумать ноу-хау, — говорит Елисеев. — Понятно, что на фоне девальвации у LoveToy и более мелких российских производителей дела стали идти лучше. Но всё-таки я предполагаю, что они занимают не больше 1% этого рынка. У меня у самого есть 23 торговых марки, которые я произвожу в Китае — там и с технологиями лучше, и рабочая сила дешёвая, и всегда тепло. А между прочим, на одно только отопление производства уходит много средств».

Пока мы общаемся, к стенду компании LoveToy подходит владелица региональной сети секс-шопов и спрашивает предпринимателя, как бы ей с ним договориться о поставках подешевле — она закупает изделия Канунова у поставщика и хочет избавиться от лишнего звена. Канунов на такой вариант не соглашается: «Сейчас ведь не 90-е, чтобы так делать». Предприниматель вообще с неприязнью отзывается о 90-х: говорит, что в бизнесе тогда «каждый творил что хотел» и что его «много били». Я спрашиваю, как бы он тогда построил свой бизнес, если бы не случилось ни перестройки, ни секс-просвета. Он, немного подумав, отвечает: «Ну, может, оно было бы и к лучшему. Может быть, тогда бы я что-нибудь дал государству».

Какое-то время он молчит, а потом с фаллоимитатором в руках идёт встречать следующего посетителя: «Здравствуйте. Вот вы мне скажите: он мягкий или жёсткий?»

Фотографии: Ольга Вирич / «Секрет Фирмы»