Итоги-2016: Главные интервью года, взятые «Секретом фирмы»

В 2016 году «Секрет фирмы» искал, находил и подробно расспрашивал интересных представителей российского предпринимательства: людей, оказывающих влияние на развитие бизнеса, визионеров — точнее, всех, знающих, как будет выглядеть мир в будущем, и многих других. Самые интересные интервью, которые ни в коем случае нельзя пропустить, — в нашей подборке.

Алексей Фёдоров (АКИТ): «Покупая на AliExpress, вы, по сути, совершаете кражу»

Автор идеи вскрывать на таможне 5% посылок — о пошлинах и контрафакте

— Есть мнение, что вас не волнует тема контрафакта и вы просто пытаетесь таким образом выдавить с рынка конкурентов, eBay, AliExpress, Amazon и других, создав проблемы их покупателям.

— О чём вы? Те, кого вы назвали, все вместе занимают всего 0,74% рынка российского непродовольственного ритейла. А он у нас сейчас практически весь e-commerce. Вы не можете, например, чётко сказать, является «М.Видео» офлайновым или онлайновым игроком. Я, например, считаю, что «М.Видео» — полностью онлайновый ритейлер…

— То есть вы не боитесь китайцев?

— Мы всего лишь хотим единых правил игры. Единые правила — это одинаковое налогообложение. Сегодняшняя ситуация — идиотская и вредная. Зарубежные интернет-игроки не платят в российский бюджет ни копейки. Это плохо для всех без исключения. Бюджет не получает налоги. В итоге вы не получаете медицинскую помощь, полицейские — зарплату. Дороги не строятся…

Оскар Хартманн (KupiVIP): «Главный убийца бизнеса — страх что-то потерять»

Предприниматель о лучшем времени для создания компаний

— Если б не было санкций и кризиса, предпринимателям было бы лучше?

— Я ничего не понимаю в политике, но я знаю, что любая изоляция (а санкции приводят к ней) — это плохо. Это давит на предпринимателей. C другой стороны, на волне гиперроста надувался пузырь. Если б Россия продолжала ещё десять лет в том же темпе, мы бы обошли по ВВП Японию, Германию, но разве это главное? Когда я в 2007 году приехал из маленького немецкого городка, мне казалось, что люди в России сошли с ума, никто не ценил деньги. В бизнес-сообществе у многих крыша поехала, они покупали дорогие дома и яхты, вместо того чтобы делать дело. Главный убийца бизнеса — это страх что-то потерять. После войны людям терять нечего, они становятся вынужденными предпринимателями. Большинство публичных японских компаний появились через несколько лет после Второй мировой войны, когда города находились в разрухе. А мы жалуемся, что меньше путешествуем из-за курса рубля.

Борис Дьяконов: «Компании редко говорят — мы лишь толпа старающихся болванов»

СЕО сервиса для предпринимателей «Точка» — о том, что на самом деле происходит с бизнесом в России

— Я читал, что ты на самом деле не хотел заниматься бизнесом, тебя больше волновали такие вещи, как мир устроен, философия.

— Да, я на самом деле случайно влип. Я был айтишник-самоучка, мне нравилось что-нибудь внедрять, и мне реально было без разницы, что внедрять: большие серверочки запускать, либо интернет-банк, либо всякие коллаборейшн тулз делать, либо системы документооборота, моделирование бизнес-процессов.

— Учился на философском факультете УрГУ… Стал пастором методистской церкви в Екатеринбурге… Как тебя туда занесло?

— Я ещё в школе забрёл на их [методистов] службу, да так и остался. Они были жизнерадостные и простые. Ещё привлекало, что там сохранялся некий тонкий слой формальной религиозности. Там люди чем-то храм украшали, в отличие от каких-нибудь совсем простых протестантских ребятишек.

Александр Островский («Инвитро»): «В медицине клиент — наивный щенок»

Создатель трёх медицинских компаний о здравоохранении, врачах и биопринтере

— Жалобщики раздражают вас?

— Что вы, недовольные клиенты — самые любимые клиенты, это самый важный источник знаний о том, как тебе стать ещё лучше. Человек, который на тебя жалуется, он тебя любит. Просто никто не пойдёт писать жалобы, скандалить, тратить свои силы. Если он пошёл на такие меры, значит, у него эмоция возникла — он ждал, что будет всё очень хорошо, а оказалось как-то по-другому, — и он реагирует. У нас есть система поощрения тех, кто жалуется, даём им карточку скидочную, ещё что-то.

Вообще, я — самый недовольный «Инвитро» человек на свете, я всегда прихожу сдавать анализы в наши лаборатории, везде сую свой нос, всё критикую. Смотрю: она меня мажет спиртом и собирается колоть, пока там не просохло! Обязательно говорю: «Ну куда ты колешь, подожди, высохнет, а то больно будет».

Сергей Полонский: «До захвата власти силовиками в России был независимый бизнес»

Узник «Матросской Тишины» о своём уголовном деле

— Вы обещаете «показать и доказать весь беспредел, который творится в правоохранительной системе». Вам не кажется, что этот беспредел уже неоднократно показывали маковые дела, дело о леопардовом принте, дело Алексея Козлова) и это ничего не изменило?

— Я слежу за всеми резонансными делами. Конечно же, маковое дело — это верх цинизма. Более того, все СИЗО России забиты людьми, которых арестовали за грамм марихуаны. Мы работаем над решением вопроса о беспределе и в этом направлении тоже. [...]

Предприниматели — самый, как ни странно, незащищённый слой нашего общества. Он не может сам себя защитить. Эта задача лежит на СМИ, партиях, которые идут в Госдуму, и других активных слоях нашего общества. К сожалению, за год в тюрьме я не увидел здесь ни одного депутата Госдумы. За последние годы 10 млн человек прошли через тюрьмы и СИЗО. С родственниками это 30 млн человек. Это половина электората.

Верхом цинизма пятого созыва Думы считаю непринятие порядка пересчёта срока нахождения в СИЗО (день в СИЗО должен был быть приравнен к двум дням в колонии. — Прим. ред.), потому что это не изоляторы, а пыточные. Верхом наглости было объявить, что закон будет принят, дать всем надежду, а потом передумать и написать «правительство против». В таком случае я против такого правительства. Я лично видел, как в подвале Мосгорсуда избивают и пытают электрошоком. Это вызов всему гражданскому обществу. Какое может быть правосудие в здании, которое стоит на пытках? Немедленно необходимо уволить и привлечь к ответственности весь конвой и всех, кто в курсе сложившейся ситуации. В стране, в которой ракеты летают в космос, а дела земные находятся в таком состоянии, экономика и общество развиваться не могут.

Григорий Бакунов («Яндекс»): «Азимову не снились реальные проблемы робототехники»

Директор по распространению технологий — об искусственном интеллекте

— Мы живём в футуристическую эпоху: любые, самые невероятные технологии принято обсуждать так, будто они вот-вот выйдут на рынок. Есть ли среди них такие, в которые вы не слишком верите?

— Так получилось, что мне приходится много общаться с людьми государственными. Последние два года у них пошла мода обсуждать возможности ухода человечества в виртуальные и вымышленные миры. Я думаю, что человечество к этому не готово, технологии не готовы, ничего не готово, чтобы про это серьёзно сейчас говорить. Мы сейчас также далеки от сингулярности, как в 1990-е годы. Это пример технологий, в которых в ближайшие годы ничего не случится. Другой пример — искусственный интеллект. Ребята, которые делают чат-бот Luka, рассказывают, что они придумали систему, которая позволяет дублировать личность человека по внешним признакам. Эта идея довольно точно описывает текущее состояние разговоров про искусственный интеллект. Главная задача нынешнего искусственного интеллекта — реализовать схему, которая только по внешним признакам будет похожа на интеллект.

##«Надо запретить ввоз китайщины и делать простые штуки в ПТУ и тюрьмах»

Дмитрий Костыгин («Юлмарт») — об акционерной войне, превращении в Amazon и многом другом

— Вы говорили, что Россия технологически немного отстаёт от продвинутых стран. При этом в России — на 1 рубль инвестиций — 3 рубля продаж. Это же связанные проблемы?

— На Западе нужно вложить доллар, чтобы получить доллар продаж, но там этих долларов много и народ готов их вкладывать. В каждую из трёх крупных компаний, Flipkart, Snapdeal и Amazon, вложили по несколько миллиардов и получили экономику приблизительно один к одному. Точно то же, кстати, в Индии сейчас происходит: миллиарды долларов и, соответственно, миллиарды продаж.

В России народ готов вкладывать в десятки раз меньше. Мы инвестировали порядка $200 млн, «Озон» — около $300 млн, Enter вложил, по-моему, $300–350 млн. Ещё Wildberries и Exist. Все вместе вложили $1 млрд фактически. Рынок недоинвестирован, но суммарные продажи всё равно в разы больше, чем $1 млрд в год, и, когда будет следующая волна инвестиций, мы двинемся на следующий порядок. Через несколько лет будут компании с продажами на $10 млрд в год. После консолидации.

Кирилл Зангалис: «Сергей Карякин — красивый бизнес-проект»

Как привлечь деньги в один из самых непопулярных видов спорта в России — в шахматы

— В чём заключается твоя главная задача как менеджера Сергея Карякина?

— В поиске денег. Подготовка к матчу в Нью-Йорке длилась полгода и обошлась в 1 млн евро. Где взять эти деньги, если у шахматиста нет спонсора? Спасибо Минспорта и Федерации шахмат, которые помогли Сергею с базами и оплатили часть сборов. Но большую часть расходов на перелёты, жильё и, главное, тренеров мы покрыли при помощи спонсоров.

— Это правда, что ты стал первым шахматным менеджером в России?

— По факту это так. В шахматах никогда не было много денег, и спортсменам просто не на что было содержать менеджеров. Поэтому обходились без них. Впервые о Карякине я услышал в 2011 году. Я на тот момент уже довольно долго занимался спортивной журналистикой, писал о баскетболе и иногда — о шахматах. Я узнал, что Сергей едет на командный чемпионат мира и будет играть на первой доске. Мы познакомились, я взял у него интервью. Он тогда уже два года как переехал в Москву из Симферополя и жил в съёмной квартире. А в шахматном мире уже вовсю блистал Карлсен. Я изучал его и всё время задавал себе вопрос: почему в России не может появиться своя молодая суперзвезда? В какой-то момент я в шутку предложил Карякину стать его менеджером.