ПТСР разрушает семьи. Психолог призвал проводить сеансы с бывшими участниками СВО

«У человека есть очень серьёзные эмоциональные воспоминания по поводу тех вещей, которые он когда-то видел. И если это не прорабатывать, то это приводит к страху. Он боится, что повторится бомбёжка, обстрелы, боевые действия. В результате этого он находится в тревоге, в напряжении», — сказал Жавнеров.

Так что у бывшего военного появляется повышенная эмоциональность, он становится более вспыльчивым, раздражительным, агрессивным. А родные и близкие, как следствие, тоже попадают в стрессовую ситуацию.

Большая проблема и опасность ещё в том, что люди с ПТСР попросту не могут жить в обществе. Они по-настоящему ненавидят людей, которые вокруг, потому что они прошли ад, а эти все люди «ходят и улыбаются, веселятся». От такого чувства несправедливости начинаются склоки, которые могут перерасти в настоящие побоища.

И так бывает, что люди с ПТСР тупо глушат свою боль в алкоголе. Со временем возникает зависимость. И как снежный ком начинают накапливаться стрессовые ситуации, конфликты — вплоть до белой горячки.

«Люди в таких состояниях, особенно военные, не склонны идти на психотерапию. В идеале нужна процедура возвращения к нормальной жизни. Каждый, кто был в зоне боевых действий, прикрепляется к местному психотерапевту, отходит 10 сеансов, получает заключение. Нужно сделать, чтобы это было необходимо. Он может представлять опасность как для себя, так и для окружающих. В других странах такая практика есть», — заключил Жавнеров.

В целом проблемой ПТСР заинтересованы даже на правительственном уровне. Например, депутаты Госдумы уверены, что мобилизованным и их семьям нужна особенная поддержка и во время спецоперации, и после. Поэтому там предлагают создать центры психологической помощи и реабилитации после ранений и травм во время спецоперации.

К тому же президент России Владимир Путин уже поручил правительству изучить вопрос о системной работе по лечению последствий посттравматического синдрома у военнослужащих и их семей.