Врач по скайпу: Как сервисы онлайн-консультаций работают в серой зоне

Создатель сети клиник «Мать и дитя» Марк Курцер объявил в начале октября этого года, что запускает сайт для удалённых врачебных консультаций, а миллиардер Роман Абрамович вложился в российский телемедицинский стартап ещё в 2015 году. Рынок телемедицинских услуг растёт во всём мире, и Россия — не исключение. Консилиумы по видеосвязи, пересылка результатов анализов и исследований по электронной почте — всё это давно и вполне легально используют врачи и клиники в России. Но при этом не вполне законным остаётся ещё один столп телемедицины — удалённые врачебные консультации с использованием видеосвязи. В стране нет закона, который регулировал бы эту сферу и позволял частным компаниям в ней работать, но бизнес находит разные лазейки, чтобы обойти эту дыру.

«Секрет Фирмы» выясняет, как предприниматели и врачи работают в серой зоне и почему надеются на скорую легализацию.

Что такое медицинская услуга

Когда в 2014 году Пётр Кондауров со своим проектом «Теледоктор» победил в конкурсе «Школа молодого миллиардера» Forbes, предпринимателю казалось, что его ждёт успех. У него был сайт, на котором предлагалось заказать онлайн-консультацию у врача-терапевта или врачей-специалистов, виртуальный приём стоил 500 рублей, и Кондаурову уже удалось заработать несколько десятков тысяч рублей. Предприниматель собирался развиваться: запустить мобильное приложение и договориться с крупными работодателями, чтобы услуги его компании входили в полис ДМС.

Он почти договорился об инвестициях с крупной испанской телемедицинской компанией Orbi Assistance, первые клиенты «Теледоктора» оставляли на сайте положительные отзывы, несколько крупных банков заинтересовались предложением по ДМС, но через некоторое время отказались от сотрудничества. «Их юристы обнаружили, что в российском законодательстве нет понятия "телемедицина", а понятие "медицинская услуга" предполагает, что врач осматривает пациента лично», — говорит Кондауров.

Предприниматель очень рассчитывал именно на корпоративные договоры, на частниках много не заработаешь. В год работодатели платили бы Кондаурову по 2000 рублей за каждого сотрудника против 5000 — 15 000 рублей за человека в обычной клинике. При этом пациенты смогли бы решать большинство своих проблем, не доходя до кабинета врача. Кондауров говорит, что в Испании 80% сотрудников компаний, у которых есть телемедицинские услуги в страховке, решают свои проблемы со здоровьем дистанционно.

Когда предприниматель узнал о прорехе в законодательстве, надежды на успех пришлось похоронить: «Каждый врач постоянно общается по телефону со своими пациентами, что-то им советует — это почти та же самая телемедицина, — рассуждает Кондауров. — Мы просто хотели поставить это на поток и сделать бизнес. Мы наняли медицинского директора, изучили западные стандарты. Только нам и в голову не приходило, что могут возникнуть проблемы с законодательством. Иначе, конечно, не стали этим заниматься». Из 10 млн рублей, которые Кондауров специально копил и занимал, чтобы вложить в стартап, он потерял примерно 9,97 млн и решил закрыть сервис.

Теперь вместе с командой «Теледоктора» он занимается IT-разработками для других бизнесменов: делает сайты и интернет-платформы, а в свободное время варит сыр. Вместе с двумя партнёрами предприниматель открыл собственную сыроварню и в сентябре на московских ярмарках за три дня получил 1 млн рублей прибыли.

Как возникла телемедицина

Возможность связываться с врачом через интернет появилась на Западе в начале нулевых: качество связи уже стало устойчивым, покрытие сети — широким. За это время, по данным ФРИИ, количество госпитализаций в Нидерландах сократилось на 64%, в Штатах — на 19%.

Телемедицина — это любая передача медицинских данных и оказание медицинской помощи на расстоянии с помощью компьютерных технологий. Пациенту можно не тратить время и силы на посещение кабинетов, а клиникам удаётся разгрузить приёмный покой, сэкономить на аренде и содержании бригад неотложной помощи. По данным BCC Research, сегодня объём рынка телемедицины составляет примерно $23,8 млрд, а к 2021 году, согласно прогнозу, он вырастет до $55,1 млрд.

В России телемедицина тоже есть — к примеру, в форме видеоконсилиумов, которые врачи устраивали ещё в 90-х. В 2011 году страны СНГ приняли соглашение о телемедицине, договорившись о создании национальных телемедицинских систем. Благодаря этому в государственных поликлиниках России стали внедрять электронные карты и переходить на электронный документооборот. Тогда же начали появляться разные стартапы в этой сфере, но, поскольку законодательство не было адаптировано, все эти проекты, как «Теледоктор» Кондаурова, оказались в серой зоне.

В мае 2016 года Минздрав внёс в Госдуму проект поправок к федеральному закону «Об основах охраны здоровья граждан», где речь идёт в том числе и о телемедицине. Но представители бизнеса и интернет-индустрии раскритиковали проект: выяснилось, что интересы чиновников и интернет-индустрии расходятся. Министерство предусмотрело дистанционное общение только между врачами, по его законопроекту дистанционно врач может только дать предварительную консультацию и решить, нужно человеку идти на приём или нет. Ни выписать рецепт, ни назначить лечение он не может. То есть, если закон примут, доктора по-прежнему не смогут оказывать услуги пациентам удалённо.

Институт развития интернета вместе с Институтом развития интернет-инициатив и «Яндексом» разработали альтернативный законопроект, и депутат Леонид Левин в мае 2016 года внёс его в Госдуму, так что теперь оба проекта находятся на рассмотрении.

«Если юридически врачи смогут удалённо оказывать медицинские услуги пациентам, это откроет очень перспективный рынок», — объясняет Искендер Нурбеков, директор по правовым вопросам и инициативам Фонда развития интернет-инициатив (ФРИИ). В акселераторе ФРИИ примерно половина проектов — 76 из 154 — так или иначе связаны с телемедициной.

Информационные услуги

Несмотря на полулегальное положение, несколько десятков сайтов в Рунете предлагают удалённые консультации терапевтов и специалистов. Пока они работают не вполне легально, для них не существует стандартов качества, не определён статус врача и пациента. Если пациент подаст в суд на врача за неправильное лечение, то дистанционное оказание услуг может стать отягчающим обстоятельством.

Нурбеков объясняет, как такие компании обходят дыру в законодательстве: они позиционируют себя как сервисы, оказывающие не медицинские услуги, а «информационные». Не ставя диагнозов и не назначая лечения, врач просто о чём-то сообщает пациенту во время виртуального приёма.

Основатель сервиса «Доктор на работе» Станислав Сажин считает, что такой моделью пользуются в основном компании, которые уверены, что их никто не закроет. «В Сети очень много маленьких телемедицинских сайтов с годовым оборотом не больше 1–2 млн рублей, — говорит он. — И они вполне обоснованно считают, что правоохранительные органы ими не заинтересуются, слишком маленький объём выручки. А ещё есть такие, кто рассчитывает на свои связи: например, "Педиатр 24/7"».

Разработчик сервиса «Педиатр 24/7» — компания «Мобильные медицинские технологии» (ММТ). По данным «СПАРК-Интерфакса», больше 40% компании принадлежит фонду Genome Ventures, существенной долей которого владеет бывший руководитель администрации президента Александр Волошин.

На вопрос, как удалось обойти проблемы с законодательством, гендиректор ММТ Денис Юдчиц ответил, что компания уделяет «очень много времени юридической работе и действует в рамках правового поля». Он добавил, что в «Педиатре 24/7» ждут закона о телемедицине, чтобы предложить клиентам больше услуг, например удалённый мониторинг и более детальные рекомендации по лечению.

Другие легальные методы

Роман Прилипко и Александр Бортенёв познакомились в 2008 году в немецкой клинике. Им обоим тогда понадобилась медицинская помощь, которую они не смогли найти в России. Позже — в 2015 году — они запустили проект HelfineMedical. Через этот сервис можно отправить свои данные, снимки и результаты анализов врачам из немецкой клиники и получить от них рекомендации или второе мнение, уточняющее поставленный в России диагноз.

«Часто пациентам нужны консультации очень узконаправленных специалистов, которых, бывает, не найти в родном городе или вообще в России, — рассуждает Прилипко. — Телемедицина может стать очень востребованной, не каждый же может позволить себе лететь за границу. Проконсультироваться удалённо намного дешевле и проще».

Когда Прилипко с Бортенёвым только собирались запускать проект, они встретились с Кондауровым, чтобы проконсультироваться. Он рассказал, как «Теледоктор» прогорел из-за юридического просчёта, и партнёры решили, что надо придумать модель, которая позволит им работать легально. В итоге вся медицинская деятельность HelfineMedical происходит на территории Германии, где есть закон о телемедицине. Подобным образом действует и российско-израильский стартап MedAdviser, в который летом 2016 года вложил полмиллиона долларов российский миллиардер Роман Абрамович.

Правда, у HelfineMedical есть свои сложности — все услуги оцениваются в евро (средний чек не превышает 350 евро). За год экспертиза немецких врачей не подорожала, но для клиентов из России из-за падающего курса рубля стала стоить заметно больше. Если раньше в сервис обращалось от 10 до 50 клиентов в месяц, то сейчас их от двух до 10. Год назад выручка проекта составляла от 300 000 до 800 000 рублей в месяц, а сегодня она заметно снизилась. Впрочем, вложенные в дело 6 млн рублей собственных сбережений уже окупились: как объясняют Прилипко и Бортенёв, они свели затраты к минимуму, закрыв офлайн-офисы в Магнитогорске и Челябинске.

Партнёры ждут закон несмотря на то, что работают в немецком правовом поле. «Сейчас, хоть мы и не нарушаем закон, работать с рекламодателями тяжело: например, поисковики боятся ставить нашу рекламу — как бы чего не вышло, — говорит Прилипко. — Да и вообще, совсем недавно в России никто не понимал, что такое телемедицина. Все думали, что это что-то вроде Кашпировского или "магазина на диване". Когда эту сферу легализуют, компании начнут быстрее развивать новейшие технологии, связанные с медициной. Гонка начнётся, а наш проект будет уже отлично к ней подготовлен — с выверенной моделью и отлаженным механизмом. А пока мы стараемся работать над брендом и качеством, чтобы, когда телемедицина по-настоящему появится в России, мы сразу заняли главные позиции в её премиум-сегменте. Свой бизнес мы рассматриваем в долгосрочной перспективе — мы же не кофейня, чтобы в первые же полгода начать получать прибыль».

Перспективы

Создатель соцсети «Доктор на работе» Станислав Сажин утверждает, что в США рынок телемедицины быстро растёт из-за Obamacare — реформы здравоохранения 2010 года, которая обязала всех граждан покупать страховку. Полис с телемедицинскими услугами в Штатах намного дешевле, так что многие предпочитают его из экономии.

«Не уверен, что дистанционная медицина сейчас будет интересна российскому потребителю, — рассуждает Сажин. — Почему-то предприниматели думают, что люди заботятся о своём здоровье. А вот вы, например, когда делали флюорографию, которая вообще-то положена вам по ОМС бесплатно каждый год? Меньше 10% россиян совершают покупки через интернет. Если можно будет лечиться дистанционно, пользоваться этим будут разве что хипстеры из Москвы и Петербурга». Сажин и сам однажды пробовал запустить телемедицинский проект «Спроси врача», но попытка оказалась неудачной. Предприниматель не распространяется об этом, говорит только, что «врачи не хотели консультировать удалённо, говорили, что это незаконно и может быть опасно».

Несмотря на скепсис, накануне принятия закона о телемедицине Сажин готовит запуск нового телемедицинского проекта и собирается запустить бета-версию через три-четыре месяца. Сажин объясняет, что подстраховаться всё-таки стоит. «Запуск этого сервиса обойдётся нашей компании в 3 млн рублей, — говорит он. — Если они уйдут в никуда, можно будет считать их просто страховочным убытком. Но вот если телемедицина по-настоящему выстрелит, мы будем на гребне волны».

Пётр Кондауров, однажды уже погоревший на телемедицине, тоже признаётся, что владеет небольшой долей в стартапе, работающем с дистанционными врачебными консультациями. Тоже надеется, что выстрелит.

Фотография на обложке: Andersen Ross / Getty Images