«Нефть»: Что будет, когда кончатся углеводороды
Представить жизнь без нефти сейчас невозможно, но переход к эпохе альтернативного топлива уже начался. Какие проблемы будут сопровождать этот переход? Как осуществить его наиболее безболезненно? Эти вопросы исследуют в своей книге «Нефть» Гэвин Бридж и Филипп Ле Бийон, описывая трансформацию отрасли и предсказывая её конец. «Секрет» публикует отрывки из книги, которые объясняют, что происходит с нефтью сейчас и какое её ждёт будущее.
Трудности добычи
В течение последних 150 лет из земли было извлечено около 1,3 трлн баррелей нефти, причём более половины этого количества — после 1989 г. В то же время глобальные запасы нефти выросли: с 1990 по 2010 г. они увеличились на 38% и сейчас составляют 1,4 трлн баррелей. Этот мнимый парадокс объясняется тем, что разведанные запасы нефти (в отличие от общего количества нефти в земных недрах) не являются постоянной величиной, изменяясь в зависимости от состояния геологических знаний и технологий, политических факторов и развития нефтедобывающей отрасли. По мере того как нефтяные компании бурят скважины, они не только выкачивают старые запасы нефти, но и находят новые.
Поиск новых запасов «традиционной» нефти — той сырой нефти, на которой держался экономический рост в XX веке, — становится всё более сложным делом. За пределами Организации стран— экспортёров нефти (ОПЕК) рост традиционных запасов практически прекратился, а способность наращивать добычу на разведанных ближневосточных месторождениях вызывает всё более серьёзные сомнения. Соотношение между запасами и объёмом добычи, дающее представление о динамике истощения прежних запасов и их замене новыми, в течение 1990-х годов выросло с 30 лет примерно до 45, но после 2000 года не изменялось, несмотря на значительный рост цен на нефть. Львиную долю запасов традиционной сырой нефти, обеспечивавшей экономический рост в XX веке, контролирует небольшая группа стран. Центр тяжести глобальных запасов традиционной нефти по-прежнему приходится на Ближний Восток, где расположено 54% (800 млрд баррелей) доказанных запасов, несмотря на то что его доля постепенно сокращается.
Меняется качество запасов. По мере истощения запасов наиболее ценной легкой нефти возрастает доля запасов тяжелой, менее качественной, нефти, которую сложнее добывать и перерабатывать; кроме того, считается, что её использование влечёт за собой более высокий уровень выбросов парниковых газов и других вредных веществ. Среднее содержание серы в традиционной нефти, понимаемой в широком смысле слова, возрастает по мере того, как увеличивается добыча низкокачественной сырой нефти; кроме того, в ответ на растущий спрос происходит сдвиг в сторону добычи более тяжелой нефти. Наконец, наблюдается поворот к так называемым нетрадиционным источникам сырой нефти. Несмотря на то что нефть из этих источников по своим свойствам уступает традиционной сырой нефти, ожидается, что к 2035 г. они будут обеспечивать примерно 15% потребления. Поскольку нефть из нетрадиционных источников по сравнению с традиционной фактически является «недозрелой» — длинные углеводородные молекулы в её составе не расщепились на более короткие, — то добыча такой нефти и повышение её качества («апгрейд») требуют большого расхода энергии, водорода (в форме природного газа) и воды. Запасы нетрадиционной нефти очень велики, но её добыча сопряжена с крупными энергозатратами и пагубно сказывается на состоянии окружающей среды, о чём не устают напоминать участники протестов против разработки битуминозных песков Альберты.
В процессе поиска новых запасов меняется география нефтедобычи. Начинается разработка арктических и сверхглубоководных (на глубинах, превышающих примерно 1 500 метров) месторождений; нефтяные компании приходят и на те территории, где власть государства ослаблена, а правительственные структуры и гражданское общество пребывают в неустойчивом состоянии. Такие «нетрадиционные» места добычи играют всё более заметную роль в международной политической экономии нефти.
Рост спроса в условиях проблемы доступа к ресурсам
В глобальных масштабах спрос на нефть продолжает возрастать. За последнее десятилетие потребление нефти увеличилось на 14%, несмотря на экономический спад последних трёх лет. Однако за этим глобальным ростом скрываются значительные сдвиги в географии потребления. По мере того как мировой экономический центр тяжести смещается из Северной Америки и Европы в сторону Азии и Тихоокеанского региона, рост нефтяного рынка — как и общий спрос на нефть — так же решительно разворачивается в сторону Востока. Например, в Китае и Вьетнаме в 2010 г. потребление нефти выросло на 10% по сравнению с предыдущим годом.
И национальные нефтяные компании (ННК), стремящиеся получить доступ к запасам нефти, и независимые производители, и мейджоры сталкиваются с принципиальной проблемой: нефть, которая им нужна, принадлежит кому-то другому. Так как сами они не владеют запасами нефти, то этим компаниям приходится торговаться с национальными правительствами об условиях доступа. Политика доступа к ресурсам вращается вокруг относительной силы владельцев запасов и нефтедобывающих фирм, так как от неё зависят величина территорий, которые могут быть отданы фирмам, нуждающимся в ресурсах, и условия доступа к ним. В центре этой борьбы стоит вопрос о разделе ренты. Соотношение сил, задействованных в борьбе за ресурсы, определяется взлётами и падениями цен на нефть, тем, идёт ли речь о поиске нефти или о её добыче, а также преобладанием тех или иных подходов к экономическому развитию и роли государства. Вследствие всего этого вопросы доступа к ресурсам никогда не получают окончательного решения (даже при наличии формальных договоренностей) и входят в число наиболее неоднозначных аспектов нефтепроизводящей сети.
Дефицит — ключевая тема нефтяной драмы, разворачивающейся с конца XIX века. Однако на протяжении большей части XX века важнейшая задача, стоявшая перед нефтяной отраслью, заключалась в том, как организовать нехватку нефти в условиях её колоссального избытка с тем, чтобы обеспечить прибыльность её добычи и сбыта. Перепроизводство преследовало нефтяную индустрию на протяжении почти всей её истории. Однако сейчас эта динамика меняется. Физические и институциональные сдержки, ограничивающие предложение, разрушают избыточные мощности в нефтепроизводящей сети, в то время как глобальный спрос на нефть продолжает расти. В результате нефтяной рынок становится всё более узким, повышается озабоченность вопросом о надёжности поставок и усиливается волатильность цен. Вместе с тем высокие цены на нефть — а также рост публичной обеспокоенности в отношении некоторых продуктов и побочных продуктов добычи и переработки сырой нефти — свидетельствуют о возможности альтернативного курса, при котором в рамках общей смены энергоносителей потолка достигнет спрос на нефть, а не её предложение. В Европе уже наблюдаются свидетельства перехода на этот альтернативный сценарий, хотя как масштабы, так и темпы изменений невелики по сравнению с ростом общемирового спроса на нефть.
Необратимость роста цен
Предложение нефти в течение длительного времени возрастало такими же темпами, что и расширение спроса, и эта тенденция нарушалась лишь изредка и ненадолго. Однако с 2002 года в мире сложился устойчивый разрыв между спросом и предложением. Стремительный экономический рост в азиатских странах в соответствии с законами рынка вызывает повышение цен, однако высокие цены не приводят к росту поставок из традиционных источников, который бы позволил восстановить рыночное равновесие. Некоторые аналитики интерпретируют этот избыточный спрос как свидетельство того, что традиционная добыча нефти достигла потолка, и предсказывают, что в дальнейшем объёмы нефти, ежегодно выкачиваемые из земли, будут только сокращаться. Другие воспринимают узость рынка как свидетельство недостаточных инвестиций со стороны международных нефтяных компаний (МНК) и ННК, а не как последствие фундаментальных геологических ограничений. Однако и те и другие сходятся на том, что высокие и изменчивые цены на нефть, наблюдающиеся с 2002 году, не являются временным феноменом — напротив, они знаменуют «конец дешевой нефти» и серьёзные сдвиги в природе ресурсной базы. Разрыв между спросом и предложением во всё большей степени возмещается за счёт нетрадиционных источников, добыча нефти из которых обходится в 3–4 раза дороже, чем на традиционных месторождениях. Изменчивость цен и их отклонение от исторической нормы, составляющей около 20 долларов США за баррель, ежедневно напоминают нам о том, что традиционные механизмы, регулировавшие доступность нефти и её цен, по-видимому, перестали работать.
Последствия сокращения ресурсов
Величина глобальных запасов нефти играет ключевую роль в дискуссиях, связанных с ролью «нефтяного потолка». Оптимисты указывают на то, что объёмы разведанных запасов нефти достигли исторического максимума, число нефтедобывающих стран растёт, в наличии имеются обширные нетрадиционные ресурсы, а природный газ может в известной степени заменить нефть в качестве транспортного топлива. Пессимисты, наоборот, обращают внимание на то, что нефть — невозобновляемый ресурс, на значительное снижение темпов открытия гигантских месторождений, на технические ограничения, свойственные нетрадиционным источникам, и на пагубные экологические последствия их разработки, а также на быстрый рост спроса в странах Азии.
В настоящее время всего 35 стран являются нетто–экспортёрами нефти, и это число, вероятно, лишь сократится в течение двух следующих десятилетий по мере истощения месторождений в странах с небольшими объёмами добычи и роста потребления нефти в самих нефтедобывающих странах. Доступ к этой сужающейся ресурсной базе представляет собой серьёзную проблему и для нефтяных компаний, и для потребителей. Для компаний это означает погоню за возможностями разработки новых месторождений и/или увеличения запасов, поиск инвесторов, готовых финансировать разведку и добычу, и создание инфраструктуры по доставке нефти на рынки. Для потребителей сокращение поставок традиционной нефти, скорее всего, будет означать рост средних цен, хотя он скажется на них по-разному, так как потребители отличаются друг от друга. У таких богатых стран-импортёров, как Япония, наибольшее беспокойство вызывают риски снабжения и перебои в поставках, в то время как для бедных стран (например, Мали) главной проблемой является рыночный риск, то есть неспособность покупать дорогую нефть.
Будущее нефти
«Конец нефти» близок — такого мнения придерживаются многие. Тем не менее пока ещё рано сочинять нефти эпитафию. В данный момент под землей ожидают извлечения более триллиона баррелей нефти. Едва ли добыча жидких углеводородов начнёт быстро сокращаться после достижения пика — скорее всего, по мере освоения нетрадиционных источников нефти она выйдет на «плато». Кроме того, добыча и сжигание нефти прочно внедрены в структуру современных обществ — посредством политического покровительства и социального влияния автомобильных, строительных и финансовых корпораций, в силу того, как спланированы населённые пункты и из каких материалов они построены, а также вследствие сложившихся культурных норм потребления. Похоже, что человечество продолжит пользоваться нефтью в течение какого-то времени. Но именно потому, что у нефти есть будущее, мы должны серьёзно задуматься.
Попытки преодолеть дефицит предложения и обеспечить нефтяную безопасность в условиях всё более конкурентного рынка будут успешными лишь при наличии доступа к нетрадиционным источникам нефти (битуминозные пески) или к традиционным источникам, расположенным в нетрадиционных местах, — отчасти вследствие того, что основная доля традиционных мировых запасов нефти контролируется национальными нефтяными фирмами (в первую очередь на Ближнем Востоке). Соответственно, власти этих стран в состоянии устанавливать темп добычи традиционной нефти, но при этом они не проявляют желания — либо не имеют возможности — к увеличению объёмов добычи. Поэтому новые источники, как правило, более сложны в освоении и дают нефть более низкого качества, вследствие чего разрыв между спросом и предложением всё чаще заполняется более грязной и более дорогой нефтью, добыча которой ведётся в более сложных и рискованных условиях.
Страны, экспортирующие нефть, в последнее время начали сомневаться в гарантированном спросе. Неуверенность в отношении спроса порождается колебаниями темпов экономического роста, техническими и политическими сдвигами в транспортном секторе, а в долгосрочном плане и перспективой распространения углеродного законодательства за пределами Европы. Все эти факторы могут серьёзно уменьшить спрос на нефть: согласно моделям ОПЕК к 2030 г. различие между сценариями, основанными на высоких и низких темпах роста, может составить около 14 млн баррелей в день. Помимо инвестиций в повышение отдачи нефтяных скважин с целью добыть больше нефти из истощающихся месторождений, экспортёры нефти, скорее всего, будут осваивать новые месторождения, расширять стратегическое партнёрство со странами-потребителями (примером которого служат сделки между Saudi Aramco и PetroChina в сфере переработки и сбыта нефти) и прикладывать усилия к развитию прочих секторов экономики и к её диверсификации. Страны-производители, в которых существуют сильные национальные нефтяные компании, по-видимому, сделают выбор в пользу неомеркантилистских стратегий, защищая доступ к отечественным запасам и ограничивая зарубежные инвестиции в услуги, связанные с нефтью. Страны-производители со слабыми ННК, такие как Казахстан и Азербайджан, с большой вероятностью отдадут предпочтение либеральным рыночным стратегиям и не станут чинить препятствий для инвестиций в восходящем и нисходящем секторах.
Таким образом, мы можем стать свидетелями самых разных ответов на новую реальность: одни государства не станут отказываться от нефти, в то время как другие увидят в сокращении зависимости от нефти путь к безопасности и новым экономическим возможностям. Эти различные стратегии адаптации совместно приведут к перестановкам в географии неравномерного развития, связанной с глобальной нефтепроизводящей сетью.
Будущее без нефти
От нефтяных фирм всё чаще требуют отчёта в отношении их успехов в сфере социального развития, прав человека и охраны окружающей среды. В то же время вследствие растущего спроса на нефть — в сочетании со снижением энергетической ценности нефти из-за более высокого расхода энергии на её добычу и необходимости в дополнительных энергетических затратах для переработки тяжелой, сернистой нефти в транспортное топливо — нефтепроизводящая сеть несёт ответственность за большой и постоянно возрастающий объём выбросов CO2. В силу этого привлекательность нефти как топлива оказывается всё более сомнительной.
На зрелых рынках уже отсутствуют многие из тех условий, которые ранее обеспечили доминирование нефти как топлива. Цены на нефть держатся на высоком уровне, альтернативные виды топлива (такие как газ, применяемый для отопления и производства электроэнергии) становятся всё более доступными и конкурентоспособными в плане цены, а кроме того, многие правительства существенно подняли налоги на топливо. Более того, в середине XX века при принятии решений, связанных с потреблением нефти, никто бы не стал учитывать влияние нефти на сферы экологии, здравоохранения и развития так, как это делают сейчас.
«Великий переход» к новой экономике на практике сведётся к расколу между «свободными от нефти» и «зависимыми от нефти». Впрочем, не исключено, что такой частичный и географически неравномерный переход в какой-то степени избавит страны, сохранившие нефтяную зависимость, от ограничений в сфере снабжения и рыночных рисков. С другой стороны, он связан с опасностью лишить потребителей нефти, её производителей и других участников нефтепроизводящей сети стимулов к улучшению репутации нефти. Поэтому самые прогрессивные страны не должны слишком быстро отказываться от нефти — и своей заинтересованности в её «улучшении», — так как их вклад в этой области может иметь большое значение. Наконец, многие бедные страны и общины де-факто откажутся от нефти не потому, что будут к этому стремиться, а просто из-за того, что не смогут за неё платить. В отсутствие коллективных усилий по поиску альтернативных вариантов такой вынужденный шаг едва ли повысит их энергетическую безопасность. По этим причинам в настоящее время мы должны заниматься «улучшением» нефти, в то же время прикладывая усилия к тому, чтобы построить мир без нефти...
Книга предоставлена Издательством Института Гайдара