Алексей Гаскаров. Как я сидел в тюрьме и учил зэков предпринимательству

На прошлой неделе на свободу вышел фигурант «Болотного дела» Алексей Гаскаров, признанный виновным в участии в массовых беспорядках и насилии в отношении полицейских. Он провёл в тюрьме три с половиной года, из них почти два — в колонии общего режима в Новомосковске. Там Гаскаров, финансовый аналитик до ареста, организовал своего рода бизнес-инкубатор для заключённых. Он проводил для них лекции по основам предпринимательства и помогал с расчётами по проектам, которыми они хотели заняться после выхода на волю. «Секрет» узнал у Гаскарова, как он обсуждал бизнес-планы с наркоманами и олигархами и что ему дал этот опыт.

Идея

До того как меня посадили, я работал в консалтинговой фирме и часто проводил разные лекции и семинары по основам бизнес-планирования и предпринимательства. Я сотрудничал с правительством Москвы: у них была программа по поддержке малого бизнеса, в которой участвовали социально незащищённые слои населения, студенты. С этими группами я и работал. Конечно, в ускоренном темпе — например, за неделю объяснял, что такое финансовая отчётность или как составить маркетинговый план. Потом некоторые из них получали субсидии на открытие своего бизнеса.

Когда я попал в колонию, захотел заняться чем-то полезным и наладить взаимоотношения с начальством колонии и заключёнными. Попросил примерно так: «Здесь много людей, у них мало шансов с судимостью куда-то устроиться, давайте реализуем такую программу. От вас ничего не надо, я буду преподавать, дайте только место». Сначала они не хотели, потому что у меня же «Болотное дело», я политический. Но спустя несколько месяцев дали добро, и в ноябре 2015 года я начал занятия.

Никаких объявлений вешать не надо было: одному сказал, и все уже знают — там же тысяча человек в замкнутом пространстве. Набралось где-то 50 человек, нам выделили место в вечерней школе. Пришли абсолютно разные люди: были чуваки, которые на воле продавали спайс, а были и всякие биг-боссы. Я не могу называть их по именам, но это были люди из «Оборонсервиса», БТА-банка, разных министерств и т. д. Осуждённых по экономическим статьям была примерно половина, хотя в самой колонии, понятно, их около 5%. Они приходили, потому что им это в принципе интересно. «Неэкономические» приходили, потому что хотели порвать со своей прошлой жизнью, как-то развиваться.

Занятия

Как всё было построено: пришли люди, я им сказал, чтобы заявляли идеи — будем пытаться делать бизнес-планы. Местных в основном интересовали проекты по разведению кроликов, строительные фирмы, транспортные компании. Один хотел открыть магазин досок для сёрфинга и даже сделал это в Москве. Я пока не знаю подробностей, потому что не успел с ним встретиться, но вроде бы всё получилось.

Олигархи и миллиардеры (ну, по крайней мере, им вменяли миллиардные ущербы) мыслили категориями месторождений, заводов и прочего. Понятно, что человек, который сам занимался бизнесом и заработал состояние, может больше меня рассказать про предпринимательство — и они говорили много полезного. Но и я им мог помочь. Я ведь считал финансовые модели и, условно говоря, занимался математикой, а такие люди не всегда умеют делать прикладные расчёты. Например, под свои проекты они рассчитывали привлечь кредиты, и надо было рассчитать денежные потоки, а это уже моя задача. Я знаю, что один человек после выхода из колонии открыл в Москве компанию, которая занимается управлением финансами.

Поскольку люди разные, получалось так, что не столько я рассказывал теорию, сколько мы вместе обсуждали кейсы и рынки. Основная проблема была в недостатке информации. Я выписывал журналы, мы смотрели какие-то данные там и гипотетически рассуждали: если рынок так сегментирован, то ты можешь претендовать вот на столько.

Например, когда появилась фишка с каршерингом в Москве, мы прикидывали, пошло бы это в Туле или нет. Вот есть город с населением 500 000 человек, где тоже есть какой-то центр и тоже вводят платную парковку. Ты понимаешь, что по такой-то площади надо так-то рационально машины расположить, чтобы они друг от друга не находились далеко. Прикидываешь, сколько машин тебе нужно вообще и сколько должна стоить минута по сравнению с такси. Потом надо думать, какие машины взять, купить их или взять в лизинг, сколько будет стоить купить приложение... Или ферму с кроликами обсуждали: на 6000 кроликов она стоит 50 млн рублей, надо дальше рассчитать, как быстро они растут, сколько стоит мясо и корма. Конечно, не было такого, что кто-то придумал новую гениальную идею, обычно брали что-то знакомое.

Вообще, средний срок в колонии у людей был года три, а с учётом того, что люди ещё сидят в СИЗО или уходят по УДО, им оставалось около года отсидеть. Поэтому всё, что мы с ними обсуждали, сохраняло актуальность.

Опыт

Это какой-то кусок свободы получался, совсем другая атмосфера. В колонии есть сложности с делением заключённых на разные группы, но там мы смогли абстрагироваться.

С миром за пределами тюрьмы вообще большая разница: по работе я общался с топ-менеджерами в рамках ролей, которые у нас есть в этом условном корпоративном мире. Но в колонии нет никаких масок. Все в одних условиях, все одинаково выглядят, и общение гораздо более честное. Самое главное, что я понял из этого общения, — успех этих людей определялся не тем, что у них больше компетенций, чем у меня, а тем, что у них есть склонность к риску, предпринимательская хватка. Я даже уверовал в свои возможности. Но пока мне нужно быстрее устроиться на работу и долги отдавать, какой тут стартовый капитал.

Наблюдать за немиллиардерами тоже было интересно. Когда человек оказывается в тюрьме, у него возникает ощущение нереализованной энергии, упущенных возможностей. Естественно, он принимается за дело с двойной силой и энтузиазмом, тем более что в колонии он уже отошёл от своей прежней жизни. Было приятно, что я как-то помогаю бывшему наркоману наладить жизнь.

Колония не особо хотела во всём этом участвовать. Я предлагал позвать комиссии, был готов им всё рассказать и как-то это масштабировать, но не вышло. Хотя я постарался оставить после себя людей, которые могли бы продолжить такие встречи, некоторые раньше в консалтинге работали. Но не знаю, получится это у них или нет.

Фотография на обложке: Сергей Киселёв / «Коммерсантъ»