Ты — раб и твоё место — конюшня. Как обрести свободу и похрустеть булкой в России

В представлении любителей литературы о «попаданцах» (героях, перенёсшихся из наших дней в прошлые эпохи), жизнь в дореволюционной России — это сплошь хруст французской булки, приёмы во дворцах, балы и охоты. Но это было справедливо для 103,2 тыс. помещиков и совсем не относилось к жизни десятков миллионов крепостных (в середине XIX века).

Скажем сразу, в действительности у «попаданца» в ту эпоху шансов на обретение свободы было не очень много, а вот усилий требовалось немало. Какие же пути на волю были у крепостного в России в разные годы?

Попасть в «вольные хлебопашцы»

В XVIII веке шансы «попаданца» на обретение свободы были очень невелики. Требовались исключительные достижения и удачное стечение обстоятельств, чтобы крепостной получил вольную. А вот в XIX веке государство начало делать первые шаги к отмене крепостничества. И у нашего героя появилась бы возможность попасть в число «вольных хлебопашцев».

За время царствования Александра I так освободилось почти 47 000 человек мужского пола (менее 0,5% всего крестьянского населения).

Сколько стоила свобода?

Помещик мог запросить у крестьян выкуп или дать волю и землю безвозмездно. Ценник на свободу довольно сильно варьировался. Он зависел от губернии, состояния помещичьего хозяйства и навыков крепостного. Среднего крестьянина в начале XIX века правительство оценивало в 150 рублей. Если что, мы говорим о мужчинах. Женщины и дети порой стоили сущие копейки — от 5 до 25 рублей. В городах цены на «рабочих девок» были существенно больше — горничные и рукодельницы стоили от 250 рублей и выше.

Попасть в «обязанные крестьяне»

Окажись наш «попаданец» в прошлом на четыре десятилетия позже, он мог бы стать одним из счастливчиков, получивших частичную свободу по указу «Об обязанных крестьянах».

Изданный в 1842 году указ давал возможность крестьянину в обмен на отработку зафиксированных в договоре повинностей получить свободу и сохранить при этом свой земельный надел. Проблема в том, что решение, отпустить ли крестьянина в «обязанные» или оставить в рабстве, по-прежнему принимал помещик.

Сколько стоила свобода?

Нисколько. Крестьянин был обязан выполнять фиксированные повинности. Новые обязанности закон устанавливать запрещал.

Дождаться разорения помещика и выкупиться

Если наш «попаданец» оказался бы в крепостных у помещика, обременённого долгами, это означало не только поборы и прозябание, но и лишний шанс на свободу.

Поскольку образ жизни дворян очень часто не соответствовал уровню их доходов (это хорошо описано в «Войне и мире» Льва Николаевича Толстого), большая часть помещичьих имений была заложена и перезаложена. Такие имения часто выставляли на продажу. По указу от 8 ноября 1847 года крепостные могли выкупиться, если имение продавали с публичных торгов. Но и тут нужна была добрая воля помещика — с 1849 года выкуп дозволялся только с разрешения владельца имения.

Сколько стоила свобода?

Цену могло определить государство. Размер выкупа помещичьего крестьянина часто основывался на сумме оброка, который приносил конкретный крестьянин. А мог и решить сам помещик, исходя из квалификации крепостного.

Служба в военных поселениях

Если нашему попаданцу посчастливилось оказаться в 1810 году крепостным в Могилёвской губернии, то у него уже был шанс быть зачисленным в военные поселенцы и стать одним «солдат-крестьян» графа Аракчеева. Его чаще всего зачисляют в мракобесы, но на деле военные поселения графа были шагом в сторону отмены крепостничества.

Военным поселенцам хотя и жилось очень тяжело, но они были избавлены от произвола помещика, а у их детей был шанс выбиться в люди после обучения грамоте в батальонных школах и в мастерских ремесленников. В новгородском военном поселении в 1822 году даже организовали Военно-учительский институт, в котором готовили будущих учителей для батальонных поселенческих школ.

Сколько стоила свобода?

В военные поселенцы попадали по воле государства.

Стать «капиталистым крестьянином»

Крепостные были не только товаром или бесплатной рабсилой помещиков. Практически с самого возникновения в России промышленности и коммерции в XVIII веке образовалась необычная прослойка из крепостных-бизнесменов. Историкам она известна как «капитАлистые крестьяне».

Зачем крепостному бизнес?

А подобных территорий в стране было предостаточно. На скудных землях сформировалась огромная Московская промышленная зона. К началу XX века в неё входили Владимирская, Калужская, Костромская, Тверская, Тульская и Ярославская губернии.

Каким бизнесом заняться?

Бизнес крепостного не всегда был его выбором. Крепостной зависел от доброй воли не то что помещика, а даже наёмного управляющего вотчиной. В апогее крепостничества в XVIII веке они были повязаны по рукам и ногам множеством государственных ограничений в «стратегических» — то есть самых выгодных — сферах бизнеса.

Но если же помещик видел для себя пользу от крепостного коммерсанта, он часто закрывал глаза на его нарушения и позволял ему заниматься коммерцией в недозволенных областях.

Что же было нужно крепостному, чтобы завести бизнес?

Стартовый капитал. Поскольку оброк и повинности «тащила» община целиком, то наиболее удачливым удавалось накапливать большие суммы. Если помещик был с головой и не обдирал крепостного как липку, то у последнего формировались оборотные средства для расширения бизнеса.

Принадлежать к «правильной» вере. Христос призывал стяжать сокровища небесные, а не земные. Однако это не помешало капитализму расцвести в протестантской Европе. В России похожую роль сыграло старообрядчество. Его приверженцы в Иванове осуждали показное богатство не меньше, чем кальвинисты в Женеве. «Кто много трудится и мало тратит, тот много сберегает». Строгие моральные принципы, чувство меры, трезвость и умение думать на перспективу делали из них идеальных коммерсантов.

Об удивительных качествах получившегося «человеческого материала» можно судить хотя бы по «Делу об учинении шихтмейстером Раздеришиным переписи раскольников при заводах Демидова 1735 года». Вот, что там сказано: «На заводах Демидовых и Осокиных приказчики — раскольники, едва ли не все! Да и сами промышленники некоторые — раскольники… И ежели оных выслать, то конечно, им заводов держать некем».

А губернский чиновник Павел Мельников-Печёрский в «Письмах о расколе» писал о предприимчивости крепостных крестьян-старообрядцев: «…в Москве и её окрестностях, во Владимирской и Ярославской губерниях то и дело появлялись фабрики, и всё раскольничьи».

Выбираем бизнес

Торговля. В конце XVIII века ограничения на крестьянское предпринимательство начали снимать. 17 марта 1775 года вышел манифест Екатерины II. Он разрешал всем сословиям заниматься мелкой торговлей и производством. В начале XIX века крестьянам официально позволили устраивать мануфактуры, заниматься розничной и оптовой торговлей.

Торговля была как прибыльным, так и опасным делом. Один из самых знаменитых русских торговцев-крепостных — Николай Шипов. Его мемуары, опубликованные в «Русской старине» и переизданные в наши дни в сборнике «Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века», по увлекательности дадут фору лучшим вестернам.

Шипов был сыном зажиточного крепостного и ещё в юности начал торговать скотом. Для этого ему приходилось отправляться в опасные экспедиции в земли киргизов. Он не раз попадал в плен к местным племенам и к разбойникам, братался с казацкими атаманами и вёл торговлю с многотысячным оборотом.

От притеснений управляющего Шипов бежал в Румынию, где снова занялся торговлей. Затем примкнул к действующей армии на Кавказе, поставлял продовольствие и занимался нефтедобычей в Грозном. В 1841-м его поймали. Сидя в остроге, он умудрился провернуть несколько коммерческих операций, стрясти долги с контрагентов и отправить денег семье и деловым партнёрам!

По возвращении к помещику неугомонный коммерсант вновь выхлопотал паспорт для поездок по России и возобновил торговые операции.

Узнав о законе, по которому «крепостные люди, бывшие в плену у горских хищников, по выходе из плена освобождаются на волю со всем семейством», Шипов задумал и реализовал новую авантюру. В 1843 году он специально отправился на Кавказ, чтобы попасть в плен и получить вольную. Куда бы ни забрасывала Шипова судьба — от Урала до Иерусалима, — он неизменно проявлял удивительную стойкость и коммерческую смекалку. Лишь отсутствием благоволения фортуны можно объяснить, что этот человек закончил дни скромным мещанином, а не «миллионщиком».

Лёгкая промышленность. Один из любимых видов бизнеса у крепостных коммерсантов — текстильный. Ткани всегда были ходовым товаром. Кроме того, устройство текстильных мануфактур не требовало тесных контактов с властями. Выходцы из крепостных, особенно староверы, охотно осваивали эту отрасль.

Не будет преувеличением сказать, что основы российской текстильной промышленности создали старообрядческии династии. Самый знаменитый из русских промышленников-старообрядцев, сделавших состояние на текстиле, — Савва Морозов. Заработав первые деньги на продаже домотканной материи, Морозов удачно воспользовался последствиями пожара 1812 года в Москве — тогда столичные текстильные фабрики были уничтожены. Ивановский товар стал единственным предложением на рынке. Вырученные в этот период средства позволили Морозову получить вольную. Потомки Саввы успешно расширили дело, и к началу ХХ века семь из двадцати текстильных фабрик в Москве принадлежали семье Морозовых.

Строительство и железные дороги. Как и в наши дни, в XIX веке дорожное строительство и строительство вообще было выгодным делом.

Так поступил крепостной помещиков Бибиковых, рабочий Петр Губонин. Он начал бизнес мелким откупщиком. Заработав на строительстве дорог, Исаакиевского собора и набережных, Москвы, он скопил денег на вольную. Освободившись, купил каменоломню в Котельниках. Закончил он жизнь настоящим строительным магнатом — после отмены крепостного права, в 1866 году, фирма Губонина участвовала в строительстве важнейших железных дорог империи. К концу ХIХ века состояние Губонина, получившего дворянство, множество наград и титул тайного советника, оценивалось примерно в 20 миллионов рублей. Бизнес-интересы бывшего крепостного были очень обширны — он входил в число пионеров отечественной нефтедобычи в Баку, развивал виноделие в Гурзуфе и даже пытался заниматься тем, что мы сегодня называем курортным бизнесом.

Пищевая промышленность и торговля продовольствием. Торговля продовольствием давала отличный шанс разбогатеть. На сладостях сколотил состояние ещё один промышленник из крепостных — Алексей Абрикосов. Получив вольную, он переехал в Москву и начал дело, впоследствии превратившееся в «Фабрично-торговое товарищество Абрикосова и сыновей». Сегодня мы знаем его как концерн «Бабаевский».

Изобрести полезную технологию. Даниил Бокарев, крепостной графов Шереметьевых, получил свободу не только благодаря своим коммерческим талантам, но и изобретательности. Уроженец Тульской губернии стал основателем отечественного маслобойного производства.

Сосланный в 1829 году в южные владения Шереметьевых, в слободу Алексеевка, он придумал собственную технологию получения масла из семян подсолнечника. В 1833 году Бокарев построил первый в России маслобойный завод. В 1841 году алексеевское масло отправляется на экспорт. В первый же год было продано 2 тысячи пудов. В 1860 году в слободе было уже 160 маслобоен, производивших 14 тысяч тонн масла в год.

Придумать импортозамещающую технологию. Проблема импортозамещения в России была актуальна всегда. Сегодня мы бьёмся за создание собственных высоких технологий и сыров, а в XIX веке нужна была сталь не хуже английской. Крепостной Семен Бадаев добыл себе свободу, открыв способ производства стали, превзошедшей британскую по качеству.

Работая на заводе в Петербурге, талантливый самоучка Бадаев предложил использовать печь с двумя отделениями. В первом железо подвергали цементации, а во втором расплавляли, получая сталь. В 1810 году бадаевская инструментальная сталь превосходила по характеристикам зарубежные образцы.

В благодарность правительство выкупило Бадаева у помещика за 3 тысячи рублей. Вместе со свободой изобретателя наградили золотой медалью на Владимирской ленте и правом работать на любом казенном заводе по собственному выбору. А в1813 году он получил офицерский чин шихтмейстера XIV класса.

Сколько стоила свобода?

Казалось бы, крестьяне-предприниматели были ближе других крепостных к свободе. Однако на самом деле всё было не так просто. В одном из писем Екатерины II есть пассаж, иллюстрирующий степень доверия крестьян к помещикам: «...они часто закапывают в землю свои деньги, боясь пустить оные в оборот, боятся богатым казаться, чтобы богатство не навлекло на них гонения и притеснения».

Единой стоимости вольной не существовало. В зависимости от желания помещика она могла составлять 2000 рублей или 200 000 рублей.

Краевед Яков Гарелин в работе «Бывшее село Иваново» рассказал, как продавала вольные грамоты семья Шереметьевых. Так, некому Грачеву в конце XVIII века свобода обошлась в 135 000 рублей. Ему пришлось отдать помещику 3000 десятин земли, 40 пустошей, около 400 станов.

В 1828 году братья Гарелины заплатили за свободу 25 000. Всего до 1861 года Шереметьевы отпустили на волю более пятидесяти крестьян-предпринимателей, получив в среднем по 20 000 рублей за каждого. Основатель династии Морозовых отделался относительно легко — всего в 17 000 рублей.

А вот ивановского мануфактурщика Ямановского выкуп практически разорил, лишив оборотных средств. После расчёта за вольную с Шереметьевыми семейный бизнес так и не восстановился, и в 1890 году потомки продали предприятие.

Пустите на волю

Так, отец революционера Огарева отказался отпустить своих крепостных из села Беломут, хотя один из крестьян предлагал за вольную 100 тысяч. Ему было приятно иметь среди рабов «миллионщика».

Аналогичный случай описывал и Шипов, вспоминавший, как бывший хозяин крепостного — основателя знаменитой Прохоровской мануфактуры, глядя на успех бывшего раба, дал себе слово впредь никого из своих крестьян не отпускать. «Так и делал», — завершает рассказ Шипов.

А крепостного предпринимателя и торговца хлебом Петра Марьянова в 1861 году намеренно разорил помещик Гурьев. Судьба этого человека — настоящее дежавю! Бросив бизнес, разорённый после выплаты денег за вольную, Мартьянов эмигрировал в Лондон. Там он сблизился с Герценом и Огарёвым, но потом разочаровался в их идеях и в 1863 году вернулся в Россию. На родине за свои статьи в «Колоколе» Мартьянова осудили на 5 лет каторги и вечную ссылку в Сибирь. В 1865 году бывший крепостной, бывший миллионер и бывший соратник революционеров умер на этапе в Иркутске.

Сейчас предпринимательский талант и хватка нужны, чтобы заработать деньги. Еще пару веков назад ставки были намного выше: на кону стояла свобода.

_Источники и литература: _

Гарелин Я. Город Иваново-Вознесенск, или бывшее село Иваново и Вознесенский посад (Владимирской губернии). - Шуя, 1884. Степанов А. Крестьяне-фабриканты Грачевы // Записки историко-бытового отдела Государственного русского музея. Воспоминания русских крестьян XVIII – первой половина XIX века. Серия “Россия в мемуарах”. М.: Изд. Новое литературное обозрение, 2006 Бурышкин П.А. Москва купеческая -М, 1994, 1000-летие русского предпринимательства -М, 1995 Павел Мельников-Печёрский «Письма о расколе» В.П.Столбов: "Капиталистые" крестьяне-старообрядцы и их влияние на развитие промышленного Иваново-Вознесенского района в XVIII-XIX вв. Ю.Л. Петров: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993. Данила Расков, «Экономические институты старообрядчества»

Фото: shutterstock.com/vostock-photo.online, mskagency.ru