Тайный стартап сына Вексельберга. Как бизнесмен продаёт редкие авто в виде акций

Стартап работает через онлайн-приложение. С 2017 года на платформе предлагаются голубые фишки Rally Rd. — коллекционные автомобили и другие редкости. Вернее, доли в них. Ещё точнее — права на владение документом, свидетельствующим, что у вас есть право на частичку машины или пробку от бутылки редкого вина, которая принадлежит стартапу.

Осенью Rally Rd. сообщила об открытии первого шоурума в Нью-Йорке в модном у миллениалов районе Сохо и планах обзавестись демозалами в других городах США.

Словарь начинающего инвестора

Дериватив: производный финансовый инструмент. В основе — базовый актив в виде товара или ценной бумаги. Например, фьючерс (договор на поставку в будущем товара или ценной бумаги в определённом объёме и по определённой цене).

Голубые фишки: ценные бумаги наиболее стабильных крупных компаний. Характеризуются обычно стабильной ценой и небольшим доходом.

CDS: кредитный дефолтный своп (credit default swap), особая сделка для страхования от невыполнения контрагентом финансовых обязательств.

Ликвидность: качество финансового инструмента. Чем лучше дела у компании, чем предсказуемее её будущее и рынок, на котором она работает, а риски — ниже, тем ликвиднее её акции.

FINRA: Служба регулирования отрасли финансовых услуг США. Частная некоммерческая организация. Контролирует правила торговли на внебиржевом рынке (например, если эмитент ценной бумаги не котируется на бирже).

SEC: Комиссия по ценным бумагам и биржам США. Государственное учреждение, регулирующее работу бирж и обращающихся финансовых инструментов.

Откуда деньги и при чём тут Вексельберг

Под новый проект привлекли $10 млн от целого ряда инвесторов. Инвестиции первого раунда в 2016 году составили $7 млн. Ещё $2,9 млн привлекли в 2018 году. В проект вложились: бывший председатель совета директоров The Walt Disney Company Джеффри Катценберг, рэпер Наса Айман (Nas) вместе со своим менеджером Энтони Салехом, а также соучредитель компании в области микро- и роботоинвестирования Acorns Джефф Круттенден.

Примечательно, что в разделе «О компании» имя Вексельберга не упоминается. Но, согласно информации Crunchbase, его фирма Columbus Nova стоит за последним раундом инвестиций от 30 января 2018 года. Тогда в проект привлекли $2,9 млн.

Ранее в майской публикации автор американского Forbes называл Columbus Nova «семейным офисом российского миллиардера».

Согласно пресс-релизам и документам, Columbus Nova основана в 2000 году как «американская дочерняя компания Renova Group» холдинговой компании Виктора Вексельберга. Документы Комиссии по ценным бумагам (SEC) также показывают, что Columbus Nova и Renova US Management в основном принадлежат Эндрю Интратеру — 56-летнему гражданину США, гендиректору Columbus Nova и кузену Вексельберга.

Но это не единственная связь стартапа с семьёй санкционного олигарха. Александр Вексельберг входит в совет директоров материнской компании Rally Rd. — RSE Markets. Но его имя в документах SEC — Form D — идёт четвёртым в списке лиц, имеющих отношение к RSE Markets.

На этом аффилированность семьи Вексельберга с Rally Rd. не заканчивается. Изучение списка автомобилей, в которые предлагает инвестировать стартап, позволяет увидеть, что некоторые из них приобретены у компании Stewart's Classics of Denver LLC. Это известный автосалон в Денвере (Колорадо). Вексельберг-младший купил его в 2014 году. А ещё двумя годами ранее Алекс стал владельцем салона старейшего дилера Ferrari в США — Algar Ferrari в Пенсильвании.

Как отметил Ярослав Кабаков, директор по стратегии ИК «Финам», в списке Form D могут присутствовать и собственники, и менеджеры компании, «поскольку чаще всего менеджеров стимулируют акциями, а основатели совмещают обе функции. Например, Кристофер Бруно является и менеджером (executive officer), и членом совета директоров (director), а в совет директоров обычно входят совладельцы. Впрочем, возможны и независимые члены совета директоров».

Что касается взаимоотношений стартапа с автосалонами, которые связывают с Вексельбергом, то, по словам Кабакова, сама по себе покупка некоторых активов у акционеров не обязательно наносит урон компании: «Во многих случаях акционеры, напротив, аргументируют, что готовы продать свой замечательный актив лишь другой своей компании, потому что рассчитывают на синергию и знают, как её извлечь. Временами такие вопросы рассматривают суды».

И тем не менее в рубрике «Кто мы?» на сайте Rally Rd. говорится лишь о трёх друзьях: Крисе, Робе и Максе, которые «всегда следили за рынком коллекционных автомобилей». Эти «друзья» — Крис Бруно, Макс Нидерсте-Остхольт и Роб Педрозо.

Послужной список Бруно включает в себя Village Ventures, венчурную компанию в области медиа, и Network of One. Дольше всего — с 2005-го по 2013-й — он проработал в Health Guru Media Inc., специализирующейся на производстве видеоконтента о здоровом образе жизни.

Финансовый директор Макс Нидерсте-Остхольт — выходец из банковской сферы. Его последним местом работы значится позиция директора в банке Barclays. А третий участник Роб Педрозо ранее работал в сфере графического дизайна.

К сожалению, на звонки «Секрета фирмы» и сообщения в голосовой почте с просьбой прокомментировать возможную причастность к бизнесу Rally Rd. Александр Вексельберг не ответил.

Как это работает?

Мы решили разобраться с механизмом Rally Rd. на примере автомобилей, в которые она предлагает инвестировать.

Rally Rd. заявляет, что приобретает в своё владение коллекционные авто и оценивает их рыночную стоимость. На основе оценки формируется цена одной подобной «доли» (в документах комиссии США — equity, что можно интерпретировать и как долевой актив, и как ценную бумагу). Их количество регулируется таким образом, чтобы одна доля стоила от $20 до $50. Но в некоторых случаях ценник доходит до $127. При этом все автомобили остаются на балансе компании.

Своей аудиторией стартап видит людей, средний возраст которых — 27 лет, у которых есть свободная сумма примерно в $1000. Это публика, которая воспитана на шоу типа Top Gear. Отчасти поэтому в списке и на фото, которые распространяет стартап, — Lamborghini Countach или Ferrari GT 250.

Среди голубых фишек Rally Rd. оказались и абсолютно массовые модели, например Ford Mustang 1968 года. Сегодня, по данным сервиса Craigslist, цена культового авто, которое засветилось во множестве фильмов — от классического боевика «Буллит» до «Угнать за 60 секунд», — начинается с $8000. За машину в кузове кабриолет и фастбэк просят до $20 000 — 30 000. Это сопоставимо с ценой подержанной Hyundai Sonata. Даже более ценимый коллекционерами Mustang с мотором 428 Cobra Jet уходит с аукциона всего за $106 000.

Ориентация Rally Rd. на широко известные марки и модели суперкаров прошлого, скорее всего, маркетинговый приём, рассчитанный на довольно неискушённую публику.

В целом лист предлагаемых для инвестиций авто эксперт «Секрета фирмы» оценил как «масс-маркет». В то время как среди коллекционеров наиболее привлекательными с точки зрения вложений и прибыли в будущем считаются совсем другие автомобили.

Что покупаем?

А вот с тем, что покупаем, — много вопросов. Получившая разрешение от американского регулятора рынка — Комиссии по ценным бумагам (SEC) Rally Rd. предлагает инвесторам приобретать доли конкретных экземпляров классических Ferrari, Porsche, Lamborghini и других марок. Получается, вы покупаете долю машины за реальные деньги и получаете в личное совладение часть авто или право пользования. Сможете хотя бы прокатиться? Нет.

Покупатели Rally Rd. — акционеры только технически. Активы принадлежат компаниям RSE Collection, LLC или RSE Archive, LLC. А владельцы акций лишены шанса примерить на себя роль Ричарда Гира в «Красотке» и прокатиться на коллекционной «Ламбо» по Родео-драйв. Всё, что им остаётся, — гордиться, что им «принадлежит» часть авто, осознавать «радость владения» да любоваться на авто в демонстрационном зале. И надеяться на то, что актив, воплощённый в «принадлежащей» им дверной ручке или пробке радиатора коллекционной машины, поднимется в цене. Но это маловероятно.

Как считают некоторые из опрошенных нами экспертов, эти доли можно считать акциями. Риски владельцев акций не застрахованы. Если окажется, что автомобиля нет, то акционеры могут, конечно, судить менеджмент компании и некоторых других акционеров, а судья — вынести вердикт, согласно которому кто-нибудь будет кому-нибудь чем-нибудь обязан. Но гарантий, что миноритариям в итоге что-то достанется, нет никаких.

Ален Сабитов, аналитик ИК «Фридом Финанс»: «Rally Rd. предлагает интересный финансовый инструмент. По сути, это дериватив на искусство или предметы роскоши вроде спорткаров. Дорогой и редкий предмет покупается компанией, затем секьюритизируется, что позволяет инвесторам получить производный финансовый инструмент в виде акций с базовым активом в виде автомобиля».

Среди похожих примеров финансовых инструментов Сабитов назвал фьючерсы на нефть, золото или CDS, что, по сути, является покупкой страховки от странового дефолта. Такие финансовые инструменты — следствие развития отрасли. Похожие услуги предоставляет сервис Masterworks, который специализируется на дорогих произведениях искусства.

Аналитик уточнил, что выпуски регулируются SEC, поэтому с точки зрения мошенничества инвесторы могут быть защищены.

«Среди главных рисков я бы выделил слабую потенциальную ликвидность таких акций, а также вопросы ценообразования на них. Рынок коллекционирования может быть менее прозрачен, поэтому говорить о гарантированном росте подобных инструментов сложно. К тому же фактическую прибыль инвесторы, вероятно, получат лишь после того, как компания Rally Rd. решит реализовать базовый актив (в данном случае автомобиль. — Прим. "Секрета"). Поэтому определить цену базового актива в течение жизни инструмента будет непросто», — рассказал Сабитов.

Впрочем, механизм можно трактовать и с иной точки зрения. Как прокомментировал «Секрету фирмы» другой специалист рынка, пожелавший остаться анонимным, «строго говоря, это не акции, а членство, которое очень похоже на сетевой маркетинг: ты купил право на участие, но ничего не контролируешь и ничем по факту не владеешь. Если регулятор не одобрит сделки стартапа, то перспективы инвестиций очень туманны. Да, подобного рода инвестиции существуют в тех юрисдикциях, которые дозволяют описанную схему. Но настораживает момент, что у этого "членства" нет рынка сбыта и никто ничего не гарантирует.

Среди прочего такой стартап может быть очень изящной схемой по выводу денег и действия на платформе могут вызвать вопрос с точки зрения законодательства о банковских операциях в юрисдикциях с иным отношением. Несмотря на то что компания указывает, что работает только на территории США, ничто не мешает пользоваться приложением, приобретать и продавать акции Rally Rd. хоть на Колыме».

Другие аналитики хоть и не сомневаются в привлекательности подобных стартапов, но считают, что у них нет перспектив вырасти во что-то большее, чем нишевые проекты.

Кабаков заметил, что антиквариат, произведения искусства и коллекции дорогих вин находят своих инвесторов, при этом не обязательно хорошо разбирающихся в предмете, а некоторые истории неудачных покупок становятся широко известны. По его мнению, можно понять тех, кто хотел бы разделить риски с единомышленниками, и вложиться не в автомобиль целиком, а в некоторый пакет акций.

«В силу небольшого размера рынка для брокеров не представляет особого интереса продвигать подобные продукты. Поэтому такое инвестирование останется нишевым занятием», — подтвердил он.

На вопрос о том, какие права и возможности с точки зрения закона теоретически есть у акционеров, Ярослав Кабаков рассказал, что они могут собирать акционерное собрание и принимать решения, например выбирать совет директоров компании и назначать генерального директора.

При этом Кабаков уточнил, что обладатели любых акций не защищены от банкротства компании. «Если, к примеру, в результате ошибок менеджмента крупнейшей корпорации её акции потеряют почти всю стоимость, акционеры останутся с тем, что есть. Они останутся при своих акциях, но эти акции почти ничего не будут стоить. Акционеры могут подать в суд на менеджмент за ошибки, а судья может как присудить штраф, так и оправдать менеджеров — всё зависит от конкретного дела. Если будет доказано, что менеджеры мошенничали или злоупотребляли, то они могут быть оштрафованы», — добавил эксперт.

Появление таких стартапов стало возможным благодаря либеральной политике США в области финансовых инструментов. «Поскольку SEC сейчас пытается стимулировать развитие фондового рынка, правила стали довольно либеральными и иногда достаточно уведомлять SEC. Проблемы могут начаться потом. Например, создатели платёжной системы TON уведомили SEC, что проводят ICO и выпускают токены, — привёл пример директор по стратегии ИК "ФИНАМ". — Через несколько месяцев SEC решила, что эти токены — это акции, которые дают право собственности на активы. TON и SEC решают вопрос в суде, а судья в США старается действовать на основе прецедентов, но имеет весьма большие полномочия».

Как купить?

Купить долю в каждой машине можно только в определённый день раз в месяц через мобильное приложение Rally Rd. Как сообщается на сайте стартапа, «приобретая акции Rally Rd., вы инвестируете долю в мини-компанию, которая владеет и управляет конкретным активом. Если его стоимость возрастает, то растёт и стоимость ваших "долей". Если актив зарабатывает больше денег, чем уходит на его обслуживание, то вы можете получить дивиденды. Решив продать свои доли, вы размещаете заказ через наших брокеров-партнёров, которые подберут для вас потенциальных покупателей». Доли реализуются на торгах, которые заранее планируются компанией.

Из удачных примеров такой реализации создатели стартапа называют продажу Ferrari F430 с прибылью в 17%.

Сама компания не имеет статуса брокера, но заявляет о сотрудничестве с зарегистрированными брокерами-дилерами FINRA & SIPC, которые несут ответственность за то, чтобы все транзакции соответствовали требованиям FINRA и SEC. По утверждению на сайте проекта, частично или полностью доли в Rally Rd. можно продать через избранных зарегистрированных дилеров брокера.

Артём Денисов, управляющий партнёр юридической компании «Генезис»: «Во-первых, в данном вопросе необходимо руководствоваться нормами законодательства США. Поскольку именно в этой стране зарегистрированы и осуществляют деятельность названные компании».

Денисов добавил, что в случае, например, с ПИФами держателю пая принадлежит доля в реальных активах: акциях, облигациях, недвижимости. То есть речь идёт о владении некими ценными бумагами, которые имеют рыночную цену. Это защищает владельцев ПИФов. В данном случае неясно, какие права предоставляют токены их владельцам.

«Формально они подтверждают права на реальные активы: доли в раритетных автомобилях. Но на практике в случае банкротства или других финансовых проблем организаторов может сложиться ситуация, когда придётся судиться долгие годы — и не факт, что удастся вернуть деньги», — заметил он.

Кроме того, Артём Денисов также задался вопросом о том, насколько этот инструмент ликвиден, можно ли такие доли легко продать или купить. «Для участников торгов это ключевой момент: судя по всему, риски потери денег в случае экстраординарной ситуации они готовы на себя принять», — заключил эксперт.

Всё, что может пойти не так, — пойдёт не так

Большинство экспертов сошлось на том, что, в отличие от акций условных «Яндекса» или Google, доли в стартапе Вексельберга-младшего выглядят значительно менее понятными, обеспеченными и перспективными. К тому же они зависят от множества факторов, о которых могут и не подозревать даже опытные биржевые аналитики.

При кажущейся привлекательности у идеи «купи себе кусочек "Ламбо"» есть достаточно изъянов, хорошо видимых профессионалам рынка коллекционных авто.

Хотя создатели стартапа и декларируют, что владельцы «долей» получают собственность и актив, не приобретая при этом проблем с выбором, покупкой, хранением и последующей реализацией коллекционного авто, снятые с плеч инвесторов, все эти моменты оказались проблемами самих стартаперов. И в перспективе эти проблемы могут привести к потере денег инвесторами.

В чём может заключаться главная опасность для инвесторов? К примеру, нет никакой гарантии того, что Вексельберг-младший и его партнёры сумеют принять правильное решение о том, когда и как реализовывать актив, заключённый в конкретных авто, учитывая все перечисленные выше сложности. Более того, не факт, что они смогут правильно оценить перспективы рынка и востребованность разных моделей.

По мнению экспертов рынка, если сейчас думать о приобретении авто как инвестиции, то нужно покупать машины 80–90-х годов, которые в процентном соотношении дадут больше прибыли. Нужно покупать какие-нибудь на первый взгляд малопривлекательные Opel Lotus Omega или BMW 635 M6. Они будут дорожать. Или BMW 850 CSi, которая сейчас стоит €100 000. Она, может быть, будет потом стоить €300 000… а может, и не будет.

На своём сайте Rally Rd. рассказывает, что сейчас все автомобили «хранятся в помещениях с контролируемым климатом». Учитывая, что пока машин немного, в правдивости утверждения можно не сомневаться. Однако, если, следуя вышеописанной стратегии, разделить $10 млн стартапа Вексельберга на машины, что сейчас стоят по €20 000 — €30 000, то компании придётся обзавестись складом для хранения уже нескольких сотен автомобилей и фирмой для их реставрации, обслуживания и оплаты налогов. В итоге бизнес превратится в очень рискованный. В процентном отношении цена каждого экземпляра с годами вырастет, но в денежном эквиваленте — не так уж и намного.

Мнение профессионального коллекционера

Глеб Рачко, владелец компании по продаже и реставрации классических автомобилей, коллекционер, издатель журнала Classic & Sports Car считает все классические машины инвестициями и призывает не зацикливаться на топовых брендах.

Рачко указал на необходимость экспертизы высокого уровня для успешной работы на коллекционном рынке: «Не всё так просто: в этом нужно разбираться. Когда мы обсуждаем существенные инвестиционные выгоды, то на фоне коллекционных Ferrari, Mercedes-Benz, Duesenberg с ценниками в десятки миллионов долларов, разделённая на заявленные в планах стартапа 100 машин сумма в $10 млн даст доход на уровне погрешности. При дальнейшей продаже прибыль, разделённая на доли, может быть крайне мала».

«Важный фактор — история, — добавляет Глеб. — Что это за машины, что с их реальной рыночной оценкой, с аутентичностью, кто их реставрировал? Коллекционное авто должно иметь экспертную оценку стоимости известного аукционного дома и независимых специалистов и полное досье. Однако Rally Rd. даёт очень поверхностную информацию "для широких масс"».

По мнению эксперта, уже сейчас многие машины стартапа выставлены за рыночную цену или даже выше рыночной: «Например, 1985 Ferrari Testarossa за $200 000 — это дорого, реальная цена — около $100 000 — 130 000. А совсем недавно мне предлагали экземпляр за $65 000 — такой же, ранней серии. Или Lamborghini Countach, которая висит в приложении стартапа за $750 000. Изначально машина была куплена в августе 2018 года за $635 000. Причём эту информацию я нашёл буквально за пять минут, благо на этом рынке специалисты знают почти все экземпляры по номерам шасси. Вопрос: как скоро владельцы Rally Rd. смогут продать эту машину за такие деньги и смогут ли это сделать вообще?»

Увидел он проблемы и в других аспектах бизнеса: «Плюс возникают вопросы налогообложения, хранения, регистрации, обслуживания. Для того же Porsche 959 очередь на ТО в Германии — не один месяц, а то и год! Да и само обслуживание стоит под несколько десятков тысяч евро. И такая история актуальна для многих винтажных автомобилей. Они требуют денег, даже когда просто стоят!

Кроме того, сегодня рынок сильно просел… В связи с этим у меня есть некоторые сомнения в успешности для инвесторов проекта Rally Rd. и самой его идеи. Почти все долевые или похожие проекты, которые я знаю, терпят крах.

Если говорить о перспективах аналогичного стартапа у нас в стране, то для людей с миллиардными состояниями его маржинальность сильно отличается от той, к которой они привыкли в большом бизнесе. В России при покупке коллекционного авто инвестирование стоит на третьем, а то и на четвёртом месте. В первую очередь — эстетика, ностальгия, любовь к марке: эмоциональные вещи. Вплоть до совпадения года выпуска с годом рождения. Как объект вложения денег, ретроавтомобиль у нас нетипичен».

Загоревшимся идеей прикупить себе кусочек олдтаймера (классический коллекционный автомобиль в максимально аутентичном состоянии. — Прим. «Секрета») и заработать на этом Глеб Рачко посоветовал подумать «двести раз»: «Во-первых, потому что есть сомнения в правильности выбора инвестиционных экземпляров. Во-вторых, уже сейчас их стоимость завышена. И в-третьих, текущий кризис этого рынка, который может затянуться на несколько лет. Это всё не страшно, если коллекционный Maserati ваш и вы можете по выходных кататься на нём, получать удовольствие и ждать роста цены. Но когда он стоит на другом континенте, вы его никогда не увидите и он "принадлежит" вам лишь на сотую часть, это уже не так заманчиво», — пояснил он.

К бизнес-идее Rally Rd. у коллекционера также оказались вопросы: «Не совсем понятно, как будет выглядеть ситуация, когда все или многие владельцы "долей" захотят вернуть свои деньги. Что будут делать устроители стартапа — оперативно продавать коллекцию? Но олдтаймеры никогда не были объектом массовых инвестиций. Это не акции, образно говоря, "Магнита", когда их цена понятна всем».

Глеб Рачко видит потенциальные проблемы и с возможной реализацией авто. Как будут продавать потом автомобили: через аукционы и дилеров? «Это время и проценты комиссии. Кроме того, на подобные предметы нет фиксированных цен — порой машины продаются гораздо дешевле, чем были куплены. В зависимости от состояния и качества реставрации ценник может отличаться более чем вдвое! Масса нюансов возникает и при покупке. Автомобиль можно приобрести слишком дорого, и тогда придётся ждать, пока он вырастет в цене», — считает Рачко.

«Машина может стоять пять-десять лет, набирая в цене, а может в одночасье рухнуть, как это произошло с довоенными авто, — отметил Рачко. — Приведу пример. Вы купили Porsche 959, скажем, на аукционе за $1,1 млн. Как инвестор, я понимаю: экземпляр приобретён на самом "высоком рынке", подорожает он лет через пять-десять, а сейчас цена будет падать. Вопрос: зачем мне на столько лет "морозить" деньги, когда я даже не могу прокатиться на этом Porsche?»

Означает ли всё вышесказанное, что обычному человеку следует забыть об инвестициях в ретроавтомобили? Совсем нет. Как считают специалисты, если вы покупаете винтажное авто как объект инвестиции, то логичнее вложить деньги самому в янгтаймер (уже не новинку, но ещё не коллекционный классический авто. — Прим. «Секрета») 80–90-х годов — именно они дорожают быстрее всего. Вы будете полностью контролировать ситуацию, сами решая, когда продать объект. В случае с подобным Rally Rd. «долевым» участием по схеме стартапа у вас нет никакого контроля, но есть все риски того, что вложение себя не оправдает.