Святослав Бирюлин. Что будет с бизнесом в эпоху новой бедности
Представьте, что в 2015 году вы крупно выиграли в лотерею и на выигранные деньги приобрели новый автомобиль, сделали ремонт в квартире и купили путёвку на море. В 2016 году вы тоже покупаете лотерейный билет, но на этот раз ничего не выигрываете. Вы не потеряете свою работу и вам не снизят зарплату, но статистически (и, возможно, согласно вашим личным ощущениям) ваш доход и уровень жизни снизятся. Вы проживёте год хуже, чем предыдущий, и это может послужить поводом для жалоб. Но стоило ли учитывать ваш лотерейный выигрыш в статистике?
Выступая на Гайдаровском форуме, Алексей Кудрин назвал ситуацию с зарплатами в России «пузырём», имея в виду, что в последние годы доходы в стране росли быстрее, чем производительность труда. Не нужно быть Кудриным, чтобы понять, что это было вызвано аномальным перегревом рынка. Экономика быстро росла, требуя не только больше рабочей силы, но и трудовых ресурсов более высокого качества, что создавало нездоровую конкуренцию.
Уровни квалификации и опыта сотрудников не поспевали за ростом потребности в них, что вынуждало компании переплачивать за качественных специалистов либо покупать по рыночной стоимости труд посредственного качества. Ситуация усугублялась демографической ямой, вызванной крайне низкой рождаемостью в 1990-е годы (Россия входит в число 15 стран с отрицательным приростом рабочей силы).
В пояснительной записке, которой Минэкономразвития сопроводило бюджет на 2016 год, безработица в России прогнозируется на уровне менее 6%. Весьма неплохо для страны, пребывающей в глубоком экономическом кризисе. Официальная статистика показывает, что, даже если производительность труда россиян и растёт по сравнению с прошлыми периодами, она всё равно остаётся низкой. В США, к примеру, работают в три с половиной раза эффективнее.
Давайте посмотрим правде в глаза. В предыдущие 15 лет россияне ежегодно выигрывали в лотерею. Их доходы росли, и они могли диктовать рынку труда свои условия — заменить их всё равно было некем. Экономика подстраивалась под этот тренд — эпоха нефти за $100 стала периодом расцвета потребительских рынков. Доля жизненно необходимых товаров в структуре расходов россиян снижалась, мы позволяли себе всё менее обязательные покупки — приобретали дорогие мобильные устройства, часто ездили за границу, питались в хороших ресторанах и покупали дорогой алкоголь. К услугам тех, чьи желания росли быстрее доходов, появилось и начало расти бешеными темпами потребительское кредитование. Дистанционная торговля также расширила возможности россиян — теперь потребители из глубинки могли позволить себе то, что местные ритейлеры не рисковали ставить на полки.
В 2015 году всё изменилось. Согласно официальной статистике оборот розничной торговли за 11 месяцев 2015 года снизился на 9,3% к аналогичному периоду 2014 года (при этом, если в январе падение составило 3,6%, в феврале — 7%, то в ноябре оборот торговли упал уже на 13,1%). Если реальные зарплаты, по Кудрину, снизятся на 10%, а уровень потребительского кредитования не восстановится (в это верится с трудом), это будет означать, что падение потребительского спроса в 2016 году по сравнению с 2014 годом составит как минимум 20% в рублёвом выражении. При этом Центробанк и Минэкономразвития не раз называли потребительский спрос «исчерпавшим себя драйвером роста экономики» и вроде бы не собираются его поддерживать.
Сейчас стоимость труда в России находится в поисках баланса с его эффективностью. Наверное, это полезно для экономики в целом, но для конкретных торговых сетей, магазинов, интернет-магазинов и мелких ИП это будет означать в лучшем случае переосмысление бизнес-моделей и поиск новых источников эффективности, в худшем — банкротство. Это, в свою очередь, потянет за собой сжатие смежных рынков — дистрибуции, аренды торговой и складской недвижимости, логистических услуг, консалтинга, аутсорсинга и т. д.
Возможно, экономика страны, в которой так много торгуют и так мало производят, в принципе неустойчива и рано или поздно перекос всё равно дал бы о себе знать. Возможно, импортозамещение поднимет внутреннее производство (хотя неясно, как это может случится в отсутствие дешёвых кредитов) и туда начнёт перетекать рабочая сила (тоже маловероятно, так как на современных заводах нужны инженеры, а не просто неквалифицированные рабочие руки). Но даже если это случится, в ближайшие годы потребительский рынок ждут большие потрясения. И тем, кто делал (или сделал) бизнес на росте потребительского спроса, придётся задуматься о том, как жить дальше.
Автор — совладелец и основатель компании Sapiens Consulting Фотография на обложке: Евгений Иванов / TASS