По каким законам развиваются информационные технологии

Когда летом 2016 года не стало одного из самых известных футурологов XX века, автора книги «Шок будущего» Элвина Тоффлера, в мире что-то изменилось. Он ещё в 1970-х с поразительной точностью описывал мир, в котором мы живём сегодня: постиндустриальный экономический уклад, «просьюмеризм», цифровые технологии. Впечатляет, что Тоффлеру удалось застать изменения, которые он предвидел так давно.

О постиндустриальном обществе, постмодерне и уберизации сегодня рассказывают даже в рамках школьного курса обществознания, а современная экономика смело опирается на данные, полученные в ходе анализа big data. Новые технологии, которые, по выражению современника Тоффлера Артура Кларка, «неотличимы от магии», быстро входят в повседневную жизнь и так же быстро перестают вызывать восторг. Но для исследователей фундаментальные изменения в культуре, экономике и общественной жизни — явление весьма драматичное и захватывающее.

«Фордизм» не пройдёт

В эпоху массового распространения технологий пошатнулся принцип первичности суперэффективного индустриального производства перед потреблением. Сам Ford был потеснён General Motors, которая впервые в индустрии предложила покупателям возможность выбирать дизайн и цвет авто. Всё большее значение приобретает не собственно товар, а его символическая ценность: ощущения, статус, которые дарит обладание им.

На смену действительности, измеряемой реальной стоимостью (товар как результат того или иного производства), приходит субъективное пространство смыслов, знаков и символов. И мы уже покупаем бренды и образы, а бизнес борется за нашу лояльность, предлагая максимально индивидуализированные коммуникации и омниканальный опыт. Это сильно влияет на распределение ресурсов и точек приложения усилий современных корпораций, ведь ценность рождается в постоянной коммуникации тысяч «агентов», которые образуют обширную сеть.

Сфера информационных технологий также дистанцируется от образа тяжёлых «индустриальных» производств и делает своим знаменем максимальную ориентацию на пользователя, предоставляя персонализированные сервисы. Разумеется, Amazon или Apple не перестают думать о развитии базы своих hardware-технологий, но пользователю предоставляется «готовый к употреблению» и гибкий сервис без обширных повествований о «внутренней кухне».

В масштабных корпоративных системах всё чаще можно встретить решения, которые, следуя идеям просьюмеризма, охотно усваивают продукты и технологии, работающие по модели open source. А гиганты IT-индустрии всё чаще открывают исходный код своих продуктов, чтобы дать им импульс к развитию за счёт сообщества пользователей.

Прекрасное многообразие

Всеобщая унификация, стандартизация и фундаментализм эпохи модерна уступают место гибкости и многообразию подходов к пониманию и изменению окружающей действительности. В постмодернизме это называется деконструкцией «тотализирующего дискурса» и его заменой множеством «локальных нарративов» — версий повествования обо всём сущем.

В IT концепция «один язык разработки — одна платформа — один проектный подход» ранее преподносилась как ноу-хау и была условием выживания немногочисленных олигополистов отрасли, но теперь даже представители самых консервативных индустрий видят спасительное начало в agile-методологиях, пришедших из холакратии, и плюрализме взглядов на развитие. Это касается как технологий, так и управления компаниями, бизнес-моделей и коммуникации с внешним миром.

Сами технологии разработки становятся всё более дружественными для пользователей, порог входа снижается. И если раньше IT можно было заниматься только в застенках научных институтов, имея не меньше кандидатской степени за плечами, то сейчас крупные инвестиции имеет шанс привлечь студенческий стартап, участники которого научились программировать на одном из 4GL за пару месяцев до релиза.

Сверхновый Органон?

Ещё один фундаментальный принцип модерна, испытывающий кризис, — позитивистская картина мира, основанная на стройных, логически непротиворечивых теориях, классической науке. «Сетевое» мышление породило массу социокультурных эффектов, которые даже позитивистски настроенные Фрэнсис Бэкон и Джон Локк в наше время сочли бы магией. Линейные зависимости, строгие закономерности и иерархические структуры уходят в прошлое, Сеть диктует совсем другие правила игры.

Монолитные системы весом в миллионы строчек кода уступают место SOA-приложениям, которые собираются из тысяч микросервисов, образующих постоянно развивающиеся программные экосистемы. Практически бессмысленным становится держать в своей уютной серверной большие мощности, ведь их всегда можно собрать в облаке из практически неограниченного объёма ресурсов.

Там же, в облаке, можно запускать корпоративные приложения любой сложности, предоставляя к ним доступ через «тонкий» клиент, что полностью снимает с IT-отделов корпораций и пользователей заботы о мощности «железа», с которого они получают доступ к приложению. Больше никаких столов в офисе, прогибающихся под тяжестью сотен мощных ПК: планшеты, смартфоны, беспроводные коммуникации.

Гипотеза о рациональности и предсказуемости потребления развенчивается всё новыми исследованиями. Отличный пример успешного применения неклассической логики — анализ больших данных и вообще data science. Из огромного массива почти неструктурированной информации аналитики строят для бизнеса модели поведения потребителей, карты их предпочтений и персонализированные предложения. Это притом, что ни одна из этих моделей не имеет дела со строго объяснимыми закономерностями и объективными правилами. Это инсайты, которые помогают лучше понять бизнес-процессы, но не дают исчерпывающих объяснений.

Экспертиза haute couture

Говоря о сфере высоких технологий в постиндустриальном обществе, нельзя оставить без внимания тему экспертных сообществ, «фабрик мысли» и иных институтов, которые обеспечивают социальные процессы знаниями, экспертизой и коммуникативными протоколами. В классическую эпоху знание было не менее ценным ресурсом, но считалось производной от неких объективных факторов, а его ценность определяли глубина понимания законов, логики развития и технологий.

Казалось бы, что не так с экспертами эпохи постмодерна? В наше время знания и практики становятся ещё одним видом символического капитала, который постоянно меняет свою ценность в условиях уже упомянутой неопределённости и отсутствия устоявшихся логических конструкций. Поэтому на первый план выходят не академические исследования, а визионерство, социальная инженерия, интерактивный обмен опытом.

Кроме того, эксперты, как конкурирующие акторы, стремятся к созданию и распространению своей «теоретической моды» и спроса на неё. На этом рынке практически нет устоявшихся традиций и норм, это такое же сетевое поле дискурсов, которые регулярно обновляются и борются между собой за то, чтобы становиться трендами и «лучшими практиками». На этом строится концепция обучения как рыночного производства, а образования и консультационных услуг — как сервиса.

Для бизнеса это больше не экспертиза в «железе» и технологиях, это знание о том, как использовать мир материальный, чтобы увеличить стоимость мира символического. А с постоянным ростом прозрачности коммуникаций и экспоненциальным умножением доступных знаний эксперты, ещё вчера составлявшие привилегированную страту, сейчас стремятся расширять круг своих специализаций и охват аудиторий. Появляются общедоступные онлайновые образовательные сервисы и библиотеки, а консалтинг, форсайты, моделирование поведенческих стратегий и проектирование образов будущего становятся привычными инструментами увеличения символической капитализации бизнеса.

Можно долго ломать копья по поводу оценки происходящего в современном обществе, винить постмодерн, технократов и сторонников глобализации, но одно остаётся бесспорным: мир, с которым мы имеем дело сейчас, переживает структурные, или, вернее, реструктурирующие изменения. Новые технологии не строят новый мир, они в корне меняют взгляд на старый уклад, добавляют к рационализму эпохи модерна часто упоминаемое в трудах философов «чувствование».

Даже самым крупным консервативным компаниям придётся принять новые ценности, найти свой уникальный ответ на кризисы современности и создать свои технологии управления изменениями в бесконечно многообразном и стремительно меняющемся мире.

Фотография на обложке: Miguel Na