Оксана Чернобурова. Франчайзи против «Воккера»
Осенью 2014 года у меня образовались свободные средства, которые я решила вложить в бизнес. Я остановила свой выбор на франшизе сети лапшичных «Воккер» — и прогадала. Теперь готовлюсь к суду с бывшими партнёрами, чтобы возместить убытки, которые я оцениваю в 7 млн рублей.
Версию продавца франшизы читайте в колонке Алексея Гисака «Воккер» против франчайзи
Год назад мне казалось, что я принимаю взвешенное решение. Во-первых, франшиза сети «Воккер» хорошо вписывалась в мой бюджет. Во-вторых, у меня уже был опыт управления общепитом. В-третьих, привлекало то, что именно эта франшиза — ещё молодая: я думала, что это обстоятельство должно будет облегчить наше сотрудничество.
Всё пошло не так сразу после того, как я подписала договор коммерческой концессии и внесла деньги за переуступку кафе. Тон деловой переписки сразу же изменился с дружеского на повелительный. Прибегать к услугам других контрагентов на комфортных для меня условиях мне запретили. Без серьёзного обсуждения условий меня вынудили подписать ещё с десяток договоров. Не заключать их я не могла — без них невозможно было бы вести коммерческую деятельность.
Проблемы следовали одна за другой. Например, когда я попыталась обсудить стоимость услуг кол-центра «Воккера», без которого я не могла по договору осуществлять доставку, подключение к которой уже оплатила, меня просто отключили от неё. Пришлось покорно платить. Позднее я обнаружила, что этот самый кол-центр, за который нужно было отдать баснословные деньги (в январе 2015 года при общей выручке доставки в 190 000 рублей только услуги кол-центра обошлись мне в 30 000 рублей), перераспределяет маржинальные заказы с моей зоны доставки на собственные точки «Воккера», оставляя мне одну мелочь. На многочисленные просьбы разобраться в этой ситуации мне отвечали: «Не нравится — не работайте!» После того как к доставке подключились другие франчайзи, недовольство кабальными условиями начала выражать уже не только я одна, и «Воккер» всё-таки пошёл на кое-какие уступки, но я к этому времени уже ощутила на себе последствия экспериментов — в виде убытков.
Через несколько месяцев после того, как, по решению правообладателя франшизы, все «Воккеры» снизили цены, стало понятно, что выручка, вопреки ожиданиям авторов этой затеи, и не думает расти — напротив, оборот начал резко сокращаться. Возможно, новая ценовая политика помогла кафе, которые находятся на фуд-кортах, но у меня-то не точка в торговом центре, а кафе с посадочными местами и обслуживанием. Если я не могу влиять на ценообразование, позвольте хотя бы попробовать увеличить средний чек за счёт расширения меню. На это и другие подобные предложения в «Воккере» мне отвечали, что «компания не будет подстраиваться под каждого франчайзи».
Всё это время я регулярно встречалась с другими франчайзи и переговоры с компанией вела от лица всех, кого не устраивал курс «Воккера». Многих беспокоило, что мнение франчайзи совершенно не учитывается при формировании общей ценовой политики. Любое изменение цен кардинально искажает бизнес-модель, и, если правообладатель в одностороннем порядке снижает цены, он должен нести ответственность за последствия своих экспериментов перед партнёрами, вложившими в его бренд свои деньги. На вопросы всех франчайзи о том, как мы теперь будем платить аренду, нам отвечали: «Придётся как-то перетоптаться».
В какой-то момент я попыталась вызвать «Воккер» на переговоры для пересмотра условий субаренды помещения — но и это предложение компания проигнорировала. Отчаявшись, я вышла на прямые переговоры с арендодателем, и он, представьте себе, легко пошёл на диалог. Оказалось, что очень скоро будет проводиться плановый ремонт фасада моего здания, из-за чего в течение двух месяцев вход в кафе будет перегорожен строительными лесами. Владелец признал, что стройка ударит по моему трафику, и согласился не только снизить арендную ставку, но и пересмотреть график платежей. Письмо владельца здания я перенаправила в «Воккер». Вместо ответа мне прислали уведомление о расторжении договора коммерческой концессии, а также справку о задолженности с начислением пени за всё то время, что игнорировались мои письма о предварительных договорённостях с собственником здания. Договор субаренды при этом расторгнут не был. Таким образом, лишив меня возможности вести в арендованном помещении коммерческую деятельность, арендные платежи на время ремонта партнёры всё же оставили на мне. Так образовалась значительная задолженность, которую я буду оспаривать в суде.
Фотография на обложке: Lynn James/Getty Images