Владимир Брагин. Масштабный кризис спасёт экономику
Пессимизм сейчас в моде. Но действительно ли всё так плохо и будет ещё хуже? Вспомним, каким коллеги-экономисты видели ближайшее будущее всего лишь в середине 2014 года.
Обсуждалось несколько сценариев развития событий. Типичный прогноз был таким: нефть по $90–110, сбалансированный бюджет, низкая инфляция. Но при этом — падение темпов роста производства, дальнейшее сокращение инвестиций и подъём ВВП не более чем на 2–3% в год. Гораздо меньше сторонников было у сценария опережающего развития, при котором проводимые правительством реформы привели бы к смене экономической модели и выходу страны на траекторию устойчивого роста.
В качестве ещё одного варианта рассматривался шоковый сценарий: из-за внешних потрясений (таких, как резкое снижение цен на нефть) усиливается девальвация рубля, начинается падение ВВП, доходы населения сокращаются, а безработица растёт. Последствия, как предполагалось, будут позитивными: в экономике появятся стимулы для импортозамещения и наращивания несырьевого экспорта. Все это сейчас и происходит, только в несколько больших, пожалуй, масштабах, чем хотелось бы.
Российская экономика нуждалась в кризисе. За последние 20 лет в развитие производства инвестировали в основном сами компании, а роль таких источников, как фондовый рынок или бюджет, была сравнительно невелика. При этом в России стабильно сокращалась доля корпоративных прибылей в структуре добавленной стоимости — в пользу оплаты труда, налогов и других статей. Фактически это означало проедание производственного потенциала страны, то есть выкачивание ресурсов из корпоративного сектора ради поддержки опережающего роста потребления.
Лишь наращивание потребления в ущерб инвестициям поддерживало иллюзию нормальности ситуации. В такой «ловушке среднего дохода» экономика могла пребывать довольно долго, но в конечном счёте это тупиковый путь. Хроническое недоинвестирование ведёт к ухудшению финансовых показателей компаний, которым приходится сначала ещё сильнее сокращать инвестиции, а затем отказываться и от дальнейшей индексации зарплат. Собственно, всё это мы наблюдали в последние годы.
Для решения накопившихся в экономике проблем и создания условий для долгосрочного роста требовались непопулярные, даже болезненные для населения меры. Но как при цене нефти больше $100 за баррель объяснить гражданам, что им предстоит затянуть пояса и смириться, например, с ростом безработицы и снижением реальных доходов? Падение нефтяных котировок значительно облегчает правительству эту задачу, ведь теперь любые давно назревшие шаги будут выглядеть как реакция на внешний шок.
Так, несырьевой экспорт может вырасти уже по итогам этого года благодаря девальвации. А высокая инфляция поможет привести в порядок ситуацию с зарплатами: отказ от их индексации при росте потребительских цен — один из лучших для этого способов. Хотя в сравнении с развитыми странами уровень оплаты труда в России ещё выглядит низким, по отношению к производительности труда он является, наоборот, чересчур высоким. У компаний именно из-за этого остаётся мало ресурсов на развитие. Грубо говоря, снижение реальных доходов граждан сейчас — это создание условий для их роста в будущем.
Пожалуй, худшее, чем сейчас стоило бы заниматься правительству, — это искусственно поддерживать занятость в госсекторе и опережающими темпами индексировать зарплаты бюджетникам, не допуская снижения реальных доходов. В таком случае мы заплатим будущим ростом за сохранение иллюзии благополучия. Не лучшим сценарием был бы и отскок цен на нефть к $80–90 за баррель: структурные изменения, скорее всего, так и не начнутся, и долгосрочные проблемы останутся нерешёнными.
Сейчас я оцениваю перспективы российской экономики гораздо лучше, чем до ослабления рубля. Масштабный кризис поможет её сбалансировать. Первыми от девальвации стали выигрывать экспортёры — нефтянка, металлургия, производители удобрений. Затем рост начнётся в других отраслях за счёт эффекта от вытеснения импорта. В антикризисном плане государства много внимания уделяется стимулированию самозанятости, послаблениям для малого бизнеса и другим подобным шагам. Если все эти декларируемые меры будут реализованы, они тоже окажут экономике поддержку. А зарубежные инвесторы вернутся в страну, как только будет устранена хотя бы часть политических рисков, ведь российские активы по-прежнему одни из самых дешёвых в мире.
Национальные экономики, как и рынки капитала, развиваются циклично. Цикл потребления, при котором основным драйвером был рост доходов и потребления, в России прошёл. Сейчас модель меняется, ухудшается благосостояние населения, падает занятость. Но этот этап нужно пройти, если в итоге мы хотим получить долгосрочный рост.
Фотография на обложке: Piyal Adhikary/EPA