Бизнес как бессмертие: Давид Ян и его сражение против времени

В 1986 году, на первом курсе Физтеха, Давид Ян выстроил стулья в студенческом кафе так, чтобы между ними оставались проходы, включил запись джазового пианиста Игоря Бриля и приглушил свет. Он и два сокурсника-организатора начали ходить между стульями, а 30 зрителей наблюдали действо. Вскоре все они присоединились к перформансу. На третьей минуте ходоков стало столько, что расположение стульев начало меняться, а участники сталкивались друг с другом. Музыка звучала всё быстрее.

«В экстазе люди соорудили из стульев гигантскую башню, похожую на башню Татлина», — вспоминает Ян. Когда включили свет, кто-то лежал на полу, кто-то стоял с книгой, кто-то декламировал cтихи: «Тогда меня поразило, что можно создать начальные условия творчества и смотреть, как всё заживёт своей жизнью».

Позже, когда одногруппники уехали летом «на шабашку», Ян занял в Центре научно-технического творчества молодёжи 3000 рублей (деньги давали программистам под проект) и вместе с Александром Москалёвым придумал электронный словарь Lingvo. В 1990 году они основали компанию Bit Software, позже переименованную в ABBYY. Самый известный продукт компании — программу распознавания текста FineReader — знают во всём мире. Сегодня эксперты оценивают оборот ABBYY в сумму до $200 млн; сама компания выручку не раскрывает.

В ABBYY 1250 сотрудников в 16 офисах по всему миру. Работая над распознаванием текстов, Ян параллельно устраивал тематические вечеринки у себя дома, создал первый карманный компьютер Cybiko, открыл несколько ресторанов в центре Москвы, написал книгу о здоровом питании, запустил систему автоматизации для работы кафе, которой пользуется львиная доля заведений России, платформу мобильных платежей и лояльности Platius.

«Секрет» разобрался в истории Яна — экспериментатора и выдумщика — и выяснил, в чём тайна успеха предпринимателей этого типа и какие глубинные мотивы ими движут.

Одно облако на пять ударов

«Зачем мы живём? С какой целью? Можно ли сказать, что всё, что мы делаем, помогает нам достигать цели жизни?» — в темноте доносится голос Давида Яна. В этот вечер на встрече Pecha-Kucha Night в Москве он не предприниматель, а учитель. «Как строить бизнес? Так же, как строить жизнь». Ян показывает залу свою формулу счастья.

В прямоугольную схему он поместил первичные потребности, на самом верху — секс и свобода. Все линии ведут в центр — к «бессмертию». Человек может быть поистине счастлив, оставляя часть себя в творениях, в потомстве, в мыслях других людей. Неважно, каким из этих способов он добьётся «бессмертия». Другой физик, Лев Ландау, лауреат Нобелевской премии, создатель знаменитого курса теоретической физики, полушутя называл своей главной теорией формулу счастья. Ландау считал, что на счастье влияют всего три параметра: работа, любовь и общение с людьми. Формула Яна расширила эти понятия.

Ян в этом плане — единомышленник Гая Кавасаки, евангелиста Apple, который повторяет, что в долгосрочной перспективе побеждает бизнес не «про деньги», а «про человеческие потребности». Если компания стартует лишь с целью заработать денег, вероятность, что она станет великой, ниже.

«Что останется после меня?» — такой вопрос пятиклассник Давид задал родителям на кухне в новой квартире. В детском саду он лежал на кровати у окна и наблюдал за небом. Дома рассказал, что высчитал скорость движения облаков по биению сердца — одно облако на пять ударов. Ян говорит, что уже тогда задумывался о скоротечности сущего: если нестись сломя голову к цели, можно пропустить жизнь. При этом важен не пункт назначения, а путь, потому что счастье — не результат, а процесс его достижения, и от того, как человек выстраивает свой путь, зависит, насколько он приблизится к бессмертию.

Физик

Отец Яна — китаец Ян Ши (Евгений Андреевич) — физик-теоретик. «Я бы не поступил в физматшколу, если бы не видел пример отца, который работал с утра до вечера. Это абсолютная причинно-следственная связь». Рабочий стол, настольная лампа, книги, распечатки с ЭВМ, согнувшаяся над ними спина: Давид рано уяснил, что труд — это привычное, нормальное состояние человека.

Дед по материнской линии — основатель и директор театра в Ереване, дядя — художник. Мама — армянка, по образованию тоже физик, но, когда Давид был ребёнком, она работала в ереванском театре суфлёром и фактически жила там. Ян в детстве ходил в художественную школу. Родители учили его: человек должен делать то, за что взялся, лучше всех.

«Приходишь на экзамен, к которому готовился несколько месяцев. Получаешь пять — и цель выполнена. Но эйфории не наступает. Впереди — следующий экзамен, и этот процесс бесконечен. Только те, кто понимает, что процесс и есть смысл, — не сходят с ума». Именно Физтех стал важной ступенькой на пути Яна к пониманию, как приблизиться к бессмертию.

«Сходить с ума от учёбы» — не фигура речи, студентов МФТИ натурально клали в психиатрическую больницу в Долгопрудном. Некоторые попадали туда от перенапряжения, а некоторые косили от занятий и пользовались шансом передохнуть. Ян в клиниках не лежал, но вспоминает, что депрессия посещала его регулярно. Однажды после сданного экзамена он погрузился в апатию — ничего не мог делать, не общался с друзьями, не выполнял задания. Перед глазами стояла одна картина: он проходит по 420-й комнате шестого общежития МФТИ, залезает на подоконник и выпрыгивает в окно. Если окно закрыто, разбивает стекло и летит вниз вместе с осколками. Или разбегается, кидается в стену за шкафом и стекает на кровать.

Однажды брат Артур подарил Яну деревянную блокфлейту. К одному из экзаменов, для которого можно было выбрать любую тему, Ян изучил принцип работы инструмента: просверлил во флейте дырки разного диаметра на разных расстояниях, с одной стороны установил динамик, с другой — микрофон, всё это подключил к осциллографу, чтобы разобраться в физике стоячих волн. Выяснилось, что тональность зависит от диаметра отверстия, но в большей степени — от толщины деревянного слоя внутри дудки. На экзамене он сыграл профессору «Сурка» Бетховена.

«Физики и программисты оживляют неживое. Физики понимают суть вещей и заставляют их жить по-новому благодаря законам, которые открывают. Программисты оживляют железо. Есть божественный момент, когда твоя программа начинает работать, и это точно останется после тебя» — Ян не стал знаменитым изобретателем из института, которым видел себя в семилетнем возрасте. Свой электронный словарь Lingvo он придумал на четвёртом курсе, когда сдавал французский. Физик стал предпринимателем, но науку в широком смысле слова не бросил.

Акционист

В общежитии в комнате Яна постоянно зависали однокурсники. На втором курсе он устроил выставку художников Физтеха — прикрыл стены актового зала мешковиной, развесил на ней картины, собрал настольные лампы из всех комнат общаги, чтобы сделать нужный свет. Приехали музыканты из консерватории, кто-то читал стихи. Ян организовал в углу бар. В зал набилась половина института. Однокурсники Владимир Смоляр и Гарри Зух — теперь известные художники — впервые выставили свои работы именно там.

Вечером в общежитии выключили свет, организаторы раздали гостям мелки и свечи и пригласили разрисовать стены. «Красивая акция получилась. Только пришлось в воскресенье отмывать рисунки, пока всех не отчислили», — смеётся Ян.

Тогда же с другом и будущим коллегой Арамом Пахчаняном он снимал фильмы на любительскую кинокамеру, плёнки сушил у себя в комнате. Ян написал сценарий в кафкианском стиле: студент попадает в общежитие, заносит свой чемодан в комнату в предвкушении новой жизни. Выходит в коридор, долго идёт по нему и понимает, что не может вернуться обратно — он запутался, где верх, а где низ. Видит дождь за окном, лужи зелёного цвета, протягивает руки и ловит изумрудные капли. В конце фильма находит нужную дверь, а за ней — свой чемодан, весь в пыли. Состарившийся и сильно изменившийся студент решает не искать выход из комнаты.

Писатель Александр Иличевский, который учился на Физтехе с Яном, вспоминает: «Я осознал, что есть такой необычный человек, когда глубокой ночью наблюдал, как он снимает фильм. Герой в белой рубашке перебегал с лестницы на лестницу в общежитии и изображал "мечущийся дух". А Давид, как режиссёр, носился с 8-миллиметровой камерой за ним». Фильм так и не закончили — началась учёба и такая нагрузка, что о картине забыли.

Ян устраивал хепенинги на улицах и в публичных местах, используя громкоговорители, которые разносили музыку Баха в час пик над тротуарами, проводил абсурдистские акции, например вместе с десятком людей нюхал ценники в парфюмерном магазине «Арбат Престиж». Ещё один флеш-моб — «Звон ключами»: люди собрались, по команде вместе звенели ключами в кармане и наблюдали за реакцией окружающих. Зачем? Ян называл это искажением социокоммуникативного пространства — как режиссёр, он создавал события в моменте и мысленно делал стоп-кадр.

«Это напоминает восточную притчу о монахе, который рисует иероглифы на раскалённом камне. Едва он заканчивает иероглиф, тот тут же исчезает. С помощью искусства ты воздействуешь на остальных людей. Искусство — это наука, которая изучает и открывает законы красоты. В ABBYY мы находимся на стыке прикладной лингвистики и компьютерной науки. Учим компьютер думать и понимать людей. Что касается визуального искусства, искусства действия, я нахожусь в той же эмоциональной парадигме. Художники – те же экспериментаторы, которые занимаются открытием новых законов красоты и гармонии», — говорил Ян.

«Он был свободен. Это нас поражало ещё в детстве. В советское время, когда мы все были продуктом системы, Давид оставался вне системы», — формулирует его коллега Пахчанян.

Изобретатель

В 1989 году никто не верил, что в СССР можно торговать программным обеспечением, а Ян придумал, сделал и начал продавать словарь Lingvo. Его сервис распознавания текста FineReader совершил маленькую революцию. «Вставляешь в сканер книжку на английском, нажимаешь несколько кнопок на компьютере, и из принтера выходит книга, распечатанная на русском. Это была мечта», — говорит Ян.

Спустя девять лет ему пришла в голову новая идея — задолго до того, как появились первые смартфоны, Ян выдумал коммуникатор Cybiko (лёжа в больнице и скучая по друзьям). Карманный компьютер с антенной — 145 мм в длину, 72 мм в ширину, 122 г веса — объединял функции дейтинга и соцсетей. С его помощью можно было чатиться, играть в простые игры, знакомиться с людьми. Устройства могли обнаруживать друг друга на расстоянии 250 м и сообщить владельцам с помощью вибрации, что неподалёку другой обладатель Cybiko хочет поболтать.

К апрелю 1999 года над коммуникатором работало уже 120 человек. Под проект отвели комнату в офисе ABBYY, в ней стояло десять раскладушек — работа велась круглосуточно. Ян утверждает, что целый месяц спал по два часа в сутки. Он вспоминает, как летел из Нью-Йорка в Москву: «Я иду по аэропорту. Иду, иду, вдруг из-за угла выходит человек, я с ним здороваюсь, разговариваю, обсуждаю какие-то вопросы... Потом просыпаюсь и вижу, что прошёл во сне метров десять. Сажусь, через 20 минут подадут самолёт к посадке, закрываю глаза, открываю. Никого нет. Самолёт улетел, следующий только через сутки».

Сybiko — самый безумный проект Яна. В 2000 году в США было продано 300 000 устройств за четыре месяца, карманные компьютеры завладели умами школьников, попали в виш-листы гиков. А в 2002 году AOL купил долю в компании — 30% за $15 млн. В исследованиях писали, что эти устройства предопределили появление геолокационных соцсетей.

В 2001 году Ян готовился к старту продаж в Лондоне. Первую партию устройств должны были привезти в центр города несколько вертолётов. Ян мечтал: двери супермаркетов электроники откроются, конная полиция будет охранять толпы детей, которые кинутся покупать Cybiko. Ян срежиссировал кино и наметил премьеру на 15 сентября, но запуск продаж не состоялся. 11 сентября произошёл теракт в США, мир изменился. А через год Ян закрыл производство своих коммуникаторов — за два года было куплено полмиллиона устройств, в разы меньше, чем ожидалось.

«Что вас тогда удивило в Давиде?» — спрашиваю программиста Cybiko Алексея Воробьёва. «Не знаю. После всей этой истории он просто пошёл и открыл в Москве ресторан FAQ cafe».

Успех и труд

Перед открытием заведения Ян пошёл на курсы бариста, чтобы научиться готовить хороший кофе и лучше понимать своих работников. К делу подошёл серьёзно: купил оборудование и часами экспериментировал. «Мы приходили к нему домой, он разговаривал с нами и непрерывно тренировался в латте-арте — рисунках на кофейной пенке. Заливал в чашку второсортный кофе для экспериментов, рисовал картинку, выливал и начинал снова», — вспоминает Пахчанян.

В 2011 году Ян переехал в Калифорнию. Он не планировал отъезд, просто в FAQ кафе однажды устроили вечеринку, одна гостья слишком развеселилась, залезла на барную стойку и поскользнулась. Ян пытался её поймать, они вместе упали на бетонный пол. Девушка не пострадала, а Яна отвезли в больницу. Хирург, глядя поверх рентгеновского снимка руки, спросил заинтересованно:

— Ты, парень, каратист, что ли? — Нет, а почему спрашиваете? — От таких переломов обычно теряют сознание. — Поставьте гипс, и я поеду. — Какой гипс? У нас будет задача восстановить руку. Будем разбираться. — Завтра? — Завтра только консилиум, а вы здесь неделю пробудете, нужны пластины и так далее. И снимите своё обручальное кольцо. Начнётся отёк, и вы его никогда не снимете.

Ян прикинул, сколько встреч придётся отменить, и ему стало по-настоящему плохо.

На следующий день врачи пять часов собирали шестнадцать обломков кости. Долгое время рука Давида ничего не чувствовала. Ему посоветовали клинику в Стэнфорде. Перед операцией предприниматель подписал документ, что осознаёт риск летального исхода.

Яна уложили на койку рядом с окном. Когда вкололи наркоз, он посмотрел на небо и посчитал: пять ударов сердца — одно облако.

Операция длилась девять часов, в руку вставили нерв из бедра, постепенно она начала оживать, а Давид — изучать Калифорнию. Вскоре он придумал HiClub — приложение, соединяющее анонимными звонками людей по интересам (в компании его называют анти-Tinder) и Findo.io, поиск в документах пользователя по неполному запросу (например, сервис помогает, если вы забыли имя человека, но хотите найти его письмо или презентацию, сохранённую на вашем компьютере). С тех пор Ян живёт в Кремниевой долине. Как и многие предприниматели, он говорит, что там год жизни равен четырём — такая концентрация энергии.

В российском офисе ABBYY осталось несколько проектов. Тут разрабатывают «умный поиск» Findo и технологию понимания текста Compreno. Над последней корпели 17 лет, вложили $90 млн, но до сих пор Ян не доволен результатом.

ABBYY помогали строить однокурсники Яна. «Он говорит правду в лицо. Многих после разговоров с ним посещает фрустрация, — рассказывает Пахчанян. — Его любимое занятие — править беловики. Приходишь с черновиком, он говорит — ну нормально. Делаешь окончательную версию, приносишь — он смотрит, и оказывается, что всё это не подходит». Когда коллеги готовили выпуск новой версии FineReader и уже собирались отправлять в типографию утверждённый макет упаковки, вдруг пришёл Ян, ещё раз взглянул на дизайн и перечеркнул его карандашом.

Работать из последних сил, не успокаиваться, даже когда хочется плюнуть и оставить всё, как есть, Яна научил тренер по теннису в спортлагере «Бюракан» у горы Арагац. Тренер хлестал ноги ученика ивовым прутиком, если тот начинал жалеть себя. Если кто-то ныл во время тихого часа, он поднимал провинившегося и заставлял бежать под солнцем, сам бежал следом и демонстративно перегонял. «Это не воспринималось как наказание, его все любили», — уточняет Ян.

Когда-то, работая над Lingvo, Ян не спал 84 часа подряд. Офис находился в трёхкомнатной квартире в Южном Измайлове, он сидел в дальней комнате и заканчивал несколько документов — нужно успеть в срок, чтобы сдать тираж в типографию. Люди заходили и уходили: «Ты рано пришёл сегодня?» — «Да». — «Ты ещё посидишь?» — «Да».

Один из разработчиков, Андрей Калаленский, вспоминает, что как-то ранним утром после бессонной ночи Ян, пробегая мимо, выдрал ногой удлинитель, через который компьютер Калаленского подключался к сети. «Реакция моя была громкой, ибо безвозвратно потерялась половина работы за ночь. Давид невозмутимо проследовал обратно, и через несколько минут на стене напротив меня висел баннер "Save often"».

Максим Нальский, партнёр Яна в iiko, рассказывает про другой случай: совет директоров закончился к десяти вечера, и тут CEO сказал, что где-то в ресторане в Сибири сломалась система, а заведение работает круглосуточно. Все уже ушли из офиса, а Нальский с Яном и двое коллег в ручном режиме поддерживали работу системы, чтобы чеки печатались бесперебойно, до пяти часов утра.

«Я вижу только две причины успеха: то, что человек много работал, и то, что он нашёл сподвижников и научился с ними вместе работать и жить. Я не верю в успех, который построен на личности одного человека, и в успех, который не построен на изматывающем, тяжёлом труде в поте лица» — и уже как-то не остаётся сомнений, на чём стоит его надежда на бессмертие.

В тексте использованы материалы к пьесе Евгения Казачкова «Топливо», по которой Pop-up театр поставил одноимённый спектакль.

Фотография на обложке: Леонид Никифоренко / «Секрет Фирмы»