Такое дело: Проект «Ониживые?!»

Арт-проект «Ониживые?!» родился на курсах актёрского мастерства города Воронеж. Там собрались люди разных специальностей, среди них оказался Дмитрий Кривочуров, выпускник Воронежского государственного технического университета. Заниматься автоматизацией информационных систем — своей основной профессией — ему было скучно, и Кривочуров начал подрабатывать с приятелями на городских праздниках. Однажды он придумал обмазаться серебряной краской и притвориться статуей. Теперь его арт-проект «Ониживые?!» приносит 2 млн рублей в год.

Дмитрий Кривочуров

Основатель проекта

Вместе с товарищем с курсов мы начали работать аниматорами на городских площадках типа «Дня Нептуна», потом на днях рождениях, свадьбах, в торговых центрах. Однажды «Сити-парк "Град"» (самый крупный ТЦ в Воронеже) для очередного своего мероприятия пригласил нас и попросил сделать что-нибудь необычное. В поисках идей мы полезли в интернет. Там наткнулись на картинки барселонской улицы Рамбла с мимами и живыми статуями. Решили их повторить. Стащили из театральной гримёрки пару пиджаков и брюк, покрасили их баллончиками, там же взяли какой-то старый грим. Статуи у нас, конечно, получились ужасными, но людям понравилось. После выступления руководство торгового центра предложило нам сотрудничать на постоянной основе при условии доработки репертуара и костюмов. За 1 час они платили нам 1000 рублей. Работали мы каждые выходные по 2 часа. Выходит, что за месяц на каждого приходилось по 16 000, что совсем неплохо по воронежским меркам.

Одним из главных требований ТЦ была замена костюмов. Однако отдельных средств на них выделено не было, и костюмы нам пришлось делать на свои деньги. Поэтому они у нас получились очень страшными и дешёвым. Ведь мы не думали тогда о каком-то развитии, для нас это была всего лишь подработка. Мы покупали спецодежду в магазинах (халат врача, форму полицейского), красили её и выступали, особо не задумываясь о красоте и правдоподобности костюма.

После выступлений в торговом центре нас стали приглашать другие площадки, звали на корпоративы. Когда город маленький, на рекламу тратиться особо не нужно. Появление чего-то нового тут же разносит сарафанное радио. Так о нас в Воронеже начали постепенно узнавать, брать визитки, появились агентства, желающие сотрудничать.

Пару лет мы работали весьма успешно, но наша деятельность оставалась очень непрофессиональной до того момента, пока мы не съездили в Голландию на чемпионат мира по живым статуям. До этого от России туда никто никогда не ездил. Думаю, и нас-то взяли лишь для того, чтобы расширить географию конкурса. Хуже нашей команды там была только Албания. Её представлял полуголый мужчина с птицей на голове, обмазанный какой-то вонючей ерундой цвета шоколада, которая совершенно не закрашивала тело. Мы со своей статуей боксёров находились с ним рядом. Чувствовали и запах, и своё место в конкурсе.

Вернувшись домой, мы поняли, что у нас не то что низкий уровень, у нас его вообще нет. И всё, что мы делаем, очень некачественно. Также мы осознали, что у проекта может быть развитие. Для этого нужно изменить отношение к себе, вкладывать больше средств. Мы стали тщательнее прорабатывать костюмы, тратили на них почти все заработанные деньги, шили наряды в ателье, бегали по секонд-хендам в поисках одежды подходящего материала и кроя. Всё это было в 2011 году. Именно тогда, я считаю, мы запустили проект. Мы начали видеть в нём перспективы, относиться к делу более серьёзно. Без серьёзного подхода ничего путного даже из хорошей задумки выйти не может.

Поначалу мы не могли найти желающих работать. Нам нужны были люди с хорошей физической подготовкой — актёры или танцоры, которые смогут простоять неподвижно минимум 5 минут (в среднем смена движений у живых статуй происходит раз в 5 минут). Многие схожие организации зачастую набирают для этого дела моделей, однако это неправильный подход. Модельные ребята обычно не очень хорошие актёры. Их лица не выражают никаких чувств, а живая статуя невозможна без эмоций. Людям она будет просто неинтересна. Поэтому в нашей профессии важен не только костюм, но и актёрские способности. Кроме того, каждая статуя должна быть с идеей, а смена её движений — логична и обдуманна. Если, например, это парящая статуя, то тибетский монах — это оправданно. Он медитировал и взлетел. А вот парящий гладиатор будет смотреться очень неестественно.

После окончания Воронежского государственного технического университета я поступил в театральный и стал приглашать на работу в проект своих однокурсников, потом ребят на курс младше. Теперь у нас уже большая база актёров в разных городах, которые хотят с нами сотрудничать. Нас заказывают на корпоративы, на различные фестивали, мы стояли в Царицыне на «Усадьбе Jazz» в Москве, наших мимов можно встретить на разных презентациях. Выручка проекта составляет 2 млн рублей в год, из этих денег мы платим актёрам, заказываем новые костюмы, разрабатываем образы. Актёры часто получают чаевые за свою работу.

Живые статуи — это самый честный вид искусства. Билет на спектакль вы покупаете заранее. Постановка может оказаться не очень хорошей, но денег за неё вам никто уже не вернёт. А здесь человек сначала видит «товар», а потом уже решает, платить ему за это или нет. Если статуя его трогает, он благодарит артиста монеткой или улыбкой, если нет — просто проходит мимо. Здесь нет ни капли попрошайничества. Лишь чистое искусство.

Когда стоишь в статуе — как будто медитируешь. Думаешь о жизни, о каких-то вселенских вопросах или просто вспоминаешь что-то. В то же время невероятно заряжаешься позитивной энергией, потому что видишь, что люди улыбаются тебе. Бывает, конечно, что сначала кто-то пугается. Но это лишь первая реакция. За ней почти всегда следует смех. Даже бабушки так делают. Хотя с ними мы предельно осторожны. Часто приходишь на работу с головной болью, а уходишь совершенно счастливый и радостный.

Фотографии: Александр Карнюхин / «Секрет Фирмы»