Тоталитарный интернет: Слежка и подавление — логичный финал развития

29 октября празднуют День интернета, 30 октября наступает День памяти жертв политических репрессий, а вслед за ними приходит Хеллоуин. Последовательность дат рифмуется с логикой довольно грустного сюжета, в котором интернет из пространства свободного обмена с поразительными потребительскими достоинствами превращается в инструмент слежки и подавления. Так происходит не только потому, что в этом заинтересованы преступники или спецслужбы, но и потому, что такова сама логика развития интернет-бизнеса.

Превращение интернет-компании в силу зла происходит совершенно невинно, в три шага. Начинается всё с того, что она маниакально собирает огромный объём пользовательских данных. Чем больше данных, тем лучше таргетируется аудитория; чем лучше таргетируется аудитория, тем выше эффективность рекламы; чем выше эффективность рекламы, тем больше денег приносят рекламодатели. Профит.

На втором шаге компания ищет источники данных. Вот как это делает, например, крупнейший мобильный оператор США — Verizon. В 2015 году компания купила AOL, медийный холдинг с развитой технологией рекламного таргетинга. Генеральный директор AOL Тим Армстронг перешёл в Verizon и объявил об амбициозном плане — к 2020 году создать крупнейшую медиакомпанию в мобильном интернете с выручкой $10 млрд. Часть плана — таргетировать потребителей по метаданным их телефонных разговоров и переписки, а также по типам контента, который они потребляют.

Первой крупной покупкой на новом месте стала Yahoo! — Verizon заплатил почти $5 млрд. Интернет-портал не является крупным игроком на рынке мобильной рекламы (около 3% в США), и сделка совершалась не ради доли, а ради пользовательских данных. Yahoo! прямо заявляет, что анализирует для своих целей весь «коммуникационный контент», включая и содержание писем. Компания использовала для таргетинга даже музыкальные треки, которые слушали люди на сайте Yahoo Music. В идеальном мире Тима Армстронга его холдинг будет продавать рекламодателям для таргетинга просто всю информацию про человека.

На третьем шаге менеджер делает резонное заключение, что если уж продавать данные пользователей, то всё равно кому. И есть идеальный кто-то, на редкость платёжеспособный и не сулящий правовых проблем, а именно — государство. Правоохранительные органы, агентства и министерства — лучшие клиенты на земле. Как воплощается эта логика — происходит третий шаг в нужную сторону, — можно увидеть на примере проекта Hemisphere («Полушарие») компании AT&T.

AT&T — второй крупнейший мобильный оператор в США, на двоих с Verizon они контролируют больше двух третей рынка. Кроме того, AT&T — наследник лабораторий Белла и управляет большинством телефонных линий. Давно известно, что AT&T предоставляет метаданные пользователей полиции и ФБР для борьбы с наркоторговцами. Но совсем недавно журналисты Daily Beast нашли внутренние документы компании, в которых описана логика сотрудничества с государством. Бумаги рисуют куда более страшную картину.

Оказалось, Hemisphere — это не партнёрский проект, а коммерческий продукт. Данные любого пользователя продаются любому офицеру полиции в обмен на обещание, что они не будут раскрывать факт существования «Полушария», если расследование становится публичным. Это создаёт мощный стимул для следователя придумать расследование задним числом — потому что он не имеет права сослаться на источник инкриминирующей информации.

Hemisphere покупают только государственные служащие и на государственные деньги, но не централизованно. Каждый шериф отдельно принимает решение заплатить AT&T, а затем получает на это федеральный грант. В некоторых городах счета за пользование «Полушарием» доходят до $1 млн. Так выглядит третий шаг — полноценный бизнес, построенный на несанкционированной судом слежке за гражданами. Четвёртый шаг — белый рынок частных данных затруднён по понятным политическим причинам, но нет никаких сомнений, что менеджеры интернет-компаний и мобильных операторов предложат ещё много инноваций в этой области.

Эти три шага могут повторяться снова и снова. Инфраструктурные компании будут сливаться с медийными, потому что и те и другие с точки зрения возможной капитализации производят один и тот же продукт — данные о пользователях. Инструменты автоматической слежки и анализа данных будут создаваться ради рекламодателей, а продаваться в результате государству. Этих данных будет всё больше, и они будут консолидироваться в одних руках. AT&T хочет купить Time Warner за $86 млрд.

Изложенный выше сюжет развивается параллельно с законами Яровой и сомнительными практиками Агентства национальной безопасности США, о которых рассказал Сноуден. Его логика имеет коммерческую природу: торговля данными происходит не потому, что государство на этом настаивает, а потому, что в тот момент, когда она уже началась, невозможно ограничить круг покупателей. Кроме того, гонка вооружений заставляет государства тратить на слежку — официальную или нет — всё больше денег, и нет никаких сомнений, что в какой-то момент данные людей и шпионаж будут стоить больше, чем медийная часть интернета.

Новостная повестка в Рунете очень хорошо отражает перемену ожиданий: на место потребительских стартапов пришли хитрые схемы участия в государственной слежке. Вместо инкубаторов и венчурных инвестиций полосы газет занимают круглые столы и сообщения Роскомнадзора. Это происходит не только потому, что место стартаперов заняли параноики в полосатых галстуках, а и потому, что у параноиков выше возврат на инвестиции. В мире всё то же: среди самых дорогих непубличных технологических компаний в Америке нет ни одной медийной, но есть Palantir, большой государственный подрядчик на рынке анализа и представления данных.

Обратный процесс — появление частного рынка анонимизации — происходит тоже, но как раз с ним государство активно борется. В частности, при помощи «пакета Яровой» и его менее безумных зарубежных аналогов. Компания Lavabit, которая позволяла эффективно шифровать почтовые сообщения, была фактически закрыта американским правительством.

Самое неприятное в происходящем то, что агентом перемен выступает не только зловещая государственная машина (она в этом качестве выступает всегда), но ещё и рыночная конкуренция. Hemisphere — это фактически софт для малых предприятий, роль которых играют окружные шерифы. Менеджеры продаж конкурируют за участки, менеджеры по продуктам анализируют обратную связь и усовершенствуют потребительские свойства «Полушария». Это гораздо более эффективный способ что-то создать, чем злая воля спецслужб. Довольно уже того, что практически все страны, цивилизованные и не очень, шпионят за своими гражданами. Но благодаря мобильным операторам они могут научиться делать это эффективно — вот где будет настоящая антиутопия.

Российский читатель едва ли должен удивляться масштабам слежки: в нашей стране уже сейчас прослушивают разговоры сотен тысяч людей. Но разница есть. Эффективность анализа наших разговоров, хочется верить, пока не слишком высока, а корпорации смогут это изменить. В AT&T, например, чтобы искать информацию на своих абонентов, разработали специальный язык программирования.

Фотография на обложке: David Trood / Getty Images