Опубликовано 11 декабря 2017, 09:25

Физика против химии: Зачем завод «Теклеор» облучает еду

Как заработать на электронном ускорителе

Сергей Будник, подтянутый, начинающий седеть мужчина средних лет, деловито демонстрирует три коробки с шампиньонами, которые провели две недели без холодильника. В первую лучше не смотреть. Во второй грибы слегка тронулись плесенью, в третьей — гладкие шляпки на довольно крепких ножках, как будто их сорвали вчера. Две недели назад Будник обработал последние две коробки в электронном ускорителе. Шампиньоны облучили разными дозами ускоренных электронов. Грибы, получившие большую дозу, остались вполне свежими, а другие немножко испортились.

Будник управляет заводом «Теклеор», его задача — продать услуги завода бизнесу. «Секрет» рассказывает, как физики используют технологию, разработанную в 1950-х годах и помогают производителям продуктов избавиться от химии.

Физика против химии: Зачем завод «Теклеор» облучает еду

Сергей Будник, подтянутый, начинающий седеть мужчина средних лет, деловито демонстрирует три коробки с шампиньонами, которые провели две недели без холодильника. В первую лучше не смотреть. Во второй грибы слегка тронулись плесенью, в третьей — гладкие шляпки на довольно крепких ножках, как будто их сорвали вчера. Две недели назад последние две коробки облучили разными дозами свободных электронов. Грибы, получившие дозу побольше, остались вполне свежими, а другие слегка испортились.

Будник управляет заводом «Теклеор» и продаёт его услуги бизнесу. Завод работает 2 месяца, по итогам года Будник надеется добиться выручки 120-140 млн рублей. «Секрет» рассказывает, как физики доработали технологию из 1950-х и помогают производителям увеличить срок хранения продуктов и избавиться от химии.

Как устроен ускоритель

«Теклеор» — трёхэтажная белая коробка, забитая холодильными камерами. Завод расположен в Калужской области — на пути следования фур с продуктами с юга России в Москву. Ускоритель стоит в подвале и выглядит как вертикальная двухметровая труба. В соседнем помещении — блок питания и модулятор. Труба направлена пушкой вверх, в главный зал, в котором стоит большой конвейер. По нему движутся упаковки с рыбой и моллюсками. После обработки они едва уловимо пахнут озоном.

На заводе проходит тест для потенциальных клиентов. Поставщики привезли свою продукцию, разложили по коробочкам с цифрами от 1 до 10 и буквами «кгр» — килоГрей. После теста они заберут продукты в свои лаборатории, чтобы всё проверить. Представитель одной из участвующих в тесте компаний (назвать имя не захотел) считает, что обработка «Теклеором» может обеспечить 10% экономии на консервантах и за счёт хранения рыбы при более высоких температурах.

Физика против химии: Зачем завод «Теклеор» облучает еду

Форель в одной коробке после обработки изменила цвет — из ярко-розовой стала тусклой. «На тесте мы даём разную дозу ионизирующего излучения, чтобы подобрать оптимальную для продукта, которая уничтожит все вредные бактерии, но сохранит органолептические свойства и витамины», — объясняет Будник. Потускневшая форель облучилась слишком сильно и осталась без искусственного красителя. Будник говорит, что ускоритель может на 25-40% снизить количество списаний, потому что обработанные продукты меньше подвержены воздействию насекомых, бактерий и плесени. Правда, не всё можно обрабатывать электронами. Например, после любого облучения молочные продукты сразу сереют.

Когда и зачем придумали облучать еду

В 1950-х годах перед советскими учёными стояла задача подавить прорастание корнеплодов, избавиться от патогенной микрофлоры и личинок насекомых и обеспечить долгое хранение зерна и консервов. Решить её попытались с помощью облучения продуктов малыми дозами. В 1953 году Минздрав СССР разрешил радиационную стерилизацию картофеля и зерна, а за последующие 30 лет добавлял в список овощи, фрукты, мясо, рыбу, консервы, крупы.

«Обработка могла колоссально увеличить запасы продуктов в стране, потери которых от хранения доходили до 30%», — говорит биолог, ведущий научный сотрудник ВНИИ технологии консервирования и академик Международной академии холода Наталья Шишкина. В начале восьмидесятых она участвовала в испытаниях под Тулой — мясо и овощи тогда облучали с помощью природного кобальтового источника. Оказалось, что облучение любого пищевого продукта дозами, не превышающими 10 килоГрей, приносит пользу и не вызывает токсического воздействия. Если обработать семена, их урожайность вырастает на 10-20%, свежие овощи будут храниться до года. В рыбе облучение помогает убить опасные бактерии.

Тогда же советские физики из Новосибирска разработали новую технологию — электронно-лучевую обработку продуктов с помощью ускорителя. Первое устройство они установили в одесский портовый элеватор, куда в основном прибывали зарубежные корабли с пшеницей. Ускоритель за время работы обработал 10 млн тонн зерна. Шишкина вспоминает, что проекты промышленных установок на основе кобальта были готовы и почти установлены на Черниговском картофельном заводе и на предприятии по изготовлению овощных консервов и фруктовых соков в Канибодаме (Таджикистан). Но авария на Чернобыльской АЭС, перестройка и распад СССР поставили крест на проекте. Всероссийский научно-исследовательский институт радиологии и агроэкологии (ВНИИРАЭ) возобновил исследования только в 2007 году.

«Мне не давали покоя эти результаты: думал как возобновить опыты», — вспоминает профессор МФТИ, один из учредителей «Теклеор» Вячеслав Абросимов. В советские времена он занимал пост заместителя директора Всесоюзного института электрофикации сельского хозяйства. Абросимов хорошо знал минусы кобальтового источника — он воздействует очень медленно и его нельзя выключить. Старые ускорители можно было настроить лишь на максимальную дозу, тогда как для большинства продуктов полезная доза электронов намного ниже. Передоз мог сделать еду безвкусной и нарушить цвет.

Как нашли инвесторов

Три года профессор Абросимов писал письма в министерства и искал господдержки, но тщетно. Наконец, оставив эти попытки, в 2012 году он вместе с технологом и учёным Владиславом Трофимовым приступил к экспериментам, арендовав старый опытный ускоритель у входящего в группу «Ростех» НПП «Торий» (бывший НИИ «Титан», отвечавшее за радиоэлектронное вооружение), а через год к проекту присоединился оставивший банковскую карьеру выпускник МФТИ Сергей Будник. Будник занялся поиском инвесторов, чтобы технология стала коммерческой. На поиски ушло два года.

Физика против химии: Зачем завод «Теклеор» облучает еду

«Инвесторы, на которых мы рассчитывали, всё время просили подождать, обратиться через год», — вспоминает Будник. Шёл 2014 год, инвестклимат в России серьёзно испортился из-за присоединения Крыма, санкций и падения курса рубля. В «Теклеор» в то время не поверили даже в «Сколково». Инвестор нашёлся, когда у стартапа уже были контракты на поставку оборудования, НИОКР, земля и предпроект. Будник вложил собственные 5 млн рублей и заручился поддержкой институтов пищепереработки и письмами о заинтересованности от потенциальных заказчиков. Строить ускоритель начала Лаборатория электронных ускорителей МГУ при поддержке НИИ Ядерной физики и физического факультета МГУ.

«Нас познакомил небезызвестный экономист и философ Сергей Борисович Чернышёв», — вспоминает один из инвесторов, предприниматель Артур Пахомов, гендиректор девелоперской компании «Каротекс Холдинг Лимитед». Пахомов раньше инвестировал в деревообработку, стекольное производство, туристический бизнес и недвижимость, но в начале десятых захотел сосредоточиться на инновациях и создал «Лабораторию ИПИ», инвестирующую в институциональные инжиниринговые проектные технологии. В какой-то момент в соинвесторы согласился вступить фонд (какой именно компания не разглашает), но вместо того, чтобы вкладывать собственные деньги, предложил взять в МСП-банке кредит под «жуткие условия: залоги, штрафы, дикую ставку». «Фонды превратились в посредников между банками и венчурными проектами», — сожалеет Пахомов. Инвестор уверен, что если бы проект опирался на банки и фонды, а не частную инициативу, он бы не состоялся.

Что представляет собой рынок

По данным ВНИИРАЭ, 69 стран разрешают обработку ионизирующим излучением более 80 видов пищевых продуктов. Наиболее перспективными считаются технологии с применением электронного, тормозного рентгеновского и гамма излучений. Это более экологичный способ по сравнению с химической обработкой. Мировой рынок услуг облучения продуктов питания и сельхозпродукции оценивался в 2010 году в $2,3 млрд, прогноз на 2020 год — $4,8 млрд.

В 2016 году на конференции IMRP в Ванкувере аналитики сообщали, что 63% обработки приходится на Китай и 22% на США. В мире зарегистрировано около 400 установок по облучению, в 2015 году ими обработано 1,3 млн тонн продуктов. Среди них экзотические фрукты, мясо, рыба, морепродукты, овощи, функциональное питание и даже школьные завтраки. В России, несмотря на то, что исследования в этом направлении проводят десятки НИИ и учреждений, собрано всего несколько ускорителей электронов для коммерческой эксплуатации. Они стоят в институтах и госкорпорациях («Росатом», технопарк «Кольцово», «Торий»), а их мощность позволяет обрабатывать только некоторые виды сельскохозяйственного сырья, специи и сушёные овощи. Кроме того, в стране работают около 20 центров, облучающих медицинские изделия.

Физика против химии: Зачем завод «Теклеор» облучает еду

Чтобы брать коммерческие заказы, «Теклеору» пришлось разработать новые регламенты сертификации и уговорить министерства с ними согласиться. Первый ГОСТ вступил в действие с 1 января 2016. Сейчас Евразийским советом по стандартизации, метрологии и сертификации принято 12 ГОСТов по обработке продуктов питания. После облучения продукция маркируется международным знаком RADURA.

Перспективы

Чтобы построить завод, понадобилось 500 млн рублей, из них треть — стоимость ускорительного комплекса. По данным СПАРК, 85% «Теклеор» принадлежит инвесторам Артуру Пахомову и Александру Душко, а оставшаяся доля поделена поровну между учеными-основателями Сергем Будником и Вячеславом Абросимовым. Разработчик технологии, доктор химических наук Владислав Трофимов после вхождения инвесторов отказался от доли, но остался на заводе главным технологом.

«Теклеор» открылся в сентябре и получил лицензию Роспотребнадзора для коммерческого запуска в конце ноября. В октябре-ноябре завод собрал предзаказы на 10% от плановой загрузки. Сейчас инженеры ставят второй ускоритель, с ним завод сможет обработать около 30 000 тонн продуктов в год. Облучить один килограмм стоит 12-15 рублей в зависимости от режима обработки. Окупить затраты Будник рассчитывает за три года.

Первые клиенты — поставщики рыбы и морепродуктов, сублимированных фруктов и овощей, орехов, специй, сырья для косметики и лекарств. Производители мяса тоже присматриваются к заводу, например на птицефабрике в Белоусово просчитывают возможность обрабатывать курятину, чтобы поставлять свежую продукцию во Вьетнам — благодаря «Теклеору» срок хранения может увеличиться в два с половиной раза. Академик РАН, научный руководитель ФНЦ ВНИТИ птицеводства Владимир Фисинин добавляет, что облучение кормов поможет решить проблему болезней птиц.

Потребители в России ко всякого рода излучениям относятся с большим подозрением, но производители ценят более дешёвый и эффективный способ обработки, поэтому Будник и Пахомов опасаются иностранных конкурентов. Они торопятся захватить рынок и выбрали площадку для нового центра на Камчатке. «Рыба, икра, близость к Китаю, будет хороший трафик», — уверен Будник. Он считает, что центр поможет решить проблему дефицита рыбы в европейской части России. «Это успешный базовый проект, который может быть широко растиражирован», — считает директор ВНИИРАЭ, доктор биологических наук, профессор РАН Наталья Санжарова, но добавляет, что порог входа на рынок слишком велик и напоминает, что в Китае госпрограмма, запущенная в 2011 году, привела к созданию десятков похожих предприятий.

Фотографии: Юрий Чичков / «Секрет Фирмы»