«Думал, что самый умный»: Как создатель Prisma перенёс испытание славой

Ровно 13 месяцев назад приложение Prisma стало самым популярным в App Store (и не покидало первую строчку ещё восемь недель), а его автор Алексей Моисеенков сделался главным русским IT-героем и любимцем Кремниевой долины. Но когда хайп рассеялся, злые языки заговорили, что приложение переоценено и его создатели не придумали ничего особенного.

Недавно Моисеенков выпустил новое приложение — Sticky. Оно использует искусственный интеллект для создания стикеров из селфи. «Секрет» попросил предпринимателя рассказать, каково это — воплотить мечту всех начинающих стартаперов, не зазвездиться и попытаться сделать что-то большее.

Год после славы

На самом деле не верится, что прошёл всего год. Кажется, что все десять!

У меня ведь никогда не было мотивации делать суперкомпанию, я никогда не мечтал о Кремниевой долине. Я просто хотел сделать прикольную штуку. А она вдруг взлетела. И нельзя сказать, что это был первый проект, который сразу же выстрелил, — до этого пришлось набить очень много шишек. И конечно, придётся набить ещё.

И этот год успеха, год сбычи мечт многих стартаперов для меня стал одним из самых классных и тяжёлых. Я очень сильно изменился. Теперь на волне успеха своего хайпового проекта мы пытаемся сделать технологическую компанию.

Детство

Я начал программировать в 11 лет на внешкольном кружке. Ты что-то делаешь, и оно потом у тебя на компьютере работает. Это казалось мне магией.

К концу восьмого класса я стал профессиональным геймером. Каждый день часов по пять играл в World of Warcraft. И даже входил в топ-200 игроков по России. Ещё играл в футбол (и до сих пор играю) и занимался с репетитором английским.

Когда при таком графике успевал делать домашнюю работу, сам не понимаю. Но учился я всегда на отлично и не прогулял ни одного урока в жизни.

Первые деньги заработал тогда же, классе в восьмом: красил трафаретом майки на Молодёжной бирже труда. На заработанное купил ролики. Потом они мне очень пригодились. Курсе на первом я преподавал катание на роликах, брал по 400 рублей в час. Инвестиции, можно сказать, окупились. Правда, через четыре года. Ни один инвестор в такое не положит!

Карьера

Поступил я в Санкт-Петербургский политехнический университет на факультет технической кибернетики и, конечно, продолжил программировать. В основном под Android. Курсе на втором я получил за первую прогу 10 000 рублей. И подумал: о, деньги! Надо мутить что-то своё.

А у нас же все в университете не тупые. Объединились и начали писать. Мы сделали тогда десяток программ. От штуки, которая перезагружала телефон со звуком Windows XP, до виджета, который позволял поставить на рабочий стол смайлик и подпись. У него было от 100 000 до 500 000 скачиваний. Мы поставили в это приложение рекламу с пуш-уведомлениями. И пока Google не запретил их, приложение приносило мне по $1000 в месяц.

К концу четвёртого курса я понял, что не хочу программировать — не хватало усидчивости, чтобы заниматься рутиной. Но пока я кодил на Android, я понял главное — будущее за мобильными телефонами. Так что, закончив университет, я устроился в компанию по разработке мобильных приложений. А потом в «Яндекс» — менеджером проекта. Занимался, в частности, картами и транспортом.

Через два года я сгорел. Толкал идею: какие вы все лохи, один я прав. Сам так от этого устал, что потерял всякую мотивацию. Я тогда собеседовался в Google. Но мне отказали из-за недостатка опыта. До сих пор очень им благодарен...

Ну и я понял, что искать позицию продакта можно долго, пошёл работать аналитиком в Mail.Ru и попутно стал преподавать в МФТИ курс «Как сделать свой стартап».

Недавно мне мои бывшие студенты рассказали, что тогда мне не доверяли — у меня ведь не было своего стартапа. А теперь они эти лекции переслушивают!

«Не бывает, чтобы с первого раза всё получилось»

Попутно я продолжал делать свои проекты. Только уже в роли не программиста, а скорее вдохновителя. Первым был проект для путешественников. Мы на тот свой проект потратили три-четыре месяца жизни. Занимались им и после работы, и по выходным. Но не доделали. У кого-то работа основная, у кого-то дети, у кого-то девушка. Обидно. Я мог бы в футбол поиграть. И потом хотелось посмотреть — оно стоило того или нет?

Тогда я понял, что главное — это доделать. Пусть с минимальным функционалом, пусть это будет фигня-идея, которая никогда не взлетит, но мы её добьём.

Мы перестали встречаться, перевели всю работу в Slack и сделали своё второе приложение — Mapoji. Это был очень похоже на Zenly — сервис, который на днях Snapchat приобрёл за $250 млн. С горем пополам выпустили его в App Store. Ничего особенного. Мы не рассчитывали на взлёт, но маленькое количество скачиваний всё равно нас демотивировало. С другой стороны, никто не говорил, что будет легко. Так не бывает, чтобы с первого раза всё получилось.

Мы уже дописывали Mapoji, когда я стал подыскивать идею для следующего проекта. У меня была только одна цель — изменить одну секунду жизни каждого человека на Земле к лучшему. Ну чтобы люди тратили меньше времени на проверку почты. Или быстрее доезжали домой с работы. Или чтобы быстрее получали интересное — как это сделала Prisma.

Prisma

Мои студенты в МФТИ делали выпускные проекты. Один из них, Илья Фролов, сделал штуку в стиле Style Transfer. Я увидел её и вспомнил другой похожий проект — британский сайт Deepart.io.

Идея такая: загружаешь свою картинку и картинку, которая будет как стиль. То есть свою фотку и, например, «Подсолнухи» Ван Гога. А дальше сайт перерисовывал твою фотографию в стиле «Подсолнухов». Использовал он для этого технологию нейросетей, и времени это занимало — 10 минут. Ну и в голове завертелись всякие мысли.

Я понял, что нужно: a) сделать это на мобиле; б) чтобы работало быстро. Это было в декабре 2015 года.

Мои ребята восприняли идею без особого энтузиазма. Так что вот это приложение мне реально пришлось тянуть на себе — Prisma. Я понимал, что это же клёво, это полетит сто пудов. Но объяснить почему толком не мог.

Мы начали в декабре и только к весне смогли ускорить приложение в 1000 раз. Сделали демоверсию. Я ходил по Mail.Ru и показывал коллегам. Никто к этому серьёзно не относился. Многие говорили, что это треш. Вы ничего не шарите, защищался я. Но сам ужасно разочаровывался.

Где-то в мае я показал Гурскому (Юрию Гурскому, вице-президенту Mail.Ru Group, уволенному через две недели после запуска Prisma. — Прим. «Секрета»), который в течение недели познакомил меня с ребятами из MSQRD и с Николаем Давыдовым (сооснователем Gagarin Capital. — Прим. «Секрета»). Им очень понравилось.

И это добавило движения. Ведь раньше всё тупо строилось на моём не очень влиятельном мнении. А тут нашлись люди, которые достаточно хорошо соображают и тоже говорят, что это круто. У ребят появилось желание доделать.

Николай сразу подсказал, что нужно зарегистрировать компанию в Делавере. И познакомил меня с Алексеем Губаревым (совладельцем Servers.com. — Прим. «Секрета»), который за определённую долю в компании дал нам серверы для работы.

Все спрашивают, покупали ли мы когда-либо трафик. Если вам нужно, чтобы вот клятва была: да, я купил целых 2000 пользователей в Индии, чтобы проверить нагрузку на сервера — никто ведь никогда прежде не запускал подобных процессингов на нейросетях, нужно было проверить работоспособность системы.

У нас не было определённого дня запуска. Мы доделали в субботу, 11 июня, и сразу запустились. Приложение не было до конца готово. Оно не было до конца оптимизировано, нуждалось в редизайне. Мы хотели запустить, доделать, а потом выложить готовое в Facebook.

Головокружение от успехов

Сначала у нас было по сотне загрузок в день. Сумасшествие началось в четверг, 16 июня. Я понял это, когда ко мне на работе подлетел Юра Ветров, это руководитель по дизайну, и завопил: «Лёха, это вы сделали?! Бомба! Все дизайнеры Mail.Ru уже скинули в общий чатик и пользуются».

Приложение-то висело на моём аккаунте. Я залез в статистику и увидел, что приложение скачивают по 400 человек одновременно. Когда в полночь приехал домой, было уже 20 000 загрузок. И я такой: твою мать, быть не может!

На следующий день было уже 100 000 скачиваний. И всё, и понёсся треш. В день приложение скачивали уже по 250 000 человек. У «Яндекс.Транспорта», когда они были на первом месте в App Store, рекорд составлял 13 000 в день.

Наш СТО Олег Пояганов чуть не поседел. Из-за большого количества пользователей натурально сгорели несколько серверов. Время обработки увеличилось с 10 секунд до 45, но это никого не останавливало.

Мы стали первыми по числу скачиваний в App Store.

Я сидел, смотрел на всё это и думал: твою мать! Я понял, что Prisma нужно серьёзно заниматься. И ещё через неделю уволился из Mail.Ru. У меня были сбережения. Не то что бы копил на что-то — просто тратил меньше, чем зарабатывал. Я точно понимал, что в такой проект вложат. И действительно. Уже в конце июня увидел первые живые деньги. Сумму и весь круг инвесторов назвать, по соглашению о конфиденциальности, не могу.

К концу июня число загрузок всё равно снизилось. Мы поняли, что пошли вниз в России, а за рубежом не взлетели. Я запостил информацию о проекте на Product Hunt. Это англоязычный ресурс о новых проектах, его читают IT-редакторы, инвесторы и люди, увлечённые этим продуктовым миром. Я хорошо помню — как раз закончился чемпионат Европы по футболу. И буквально через пару дней Prisma бомбанула во всём мире.

Нас скачивало по 5 млн человек в день. И я всё ещё думал: твою мать! Потому что таких цифр ни у кого в России вообще никогда не видел. Мы продержались на первом месте по скачиваниям в App Store в общей сложности восемь недель. Это была история.

Разрывало везде. Звонили все подряд. Учиться приходилось реально вживую. Очень тяжело вообще ни разу не общавшись с инвесторами, ни разу не говоривши по-английски долбаные сутки, с места начать это делать.

Представляете, звонят из The New York Times, я выхожу из метро и пытаюсь без ошибок дать им интервью. Американский Forbes включает меня в список самых ярких предпринимателей до 30 лет. Наталья Водянова говорит мне, что пользуется моим приложением. А я простой парень и вообще не ждал всего этого. И телефонные звонки-то не люблю, на самом деле.

Долина

Уже в конце июня я начал понимать, что наша Prisma — тренд, что это хайповое приложение. А хайп вечно не длится. Я просто понимал, что происходит что-то важное, что мы что-то меняем. Но что именно — сформулировать не мог. И знал, что нужно ловить эту волну, чтобы развивать компанию.

И я решил полететь в Долину — туда, где творятся реальные дела, сидят компании стоимостью в сотни миллиардов долларов, где центр, где взрывается всё время. Просто, блин, получить, в конце концов, этот опыт, понять, что и как.

Я приехал в Долину, как и многие стартаперы, будучи уверенным, что я тут самый умный. И очень быстро понял, как сильно мне это мешает. Ну, и, конечно, сложнее всего оказалось привыкнуть к манере общения. В Долине, да и вообще в США, она сильно отличается от русской. Например, если тебе говорят «хорошо», good, — это значит на самом деле, что не очень хорошо. А если говорят amazing — это круто. Но ты же по-русски соображаешь, а по-русски все говорят откровенно. И ты заявляешь: «Ну это фигня какая-то». И все сразу вокруг считают тебя наглым и дерзким. И вообще кто ты такой — пришёл сюда.

Когда я приехал, наше приложение работало на серверах, то есть обработка всех фотографий происходила там, что было довольно дорого и долго. Можно было бы здорово упростить процессы, если бы удалось перенести технологию нейросетей в мобильные телефоны. Но все говорили, что это нереально. А нам удалось.

Прямо в тот момент, когда я был в Долине, мы создали прототип. И это была история. Тогда стало понятно, что своим приложением мы родили новую индустрию нейросетей для мобильных телефонов. Ну уж точно я в это верил. То же самое запустил Facebook и ещё много кто. Но мы были первыми, мы запустили поезд, в который сейчас пытаются впрыгнуть все.

Фишка заключалась в том, что никто даже в Долине не смог подсказать, как удержаться на хайпе. Нет тут рецепта.

Отрезвление

Я вернулся из Штатов в середине сентября. Горячка прошла. Наступило осознание, что я не просто чувак, который сделал свой проектик на стороне, что я теперь реальный СЕО, что я обязан нанимать людей, работать корпоративно, продумывать стратегию.

Естественно, была и куча ошибок. Мы сделали редизайн, мы сделали офлайн-обработку, мы добавили обработку видео. Мы хотели делать свой стриминг, но нам Facebook его запретил, был такой обломчик. Потом мы пытались запустить свою мини-соцсеть.

Я думал развиваться в сторону Китая, у которого до сих пор нет своего Instagram. Но мы так и не запустились нормально в Азии. Сейчас я думаю, что это была ошибка. Точнее, так: это и не ошибка, и не удача, это нейтральный ход. А для стартапа нейтральный ход, я считаю, скорее отрицательное явление, чем положительное.

Для стартапа главное — скорость. Значит, удачные решения тебя ускоряют. Если ты делаешь любые решения, кроме удачных, — значит, ты потерял какое-то время на реализацию, не сделал что-то, что бы тебя ускорило.

В результате я понял, что у нас есть две ценности. Во-первых, технология, которую можно скопировать (Facebook, как вы видите, это уже сделал), но сделать это не всем под силу. Во-вторых, у нас есть аудитория — это вещь очень шаткая. Но всё-таки она есть.

Многие считают нас компанией-приложением, но я так не считаю. Мы перестроились и стали технологической компанией. У нас есть целый отдел, который заточен под исследования технологий в области computer vision.

Сейчас мы запустили Sticky. И это не хайповый продукт. На хайповых продуктах слишком сложно зарабатывать. Мы скорее делаем что-то, что удержит аудиторию и заставит возвращаться к нам снова и снова. Одна из целей — проверить, получится это или нет.

Если нужно выпустить пар

Хотя американский Forbes считает, что у меня какие-то адские миллионы, я до сих пор езжу на метро. И до сих пор снимаю ту же квартиру, что и два года назад.

Я пока ничего такого не покупал и не делал. Единственное, вот я маме с папой недавно поездку на «Ролан Гаррос» подарил — мама у меня когда-то играла в теннис. Раньше это было невозможно. У меня родители небогатые, у них нет никаких связей. Я никогда не зарабатывал много, родители никогда не зарабатывали много, но я им очень благодарен. Это семья, в семье нет такого, что благодаришь, как бы тебе одолжение сделали. В семье вы единое целое, поэтому сначала они тебя тянут, потом ты их тянешь. И это нормально.

Сам я с ними не поехал — работал. У меня вообще за этот год ни разу не было отпуска. Так, съездил на два-три дня на Новый год. И вот на днях в Сочи с банджи прыгал. Выходных тоже нет. За обедом я работаю или читаю книги по физике.

Как я выпускаю пар? Я геймю. Часа по три в день, если только не в поездках. Я играю в Heartstone. Суть игры в том, чтобы брать на себя ответственность за происходящее и, благодаря этому, выживать.