Спасать, вешать, переселять. Как Столыпин пытался изменить Россию — и почему у него не получилось
9 ноября 2021 года исполняется 115 лет с того момента, как в России стартовала аграрная реформа Петра Столыпина. В сентябре была ещё одна круглая дата — 110 лет со дня убийства реформатора. Его любили и ненавидели: одни проклинали за аграрную реформу и называли её величайшим злом, другие говорили, что это был последний шанс спасти Российскую империю от революции. Почему Столыпин, возможно, был убит за свои идеи, как аграрная реформа изменила Россию и актуальны ли сегодня идеи Столыпина — в нашем материале.
© Коллаж: «Секрет фирмы», depositphotos.com
Погромы, поджоги и хворающее государство
В 1905 году по России прокатилась волна крестьянских бунтов. В разных губерниях регулярно случались поджоги (причём скотные дворы обычно сжигали прямо со скотом). Поджигали и помещичьи усадьбы, а иногда убивали и самих помещиков, а также царских чиновников.
С февраля 1905 года по май 1906-го погибло восемь градоначальников, генерал-губернаторов и губернаторов, а всего с 1905 по 1906 год в ходе террористических атак было убито и ранено примерно 9000 человек.
Однажды на Театральной площади Саратова кинули бомбу прямо к ногам местного губернатора. Бомба взорвалась, несколько человек погибло, но губернатор чудом остался жив.
После взрыва он спокойно сказал толпе: «Разойдитесь по домам и надейтесь на власть, вас оберегающую».
Люди послушали его. Губернатора звали Пётр Аркадьевич Столыпин. И это было не единственное покушение на его жизнь.
В другой раз один из революционно настроенных местных жителей при встрече со Столыпиным вышел из толпы и вдруг достал револьвер. Он направил оружие на губернатора. Чиновник остался невозмутим. Он распахнул пальто и сказал: «Стреляй!». Вооружённый мужчина сделать выстрел не осмелился и под прямым взглядом Столыпина выронил револьвер.
Крестьяне бунтовали не просто так. Они были недовольны своим положением и бедностью, плюс их провоцировали на выступления революционные агитаторы.
После 9 января 1905 года негативное отношение к царю и правительству только усилилось: в этот день жёстко — с применением оружия — разогнали петербургских рабочих, которые шли к императору с петицией о рабочих нуждах. По митингующим открыли огонь, поскольку они отказались остановиться по приказу войск.
В итоге погибло примерно 200 человек, в том числе дети и женщины, а ещё 800 оказалось ранено. Надежда на единение царя и народа исчезла, а 9 января вошло в историю как Кровавое воскресенье.
Через несколько дней в Воронеже полиция нашла листовки Российской социал-демократической рабочей партии, в которых говорилось: крестьяне разорены из-за помещиков и царя. Кроме того, там упоминалось, что правительство ввязалось в войну с Японией. Война была проиграна, и на ней умерли тысячи русских солдат.
Полиция всё чаще фиксировала разговоры о политике среди крестьян. Носилась молва, что скоро «все будут российские граждане и не будет ни дворян, ни крестьян». И даже говорили: «В России будет революция — и тогда на место царя выберут президента, а им может быть и простой человек».
Столыпин про настроения в крестьянской среде знал и много размышлял о природе волнений. Саратовский губернатор называл крестьянство «самой больной, самой слабой частью, которая хиреет, которая завядает» в без того «хворающем» государстве.
Одной из главных причин кризиса, по мнению будущего реформатора, был общинный строй крестьянского хозяйства.
В общине крестьяне владели землёй на равных условиях, соответственно, никто из них не был мотивирован работать больше и лучше. Пока в российских городах повсеместно появлялись электричество и автомобили, крестьянские хозяйства жили довольно архаично. К 1910 году две трети орудий для вспашки составляли деревянные сохи и плуги, а 97% орудий рыхления — бороны (тоже из дерева).
«Лишь создание многочисленного класса мелких земельных собственников, лишь развитие среди крестьян инстинкта собственности, лишь освобождение наиболее энергичных и предприимчивых крестьян от гнёта мира могут поднять наконец нашу деревню и упрочить её благосостояние», — утверждал Столыпин.
Он мечтал создать широкий слой зажиточных крестьян-собственников. Расчёт был прост: тому, кто владеет имуществом, есть что терять, поэтому такой человек вряд ли будет сторонником радикальных изменений.
Бесстрашного и деятельного саратовского губернатора заметил император Николай II. В апреле 1906 года он сделал Столыпина министром внутренних дел. А в июле того же года Столыпин занял пост главы Совета министров России, оставшись при этом в министерском кресле.
Получив высокое положение, бывший губернатор смог приступить к реализации аграрной реформы, чтобы сделать крестьян собственниками земли.
Столыпин прекрасно осознавал своё сложное положение. Он писал жене: «Я министр внутренних дел в стране окровавленной, потрясённой, представляющей из себя шестую часть шара, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет. Человеческих сил тут мало, нужна глубокая вера в Бога».
Родственник выдающихся военных и литераторов
Пётр Столыпин родился 15 апреля 1862 года в знатной дворянской семье. Первое упоминание о роде Столыпиных датируется ещё 1566 годом, во время царствования Ивана IV Грозного. Троюродным братом Петра Аркадьевича был Михаил Лермонтов.
Среди родственников реформатора — Александр Столыпин, адъютант Александра Суворова и автор мемуаров о великом полководце. А ещё один представитель семьи — штабс-капитан и участник Бородинского сражения Афанасий Столыпин — был любимым «дядюшкой» Лермонтова, а его рассказы вдохновили поэта на создание поэмы «Бородино».
Отец Столыпина Аркадий Дмитриевич был атаманом Уральского казачьего войска, участником обороны Севастополя и комендантом Кремлёвского дворца. Военная карьера была традиционной для сына дворянина и для мужчин из рода Столыпиных, но Пётр быть военным не захотел и в итоге поступил на физико-математический факультет Петербургского университета.
Будущий реформатор с детства отличался решительным и упрямым характером.
В семь лет Александр тяжело заболел тифом костного мозга. Из-за перенесённой болезни одна рука плохо работала. Столыпину приходилось поддерживать правую руку левой и терпеть сильную боль, чтобы писать документы и письма. Каждый год в течение 10 лет ему приходилось ложиться на операции.
Несмотря на это, Столыпин не отставал по учёбе и был прилежным студентом.
В 1885-м Пётр Аркадьевич окончил университет. Выпускной экзамен Столыпин сдавал у самого Дмитрия Менделеева.
«Великий учёный так увлёкся, слушая блестящие ответы моего отца, что стал ему задавать вопросы всё дальше и дальше, — вспоминала дочь Столыпина Мария Бок. — Вопросы, о которых не читали в университете, а над решением которых работали учёные. Мой отец, учившийся и читавший по естественным предметам со страстью, отвечал на всё так, что экзамен стал переходить в нечто похожее на учёный диспут, когда профессор вдруг остановился, схватился за голову и сказал: "Боже мой, что же это я? Ну, довольно, пять, пять, великолепно"».
После университета Столыпин стал чиновником, служил в Министерстве государственных имуществ, а затем — уездным предводителем дворянства в Прибалтике. Он прослужил на этом месте 10 лет, пока не занял должность губернского предводителя дворянства, губернатора Саратова и, наконец, министра внутренних дел.
На министерском посту Столыпин запомнился двумя вещами. Во-первых, «столыпинскими галстуками». Так называли виселицы, а сам Столыпин запомнился современникам как «вешатель». Министр считал, что к революционерам нужно относиться максимально жёстко и подавлять идею бунта в зародыше.
Именно поэтому он разработал закон о военно-полевых судах. В итоге повесили почти 4000 революционеров.
Второе, чем запомнился Столыпин, стали «столыпинские вагоны», символ аграрной реформы.
Не бесплодная скала, а океан плодородной земли
9 ноября 1906 года Николай II подписал Указ «О дополнении некоторых постановлений». Так началась столыпинская аграрная реформа.
«Реформа Столыпина вдохновлялась изречением английского экономиста: "Дайте собственнику бесплодную скалу — и он превратит её в цветущий сад!". Пример Западной Европы подтверждал эту мысль. Хутора, которые самотёком вырастали на Волыни и других местах, говорили о том же. Россия — не бесплодная скала. Россия — океан плодородной земли. Позором для нации было оставлять её в таком вопиющем напряжении. Что же надо сделать? Бесхозяйной земле надо дать хозяина!» — писал депутат Государственной думы Василий Шульгин.
Центром реформы стал Крестьянский банк, который должен был в первую очередь снабжать землёй тех, у кого её не было. Для этого банк выкупал участки, а затем продавал на льготных условиях. Часто безземельным крестьянам предлагали купить землю в Сибири.
Благодаря массовому притоку крестьян в регионе с 1906 по 1913 год на 80% увеличилось количество посевных площадей. Для сравнения: в европейской части России рост составил всего 6,2%.
С 1905 по 1912 год в Западной Сибири выросло поголовье скота на 23%. Кроме того, с 1907 по 1914 годы Сибирь вышла на масштабные поставки хлеба на внутренний и внешний рынки.
Ежегодно сибирские крестьяне поставляли 50 млн пудов или 819 000 тонн хлеба. По другим данным, поставки составляли около 100 млн пудов или 1,6 млн тонн. Кроме того экспорт масла и хлеба вырос в несколько раз.
Несмотря на положительную динамику и начавшиеся изменения, аграрная реформа проходила совсем не так гладко и успешно, как рассчитывал Столыпин. Одна из основных причин — негативное отношение крестьянства и низкая грамотность населения.
В Тверской губернии тех, кто покидал общину, считали «бунтовщиками» и «разорителями деревни». А в Ярославской крестьяне говорили:
«Если Бог сотворил землю для людей, то непременно для всех, а если людей для земли, то тоже всех. Следовательно, земля должна быть так или иначе всегда общая, и пусть, если будет мало земли, то всем мало, а если много, то для всех много. Новый же земельный закон будет служить вечным тормозом по пути к братству и равенству, которые проповедовал Христос».
Ещё одна причина, по которой аграрная реформа шла тяжело, — Крестьянский банк вместо того, чтобы действительно обеспечивать крестьян землей, фактически обрекал их на кабалу. Крестьянские хозяйства были вынуждены выплачивать аналог ипотеки, а если у них не получалось вносить платежи, то землю отбирали. Просрочки между тем были почти неизбежны.
Крестьянин, получив землю, попадал фактически под власть природы. Если случалась засуха, а участок у крестьянина был на возвышенности, его ждал неурожай. А значит, внести платеж за землю было трудно.
Так, из-за просрочек по оплате разорилось более 50 000 крестьян.
А вот крестьянская община по-прежнему могла предоставить социальную защиту — люди не могли быть полноценными участниками рыночных отношений и успешными предпринимателями. Но зато никто не терял землю и не оставался на улице, ведь в общине все владели землёй сообща. И в случае засухи могли просто засеять поля в низинах, поэтому община давала стабильный урожай, в отличие от единоличного хозяйства.
Дача Петра Столыпина после взрыва (12 августа 1906 г.)
Изначально Столыпин думал, что из общины выйдет от 77% до 88% крестьян. Но на практике оказалось иначе. Сразу после начала реформы в ноябре 1906 года сотни тысяч крестьян действительно начали покидать общины, а потом этот поток закономерно стал иссякать. В 1910 году из общины вышло чуть больше 342 000, в 1912-м — 122 000, а в 1915-м — всего около 30 000.
Одним из самых тяжёлых стал 1911 год.
«Несмотря на обещанный (Столыпиным. — Прим. «Секрета фирмы») прорыв, связанный с роспуском общины, 1911 год — это худший показатель по валовому сбору зерна, — рассказывал доктор исторических наук Вардан Багдасарян в интервью телеканалу "Культура". — Это голод, сейчас, правда, идут споры, насколько это выражалось в физической смертности, но всё-таки. Это всё создавало определённый контекст антистолыпинских настроений в обществе».
«Смерть за ним идёт»
Столыпин был чужой для всех. Правые придворные чиновники с православными взглядами воспринимали его как человека, разрушившего крестьянскую общину, то есть основу исконного мироустройства в России.
В 1907 году на заседании Государственной думы Столыпин сказал: «Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!»
На что депутат правого толка Николай Марков возразил: «А нам, Пётр Аркадьевич, нужна Святая Русь!»
Премьер-министр был чужим и для оппозиционного лагеря. Современник реформатора, князь Алексей Оболенский, вспоминал:
«Опираясь на думский центр, Столыпин отбивался направо и налево, не уступая в преследуемой им цели. С каждым годом положение его становилось труднее. Интриги крайне правых в Государственном совете и влияние разных посторонних лиц при дворе, которым не сочувствовал и был чужд Пётр Аркадьевич и которые настраивали против него государя, мешали осуществлению его замыслов. Он не видел поддержки, начинал чувствовать своё одиночество и как бы недоверие трона».
И без того сложное положение Столыпина стало ещё тяжелее из-за разногласий с Григорием Распутиным, который имел большое влияние на царя и его семью. Министр не выносил Распутина.
«Он бегал по мне своими белесоватыми глазами, — рассказывал Столыпин. — И произносил какие-то загадочные и бессвязные изречения из Священного Писания, как-то необычно водил руками, и я чувствовал, что во мне пробуждается непреодолимое отвращение к этой гадине, сидящей напротив меня. Но я понимал, что в этом человеке большая сила гипноза и что он на меня производит какое-то довольно сильное, правда отталкивающее, но всё же моральное впечатление».
Как-то раз дочь Мария спросила Столыпина, неужели ничего нельзя сделать с влиянием Распутина при дворе. Столыпин в ответ «болезненно сморщился» и сказал, что много раз безуспешно пытался разговаривать с Николаем II про «старца».
Царь оставался непреклонен: «Пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы».
Распутин, в свою очередь, жаловался Николаю на Столыпина, но министра это не остановило.
В 1911 году незадолго до гибели Столыпин вызвал Распутина к себе. «Я прикрикнул на него и сказал ему прямо, что на основании документальных данных он у меня в руках и я могу раздавить его в прах, предав суду по всей строгости закона о сектантах, ввиду чего резко приказал ему немедля и безотлагательно покинуть Петербург, вернуться в своё село и больше сюда не появляться», — рассказывал Столыпин.
Однако попытки министра справиться с Распутиным и другими недоброжелателями при дворе и правительстве оказались тщетными. За несколько дней до последнего покушения на свою жизнь Столыпин проезжал по Киеву в коляске. Распутин увидел его и сказал: «Смерть за ним идёт». Через несколько дней старуха с косой действительно догнала министра.
Первого сентября 1911 года в киевском городском театре шла опера «Сказка о царе Салтане». На спектакле присутствовали император и Столыпин. В антракте к Столыпину подошёл молодой человек, революционер Дмитрий Богров, и сделал два выстрела из браунинга.
«Послышались два сухих удара, похожих на щелчки. Я поняла, что это выстрелы, но они были до того глухи, что я была уверена, что стреляют на сцене, — вспоминала одна из зрительниц. — Но в ту же минуту услыхала пронзительный крик: "Убили!" Первые ряды кресел были почти пусты, и я увидела высокую и мощную фигуру Столыпина. Он стоял ко мне спиной, с него уже сняли сюртук, но лицо его было обращено к царской ложе, и я ясно видела его профиль. Он был очень бледен, но в выражении его было столько восторга, что я решила: "Убийца промахнулся"». Но выстрел оказался точным.
Столыпин перекрестил государя и произнёс: «Счастлив умереть за царя».
Министра пытались спасти, но раны оказались смертельными. Пятого сентября Столыпин скончался.
Подводя итог политической карьеры министра-реформатора, философ и экономист Пётр Струве отметил, что относиться к аграрной политике Столыпина можно по-разному: «можно её принимать как величайшее зло, можно её благословлять как благодетельную хирургическую операцию», но тем не менее «этой политикой он совершил огромный сдвиг в русской жизни».
«И сдвиг поистине революционный и по существу, и формально. Ибо не может быть никакого сомнения, что с аграрной реформой, ликвидировавшей общину, по значению в экономическом развитии России в один ряд могут быть поставлены лишь освобождение крестьян и проведение железных дорог», — резюмировал Струве.
На самом деле Столыпин не хотел ограничиваться только аграрной реформой. У него была мечта изменить Россию. По мысли Столыпина, страна должна была быть преобразована «по воле монарха» в «государство правовое», а уравнение прав крестьянства с остальными сословиями России «должно быть не словом, а должно стать фактом».
Однако у Столыпина было всего пять лет на осуществление замысла, поэтому он успел заняться в полной мере только своей знаменитой реформой, но даже она смогла изменить жизнь в России.
В Сибири случился колоссальный приток населения, за Урал переселилось более 3 млн человек.
Аграрная реформа Столыпина, несмотря на все сложности, дала мощный импульс для роста сельского хозяйства в Западной Сибири, а идеи реформатора до сих пор актуальны. Так, отголоски столыпинской мечты заселить Россию за Уралом можно увидеть в программах «Дальневосточный гектар» и «Арктический гектар» — по ним каждый может получить от государства землю на Дальнем Востоке и в районах Крайнего Севера. К февралю 2023 года более 220 000 человек попросили у государства свой участок в глубине родины.
_Обновлено: 10.05.2023 _