Штатная защита. Почему спор об авторском праве между айтишниками дошёл до Америки
Новый виток «дела Nginx»Российское законодательство и судебная практика по делам об авторских правах в IT далеко не совершенны и существенно уступают уровню регулирования в США или Европе. К таким выводам приходят предприниматели, которые предпочитают решать дела по авторским правам на ПО и IT-технологии на Западе, как, например, произошло с нашумевшим делом Nginx.
Что произошло
В начале июля стало известно, что спор между Lynwood Investments, которой перешли права требований от холдинга Rambler, и создателями Nginx Игорем Сысоевым и Максимом Коноваловым переехал из российской юрисдикции в американскую. Теперь суд Северного округа Калифорнии пытается выяснить, законна ли продажа программного обеспечения для серверов американской компании F5 Networks или права принадлежат Lynwood Investments.
Главная претензия Lynwood к Ngnix состоит в следующем: создатели проекта скрыли от своего работодателя, компании Rambler, истинную ценность технологии веб-серверов и, по сути, вывели актив из компании, а вскоре продали проект зарубежным инвесторам, чем нарушили права компании как правообладателя.
В 2019 году Ngnix купила компания F5 за $650 млн. Теперь Lynwood Investments требует от ответчика $750 млн, куда включена упущенная выгода. Nginx, по версии представителей истца, развивался на мощностях компании Rambler. Суд должен будет решить, разрабатывал ли Сысоев проект по просьбе своего руководства и делал ли он это в рабочие часы на инфраструктуре работодателя.
И это далеко не единственная конфликтная ситуация в IT-сфере в области интеллектуальной собственности с участием российских компаний.
Как разбираются дела в России
Одно из самых резонансных дел в российской IT-сфере — похищение исходного кода поисковой машины «Яндекса» в 2015 году. Бывший сотрудник Дмитрий Коробов непродолжительное время работал в корпорации, а затем уволился. Вскоре в Даркнете появилось предложение купить алгоритмы поисковика «Аркадия». Похититель требовал за данные $25 000. По мнению экспертов, это очень маленькая сумма за такую информацию — стоимость базы на тот момент могла оцениваться в несколько миллиардов рублей.
ФСБ начала разработку продавца и быстро его вычислила. Также силовикам стало известно, что мужчина предлагал своему другу из компьютерного супермаркета «Никс» купить код за 250 000 рублей. Деньги Коробов планировал потратить на создание личного стартапа. Программиста осудили на два года условно.
Ещё одна известная российская технологическая компания не раз становилась жертвой утечек. В 2008 году в «Лаборатории Касперского» неназванный сотрудник похитил дистрибутив одной из версий KLAVA, программного обеспечения для функционирования системы безопасности. Программист попытался продать исходный код, но по какой-то причине не получил денег, раскрылся и был арестован. В итоге злоумышленник получил три года условно. Но в 2011 году части украденного исходного кода попали на бесплатный файлообменник. В компании связали это с инцидентом 2008 года, но заверили, что «слитый» исходный код заметно устарел.
В 2017 году также в открытом доступе на Github оказался код стороннего продукта «Лаборатории Касперского», но тогда суд квалифицировал ситуацию как «разглашение сведений, составляющих коммерческую тайну». Бывшего сотрудника обязали выплатить неустойку в размере дохода за один год.
Попасть под уголовную статью за кражу кода можно ненамеренно. «В российском, и не только российском, IT-сообществе присутствует во всём его многообразии правовой нигилизм», — говорит технический директор Qrator Labs Гавриченков. В российском обществе нет культуры отношения к лицензиям как к открытым, так и закрытым, её не прививают специалистам в университетах. Таким образом, на выходе получается программист — готовая жертва 146-й статьи УК о нарушении авторских прав.
«Существует кейс, когда при разработке продукта в одной из компаний использовалось очень много открытого свободного кода, взятого с GitHub (веб-сервиса для хостинга IT-проектов и их совместной разработки. — Прим. "Секрета") и из других источников. Это происходило в течение пяти лет, и за это время код проник настолько глубоко, что его практически невозможно вычистить из проекта. Однако спустя некоторое время при перестановках в компании и смене менеджмента руководящий состав потребовал от всех программистов подписать бумагу, в которой каждый берёт на себя полную ответственность — вплоть до уголовной — за весь использованный им сторонний код. Нужно ли говорить, что большинство подписало эту бумагу? Поэтому правовой нигилизм сходит с рук только в том случае, если то, что делает компания, никому не понадобится», — рассказал Гавриченков.
В вычислительном центре аэропорта Пулково разработали программу OpenSky 2. Она была нужна, чтобы упростить навигационные процессы. Сотрудники, трудившиеся над проектом, затем перешли в компанию «Аэронавигатор». Некоторое время спустя компания выпустила собственное конкурентное решение проблемы — Meridian, исходный код которого практически полностью повторял OpenSky 2.
Как обнаружили эксперты, программы отличались всего двумя строчками, одна из которых просто меняла название ветки с PULKOVO_RDS (Spp)Alerts на MeridianAlerts. Суд обязал «Аэронавигатор» отказаться от использования программы и выплатить аэропорту Пулково 500 000 рублей.
Что не так с защитой авторских прав в России
Несмотря на некоторые успешные кейсы в защите авторских прав на IT-решения, по большому счёту российские суды не приспособлены к такого рода разбирательствам. РФ заметно отстаёт в деле защиты правообладателей от западных стран, отмечают опрошенные «Секретом» юристы и специалисты в области информационных технологий.
У нас почему-то высшие судебные инстанции не берут на себя смелость объяснить термины. А когда нет дефиниции, тогда возникают проблемы на практике. Я не хочу уходить в сложные понятия: базы данных, компьютерные программы, ЭВМ. У нас на сегодняшний день до сих пор нет чёткого определения, что такое интернет-сайт. Кто-то считает, что это база данных, кто-то — что это сложное, составное аудиовизуальное произведение. А что мы понимаем под IT-технологиями? Учёные спорят, и практики спорят. И вот это тоже одна из основных проблем. Надо определиться с понятиями.
Другая проблема, на которую обращает внимание эксперт, — суд по интеллектуальным правам находится в системе арбитражных судов и он не рассматривает дела, которые связаны с защитой интеллектуальной собственности между гражданами.
Я, например, автор, который создал какую-то компьютерную программу. Но защищать я её должен в суде общей юрисдикции. Простите, в этом колхозе. Этот суд рассматривает какие-то соседские споры, разводы, разделы имущества. И им же, этим же судьям, нужно рассматривать дела об интеллектуальной собственности. Это просто бред. И получается так, что у нас очень низкая квалификация всех должностных лиц, которые с этим связаны. И это глобальная проблема. Судьи, которые рассматривают, как коровам хвосты крутить, будут также рассматривать компьютерные программы.
Старший партнёр юридической компании Versus.legal Александра Курдюмова отмечает ещё две проблемы: недостаточно гибкое законодательстве в сфере ИТ и консервативность российских судов. Например, до сих пор многие суды уверены, что для доказательства наличия служебного документооборота в компании и подтверждения авторских прав необходимы бумажные документы. «Но это совсем не учитывает специфику ИТ-отрасли: в ИТ-компании работниками в день могут быть созданы тысячи строк программного кода (который является объектом авторского права и должен быть передан компании-работодателю)», — говорит эксперт.
Это невозможно дублировать на бумаге. Невозможно заставить компанию распечатать весь созданный за месяц программный код и подписать этот документ со всеми сотрудниками. Это настолько сложная процедура, что большинство ИТ-компаний просто решают ничего не делать, что в результате приводит к большим юридическим рискам и спорам. К счастью, понемногу судебная практика начинает принимать электронный документооборот в качестве подтверждения, что система передачи авторских прав внутри компании работает. Однако нет какой-то единой закреплённой позиции на этот счёт, нет отдельных норм закона, которые бы чётко определяли правила игры. А их наличие помогло бы исправить ситуацию.
Как защита прав устроена на Западе
В законодательстве США и Европы принадлежность прав на служебные произведения работодателю презюмируется и не требует существенного доказывания. Представляется, что изменение российского законодательства в части упрощения и внесения большей ясности в сфере оформления прав на служебные произведения будет существенной мерой поддержки IT-отрасли.
Ситуация с защитой интеллектуальной собственности далека от идеала и на Западе, утверждает Артём Гавриченков.
По его словам, в США в ряде штатов практикуется так называемый garden leave, или «командировка в сад», когда сотрудник, уже уведомленный об увольнении, в течение некоторого времени сохраняет свою позицию и заработную плату в компании, но не допускается непосредственно к работе. Таким образом компания пресекает его попытки работать на конкурентов и может скрыть от сотрудника наиболее актуальную и чувствительную для компании информацию. Однако подобная практика применяется не во всех штатах. В частности, она не работает в Калифорнии, и это часто приводит к проблемам и многомиллионным искам, если выясняется, что человек вынес сенситивные данные, как например, произошло с бывшим сотрудником Google Энтони Левандовски.
CP Chemicals против Мюллера
В 1992 году прогремело знаковое дело, после которого работодатели стали чётче обсуждать со своими работниками вопросы прав на их разработки. Сотрудник CP Chemicals Дэвид Миллер за время своей работы в компании создал специальную программу, которая позволяла проводить вычисления в автоматическом режиме. На словах он договорился с начальством, что программа будет использоваться, только пока он работает в этой компании.
Однако, когда Миллер уволился, в CP Chemicals продолжили пользоваться его программой. Они посчитали, что Миллер создал её для нужд компании и по запросу начальства в рабочее время. Согласно закону об авторском праве Соединённых Штатов, простой устной договорённости было недостаточно, чтобы признать программу Миллера его детищем. Ему было необходимо зарегистрировать свои авторские права, чего сделано не было. Миллер проиграл суд.
«Такие ситуации появляются в силу того, что у тех, кто активно занимается разработкой, как правило, нет средств и времени, чтобы параллельно организовать процесс патентования, для которого требуется провести колоссальный объём работы. А если заниматься патентованием по завершении разработки, можно не успеть сделать это первым», — рассказал Гавриченков.
Пресекли попытку заработать на ПО
Ещё одно резонансное дело произошло в компании Avtec Systems, разрабатывавшей программные решения для спутниковых систем. Руководство компании [объявило] (https://law.justia.com/cases/federal/district-courts/FSupp/805/1312/2593185/) внутренний конкурс на создание ПО. В рамках конкурса её сотрудник Джеффри Пейффер сделал программу Orbit, с помощью которой можно было вычислять орбиты для спутников. За своё решение он получил $5000 в качестве поощрения. Продукт стал использоваться для отдельных клиентов компании.
Параллельно Джеффри сделал вторую версию программы, которая могла работать как отдельный рыночный продукт. Он договорился со сторонней компанией и стал получать от продажи версии прибыль. В Avtec Systems заметили это и подали на сотрудника в суд.
Пейффер настаивал на том, что сделал вторую версию софта в свободное от работы время и за свой счёт. Ещё одним аргументом стало то, что программа являлась отдельным продуктом с множеством корневых доработок, а решение для Avtec было промежуточным и подходило для нужд всего пары клиентов. Суд принял эти заявления.
Однако Пейффер своими действиями нарушил положение fiduciary duty: этот принцип обязывает сотрудников, подписавших договор найма, оставаться лояльными работодателю, добросовестно выполнять работу и сохранять конфиденциальность. Также этот принцип требует от работника раскрывать начальству все факты, влияющие на его работу.
Суд установил, что Пейффер работал на двух работодателей в ущерб Avtec. Его обязали выплатить 15% полученного дохода за коммерческую версию Orbit и впредь выплачивать эти 15% Avtec Systems.
Алейников и суд с Goldman Sachs
В 2010 году в США арестовали программиста русского происхождения Сергея Алейникова. Компьютерный гуру, как его впоследствии будут называть СМИ, уже 20 лет жил в США и успел поработать во многих стартапах. В 2007 году он пришёл на должность руководителя разработки биржевой системы в Goldman Sachs. В банке он проработал три года и, собираясь уходить на новое место, скопировал собственные наработки.
В банке обнаружили факт копирования данных, и вскоре дома у Алейникова нашли жёсткий диск с исходным кодом биржевой системы. Самого Алейникова арестовали в аэропорту Нью-Джерси. Он настаивал, что взял только открытый исходный код для личного пользования.
"Aleynikov's attorneys had asked New York State Supreme Court Justice Daniel Conviser to dismiss the case since there...
Опубликовано Techmeme Понедельник, 6 июля 2015 г.
Суд Южного округа Нью-Йорка приговорил российского программиста к восьми годам заключения. Но Алейников отбыл только один год и затем оказался на свободе по решению апелляционного суда США. Новые судебные разбирательства длились до 2017 года, по мотивам судебного дела написали книгу Flash Boys.
Дизайнер против старого работодателя
2013 год стал знаковым для разработчика одноимённого браузера Opera Software. Компания подала в суд на бывшего сотрудника Тронда Вернера Хансена, занимавшегося дизайном продукта с 1999 по 2005 год и продолжавшего консультировать компанию вплоть до 2010 года. Они обвинили Хансена в «краже торговых секретов» прямому конкуренту, компании Mozilla, с которой тот начал сотрудничать, и потребовали от дизайнера $3,4 млн компенсации.
Хансен устал пытаться упростить дизайн Opera и хотел реализовать свои задумки с кем-то более сговорчивым. Создатели Firefox предложили ему сотрудничество, о чём он рассказал на открытой лекции инновационных разработок Mozilla в 2012 году.
Обвинение указывало, что Хансен начал работать на Mozilla, ещё будучи консультантом в Opera. При этом в договоре о консультировании прописывалось, что Хансен не может работать с конкурентами Opera. Этот аргумент стал самым важным в споре, из-за чего дизайнеру пришлось заключить мировое соглашение.
Кармак и кража виртуальной собственности
Разработчик компьютерной игры Doom Джон Кармак — личность одиозная и скандальная. В 2014 году он заканчивал работу в компании Zenimax и собирался занять место ведущего инженера в Oculus Rift, разработчика очков виртуальной реальности от Facebook.
Как утверждает обвинение, Кармак несколько раз возвращался в офис Zenimax, уже не будучи её сотрудником, и копировал как то, над чем работал сам, так и технические решения его бывших коллег.
Всего Zenimax требовала с программиста $4 млрд за ущерб деловой репутации, а также рассказала, что Кармак пытался скрыть следы преступления: прямо с рабочего компьютера он «погуглил», как очистить жёсткий диск. В итоге VR-компания вынуждена была уплатить за украденные Кармаком разработки $500 млн.
Бывшие сотрудники Google создают конкурента
Энтони Левандовски и его коллега Лиор Рон работали в Waymo, дочерней компании Alphabet, где занимались самоуправляемыми машинами и технологиями их движения. В 2016 году они покинули компанию, чтобы основать конкурирующий стартап Ottomotto. Они занимались технологиями лидаров и использовали собственные наработки в Waymo. Более того, они без стеснений переманивали бывших коллег к себе.
Через несколько месяцев после создания стартапа его приобрёл Uber за $680 млн, и Левандовски возглавил проект по созданию беспилотников. В этот момент Google обвинил бывшего сотрудника в краже технической документации лидара. Факт передачи информации был доказан, и документы обязались передать обратно с выплатой неустойки в $179 млн.
И если Uber заплатил за всех остальных сотрудников, которые тоже оказались ответчиками, то долги Левандовски они покрыть не смогли и разработчик был вынужден признать себя банкротом. Инженеру не хватило $100 млн накопленных активов, чтобы расплатиться за свою авантюру с Alphabet.
Apple против Nuvia
В 2019-м Apple подала в суд на бывшего сотрудника Джерарда Уильямса, который занимался разработкой процессоров для iPhone. Уйдя из компании, Джерард основал стартап Nuvia, чтобы создавать чипы для дата-центров.
В Apple утверждают, что Уильямс просто перенёс все свои наработки в новую компанию и тем самым нарушил пункт договора об интеллектуальной собственности, запрещавший программисту быть вовлечённым в бизнес, конкурирующий с деятельностью Apple. Учитывая обширность сфер деятельности Apple, такой пункт мог оказаться трудновыполнимым для узкого специалиста. Дело всё ещё рассматривается.
В плане регулирования инновационной IT-сферы американский подход «с доказыванием прав на интеллектуальную собственность в компетентных судах намного лучше того, как данная система устроена сейчас в России», считает Гавриченков. К тем же выводам приходят многие российские предприниматели и компании в сфере IT.
Это сигнал в первую очередь российским властям: пока они не доработают законодательную базу до уровня развитых западных стран и судебный прецедент не станет источником права, IT-компании и разработчики ПО не будут чувствовать себя в безопасности. На данный момент всё российское законодательство заточено под то, что Россия — это не столько место для высокотехнологичных интеллектуальных разработок, сколько рынок сбыта, отмечает Гавриченков.
Если не создать в России современную систему защиты интеллектуальных прав, то заявления представителей правительства о необходимости привлечения инвестиций в IT-отрасль рискуют остаться лишь словами. Предприниматели не будут заинтересованы в том, чтобы развивать индустрию внутри страны, и она так и останется местом сбыта IT-продуктов, созданных российскими программистами.
Коллаж: «Секрет Фирмы», depositphotos.com