Как я понял, что моё призвание — бизнес

Когда мне было семь, я твёрдо решил разбогатеть, создав вечный двигатель. Первый прототип был на магнитной тяге. Если два магнита отталкивают друг друга при соблюдении определённого расстояния и полярности, остаётся только создать правильные условия и поставить конструкцию на игрушечные колёса из набора LEGO Technic. Так я думал. К счастью, мне не пришлось опозориться с этим проектом. Это был провал, но я осознал важность экспертизы.

Бизнесом я впервые занялся, когда мне было 19. Устроившись оператором детской карусели с лошадками в парке развлечений родного города, я планировал фотографировать катающихся малышей и распечатывать снимки на струйном принтере в своей будке. Разместил объявление о новой услуге прямо над окошком кассы на листе А4 и стал ждать. Это был провал. Не было ни одного заказа за целый день унылого сидения в будке. Я уже начал прикидывать альтернативные способы отдать деньги, которые одолжил на покупку принтера и цифровой мыльницы, как меня озарила шальная идея: поставить ярко-жёлтый штендер перед каруселью и, преодолев стыд, начать предлагать услугу клиентам лично. Успех был ошеломляющий. Рентабельность бизнеса не поддавалась измерению. Я окупил вложения за две недели. Проблемы начались, когда мне надоело этим заниматься и я начал обучать ремеслу других операторов каруселей. Люди работали плохо, пили на рабочем месте, обворовывали меня и хамили клиентам. Я закрыл предприятие, это был провал, но я осознал важность маркетинга и работы с персоналом.

Когда мне было 25, в мой город пришёл McDonald’s. Об этом важном событии стало известно заранее, и ко дню открытия у меня уже был готов Daewoo Matiz, а также сумки-холодильники, рекламные магнитики и, главное, сайт с предложением доставить в любую точку города блюда из американского ресторана. И ещё, конечно, новая симка с красивым номером. Бизнес прожил недолго. Это было ещё в те времена, когда McDonald’s держал марку и не позволял службам доставки кормить людей остывшими пирожками. Права показывать чужой логотип на моём сайте мне никто не давал. Получив письмо с угрозой судебного разбирательства от большой американской юридической конторы, я решил не продолжать. Это был провал, но я осознал важность риск-менеджмента.

В 27 лет я стал майнером. Скинулся с пацанами и заказал майнинговую машину в Китае, вложив 20 000 рублей. Ровно через шесть месяцев я снял в банкомате 200 000. Был уверен в тот момент, что я самый классный инвестор на планете. Разумеется, я вывел всё до последнего биткоина. Если бы оставил их лежать до сегодняшнего дня, у меня было бы где-то примено $500 000. Это был провал, но я осознал важность инвестиций.

В 28 я открыл серьёзное дело. Я заключил несколько договоров для поиска помещений и открытия супермаркетов для крупных торговых сетей. У нас был красивый офис на 43-м этаже единственного небоскрёба Екатеринбурга. Я был не один, у меня был партнёр. Инвестиции были не мои, и, как их тратить, я тоже не решал. Но был уверен, что генерируемой мной выручки в 10 млн рублей в год вполне должно хватить для того, чтобы я швырялся деньгами направо и налево. Партнёр был иного мнения. Когда я понял, что у нас слишком разные цели и методы, что-то менять было уже поздно, юридически мне ничего не принадлежало, получалось, что я ничего не вложил. Я осознал важность выстраивания отношений с партнёрами, но в остальном это был провал.

В 30 лет я совершил очередную попытку. Теперь я был настроен решительно. Я собирался покупать пустые помещения дёшево, делать в них ремонт и сдавать супермаркетам дорого. На этот раз я был главным. Инвестор нашёлся сам, а на те проекты, которые у меня были в работе, я мог привлечь в пять раз больше денег, чем способен был освоить. Мне казалось, что я продумал всё до мелочей. Но в итоге я совершил все ошибки, которые мог совершить. Я верил людям, а не документам, я слишком много слушал других, а не себя, я слишком много и часто сомневался, отчего не проявил смелости в нужный момент. Я думал, что делаю всё правильно, но сначала купился на обещания сотрудников про то, что «и так сойдёт», а потом на их же нытьё в духе «ничего не получится». Первый же проект я закончил с большим трудом, доведя себя до нервного истощения. После этого расстался и с командой, и с партнёром. Я прилично заработал, но эти деньги не стоили ни разрушенных отношений, ни подорванного здоровья. Это был оглушительный провал, но я осознал важность главного качества, которым должен обладать бизнесмен. Это качество — способность брать на себя ответственность. Если меня так легко могли сбить с пути мои же сотрудники, значит, я к этой ответственности был ещё не готов.

После каждого из своих провалов я шёл работать по найму с мыслью, что бизнес — это не моё. В школе нам говорили, что предпринимателями могут быть только 3% людей. Я начинал подозревать, что это правда. Что даже для того, чтобы открыть киоск с бананами, требуются талант, капитал и специальное образование.

Работа по найму при этом мне всегда давалась легко. Но корпоративные успехи, необходимость выплачивать ипотеку и алкоголь по пятницам не заглушили мысли о том, как бы я сам развивал бизнес, в котором работаю менеджером. И тогда я сказал себе: «Что бы я ни делал, у меня всё равно получается бизнес». Примерно как в анекдоте: хотели сделать калькулятор — вышел танк. После выполнения годового плана на очередной работе меня тянет улучшать бизнес-процессы и экспериментировать с новыми продуктами. Если меня поставить управлять автомойкой, уже через неделю я начну занимать деньги в банке, чтобы построить ещё пять боксов и стать лидером рынка в микрорайоне. Но далеко не каждый собственник захочет столь резких перемен.

В последний раз я уволился с руководящей позиции через пять рабочих дней после подписания трудового договора. Собеседование проходило в четыре этапа. Компания потратила в общей сложности два месяца, чтобы решить, что я ей нужен. Я понял, что она мне не нужна, после первого же совещания. Ещё пять дней ушло на то, чтобы решиться уйти. Каждый следующий выход на работу у меня получается короче предыдущего. Последним трудоустройством даже глупо марать LinkedIn. И я не буду этого делать.

Мне предстоит долгий путь, но единственная компания, с которой я хочу и могу его пройти, — моя собственная.

Фотография на обложке: Getty Images