Грибы, сексизм и отчаяние. Неприглядные стороны Кремниевой долины

23 апреля журналист Юрий Дудь выпустил трёхчасовой фильм «Как устроена IT-столица мира» о Кремниевой долине. В нём он, в частности, показал истории успеха нескольких российских и белорусских стартаперов и инвесторов.

В русскоязычных группах для жителей долины (в том числе в закрытых) видео критикуют за «конфетно-сахарный, плоский и не соответствующий реальности образ», отмечает живущая в Калифорнии основательница PR-агентства Yoken Ксения Чабаненко.

«После просмотра может сложиться впечатление, что всё русскоязычное комьюнити отлично зарабатывает и живёт на $20 000 в месяц, приехали плюс-минус в течение последних 10 лет, и все — мужчины. Это не так», — утверждает она.

Что говорят про долину российские айтишники

«Там не лучше, там всё по-другому», — считает СЕО компании Retail Rocket Николай Хлебинский. Он несколько месяцев прожил в США, был в Кремниевой долине, а сейчас его фирма — резидент «Сколково».

«Действительно, поднять инвестиции там значительно проще. Фраза „тебе легко дадут $500 000 — $1 млн — $2 млн“ звучит так, что только протяни руку — и жизнь сразу удалась. Но нет», — говорит он.

По его словам, этих денег хватит лишь на несколько месяцев работы. И за это время стартапер должен найти другие инвестиции и показать рост по пользователям, выручке и другим важным KPI в виде hockey stick — то есть график роста по этим показателям должен напоминать хоккейную клюшку.

«Это требует погружения в работу в режиме 24/7 с очень высоким уровнем стресса, — предупреждает Хлебинский. — Инвестиции в Кремниевой долине — это не „жизнь удалась“, это старт изнурительного марафона на пять-семь лет, из которого ты можешь вылететь в любой момент только для того, чтобы стартовать в следующем таком же».

То, что в долине много лёгких денег, — миф, упоминал основатель проекта Visabot Артём Голдман (американский Forbes включал его в список 30 самых перспективных предпринимателей в возрасте до 30 лет), который с 2016 годаживёт в Сан-Франциско. Ранее Голдман рассказывал «Секрету фирмы», что относительно просто получить деньги только на продукт, у которого уже есть американские пользователи или клиенты.

«Я часто вижу другую картину в случаях с предпринимателями, которые приезжают из СНГ, Индии или Африки. Сперва они спамят своих более-менее успешных соотечественников, которые уже поступили в акселератор, и просят о встрече. После десятка таких бесед им кажется, что всё возможно, в глазах начинают мелькать доллары и успех. Вместо работы над продуктом, его адаптацией под местных пользователей и наращивания ключевых метрик они начинают ходить по конференциям и другим отраслевым мероприятиям в надежде, что когда-нибудь они удачно пропитчат инвестору и он в них проинвестирует. Через два-три месяца таких хождений энтузиазм угасает, у многих кончаются деньги», — описал Голдман

По его словам, часто это заканчивается тем, что человек в расстроенных чувствах уезжает на родину, «считая, что долина несправедлива, жизнь — боль, а американская мечта закончилась на Джобсе».

Также бывает, что завоеватель Америки имеет доходы от другого бизнеса в своей стране и не работает над развитием того, с которым сюда приехал. «Тогда он превращается в привидение, которое ходит по всевозможным событиям и рассказывает всё про свой неработающий продукт, а также пишет мотивирующие посты в Facebook-аккаунте или блоге. Это длится около двух-трёх лет, иногда дольше. У меня есть знакомый, который три года питчил свой стартап, но за это время у него даже количество клиентов не выросло», — отмечал предприниматель.

Типичная провальная история людей из СНГ в Штатах выглядит так: сделали продукт на родине, там же получили первых пользователей и подняли частные деньги, поверили в себя и рванули в долину за бешеным успехом и миллиардами. Такой портрет описывал «Секрету» другой российский стартапер, переехавший из России в Сан-Франциско, — сооснователь проекта i2i study.Inc Илья Осипов.

«Они устраивают себе рабочие места в прекрасном коворкинге и что-то там делают. Через полгода заканчиваются виза и деньги, и ребята возвращаются домой, где никому особо не рассказывают о своём американском опыте, поскольку хвастаться нечем», — констатировал Осипов.

Программист Антон Тройников обращал внимание, что у Кремниевой долины есть много общего с СССР. Например, жители Кремниевой долины, как когда-то советские люди, собираются колонизировать Солнечную систему, но каждый день занимаются скучной рутинной работой.

Шутку Тройникова подхватили его подписчики в Twitter. Они нашли и другие параллели:

• пятеро взрослых людей могут жить в двухкомнатной квартире;
• провалы странным образом позиционируются как триумф;
• каждое ваше движение мониторят и фиксируют службы безопасности;
• величайшие умы целыми днями разрабатывают новые и более эффективные способы слежки за людьми;
• невозможно купить лекарства, не потратив кучу денег.

Как и в СССР, в Кремниевой долине нет секса. «Многие фильмы и сериалы показывают предпринимателей в окружении женщин, разврата и кучи алкоголя. На самом деле долина — не место для развлечений. Секса нет, женщин мало, работы много», — отмечал Артём Голдман.

Что говорят на Западе

В Кремниевой долине любят рассказывать про то, как программисты и технологические компании спасают мир. Но рядовые работники там всё чаще раздражены погоней за статусом, недовольны миром и своей ролью в нём. Многим нужна помощь психотерапевтов.

«Эта работа не такая гламурная или благородная, как была раньше», — считает исследователь Google Мередит Уиттакер. Она ушла из компании в июне 2019 года — частично в знак протеста против контрактов компании с военно-промышленным комплексом. «Там очень беспокойно. Технологические компании помогают нарушать права человека».

Многих в долине беспокоит, что они участвуют в том, что не принесёт миру пользу. «Одно дело работать на крупную IT-компанию, в которую вы верите. Но, как только вы начинаете сомневаться в её мотивах, это может заставить не чувствовать себя полноценным те восемь часов в день, в течение которых вы работаете», — отметил Майкл Сейбел, исполнительный директор Y Combinator.

Психотерапевты говорят, что пару лет назад клиенты приходили в основном из-за личных проблем, но теперь они сообщают о тревоге по поводу глобальных тенденций.

«Я отмечаю всё больше людей из области IT, которые чувствуют себя бесполезными. Они часто говорят: „Я не знаю, помогает ли моя работа кому-либо“», — сказала Криста Редеданц, психолог из Пало-Альто (исторический центр Кремниевой долины).

К тревоге прибавляется и быстрое выгорание. Чтобы справиться с ним, обитатели Кремниевой долины обращаются не только к психотерапевтам, но и к «расширяющим сознание» практикам. Например, там популярны микродозы грибов, которые вызывают галлюцинации.

Обитателей Кремниевой долины психологически ломает и постоянная гонка за успехом. Её выдерживают далеко не все. В том же Пало-Альто подростковые самоубийства случаются в четыре-пять раз чаще, чем в среднем в США.

Одна из основных причин страданий подростков, по словам профессора Университета Аризоны Сонии Лютар, — это давление, которое испытывают дети, пытаясь достичь успеха в академических и дополнительных занятиях. Родители кажутся недовольными, когда успехов нет. Часто дети прячут свои провалы — реальные или вымышленные, — чтобы не разочаровать родителей. При этом они не чувствуют близости со своими мамами и папами.

Помимо экзистенциальных проблем в Кремниевой долине остро стоит более приземлённый — квартирный. С тех пор как города на побережье стали привлекать инвесторов и предпринимателей со всего мира, спрос на жильё и, как следствие, его стоимость сильно возросли.

О высоких ценах на недвижимость говорили и герои «ВДудя». Но только на несколько секунд в кадре мелькает улица, на которой один за другим запаркованы дома на колёсах, обратил внимание Хлебинский. «В них живут люди. Много людей. Они не могут позволить себе снять даже комнату. Они работают из "Старбакса", потому что в их доме на колесах нет рабочего стола и интернета», — подчёркивает он.

Дудя многие упрекнули за то, что в его фильме все спикеры — мужчины. «Здесь существенное количество русскоязычных женщин и среди предпринимателей, и среди топов лидирующих IT-корпораций, и среди программистов, и среди тестировщиков», — отмечает Ксения Чабаненко. — Юрий не любит интервьюировать женщин, и это сыграло очень против него. В Америке это называют сексизмом и отсутствием равных возможностей». Потенциальными героями программы могли бы стать Альбина Ицхоки (девушка из маленького города Дагестанские Огни, занимается продуктовыми инновациями в Netflix), Наталия Караянева (CEO Propy, переехала в США одна с ребенком из Мурманской области), Марина Могилко (основатель компании LinguaTrip) и другие русскоговорящие женщины, работающие в долине.

Впрочем, сексизм и гендерное неравенство — ещё одна проблемная точка долины: в целом женщин здесь действительно меньше, и в мужском царстве они зачастую чувствуют себя аутсайдерами.

Писатель Анна Винер столкнулась там с проявлениями сексизма: один коллега делал неловкие замечания по поводу внешности Анны, другой неуместно трогал её. Винер также считает, что мужчины лучше реагируют на её электронные письма поддержки клиентов, когда она использует мужской псевдоним.

Рассуждая про долину, она говорит: «Чтобы быть успешным здесь, вам нужно быть оптимистичным. Вы должны уметь рассказать хорошую историю и верить в неё, а также возбуждать ею других людей». Похоже, это и продемонстрировали герои «ВДудя». И их истории оказались настолько сильными, что затмили собой неприглядные факты о столице мировой IT-индустрии.