Дмитрий Геранин (Umer): «Можете заказать гроб, ограду, памятник, возможно, банкет»

Руководитель сервиса «Яндекс.Погода» Дмитрий Геранин запускает сервис Umer — Uber для организации похорон. Если у вас кто-то умер, вводите в приложение информацию об усопшем (имя, дату смерти, вероисповедание), выбираете между захоронением и кремацией, заказываете дополнительные услуги (гроб, ограду, памятник, место на кладбище) — и приложение отправляет к вам исполнителя. «Секрет» расспросил Геранина о принципах работы и монетизации этого сервиса, месте, которое он хочет занять на рынке ритуальных услуг, и примерах, которыми он вдохновлялся, когда всё это придумывал.

«Я немного социопат»

— Вы это всё серьёзно? Приложение Umer — не фейк?

— Нет, не фейк. После публикации поста в Facebook около 30 агентств написали, что хотят получать через меня лиды. Вся следующая неделя расписана на встречи. Отдача даже лучше, чем я ожидал.

— Расскажите тогда, как родилась идея и почему вы заинтересовались именно похоронным бизнесом.

— Я просто перебирал в голове сферы, которые ещё не охвачены автоматизацией. Думал, что ещё из «реальной» жизни можно перетащить в интернет. Перебирал и дошёл до финальной точки. Аналогия с аэропортами: раньше приезжающие договаривались с таксистами, а теперь, благодаря автоматизации, они могут вызвать себе транспорт сами. Точно так же никто не мешает человеку оформить заявку на похороны через приложение или через веб-сервис. Это логично. Я немного социопат: вместо того чтобы лишний раз позвонить, предпочту всё сделать сам через приложение.

— Вас не пугает то, что ритуальный бизнес — это очень особенный мир?

— У меня умирали родственники. Не скажу, что я занимался всей организацией, но видел, как всё происходит. Я понял, что если это произойдёт непосредственно со мной, то мне будет проще так — воспользоваться приложением. Захотелось подготовиться. Изначально я решаю свою проблему, возможно, она решит чьи-то потребности тоже. Сейчас это происходит так: когда человек умирает, родственники звонят либо в скорую, либо в милицию. И пострадавшим тут же перезванивают из агентств, потому что им сливают номер.

— Если всё так, на что вы рассчитываете?

— Человека никто не заставляет отвечать положительно на звонки агентов. Он может ответить: «Спасибо, нет, я справлюсь сам» — и выбрать лучшее предложение в Umer. Агенты, которые будут участвовать в этом проекте, смогут давать цены лучше, чем в среднем по рынку.

— За счёт чего?

— В среднем по Москве за информацию о смерти платят от 10 000 до 20 000 рублей. Мы готовы брать за клиентов гораздо меньшие суммы — 5000 рублей, к примеру. Ценообразование мы ещё только формируем, но в любом случае сумма будет меньше той, которую сейчас платят агенты врачам и полицейским. Им будет выгоднее работать с нами, благодаря экономии на услугах информаторов они смогут снизить цены — на 10 000 рублей, например. Если поток клиентов через приложение будет постоянным, агентства смогут ещё и издержки снизить (например, пустые выезды агентов на место происшествия), это опустит цены ещё ниже. В итоге выигрывают все.

— А процент с заказа?

— Нет, процент с заказа мы получать не будем. При этом заявки агентам будут уже приходить с ценами — суммой, которую клиент готов потратить на похороны. А агентство само решает, берёт оно эту заявку или нет. О минимальной сумме заказа мы с агентствами договоримся.

— Как вы думаете, в трагический момент человек будет думать о том, как сэкономить?

— Философский вопрос, и мне сложно на него ответить. Возможно. Мне трудно сказать, как это сработает: сфера деликатная, и, пока не попробуешь, не разберёшься. Начнём и посмотрим, как это всё будет работать.

— На какую аудиторию вы рассчитываете?

— Целевая аудитория примерно понятна — это активные мужчины и женщины 30–40 лет. Жители крупных городов, которые готовы платить больше, чем за социальные похороны (в них вся комиссия составляет около 15 000 рублей), и покупать дополнительные услуги вроде спальных принадлежностей.

— Сервис не только в Москве будет работать?

— Не только. Всё зависит от агентств. Сейчас мне пришли заявки от агентств, например, из Калуги и Омска. Мы с ними пообщаемся и, если они покажут себя с лучшей стороны, запустим услугу и у них.

— У человека кто-то умер. Он заходит в приложение — и что делает дальше?

— Он вводит основную информацию о том, кто умер и в какое время, указывает адрес, куда агенту можно подъехать. А после выбирает понятные опции: гроб, ограду, памятник, надпись, может, даже банкет. После этого пользователь оставляет номер телефона и отправляет заявку. Оператор перезванивает и говорит, когда подъедет человек.

— Вы же и цену покажете в приложении? Как будете считать?

— Мы забираем у агентств все их каталоги, систематизируем, внедряем в приложение и выдаём пользователю самые популярные предложения, из которых можно выбрать. Вот и всё.

— А кладбище выбрать можно?

— Это сложная вещь. На каком кладбище будет похоронен человек, зависит от места его проживания. В принципе, есть места, которые можно купить, но с этим не всё так просто.

— С кем вы общаетесь по этому поводу?

— Мы разговаривали с агентами, сейчас общаемся с представителями власти — узнаём, можно ли это вообще в принципе сделать прозрачнее или нет.

— И что они отвечают?

— Они пока ничего не говорят, а пробивают вопрос по своим каналам. Стандартная схема: человека хоронят по его принадлежности к району на том кладбище, на котором он территориально закреплён. Если есть какие-то семейные захоронения или хочется где-то конкретно похоронить, то это деньги, которые, как правило, передают вчёрную. Возможно ли эти деньги брать вбелую? Мне прямого ответа никто не даёт.

«Коллеги из "Яндекса" узнали о приложении из моей заметки в Facebook»

— Команда у вас есть?

— Я всё это придумал три месяца назад и заказал дизайн коллеге.

— Из «Яндекса»?

— Нет. Чтобы проверить гипотезу, мне нужен был лендинг. Дизайн мы согласовывали где-то недели две: я примерно понимал, что я хочу видеть, а с дизайнером мы вместе уже работали, поэтому он меня тоже понимал. Мы быстро пришли к финальному результату. Сейчас я отдал этот проект уже в разработку.

— Кому?

— Это просто мои знакомые. Не сотрудники «Яндекса».

— А как вообще у вас с «Яндексом» всё это...

— Никак. Вообще.

— Они знают об этом приложении?

— Да, компания знает.

— С какого момента?

— С сегодняшнего дня: как и все, коллеги из «Яндекса» узнали о приложении из моей заметки в Facebook.

— И как они отреагировали?

— Хорошо, попросили рассказать подробнее.

— «Яндекс» не против того, что у вас стартап?

— Я не хочу говорить от имени «Яндекса» и не выступаю сейчас как сотрудник компании. Как поведёт себя «Яндекс», мне сложно представить.

— А когда вы этим проектом занимались?

— В свободное от работы время. Было десять дней праздников, и я смог закончить все страницы.

— Когда собираетесь выпустить приложение?

— Весной — в апреле-мае. Само приложение почти готово. Сейчас самое сложное — внедрение механизма распределения заказов между агентствами и подключение этих самых агентств. Есть юридические проволочки.

«Звучит дико, но это действительно похоже на заказ пиццы»

— Расскажите про агентства: с кем общаетесь, как проходят переговоры и как на вас реагируют?

— Реагируют положительно, многие готовы получать заявки через приложение. Названия агентств я бы не хотел называть.

— Можно хотя бы количество?

— У меня уже было две встречи, и будет ещё пять на следующей неделе.

— Это крупные агентства?

— Есть крупные, есть независимые агенты, есть объединения агентов — в общем, разного уровня.

— Есть такое знаменитое агентство «Ритуал» — самый крупный игрок. Вы с ними общались?

— Я с ними ещё не связывался. Лидеру рынка необязательно использовать что-то новое, чтобы продолжать быть лидером. Но если они придут, я буду рад.

— А какие есть варианты распределения заказов?

— Возможно, это будет рейтинг, возможно, это будет зависеть от скорости обработки заказа. Или от того, кто быстрее будет успевать перехватывать заявку. Пока я об этом думаю.

— Документы ещё ни с кем не подписывали?

— Есть два агентства, которые уже готовы получать заявки. Юридически мы уже оформляемся. Всё очень стремительно происходит.

— Не страшно идти в такой мутный и криминализированный рынок?

— Страшно. Но на самом деле все бизнесмены умеют считать деньги, и если они будут понимать, что заработают на этом, а не потеряют, то почему бы нет?

— Сколько вы потратили на запуск?

— Несколько сотен тысяч рублей личных накоплений. Точнее не скажу.

— А на какие аналоги вы смотрели, когда думали над приложением?

— Я смотрел, как люди пиццу заказывают. Процесс должен быть простым. Я понимал, что человеку нужно совершить очень небольшое количество действий, получить адекватную цену и отправить заявку. Дико, конечно, звучит, но это действительно похоже на заказ пиццы.

— Как вы собираетесь продвигать приложение?

— Аккуратно. Скорее всего, с помощью вирусных механизмов, с которыми буду очень осторожен. Для меня главное — чтобы человек узнал про Umer до того, как у него произошла трагедия. Потому что в момент смерти близкого у него уже на пороге стоят агенты.

— Название у вас вирусное.

— Хорошо, если людям понравилось. Мне приятно, что эта волна сейчас пошла. Возможно, тексты мы изменим и они не будут такими провокационными. Это было нужно, чтобы внимание к себе привлечь.

— Кто придумал название?

— Я. «Умер» — ёмкое и понятное всем слово. Но было много разных вариантов. Например, «Кто-то умер» или «Тоннель».

Фотография на обложке: Hartford Courant / Getty Images