Алексей Моисеенков (Prisma): «Я не с пустой головой пошёл на новый рынок»

Чуть больше года назад приложение Prisma стало самым скачиваемым в мире. Хайп длился пару месяцев и к сентябрю стал спадать. Создатели приложения долго придумывали стратегию, чтобы монетизировать технологию. На днях они заявили о выходе на рынок В2В.

Алексей Моисеенков рассказал «Секрету», как бизнес будет использовать разработанные его командой технологии и как его компания сможет достичь выручки в $1 млн в месяц по прошествии двух лет.

«Мы предлагаем свою платформу в аренду»

— Я боялась, что ты предложишь встречаться в понедельник в 9 утра.

— Так я же обычно ложусь в 5 утра, живу по графику Лос-Анджелеса. А вчера ещё и новую серию «Игры престолов» выложили, так что я лёг только в 6 утра.

— Скольких часов тебе достаточно, чтобы выспаться?

— Шести, иногда четырёх. Заметил, что высыпаюсь за чётное число часов. Шесть отлично, а девять — уже тяжело.

— Выходные выдались непростые: вы объявили о выходе на рынок В2В и запуске компании Prisma Labs. Август, выходные — худшего времени не придумать для таких объявлений.

— Это американские журналисты раскопали чуть раньше, чем мы хотели. Пусть. Я, на самом деле, очень доволен релизом. Мы получили за выходные 50 лидов. Все в В2В.

— Вообще, очень неожиданно видеть вас, супернеформальных ребят, шагающих в В2В-сервис.

— Прошёл хайп Prisma, и мы стали думать, как капитализировать успех. Думали сделать соцсеть для Китая, ведь там нет своего Instagram. Потом была идея монетизировать сам инструмент и продавать дополнительные эффекты.

— Было же другое русское приложение, которого пошло по этому пути, — Mlvch. Им такая стратегия помешала взлететь.

— Да, поэтому мы от неё и отказались. Кроме того, масштаб не тот, чтобы расти. Максимальный рост даёт возможность заниматься технологиями не только для себя, но и для других. То есть В2В.

— Есть же много аналогов. Китайский Face++ или американский Сlarifai.

— Face++ специализируется на работе с лицами. А Сlarifai — на распознавании объектов.

— А вы?

— Мы специализируемся на всех технологиях компьютерного зрения, запускаемых на мобильном телефоне. Для нас распознавание объектов — только одно из направлений.

— А где они будут применяться?

— Видела такую инициативу, как Amazon Go? Это магазин без кассиров. Ты приходишь с телефоном, датчик сканирует, что в твоём телефоне стоит приложение Amazon, тебя идентифицируют. Ты берёшь с полки всё что хочешь и выходишь. Приложение уже запомнило, что ты взял, и списало за это деньги — информацию о продуктах в твоей корзине оно получает с камер, развешанных по залу. Что для этого нужно? Компьютерное зрение. Производители машин очень много где используют распознавание объектов. Автомобиль может распознавать дорожные знаки и предупреждать водителя о том, что нужно притормозить.

— Но этими технологиями и так пользуются многие производители, зачем нужны вы?

— Вопрос в цене и качестве технологии. Например, всё, что связано с беспилотными автомобилями. Нужно с помощью камеры полностью анализировать обстановку вокруг машины.

— «Яндекс» так умеет.

— Они делают свою машину с помощью LIDAR, технологии распознавания объектов. Она очень дорогая, стоит столько же, сколько сама машина. А едет со скоростью от 9 до 15 км/ч, на которой с трудом объезжает один знак. Есть другие, более эффективные технологии.

— Какие ещё есть применения кроме распознавания объектов?

— Есть ещё сегментация: это когда из изображения выделяется какой-то объект и ты можешь с ним работать. Например, мы участвовали в небольшом проекте ООН. Мы отделяли фон от селфи, ставили вместо него изображение океана (проект был в поддержку океана) и чуть-чуть стилизовали получившееся изображение.

— То есть на чём Sticky (новое приложение, созданное командой Моисеенкова. — Прим. «Секрета») базируется.

— Да.

— То есть вы запускали Sticky, чтобы клиентам из сегмента В2В продемонстрировать возможности технологии?

— Да.

— Теперь понятно, почему ты был так спокоен в дни запуска. А ещё какие есть направления?

— Маски

— Какое у них применение в В2В?

— Для создания короны или маски Дарта Вейдера используется поиск ключевых точек на объектах — на лице или на руке, например. Ты машешь рукой, программа видит эти точки и может сказать, что человек двигается. Или определить настроение человека по выражению лица и по улыбке.

— Распознавание эмоций?

— С погрешностью в 20–40%. И технология постоянно совершенствуется.

— Распознавание объектов, сегментация, маски — это три. Круто, а ещё?

— Ещё есть такая область — styletransfer. Это технология, на которой работает Prisma. Кроме того, есть ещё распознавание сцены. Помнишь, мы в самом начале с тобой говорили, что Сlarifai специализируется на распознавании объектов? Они также умеют распознавать и сцену. Это две немного разных области, сцена и объект. Объект — это когда ты наводишь экран и телефон говорит: это стакан. А сцена — это когда он поймёт и сообщит, что мы в кафе. То есть оценит не один предмет за другим, а всю картину.

— ОК. Распознавание объектов, распознавание сцены, сегментация, маски, styletransfer. Пять.

— Да, пока пять направлений. И есть ещё вторая часть. Она предназначена для разработчиков. Мы хотим дать возможность компаниям поработать с нашим дата-сетом.

Допустим, у разработчика программного обеспечения есть задача: сделать модель, которая будет цветы красить в другой цвет. Но у него нет платформы, на которой можно было бы свою идею протестировать. Разрабатывать платформу с нуля — дорого, долго, не всегда эффективно. Мы предлагаем свою платформу в аренду. Это инструмент для разработки и менеджмента. Позволяет быстро ставить эксперименты.

— Вторая часть будет приносить меньше денег, чем первая?

— Не факт. В нашей области аналогов нет. Такая услуга есть только у нас в России и у очень немногих в мире.

«Я знаю конкретный и правильный механизм, как открыть компанию в Китае»

— Говорят, что у вас был новый раунд инвестиций.

— Кто говорит?

— Рынок.

— Я не комментирую вопросы про это. Придёт время — всё прокомментирую.

— На сколько все эти походы в В2В повысят вашу капитализацию?

— Если ты начинаешь зарабатывать в месяц, например, по миллиону долларов — всё хорошо. Поверь. Очень, очень, очень хорошо.

— Вы на миллион долларов выручки в месяц когда планируете выйти?

— О, это сложный вопрос. Я бы не хотел обещать, чтобы потом все приходили и спрашивали, сделали или не сделали. Я себе могилу не копаю своими собственными руками.

— Ну через два года?

— Через два я думаю, что да. Но, наверное, надо быстрее.

— А какая цена продукта?

— На всё вышеперечисленное мы продаём лицензию на год. И вот эта лицензия стоит от $250 000.

— Где же вы найдёте в России людей, готовых заплатить такие деньги за технологию, суть работы которой не всем очевидна?

— Меня потому в первую очередь и волнуют зарубежные рынки. Там никому не нужно объяснять, зачем им тратить на это деньги.

— Получается, что тебе нужно по четыре контракта в месяц заключать?

— Да, 48 контрактов в год.

— Неужели у рынка такие объёмы и перспективы?

— Ну, американские компании не очень известны, а вот наши китайские конкуренты оцениваются в миллиард долларов. Все понимают, что за искусственным интеллектом будущее, и вкладывают в него.

— Мультипликатор выше, чем в среднем по IT-области?

— Хотелось бы верить. В этой области много компаний. Но тех, кто специализируется именно на мобильных приложениях, — не очень. Значит, ниша есть. Хочется охватить больше рынков, поэтому у меня есть офис в Китае.

— Давно открыли его?

— Нет. Хотя это не совсем офис. Это, так сказать, рука.

— Человек.

— Человек, да.

— Он сейлз?

— Он по сути бизнес-девелопер.

— В Китае есть жёсткие правила ведения бизнеса, ты давно сам туда летал?

— Я знаю всё это. Поверь, я не с пустой головой туда пошёл. Я там был и провёл очень большое количество встреч. Мне всё объяснили, всё рассказали, я знаю конкретный и правильный механизм, как открыть компанию в Китае, как всё сделать официально, как вести бизнес, как получать доходы и всё остальное.

— А ваш китаец, он из Пекина?

— Он с юга. Мы в основном планируем работать в Шанхае и Шэньчжэне, там больше технологических компаний.

— Каково тебе, привыкшему заниматься стратегией, вдруг влезать в тактику?

— В В2В точно такая же стратегия. У тебя всегда есть различные направления деятельности компании, ты ведёшь в каких-то моментах ресёрч, в каких-то моментах у тебя есть работа на клиента, в какие-то моменты тебе надо прокачать твоих сейлз-менеджеров, договориться с инвесторами. Сегодня ты сидишь, смотришь в потолок и думаешь, каким бы продуктом заняться, что бы придумать, а завтра ты уже думаешь, что у тебя всё летит в пух и в прах. Или клиенты стоимость снижают, или пользователи резко ушли из твоего приложения. Между тем, как я говорил, у нас в приложении около 5-10 млн пользователей. В основном в США.

— А у Sticky аудитория какая?

— Сильно меньше. Чуть меньше 1 млн.

— Тоже в Штатах?

— В основном.

— Это значит, что ты и сам скоро переедешь в Штаты?

— Это очень хороший вопрос. Я себе его иногда задаю. Наверное, Штаты — это более подходящее место для того, чтобы вести бизнес, если в основном тебя знают в Америке. Но Кремниевая долина больше всего похожа на большую деревню. И жить там мне скучно. Так что пока не решил.