Как Дарья Абрамова сделала «Кодабру» — главную детскую школу программирования
Жизнь после гранта GoogleЧто может быть скучнее закрытого военного городка Ногинск-9, где из развлечений только Дом культуры Российской армии, главная площадь с памятником Ленину и магазин «Пятёрочка». Дарью Абрамову не устраивал этот унылый пейзаж. В классе она была единственным технарём в окружении гуманитариев и мечтала поскорее окончить школу, поэтому после девятого класса пошла учиться в колледж IT-технологий. Затем она получила высшее образование инженера-программиста в Московском технологическом университете, а в 23 года устроилась секретарём в отделение международной компании Softline, которая поставляла IT-решения и сервисы российским клиентам. За несколько лет Абрамова выросла до менеджера по продажам облачных решений, начала неплохо зарабатывать. Но работа продажника была слишком далека от технологий, которыми ей хотелось заниматься. В начале 2014 года девушка познакомилась с коллегой-программистом Дмитрием Лоханским. Он рассказал ей о специальных языках программирования (Blockly, Scratch), позволяющих быстро создавать компьютерные игры, и вместе они загорелись идеей обучать детей программированию. «Секрет» узнал, как эта идея превратилась в самую большую школу программирования для детей в России с выручкой 34 млн рублей и при этом не потеряла своей социальной направленности.
Дарья Абрамова росла в закрытом военном городке Ногинск-9, где из развлечений были только Дом культуры Российской армии, главная площадь с памятником Ленину и магазин «Пятёрочка». Унылый пейзаж её не устраивал, после девятого класса девушка уехала в Москву учиться и скоро стала работать в сфере IT. В 2014 году вместе с коллегой она начала учить детей в соседней с офисом школе программированию. «Секрет» узнал, как эта затея превратилась в самую большую школу программирования для детей в России с выручкой 34 млн рублей в год.
Какая-то абракадабра
Абрамова мечтала поскорее окончить школу, и после девятого класса поступила в московский колледж IT-технологий, а потом выучилась на инженера-программиста в Московском технологическом университете. В 23 года Абрамова устроилась секретарём в отделение компании Softline и за несколько лет выросла до менеджера по продажам облачных решений. В начале 2014 года она познакомилась с коллегой-программистом Дмитрием Лоханским. Он рассказал о языках программирования Blockly и Scratch, позволяющих быстро создавать компьютерные игры, и вместе они загорелись идеей обучать детей программированию.
«Кодабра» начиналась как хобби и безымянный некоммерческий проект. С работы ни Абрамова, ни Лоханский увольняться не собирались, поэтому договорились о первых занятиях в школе у офиса и бегали в компьютерный класс в обеденный перерыв. Пропускать обед было не жалко — и девочки, и мальчики из начальных классов были в восторге от возможности мастерить компьютерные игры. Скоро Абрамова и Лоханский решили, что пора делать масштабное волонтёрское движение — приобщать к делу айтишников по всей России, чтобы они учили детей программированию в школах и детских домах. В середине 2014 года для привлечения волонтёров из регионов Лоханский завёл блог на сайте «Хабрахабр». Сразу откликнулись около 200 человек, активно помогать начали 40 из них. Тогда партнёры поняли, что пора придумывать проекту название, писать учебные программы и искать деньги на развитие.
«Он ходил и перебирал: "код, код добра, кодабра. О, кодабра!" — вспоминает Абрамова, как Лоханский сочинял подходящее слово. — "Кодабра" похоже на заклинание "абракадабра"». Она разработала учебные программы, здесь помог небольшой опыт преподавания и интуиция. Например, она учла, что у детей очень короткий фокус внимания — каждые 10 минут нужно обязательно их удивлять чем-то новым. В конце занятия дети обязательно хотят видеть результат — готовую игру, пусть несложную, но свою.
«Преподаватели говорили мне: "Дарья, вы такой классный педагог! В наше время педагогическое образование было другое, поэтому мы так не можем", — рассказывает Абрамова. — А я никакого педагогического образования не получала. После такой обратной связи стало понятно, что с моей программой можно работать».
В основе программы лежал визуальный язык программирования Scratch, разработанный Массачусетским технологическим институтом для обучения программированию дошкольников и детей постарше. Он позволяет ребёнку рисовать мультфильмы и программировать игры без долгих объяснений. Ребёнок слушает короткую лекцию и с помощью блоков программы, на которых написаны слова на русском языке, начинает конструировать то, что задумал. Задача педагога — помочь воплотить идею и подсказать, как это сделать лучше.
Волшебный грант
Сначала Абрамова и Лоханский хотели уволиться со своих работ и развивать образовательный проект внутри одной из российских IT-компаний. Казалось, что мастодонтам будет легко объяснить, что растить айтишников в середине 2010-х годов нужно со школы. Но убедить «Яндекс» и Mail.Ru Group в 2014 году, что им это действительно нужно, не получилось. Тогда партнёры начали подавать заявки на разные гранты, чтобы хотя бы закупить ноутбуки.
В конце 2014 года они выиграли конкурс Google Rise на грант в $30 000. Абрамова называет это везением, но на самом деле пришлось постараться: снять на видео занятия, подробно расписать программу обучения, планы на год и расходы, пройти собеседования по Skype с представителями компании. «Мы получили не только деньги, но и понимание, что мы на правильном пути и нужно продолжать движение. Честно говоря, к тому моменту мы задолбались и нам это было очень нужно», — признаётся Абрамова. На собеседовании людей из Google интересовало, как «Кодабра» собирается развиваться через год уже без гранта, и тогда партнёрам, наконец, пришла идея сделать часть своих курсов платными.
В начале 2015 года Лоханский уговорил Абрамову уйти с работы в Softline, чтобы вплотную заниматься «Кодаброй»: реализовывать грант, координировать волонтёров и придумывать, как жить дальше. Решение далось ей нелегко — она не любила работу продажника, но зарабатывала в несколько раз больше Лоханского. И всё же бросила работу и погрузилась в «Кодабру»: организовывала бесплатные занятия в детских домах, школах с инклюзивными классами и пансионах для девочек, активно вела сообщество в Facebook, искала и обучала новых волонтёров.
Одновременно она начала участвовать в акселераторе социальных проектов НИУ ВШЭ: «Я сидела и глазами хлопала. В акселераторе оказались детские проекты с выручкой и даже какой-то прибылью, мне это казалось заоблачным. Я просто начала у них всё спрашивать: как вы делаете рекламу, ищете площадки, договариваетесь, где вообще публикуете информацию, есть у вас сайт и т. д.».
Всё против
Первым платным мероприятием стал трёхчасовой воркшоп для детей и родителей в марте 2015 года. К тому моменту «Кодабра» сотрудничала с несколькими волонтёрами, в том числе психологами. Психологи одобрили идею организовать совместный воркшоп, на котором дети должны руководить родителями и выступать главными создателями игры, а родители — им ассистировать. «Мы арендовали помещение в Московском музее современного искусства, написали небольшой пост в Facebook о том, как всё будет проходить, и за два-три дня продали все 35 билетов, которые стоили по 2600 рублей для семьи», — рассказывает Абрамова.
Знакомый пообещал предоставить для воркшопа ноутбуки из своего офиса, но отказался всего за два дня до мероприятия. Аренда ноутбуков снизила бы предполагаемую прибыль в 20 000 рублей до нуля, кроме того, у «Кодабры» ещё не было счёта в банке и заключать договор на аренду большого количества техники было невозможно. Ситуацию спасли друзья, которые откликнулись на просьбу в Facebook одолжить на день компьютер. В субботу Абрамова с Лоханским собирали ноутбуки по знакомым: кто-то дал старый, кто-то — нетбук с маленьким экраном. В ночь с субботы на воскресенье приводили устройства в порядок, устанавливали операционную систему. Но одного ноутбука всё равно не хватило, и пришлось обзванивать клиентов, спрашивать, кто согласен прийти со своим за скидку. На самом воркшопе произошёл сбой с интернетом, но в итоге и дети, и родители остались довольны.
«Для некоторых родителей стало открытием, что дети не тупо играют в игры, а что-то понимают, развивают логику. На воркшопе они программировали и рассуждали, как должны распределяться баллы, что нужно сделать, чтобы выиграть, и даже пытались хитрить: делали в коде лазейку, чтобы им засчитывалось больше очков, чем родителям», — вспоминает Абрамова. После мероприятия к ней подошла рыдающая мама и рассказала, что её ребёнок с аутизмом, который вообще с людьми не разговаривал, на воркшопе раскрылся, сделал для неё игру и рассказал правила. После этой истории «Кодабра» начала разрабатывать специальные программы для детей с расстройствами аутического спектра.
«Компьютер или планшет для детей с аутизмом — это очень понятная и приятная вещь, — объясняет ABA-терапевт Лилия Ракшенко. — Он не может заменить собой обучение через общение с другим человеком, но это отличное дополнение. В работе с детьми с аутизмом очень важно найти то, что нравится конкретному ребёнку, и включать этот предмет в процесс обучения, использовать сильные стороны ребёнка. Если ребёнку с аутизмом нравятся компьютеры, значит, надо использовать их».
Грант от Google пришёл к лету, на эти деньги купили компьютеры и ноутбуки, а в сентябре 2015 года Абрамова взялась за написание первого четырёхмесячного курса для детей от 6 до 9 лет. Курсы запустили в ноябре 2015 года, стоимость обучения составляла 6000 рублей в месяц. В это же время Лоханский тяжело заболел, попал в больницу, всеми делами школы занялась Абрамова. Первым делом она начала искать соратников. Тим-лидер «Кодабры» Илья Высоцкий вспоминает, как в 2015 году был менеджером по продажам в интернет-магазине кед и наткнулся на объявление: «Требуется преподаватель по Minecraft». Откликнулся из любопытства и после собеседования в «Шоколаднице», на котором Абрамова узнавала его взгляды на технологии, детей и преподавание, ушёл работать в «Кодабру».
К началу 2016 года Абрамова добавила курсы для детей постарше (c 10 до 14 лет), увеличила число преподавателей до 15. Средняя ежемесячная выручка «Кодабры» достигла 1,5 млн рублей. Бизнес рос и развивался, но летом 2016 года Дмитрий Лоханский умер от инсульта. Абрамовой было сложно переживать эту потерю и продолжать работать в высоком темпе: запускать новый летний лагерь, продолжать организовывать курсы — но сдаться она не могла.
Осенью 2016 года Абрамова снова связалась с Mail.Ru Group. Теперь корпорация была готова помогать стартапу и позволила проводить занятия в их офисе. Уроки для детей сотрудников компании сделали бесплатными. Сейчас большую часть занятий «Кодабра» проводит в офисах IT-компаний. «Получается, что дети не просто учатся в четырёх стенах, а погружаются в технологическую среду. Мы проводим экскурсии, дети презентуют свои работы, для них это становится образом жизни, которым они гордятся, считают себя разработчиками, айтишниками», — объясняет Абрамова.
В 2017 году выручка «Кодабры» составила 34 млн рублей, в компании работают 65 сотрудников. Платные занятия с сентября по май проходят на 18 площадках в Москве и Санкт-Петербурге, летом компания организовывает детский лагерь. В детских домах и школах для детей с особенностями развития компания по-прежнему работает бесплатно. Сейчас главная цель Абрамовой — удачно запустить франшизу. Летом 2018 года по франшизе откроются три филиала «Кодабры» в регионах России, первый — в Уфе.
Комментарии
Рынок школ программирования для детей переживает бум, потому что все стали говорить о технологиях, цифровизации. Этот рынок точно будет развиваться и дальше — это необходимо для экономики, для государства и мира в целом.
Когда мы запускали Coddy в начале 2016 года, на рынке были в основном кружки, а чего-то основательного, куда бы я хотела отвести собственного ребёнка, не было. На тот момент «Кодабра» ещё не вела активную коммерческую деятельность, но я восхищалась работой Дмитрия Лоханского, который пропагандировал доступность обучения программированию детей.
В небольших городах школы программирования пока появляются не так активно — не хватает компетентных преподавателей и руководителей. Но у нас есть и хорошие примеры. Например, наша школа в маленьком Нижневартовске не особенно уступает по количеству детей крупному городу — Иркутску.
Очень хотелось бы, чтобы IT-образование было доступно большему количеству детей, чем сейчас. Я верю в коалицию государства и бизнеса в этой сфере. У частного предпринимателя есть рвение и специфические знания, а у государства есть ресурсы. Это нужно активно комбинировать и создавать гибрид, который, я уверена, будет работать прекрасно.
Учиться программированию нужно с детства, потому что это крайне полезный навык, который помогает автоматизировать рутинные действия и делать жизнь приятнее. Это хорошо прокачивает и организует мышление.
Дети, которые изучают программирование, начинают думать иначе, у них хорошо развита логика, выше математические способности, понимание физики, информатики и других предметов, они легче и лучше сдают ЕГЭ. Это практическое воплощение теоретических знаний, которые дети получают из учебника. Знания не оседают где-то в голове, а быстро усваиваются. И очевидно, что программирование полезно для огромного количества профессий будущего.
Фотографии: Михаил Голденков / «Секрет фирмы»
Самые важные новости и лучшие тексты — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь!