2019 год. Интернетом пользуются 57% населения Земли (4,4 млрд человек), а смартфонами — 67% (5,1 млрд человек). iPhone есть в прямом смысле у каждого второго американца.
Когда-то обладание пейджером или мобильным телефоном придавало человеку статусности. Сегодня в массовом сознании такой силой обладают только игрушки от Стива Джобса: гаджеты Apple всё ещё считаются признаком состоятельности среди двух третей жителей США. Зная, что наценка подстёгивает уровень вожделения, гении маркетинга в Apple не допускают удешевления своих гаджетов. Но сегодня индикатором избранности перестают быть даже они.
Возвращение к истокам
В марте 2019 года в NYT вышел нашумевший материал о том, что живое общение становится предметом роскоши. Новый символ состоятельности — возможность полностью отказаться от телефона и соцсетей, навсегда замолчать в электронной переписке. Это подтверждает, например, директор Института роскоши в США Милтон Педраса. Он обнаружил, что богачи, ещё недавно спускавшие состояния на дорогие технологические игрушки, сегодня всё больше тратят на то, что в народе называется простыми человеческими радостями, — гастрономию, отдых, путешествия.
Во многом именно этим продиктован, например, вернувшийся тренд на ретро, винтаж, изделия ручной работы. «Эта мода была и раньше, но сейчас она очень ярко противопоставляется технологичному миру, где одежда и обувь заказываются в один клик. Бедные покупают одежду онлайн, а богатый едет в ателье, — считает бизнес-консультант Максим Поташёв. — Наследнику семейного состояния или собственнику, отошедшему от операционного управления, не нужно мучить себя мыслями о том, насколько продуктивно он тратит своё время».
Признание вины
Людям по-настоящему влиятельным и статусным претит ассоциация с условным студентом, еле накопившим на новенький iPhone X. Больше того, это свойственно и самим отцам современных технологий.
Когда Стива Джобса спросили, любят ли его дети iPad, он спокойно ответил, что отпрыски им не пользуются: «Мы ограничиваем время контакта детей с технологиями». Билл Гейтс, в свою очередь, не разрешал детям пользоваться мобильными телефонами до 14 лет. А исполнительный директор 3D Robotics Крис Андерсон установил систему родительского контроля и таймеры на каждом цифровом устройстве, к которому имели доступ его дети. Он объяснил: «Я одним из первых столкнулся с опасностями, которые влекут за собой технологии. И не хочу, чтобы это коснулось моих детей». Как стало понятно позже, под опасностями он имел в виду не только кибербуллинг, жестокость и порнографию в интернете, но и саму зависимость от гаджетов.
В 2017 году бывший старший исполнительный директор Facebook Чамат Палихапития признался, что «чувствует огромную вину» за то, что сделали разработчики Facebook. У миллионов людей соцсеть сформировала дофаминовую зависимость от виртуального общения, и это разрушило общественные связи в привычном их понимании.
Бывший сотрудник Google Тристан Харрис тоже разочаровался в своей работе и ушёл из компании. Ирония в том, что, будучи специалистом по этике дизайна, он несколько лет создавал приложения, вызывающие привыкание. После ухода Харрис сразу же основал свою компанию Time Well Spent, её [миссия] (https://relate.zendesk.com/articles/digital-detox-big-business-of-unplugging/) — «убедить мир постепенно отказаться от технологий».
Дешёвый дофамин
Но почему для большинства людей технологии остаются чем-то притягательным? Дело в нейрофизиологии. Ещё в прошлом веке Джеймс Олдс и Питер Милнер доказали, что в мозге есть некий центр, отвечающий за удовольствие. Свой самый известный эксперимент они провели на крысах с подключёнными к мозгу электродами: нажимая на рычаг, животные стимулировали центр удовольствия и не останавливались до тех пор, пока не погибали от истощения.
Мозг жаждет дофамина ежедневно, но он слишком ленив, чтобы заботиться о качестве, и ищет простейший путь для его получения. Интернет и соцсети дают дешёвый дофамин каждый день, и так же, как крысы, мы тянемся за ним — к кнопке.
Научный сотрудник Гарвардской медицинской школы Тревор Хейнс даже полагает, что социальные сети и гаджеты используют ту же нейронную схему получения дофамина, что и игровые автоматы и кокаин. Новые сообщения и лайки также возбуждают центр удовольствий, хоть и слабее наркотиков.
Противоположность дешёвому дофамину — более дорогой, «настоящий». Но добыть его тяжелее, чем разблокировать экран. Так, обеспеченные люди заботятся о качестве получаемых удовольствий и выбирают настоящий отдых, альпинизм и охоту. Менее состоятельным остаётся виртуальный секс и уничтожение нарисованных врагов в игровых симуляторах.
В 2017 году психолог Джин Твендж выпустила книгу iGen, где утверждает, что нынешние «суперподключённые» дети гораздо толерантнее и послушнее предшественников, однако гораздо несчастнее и при этом совсем не готовы ко взрослой жизни. Специалистка утверждает, что ранняя «цифровизация» приводит к нарушениям сна, беспокойству, депрессии. Обычное поведение подростка — заснуть со смартфоном в руках, а наутро расстроиться из-за отсутствия лайков. В феврале 2019 года 18-летний индиец покончил с собой, когда родители отказались купить ему смартфон, чтобы тот играл в популярную в Индии игрушку PlayerUnknown's Battlegrounds.
Потенциально взрослые тоже находятся в зоне риска. Согласно исследованию 2017 года, совершеннолетние американцы, которые проводят за компьютером больше 6 часов в день, чаще страдают депрессиями.
От технологической зависимости начали лечиться. Например, тот же Тристан Харрис посещает известное в США мероприятие под названием Unplug («Отсоединение»), где уставшие от технологий люди общаются, медитируют и отдыхают на природе. Естественно, без гаджетов — их сдают на время мероприятия. Выходные в Unplug обойдутся в $600–1400.
В 2016 году американские учёные доказали, что благополучные люди чаще едят здоровую пищу, в то время как малообразованные охотнее потребляют газировку и кондитерские изделия. В 2017 году другие исследователи обнаружили, что люди с низкими доходами курят в два раза чаще богачей. В 2019 году появился ещё один индикатор — отношение к цифровым технологиям и их роль в жизни каждого из нас.